Еврейский календарь

1469, 13 февраля — (1 Адар-1 5229) В Нейштадте близ Нюрнберга родился Элияху Левита

(бен Ашер ха-Леви Ашкенази; Элия Бахур, Медакдек — `Грамматик`, Тишби). Родился в Германии (отсюда его прозвище Ашкенази, на латинском Elias Germanus), большую часть жизни провел в Италии, в основном в Падуе (с 1504 г.), Риме (1514–27, когда при взятии города войсками Карла V лишился всего своего имущества) и затем в Венеции (за исключением 1539/40–44 гг.), где он работал корректором в типографии Даниэля Бомберга. Уже в начале своей деятельности в Италии, несмотря на осуждение раввинов, Левита обучал языку иврит многих видных христианских гуманистов (в свою очередь учась у них греческому и латинскому языкам) и заслужил такую известность, что был приглашен от имени короля Франциска I преподавать иврит в Парижском университете, но отклонил это предложение. Среди сочинений Левиты по грамматике языка иврит — «Сефер ха-харкава» («Книга составления»), посвященный в первую очередь «грамматике каждого иностранного и составного (сложного) слова» в Библии, «Ха-бахур» («Избранный», по одному из имен автора; обе книги — Рим, 1518) о роли согласных и гласных звуков в грамматике (в более позднем издании — «Дикдук Элия ха-Леви» — «Грамматика Элии Левиты») и «Луах бе-дикдук ха-пе'алим ве-ха-биньяним» («Грамматическая таблица глаголов и их пород», не издана). Дополнением к сочинению «Ха-бахур» можно считать его книгу «Пиркей Элияху» («Главы Элияху», Рим, 1520; расширенное издание — Венеция, 1546). Левита писал также комментарии к трудам Кимхидов (см. Кимхи, семья). Благодаря четкости изложения книги Левиты (переведенные также на латынь) способствовали распространению знания языка иврит и его грамматики среди евреев и христиан, хотя значительных новшеств его грамматическая система не содержит; его разделение шва на на пять классов, однако, принято и поныне. Важным является сочинение Левиты «Масорет ха-масорет» («Традиция Масоры»; см. Масора), где впервые доказано, что знаки пунктуации и кантилляции существуют не со времен Моисея, а созданы после завершения Талмуда; этим же знакам — те'амим — посвящена и его книга «Тув та'ам» («Доброе разумение»; обе книги — Венеция, 1538). Чрезвычайно важны (в том числе для изучения исторической грамматики) два словаря Левиты: «Метургеман» («Переводчик») к арамейскому языку таргумов и «Тишби» (по одному из прозвищ автора) — к ивритским словам Талмуда и средневековой литературы (оба — Исни, 1541). Левита составил также одну из первых конкорданций к Библии — «Сефер ха-зихронот» («Книга упоминаний»), не получившую, однако, распространения (частично издана только в 19 в.). Первым идиш-иврит словарем явился его «Шмот дварим» («Названия вещей», Исни, 1542) на 985 слов. Левита широко известен и своими переложениями-адаптациями на идиш нескольких произведений христианской развлекательной литературы; из них сохранились «Буово д’Антона» (1507, издана в Исни, 1541, в позднейшем издании «Бове-бух») и «Парис ун Вьене» («Парис и Венера», 1508–1509?; частично сохранилось издание Верона, 1594). Левита впервые издал перевод Псалмов на идиш (Венеция, 1545; основан на прежних традиционных переводах). Умер в 1549 году в Венеции. www.eleven.co.il

 - писатель, филолог, грамматик и лексикограф языка иврит, внесший значительный вклад также в идиш литературу и лексикографию.

1561, 25 февраля — (9 Адар-1 5321) В возрасте 41 года погиб Хорхе де Монтемайор - португальский и испанский солдат, певец, поэт, музыкант и писатель. Принадлежал к ремеслено-купеческим слоям испано-португальского еврейства. В 1558-1559 годах написал и издал роман пасторальный «Влюблённая Диана», положивший начало испанскому пасторальному и рыцарскому роману, и оказавший огромное влияние на развитие пасторальной и рыцарской литературы Европы в XVI?XVII веках. Особенно этот роман вызвал много подражаний во французской литературе. Книга выдержала множество изданий. Её перевели на английский, немецкий, итальянский и португальский языки. В Англии «Диане» подражал Сидней в своём произведении «Аркадия», У. Шекспир использовал «Диану» в двух своих пьесах: «Два Веронца» и «Сон в летнюю ночь». Монтемайор был убит одним из своих друзей на романической почве

1605, 23 января — (14 Швата 5365) В этот день по предположению писателя Даниеэля Клугера родился Исаак де Порту, более известный под именем Портос - один из четверки знаменитых мушкетеров А. Дюма, а на самом деле марран, потомок португальских евреев, перебравшихся во Францию, спасаясь от преследования инквизиции (Д. Клугер "Мушкетер")

1684, 31 января — (25 Швата 5444) В Гамбурге в возрасте 87 лет умер Бенедикт (Барух) Нехамиас де Кастро - врач и писатель. Получив первые медицинские познания у своего отца Родриго, удостоился докторского диплома в Падуе. Начав практиковать в Гамбурге (1622), вскоре стал весьма популярным врачом и был назначен лейб-медиком шведской королевы Христины. Одно время состоял председателем сефардской общины в Гамбурге. Был приверженцем Саббатая Цви. На старости лишился средств к существованию и должен был продать свою библиотеку

1724, 19 сентября — (2 Тишри 5488) В возрасте 78 лет умерла Глюкель из Гамельна - одна из первых еврейских женщин-писательниц на идише, автор воспоминаний Подробнее

В 17 столетии основным центром еврейской жизни стали страны Восточной Европы. Здесь сформировалась своеобразная еврейская автономия со своей единой культурой, ментальностью и языком. В немалой степени этому способствовало распространение книг на языке идиш. В отличие от книг на иврите, издаваемых с религиозным содержанием, в книгах на идиш основное внимание уделялось популяризации еврейской морали, вопросам светской жизни и тематике, представляющей интерес для женщин. 17 столетие вошло в историю европейских евреев, как одна из величайших трагедий народа. В 1648-1649 годах казаками Богдана Хмельницкого и украинскими крестьянами по разным оценкам было уничтожено до 100 тысяч евреев Украины, Белоруссии, Польши. В итоге, часть евреев бежала на более благополучный запад, в Германию. Здесь существовали еврейские общины, которые, несмотря на преследования, смогли по тем временам обеспечить не только возможность выживания, но и дальнейшее культурное развитие, включая язык и литературу на языке идиш. При этом сохранилась преемственность издания книг на идиш при финансовой поддержке состоятельных еврейских женщин. Но, наряду с этим уровень развития этой культуры привел к уникальному явлению. Старая литература на идиш, которая развивалась вокруг еврейской женщины, ее потребностей, ее духа и чувств получила новое развитие. Впервые, в Европе в еврейской литературе на идиш, появляется женская личность, которая вместо покровительства писателям и издателям книг сама создает прекрасное произведение – мемуары о своей жизни. Труд этой женщины был напечатан только в 1886 году

Жизнь ее автора - Глюкели Гамельн (по-еврейски Гликль, Гликеле - счастьечко) по многообразности ее деяний вряд ли сопоставима сейчас с жизнью какой-нибудь современной женщиной. Ее мемуары представляет собой яркую и весьма впечатляющую историю достойной еврейской женщины, образованной по тем временам, глубоко религиозной, матери родившей 14 детей, из которых 12 она сумела вырастить и поставить на ноги, вступившей в брак в 14 лет, преуспевающей купчихе на протяжении многих лет. По тем временам сохранить столько детей живыми в условиях массовых эпидемий и отсутствия их лечения было немыслимым достижением. Воспоминания Глюкели являются ценнейшим первоисточником социальной и экономической жизни евреев Германии, Голландии и Европы, в целом, 17 века и бесценным литературным документом по языку идиш и его формам того времени. Книга написана в духе не только жизнеописания героини, но и сочетается с моральными наставлениями и нравоучительными рассказами, вполне в духе имевшего в то время место в еврейской литературе. Сын Глюкели, раввин Мойше Гамельн, велел снять копию с рукописи матери после ее смерти, и в качестве бережно хранимого наследства она переходила из рода в род и была сохранена ее потомками. Копия точно соответствовала оригиналу, написанному на идиш. Благодаря этому, несмотря на потерю оригинала, мы можем судить о том идише, на котором разговаривали в то время. Книга состоит из семи частей. Эту рукописную книгу Глюкель писала с 1691 года по 1719 год. Глюкель родилась в Гамбурге в 1646 году. Она была дочерью весьма уважаемого в Гамбурге торговца алмазами, старосты еврейской общины города. Семья была хорошо обеспеченной, и сам Гамбург был по тем временам процветающим городом. Правда, в 1649 году евреи были изгнаны из города, но потом им, благодаря стараниям ее отца, было разрешено вернуться. В детские годы Глюкель встречала у себя дома многих польских евреев, спасавшихся от резни казаков Хмельницкого бегством в Германию. Ее отец открыл у себя дома лечебницу для этих людей. Он немало сделал для еврейской общины и воспитания своих детей. Уважение и любовь к своему отцу Глюкель сохранила на всю свою жизнь. Судя по ее воспоминаниям, Глюкель училась в хедере. Тем не менее, ее образование было ограниченным, т. к. уже к 14 годам она вступила в брак и дальше рожала много детей (примерно с периодичностью в 2 года) и интенсивно занималась торговлей. Но, в то же время она была наделена живым умом и быстро усваивала то, с чем сталкивалась в жизни. Глюкель владела языками - идиш и немецким. Также, судя по ее книге, она неплохо знала иврит и голландский. Отсюда иврит, который представлен в ее воспоминаниях в виде целых предложений и даже небольших отрывков текста. В 1661 году по воле ее родителей она вступила в брак с Хаимом Гольдшмидтом родом из Гамельна. Его семья была также состоятельной, и первое время молодые супруги жили в Гамельне на содержании родителей мужа. Также во время чумы 1664 года в Гамбурге они опять поселились на какое-то время в Гамельне. Отсюда, и присвоенное ей имя в последующем - Глюкель из Гамельна.

Удивительным фактом является то, что хотя брак Глюкели был навязан родителями, как тогда было принято, жили она с мужем в любви и взаимном уважении. Занимались они торговлей жемчугом, золотом и драгоценностями. Глюкель в последующем также владела чулочной фабрикой. Заниматься торговлей в то неспокойное время было не просто из-за изгнаний, банкротств, войн, массовых эпидемий. В любой момент такой бизнес мог обернуться бедой. Она всегда помогала мужу в работе. Ее горячо любимый муж скончался в 1689 году, и к этому времени в браке состояли только четверо из ее 12 детей. Она сумела без мужа успешно вести торговые дела с рядом крупных городов Европы - Амстердамом, Веной, Лейпцигом, Берлином, Парижем. В течение своей жизни, как по делам торговли, так и в связи с браками своих детей она посетила многие крупные города Европы. Среди ее знакомых были виднейшие еврейские представители того времени от Лемберга (Львова) на Востоке до Лондона на Западе. Такая осведомленность и связи были обусловлены крупной международной торговлей, которую вела ее семья, включая даже московских купцов. Желание написать книгу пришло к ней после смерти ее мужа, чтобы увековечить память о нем и о родословной семьи для своих детей и как пособие для ее детей по передаче накопленного ей житейского опыта: «Я записываю все эти подробности, дорогие мои дети, чтобы вы знали, от каких людей вы происходите, а то завтра или послезавтра ваши дети и внуки уже не будут ничего знать о своих корнях, откуда они были родом, и кто были их деды и прадеды«. Такое же стремление знать свою родословную имеет место и сейчас среди евреев. Ее второй брак был связан с желанием помочь своим детям материально, но он не принес ей счастья. Во второй брак она вступила в 1699 году с банкиром из Меца - Серфом Леви. До этого она в течение 11 лет отказывалась вступить в брак, хотя предложения ей делались очень выгодные от самых уважаемых и достойных представителей еврейских общин ашкеназийской Европы того времени. Ее второй муж был уже пожилым человеком, пользующимся большим доверием, как у еврейских, так и христианских вкладчиков. Но, в 1702 году их совместное состояние было потеряно из-за банкротства. После смерти ее второго мужа в 1712 году, которому она также была предана всей душой, она жила до самой своей смерти в 1724 году у своей дочери в Меце. Вся ее жизнь была связана с накоплением денег, т. к. от величины приданного зависел брак ее дочерей и их дальнейшее благополучие.

Помолвки предшествовали бракам за несколько лет, и приданное дочерей помещалось заранее на хранение. При отказе от брака, деньги не возвращались. Сыновья получали приданное со стороны родителей их невест, хотя и родители сыновей также вносили залог, и это был исходный капитал их сыновей для начала ведения собственных дел. Известное, даже в недалеком прошлом, выражение «Зицн аф кест» (дословно - сидеть на харчах) - означало находиться у родителей жены на содержании в течение оговоренного числа лет, что часто применялось из-за очень ранних браков, что очевидно в свою очередь было связано с небольшой продолжительностью жизни в то время. Тем не менее, она предостерегает детей не делать из денег фетиша: «Я пишу это, чтобы показать вам, что большое приданое или наследство еще не все, как видите, в наши дни люди иногда давали своим детям самые скромные деньги, но, в конце концов, те трудом наживали себе богатство. Человек может гордиться почестями и копить золото до последнего дня, однако приходит смерть, и все забывается. Все тлен, все пустое: и почести, и богатства!». И хотя сама Глюкель умела зарабатывать рейхсталлеры, но она действительно не считала деньги высшей ценностью. Об этом свидетельствует рассказанная ею притча об Александре Македонском, заканчиваемая следующим наставлением: «Пока человек жив, глаз его никогда не насыщается. Чем больше имеет человек, тем больше хочет. Но стоит человеку умереть, стоит праху земному коснуться его глаз, как они насыщаются… Как только тело твое опустят в землю, тебе, которому был мал весь мир, достанет и трех аршинов земли». В книге уделено большое внимание вопросу семьи, заботе о детях и их воспитанию. Книга дает понимание многих обстоятельств жизни более чем 300 лет тому назад. Из книги мы узнаем, чем торговали богатые евреи семнадцатого столетия, как они добирались до дальних городов, по суше, по рекам и морям, как и на каких условиях заключались сделки, какая посуда стояла у них на столе и что ели во время трапезы. Мы узнаем о теснейших контактах состоятельных евреев с немецкой знатью, как в торговых делах, так и в быту; о контактах ашкеназийских и сефардских евреев. В книге дается описание реакции на появление лже-мессии Шабтая Цви в Турции и огромные волнения, охватившие евреев, поверивших этому сообщению. Глюкель и ее семья даже собрались в связи с этим отбыть в Палестину, но оказалось, что сообщение ложное. «Примерно тогда же начались разговоры о Шабтае Цви (лже-мессии). Горе нам, грешным, чего мы только ни слышали и почти поверили... Когда вспоминаю, в каком порыве каялись и молодые, и старики, то не нахожу слов.… Как мы надеялись на приход Искупителя. Тогда, уверовав в то, что Шабтай Цви и есть долгожданный Мессия, многие продавали свои дома, земли, другое имущество, дабы быть готовым к Освобождению». Занятия торговлей были в то время очень рискованными. Глюкель описывает случай, когда они потеряли на торговле значительную сумму денег. Также она рассказывает, как удалось спасти родную дочь, когда у еврейской общины возникло подозрение, что она заболела чумой. Если бы об этом стало известно местному герцогу (семья находилась тогда в Ганновере), то все евреи были бы изгнаны из города. Пришлось девочку с нанятыми служанками отправить в деревню недалеко от города и снабжать в тайне их пищей.

Глюкель рассказывает также о случаях мошенничества и воровства. Однажды от мошенничества двух французов их спасло только то, что ее сестра владела французским языком, и поняла, о чем договаривались между собой мошенники. В книге имеются описания свадеб, сведения - о брачных контрактах и денежных подарках и драгоценностях, вручаемых на свадьбах, о происшествиях в синагоге и другого событийного материала. Много в книге рассказов и сказок, порой придуманных самой Глюкель, на темы морали. Как пример моральных поучений можно привести сказку о птице, которая бросает в бурное море своих двоих птенцов за то, что они клянутся в старости делать все, что их отец не пожелает, и оставляет в живых третьего, обещающего лишь неустанно заботиться о своем собственном потомстве. Эта притча вызвала негативную реакцию у некоторых наших современников своей жестокостью, но надо помнить, что это было другое время, когда жизнь евреев подвергалась постоянным угрозам, и сохранить подрастающее поколение во имя будущего было самой важной задачей. К тому же, как в семье ее родителей, так и у ее детей почитание старших и забота о них имели первостепенное значение. Из книги также видно, какая смертельная угроза постоянно висела над евреями со стороны местной черни, готовой уничтожить всех евреев особенно тогда, когда они пытались отстоять свое достоинство и справедливость. Каждая еврейская община имела своих парнасов - старост и штадланов - адвокатов и посредников евреев по связи с церковными и государственными властями с тем, чтобы защитить интересы евреев своего города. Ведь у евреев не было официально признанных прав. Судя по книге, евреям иногда удавалось обеспечить благосклонность ценными подарками или деньгами. Очень интересен язык книги. Его немецкая составляющая значительно отличается, как от современного идиш, так и от современного немецкого языка. В ее идишистской речи много ивритовских религиозных терминов, а также целые предложения и абзацы написаны на иврите. Мне удалось получить хорошее представление об этом по книге Макса Эрика, написанной на идиш, »История еврейской литературы от старейших времен до эпохи просвещения» (Издательство культурной лиги, Варшава,1928 год), где дословно приведено много отрывков из ее исходной рукописи. Для человека знающего идиш и иврит возможно, пусть и с трудом, прочтение оригинала. К сожалению, я не обнаружил сведений о каком-либо современном издании ее книги на идиш. В лице Глюкель понимаешь, каких высот тогда достигло развитие еврейской женщины. В этом немалую роль сыграла идишистская литература, которая уже существовала к этому времени несколько столетий, и которую женщины, в том числе и

Глюкель, судя по книге, охотно читали. Первое издание мемуаров на идиш появилось во Франкфурте, только в 1886 году благодаря еврейскому ученому из Будапешта Давиду Кауфману одному из потомков Глюкели. Воспоминания Глюкели напечатаны на русском языке в 2000-2001 годах в журнале »Лехаим» (прочитать воспоминания можно и на сайте журнала «Лехаим« в Интернете). Издательство »Лехаим» выпустило воспоминания Глюкели отдельной книгой в 2001 году. Также, в 1999 году в России выпущена книга французского историка Натали Земон Дэвис "Дамы на обочине". Там имеется целая глава, посвященная Глюкели. Портрет Глюкели, приведенный в статье, был выполнен с ее праправнучки Берты Папенхейм, одетой в нарядную женскую одежду еврейки 17 века. Папенхейм также осуществила перевод книги Глюкель на немецкий язык, и эта книга была издана в Вене в 1910 году. В еврейском музее Берлина, открытом в 2001 году Глюкели посвящен отдельный зал источник

 

1729, 22 января — Родился Готхольд Эфраим Лессинг, немецкий писатель, драматург, мыслитель и литературный критик, один из ведущих представителей Просвещения в Германии. Лессинг был поборником принципа религиозной терпимости. Уже в его раннем произведении — одноактной комедии «Евреи» (1749) — появляется, впервые в истории немецкого театра, положительный образ еврея.

1747, 17 января — (17 Швата 5507) Родился Marcus Herz (Маркус Герц) - врач, приятель Канта, писатель. Умер 19 января 1803 года

1751, 11 декабря — Родился Христиан Вильгельм фон Дом — немецкий историк, писатель и дипломат. Получил известность как автор проекта гражданского равноправия евреев: в 1781 году опубликовал трактат «О гражданском совершенствовании евреев» (нем. ?ber die b?rgerliche Verbesserung der Juden). К написанию трактата Дома побудил его друг — известный деятель еврейского Просвещения Мозес Мендельсон, к которому обратился за помощью Герц Серф-Беер из Медельсхайма (см. 7 декабря 1793 года). Умер 29 мая 1820 года

1758, 19 февраля — (11 Адара 5518) В Богемии (Чехии) родился Петер (Перец) Беер (Бир) - австрийский педагог, писатель, активный приверженец эмансипации евреев, был автором нескольких педагогических работ, которые долгие годы использовались в еврейских школах. Основными из них были: «Толедот Исраэль» (Поколения Израиля) - библейская история на иврите и немецком языке, «Толедот Исраэль» (т. II), постбиблейская история, «Дата Исраэль» (Статут Израиля), религиозный учебник. Умер 8 ноября 1838 года в Праге

1764, 18 августа — (20 Ава 5524) В Кракове родился Иегуда Лейб Бен-Зеев - писатель, языковед. "Он поставил себе целью создать орудие для возрождения древнееврейского литературного языка, вытесненного раввинским диалектом. Для этой цели им были написаны две капитальные книги: полная грамматика еврейского языка ("Talmud leshon hibri", Breslau, 1796) и полный его лексикон ("Otzar hashorashim", Wien, 1807). То было необходимое дополнение к библейскому комментарию мендельсонианцев и имело ту же цель: положить в основу новой литературы Библию вместо Талмуда. Бензеев первый осмелился опубликовать «Введение в Библию» ("Mevo lemikrae kodesh", Wien, 1810), с некоторыми, - весьма умеренными, конечно, - элементами библейской критики, заимствованными у известного немецкого ориенталиста Эйхгорна. Большая часть литературных трудов Бензеева была написана и издана в Вене, где автор провёл последние десять лет жизни, в качестве корректора еврейской типографии Шмидта (он умер в Вене в 17 февраля 1811 года, 43-х лет от роду)" (Шимон Дубнов. "Новейшая история евреев").

1786, 6 мая — (8 Ияра 5546) В гетто Франкфурта-на-Майне родился Карл Людвиг Бёрне — немецкий публицист и писатель, поборник эмансипации евреев. В 1818 году Бёрне перешёл в лютеранство. Считается одним из создателей жанра фельетона. Утверждал, что самым существенным вкладом еврейства в мировую цивилизацию было порождение высоких идеалов христианства. С возникновением последнего евреи перестали существовать как нация, и ныне их миссия состоит в осуществлении идей космополитизма, в том, чтобы подать всему человечеству пример вненационального существования. Умер 12 февраля 1837 года

1788, 2 октября — Имена.

Подробнее о людях октября см. Блог рубрика "Имена".

(1 Тишри 5549)  Родился Исаак Бер Левинсон - писатель, поборник просвещения русского еврейства.

1795, 3 декабря — В Вильне родился историк, педагог и литератор Мордхе Арон Гинцбург (1795-1846), зарабатывал на жизнь репетиторством, был меламедом, переводчиком на немецкий язык. В 1829 году поселился в Вильне, где в 1841 году вместе с поэтом Залкиндом основал еврейское училище, которым руководил до конца жизни. Гинцбург был одним из ведущих представителей Гаскалы Вильны, хотя придерживался умеренных взглядов, находясь в оппозиции к радикальным переменам, был противником, как экстремизма ортодоксов, так и сторонников светской школы. В своей книге «Дебир» Гинцбург рассказал о заброшенных еврейских общинах в арабских странах, Китае и Эфиопии. В своей автобиографии писатель критиковал систему образования в хедерах. Как стилист Гинцбург значительно превосходил многих писателей своего времени

1801, 8 ноября — (3 Кислева 5562) В главной синагоге Парижа исполнена ода «Ха-шалом» Эли Халфона Халеви

Халеви Эли Халфон (Алеви; 1760, Фюрт, Бавария, – 1826, Париж), еврейский просветитель, журналист и писатель. Писал на иврите и французском языке. Получив ортодоксальное образование, он из баварской провинции юношей прибыл в Париж, служил кантором, был секретарем еврейской общины, учителем. Самостоятельно занялся общим образованием; громадное впечатление произвела на Халеви французская литература. С 1817 г. по 1819 г. Халеви издавал и редактировал еженедельник «Л’Исраэлит франсе», в котором сочетались французский патриотизм и пропаганда «еврейского просвещения». Единственная опубликованная на иврите книга Халеви «Лиммудей дат у-мусар» («Уроки [еврейской] религии и этики», 1824) представляет собой трактат, излагающий основы просвещенного (реформированного) иудаизма. Наиболее известное художественное произведение Халеви — ода «Ха-шалом» («Мир»), посвященная заключению Амьенского мира между революционной Францией и Англией в 1801 г., написана на иврите и французском языке, затем положена на музыку www.eleven.co.il

1805, 2 апреля — (3 Нисана 5565) Родился Ганс Христиан Андерсен

Вот мы и живем в третьем тысячелетии, когда-то немыслимом и недосягаемом. И скоро наши внуки, а тем более их дети и внуки станут если не говорить, то думать про нас, еще совсем не старых, как про динозавров: они родились так давно, еще в прошлом тысячелетии… Забавно думать, что и мои дети станут, пожалуй, такими -динозаврами-. И будут написаны романтические рассказы о том, где, кто и как встретил 2000 год... А мы перенесемся на сто с лишним лет назад. В новогоднюю ночь кануна 1900 года будущий писатель Константин Паустовский, тогда восьмилетний мальчик, сидел под елкой и читал сказки Ханса-Кристиана Андерсена. С тех пор старый сказочник, всего лишь за четверть века до того живший в маленькой Дании, любивший и как никто другой понимавший грустных детей и несчастливых взрослых, на всю жизнь стал его другом и самым любимым писателем. В то время маленький Паустовский думал, что Андерсен еще жив и его волновал вопрос: а тех, кто не знает датского языка и живет далеко от Дании, Андерсен тоже любит? (Об этом, со слов самого писателя, рассказал мне когда-то в Паланге Лев Адольфович Озеров.) Может, сказочники на самом деле не стареют и не умирают? Кто только ни пытался разгадать загадку вечного очарования и живучести сказок Андерсена, кто только ни писал о нем, но лучше Паустовского никто этого все-таки не сделал. Тем не менее, оказалось, что даже Паустовский кое-чего об Андерсене не знал. Сколько сказок Андерсена он прочел? А сколько прочли мы с вами? 48-50? Столько обычно собирается в сборник. Но, оказывается, он написал их более 200! По иным данным даже 256! В разных источниках - разные цифры, но намного больше, чем переводилось на русский язык. Писал он и стихи, и пьесы, в основном, трагедии, но и водевили, и путевые очерки о многочисленных путешествиях. Менее известно, что он еще трижды написал свою автобиографию, и каждый вариант был все светлей и счастливей. Видимо, ему не только надоело страдать, но даже думать и вспоминать о страданиях детства и юности надоело. В 70-е годы ХХ века в Дании - и этого Паустовский не знал: он умер в 1968 году - вышли в свет все дневники Андерсена - 12 томов! Как это можно написать о себе 12 томов? Но мы же говорим о человеке необыкновенном. А к 200-летию со дня рождения писателя, в 2005, вышла книга, в которой сказано, что кое-что он все-таки утаил. Но о чем не знаем, говорить не будем. Давайте порассуждаем: телевизоров нет, кино нет, радио нет. Даже самолетов нет - никуда, как бы этого ни хотелось, улететь нельзя. И что же остается? - читать, мечтать, ездить в дилижансе, выдумывать разные истории и записывать их. Так вот Андерсен и прожил всю жизнь, все свои семьдесят лет. Особенно далеко не ездил, ну, в Швецию, Италию, Англию, но фантазия могла перенести его и в очень далекие и совсем уж райские места... Кроме книг и упомянутых дневников, остались тысячи его писем разным людям. Тысячи! Как жаль, что они не переведены на русский язык. А может, пока я это пишу, их уже переводят? Андерсен не сразу стал писать свои знаменитые сказки. Сначала он собирался быть актером. Потом драматургом, поэтом, романистом. Но именно его устные рассказы пользовались успехом у всех, будь то дети или взрослые. Он не любил слово СКАЗКА, а предпочитал РАССКАЗ или еще лучше ИСТОРИЯ. И стал их записывать. И именно они-то принесли ему мировую славу. В России первое четырехтомное собрание сочинений вышло в 1864 году, еще при жизни писателя. Он об этом знал. Самым полным изданием до сих пор остается пятитомник в переводах А.и П. Ганзен 1895 года. Андерсена переводят и публикуют на протяжении более ста пятидесяти лет. Однако чаще всего это уже знакомые нам сочинения. А многих мы не знаем до сих пор, потому что на русский язык они не переводились. Даже о жизни его рассказано далеко не все. Вам, наверное, странно будет услышать то, о чем я хочу сейчас рассказать вам. По фрагментам из малоизвестных произведений Андерсена и по фактам его автобиографии мы вправе судить об особом отношении любимого нами и такого знакомого всем писателя к еврейскому народу, его традициям, его культуре. Рассказ Андерсена ЕВРЕЙСКАЯ ДЕВУШКА на русский язык никогда не переводился. Попробую его пересказать. Девочка Сарра училась в христианской школе для бедных. Во время уроков по религии ей позволялось заниматься чем-нибудь другим, например, географией или счетом. Но Сарру как раз очень увлекали рассказы о Библии. Задавая вопросы, она проявляла при этом хорошее знание предмета. Реакция учителей была неожиданной. Отцу девочки сказали: Если вы хотите, чтобы ваша дочь оставалась в нашей школе, она должна принять христианскую веру. И вот что, по словам Андерсена, ответил отец: Признаюсь, я сам не слишком благочестив и даже мало сведущ в иудейской религии. Но моя жена соблюдала все законы наших предков и перед смертью взяла с меня обещание, что наша девочка никогда не перейдет в другую веру. Я обещал ей, и Бог тому свидетель. Спустя несколько лет Сарра стала гувернанткой в одном богатом доме. Хозяева были люди верующие, протестанты, как и положено датчанам. По воскресеньям они уходили в церковь, которая стояла неподалеку, и Сарра вслушивалась в доносившиеся оттуда звуки воскресных песнопений и молитв. Они манили не только ее слух, но и сердце. Андерсен пишет: Ее волосы были черны как эбеновое дерево, а глаза сверкали особенным блеском, присущим дочерям Востока. Читала она только Ветхий Завет - наследие ее народа и сокровищницу знаний о нем. Она присутствовала при разговоре учителя с ее отцом, вследствие которого была исключена из школы. То обстоятельство, что мать перед смертью просила, чтобы их дочь не предавала веры предков, произвело на нее очень сильное впечатление… Однажды вечером хозяин дома читал своим домашним Жития святых. Все сидели тихо, но внимательнее всех слушала, сидя в уголке, Сарра, их служанка и гувернантка. Все, чему она внимала, виделось ей в картинках. Слезы заполнили ее черные блестящие глаза. Сердце ее трепетало, как в детстве, в школе, когда она слушала новозаветные истории. И вот уже слезы заструились по ее щекам. Внутренний конфликт становится все нестерпимей. Но Сарра не поступается своими принципами. В следующем отрывке появляется и дополнительный аспект - тема антисемитизма. Андерсену ведомо было страдание: его так часто и много унижали за его бедняцкое происхождение (отец был полунищий сапожник, мать - прачка), за некрасивость, за всевозможные странности, которые мы сегодня считаем достоинствами, например, за умение беседовать с вещами и сверчками, что он не мог не сочувствовать другим. Писатель приводит такой внутренний монолог Сарры: Нельзя, чтобы моя девочка крестилась (слова мамы перед смертью), и все ее существо эхом откликается на слова Чти отца своего и мать свою. Нет, я никогда не крещусь! Когда я стояла напротив входа в церковь, издали глядя на освещенный алтарь и слушая молитвенное пение, сын наших соседей крикнул мне, и с такой насмешкой: Еврейка! Да, это правда, с той поры, когда я училась в школе, и до сих пор меня волнуют и церковное пение и молитвы. В них - сила солнца. Даже, когда я закрываю глаза, лучи его проникают в мое сердце. Но я не предам тебя, мама, не обману. Я буду жить по законам Бога моего отца. Между тем хозяева Сарры разорились и не могут больше платить ей жалованье. Идти ей некуда, и она остается с ними и продолжает им преданно служить, не получая за это ни копейки. Проходит время, умирает хозяин дома. По просьбе его вдовы теперь уже сама Сарра читает ей из Жития Апостолов. И девушку снова охватывает забытое волнение. Повествование завершается в духе классического святочного рассказа, сильным аккордом, но вполне по-андерсеновски: Мамочка, твоя дочь не крестилась. Для христиан она была и осталась еврейкой. Обещание, данное тебе отцом на этом свете, не нарушено. Все - по твоей воле. Да, но разве не важнее исполнять волю Божию? Он посещает землю, обращает ее в пустыню, а затем превращает ее же в цветущий сад… Ведь это дело рук Христа! - и как только произнесла она это имя, дрожь прошла по всему телу, ужас объял ее и упала она лицом вниз, став бледнее своей больной госпожи, для которой только что читала вслух… Бедная Сарра, - сказали люди. - Она не жалела себя в заботах о других. Ее отвезли в больницу для бедных, там она и умерла. Ее не похоронили на освященной части кладбища, не нашлось там места для еврейской девушки; ей выделили могилку за пределами церковного кладбища, совсем под забором. Но когда божественный солнечный свет льет лучи на христианские могилы, он посылает лучик и на одинокую могилку Сарры, бедной еврейской девушки. Вот какую странную историю сочинил Андерсен. Подружку его юных лет звали Сарра Хейман. Судьба ее сложилась не очень счастливо, возможно, когда он писал, то думал о ней. Андерсен, в душе верующий христианин, был далек от официальной церкви. Это не единственный его рассказ, связанный с еврейской темой, но в нем особенно ощутимо уважение, с которым великий Ханс-Кристиан Андерсен относился к иудейской религии и приверженности евреев к своей традиции. Любопытные вариации этой темы прослеживаются и в рассказе ТОЛЬКО СКРИПАЧ и в двух его романах. Один называется БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ. В нем - целая серия теологических диалогов между мятущимся, нестойким в своей вере Нильсом и еврейкой Эстер, которая не только сама принимает крещение, но и возвращает в лоно его же религии самого Нильса. Для нас же поучителен конфликт между дедушкой Эстер и ею самой, как его осмысливает и описывает Андерсен: Дедушка не может понять ее чувств и не способен говорить с ней на эту тему. Он полагал, что своим молчанием сумеет притушить, извести чуждое влияние, надеялся излечить ее от идей, внесших дисгармонию в их семью. Он был горд за народ Израиля, который, несмотря на вековечные преследования, оставался народом особенным, избранным Всевышним - великим и в милости и в гневе. В романе СЧАСТЛИВЫЙ ПЭР его герой, подобно героям многих сочинений Андерсена, наделен автобиографическими чертами самого автора. Пэр - бедный юноша, который прежде, чем станет знаменитым оперным певцом, проходит через многие испытания и унижения. И в его жизни, как и в жизни самого Андерсена, появляется человек, который с деликатностью поддерживает его и морально и материально. О друге Андерсена речь впереди, а у Пэра им стал новый учитель музыки. В один из дней этот учитель открывает юноше тайну: он - еврей! Разумеется, он мог бы подняться по общественной лестнице, если бы согласился креститься, но он отказался от этой возможности, и хотя сам не выполняет религиозных предписаний, убежден, что религию предков не меняют. А теперь зададимся вопросом: что вызвало у Андерсена такой интерес к евреям и иудейской религии? Откуда? Почему? Допустим, Библию он знал и любил с детства. Но это обстоятельство еще ничего не объясняет. Известное сочувствие ко всем несчастным и гонимым? Безусловно. Но, скорее всего, тайна кроется в его биографии. На протяжении всей его жизни большинство из тех, кто протягивал ему руку помощи, были евреями. Фамилии этих людей известны: Карстенс, Коллин, Хенрикс, Мелхиор. Но если некоторые из них в литературе на русском языке и названы, нигде не сказано, что все они евреи. Не логично ли тогда предположить, что еврейская тема в его произведениях в какой-то мере - благодарная дань еврейским семьям, которые поддерживали писателя и помогали ему. Вы помните книжку Ирины Муравьевой АНДЕРСЕН в серии -Жизнь замечательных людей-? Наверное, у многих из вас она стоит на полке и сегодня. Первое ее издание вышло в 1959 году и мгновенно разошлось, и с тех пор она много раз переиздавалась. Автор, Ирина Игнатьевна Муравьева, ушла из жизни в 1961 году, еще до выхода второго издания, не достигнув и сорокалетнего возраста. Муравьева знала не только немецкий и французский, но и датский язык, была знакома с письмами и дневниками Андерсена, не говоря уже о работах исследователей жизни и творчества писателя, и книга ее - поэтичная и яркая. Можно было бы сказать, что и правдивая, и достоверная, если бы не одно маленькое обстоятельство. Вот один пример: Лето миновало, аисты улетели за море к пирамидам, а в опустевших полях завывала метель. В эту зиму Ханс-Кристиан… ходил в школу. Когда мать привела его сюда в первый раз, он порядком струсил, потому что уже знал, что не всегда в школе бывает хорошо. Этот печальный опыт он приобрел, посещая маленькую частную школу для девочек, где старая вдова перчатника с помощью прута учила читать по складам…. И когда эта -треска в чепце- ударила и его, мать забрала мальчика из этой школы, а так как в городской школе для бедных мест тоже не было, она отвела его к господину Ф. Карстенсу. Вот это -маленькое обстоятельство- последовательно опускается, выбрасывается из текста, и именно потому, что сам Ф. Карстенс был еврей, и его школа была еврейская. Да, Ханс-Кристиан Андерсен учился в еврейской школе - вот она, первая тайна, и я не сомневаюсь, что Ирине Игнатьевне она была известна. Не могу, однако, заподозрить ее в нелюбви к евреям: она сама дважды была замужем за евреями. Муравьева была скорее юдофилкой и уж никак не юдофобкой, но в 50-е годы написать, что великий датский сказочник учился в еврейской школе, что среди тех, кто помогал ему всю жизнь, было много евреев, она не могла, ее книжка, скорее всего, не увидела бы света… Поэтому о многом ей пришлось умолчать. О том же, что юный Андерсен стал свидетелем еврейского погрома в Копенгагене, Ирина Муравьева могла и не знать. В автобиографии Андерсена, изданной на английском языке, писатель вспоминает о своем приезде в Копенгаген. Это было в 1819 году. Ему четырнадцать. И он один в чужом городе. Вот его запись в дневнике: Вечером, накануне моего приезда, произошла тут еврейская свара (Андерсен не знал слова ПОГРОМ), которая распространилась на многие европейские страны. В городе беспорядки, улицы полны народу. Шум, паника, переполох - это было много сильнее моего воображения, моего представления той поры о характере большого города. В истории Дании погромы были редки. Они пришли сюда из Германии. После разгрома Наполеона реакция подняла голову и вспыхнула ненависть к чужим. Евреи, как обычно, стали первыми козлами отпущения. Ненавистные в Германии французы дали евреям гражданские права, свободу. Кому? Этим космополитам?.. Начались факельные шествия, преследования евреев, уже тогда жгли книги, выбивали витрины. Но после ареста зачинщика этих дел Фридриха Людвига Яана прусской полицией волнения покатились дальше, достигнув и Дании. И этому был свидетелем подросток Андерсен. Известный биограф Моника Стирлинг отмечает, что странный мечтательный мальчик не умел находить себе друзей, и Ф. Карстенс, директор еврейской школы, заметив это, часто занимался с ним отдельно, беседовал с ним и брал на прогулки вместе со своими сыновьями. Андерсен очень дорожил симпатией к нему Карстенса, в которой так нуждался. И в зрелые годы Андерсен не забывал своего доброго друга. Став знаменитым, он продолжал писать ему письма, посылал свои книги и навещал, когда бывал в Оденсе - городе, где прошло детство писателя. Из отдельных отрывков его сочинений видно, что Андерсен разбирался в еврейских обычаях, знал законы иудейской религии. И хотя в его автобиографии есть и портрет несимпатичного еврея, неопрятного на вид случайного попутчика, который без умолку болтает и сыплет анекдотами, или описание ужаснувшей его атмосферы в одной из римских синагог - вместо тихого религиозного экстаза он увидел там жестикулирующих и громко переговаривающихся друг с другом людей, -как на бирже-, замечает он, но в целом его симпатии всегда на стороне евреев. Тот же факт, что Андерсен не употребляет для сравнения таких слов, как УЛИЦА или БАЗАР, а именно БИРЖА, говорит, что и он не лишен был устоявшихся стереотипов в отношении евреев. Прибыв в Венецию, он направляется в район еврейского гетто, заходит вместе с другом в гости к еврейской семье, видит на столе ТАНАХ (еврейскую Библию), открывает книгу и, к удивлению хозяев дома, читает первые строки на иврите. Он уже знаменит на всю Европу, только его земляки все еще не могут простить ему его бедняцкого происхождения, его нищенского прошлого. Хуже всего ему именно в Дании. В 1866 году Андерсен побывал в Амстердаме. Он приходит на симфонический концерт и записывает потом в дневнике: Там была элегантная публика, но я с грустью отметил, что не вижу тут сыновей народа, давшего нам Мендельсона, Халеви и Мейербера, чьи блестящие музыкальные сочинения мы слушаем сегодня. Я не встретил в зале ни одного еврея. Когда же я высказал свое недоумение по этому поводу, то, к своему стыду - о, если бы мои уши обманули меня! - услыхал в ответ, что для евреев вход сюда воспрещен. У меня осталось тяжелое впечатление об унижении человека человеком, об ужасающей несправедливости, царящей в обществе, религии и искусстве. Остроту и этой реакции можно понять, помня о сердечной близости и многолетней дружбе с еврейскими семьями: он видел проблему как бы изнутри. Сначала был Ф. Карстенс. Затем появились Эдвард и Ионас Коллин, они не только помогли юному драматургу получить образование в Копенгагене, добились для него королевской стипендии для учебы в Латинской школе, но и брали на себя многочисленные хлопоты и расходы по устройству его быта. Без совета и помощи строгого, но заботливого господина Эдварда Коллина Ханс-Кристиан многие годы не принимал ни одного решения, хотя и сетовал порою на чопорную атмосферу в доме Коллинов и прохладное отношение к его творчеству. Но он всегда знал, чем обязан этой семье. А потом в его жизнь вошли два новых семейства - Хендрикс и Мелхиор. Особенно любил он радушный дом Мелхиоров. Тут не приходилось ничего скрывать, тут с сочувствием относились к его прошлому, в котором были и горе, и холод, и голод. Эти благородные люди сумели оценить его талант и полюбили как родного. Представители этой почтенной семьи до сих пор живут в Дании. В Краткой еврейской энциклопедии на русском языке я не нашла упоминания фамилии Мелхиор, но в энциклопедии на иврите 1987 года и в английской Judaica читаю: Мелхиор - еврейская семья в Дании. Глава семейства Моше Мелхиор прибыл из Гамбурга в Копенгаген в 1750 г. Добился успеха и известности торговлей кожей и табаком. Его сын Гершон и внук Мориц расширили фирму, а Мориц стал членом датского парламента. Он был другом Ханса-Кристиана Андерсена. В 1852 году был избран главой еврейской общины Дании. Скончался в 1884 году. Через девять лет после смерти Андерсена. Другой член семьи Мелхиоров, Маркус, был главным раввином Дании с 1947 по 1969 годы. Он же переводил на датский Шолом-Алейхема. И сын его Бент стал раввином… Один из отпрысков этого семейства, Михаэль Мелхиор, живет в Израиле и принимает участие в политической и общественной жизни. Будучи министром по делам диаспоры, он побывал с визитами в России и в Украине. А теперь вернемся из двадцать первого века в девятнадцатый, к Андерсену и Морицу Мелхиору. Мориц и его семья окружили Ханса-Кристиана такой любовью и сердечным теплом, что он не раз и не два говорит об этом в дневниках и письмах. После смерти сначала Эдварда, потом Йонаса Коллина, чей дом был для Андерсена своим на протяжении многих лет, практически со дня приезда в Копенгаген, именно дом Мелхиоров он награждает определением Home of homes - лучший из домов. В этом доме он провел последние годы жизни и здесь скончался. Из автобиографии Андерсена: В день моего рождения, 2 апреля (год 1866, ему уже 61 год), моя комната украшена цветами, картинами, книгами. Звучит музыка и звучат приветствия в мою честь. Я в доме моих друзей - семьи Мелхиор. На улице светит весеннее солнце, и такое же тепло я чувствую в своем сердце. Я осмысливаю прошедшее и понимаю, как велико счастье, которого я удостоился. Почти до конца жизни, даже когда Андерсен был уже болен, он писал свой дневник. А когда не смог писать, то принялся диктовать, а записывали хозяйка дома, Доротея Мелхиор, или две ее дочери. В последнюю неделю жизни, с 28 июля по 4 августа 1875 года, он уже и диктовать не мог. Осталась запись самой Доротеи Мелхиор: Среда. 4 августа. Андерсен спит с десяти вечера. А сейчас уже 10 часов утра. Он все еще дремлет, и мне кажется, что у него температура. Ночью он кашлял… У него не было сил поставить чашку с остатками каши на место, и каша вылилась на одеяло. Вчера, после ухода доктора Мейера, Ханс-Кристиан сказал мне: Доктор собирается вернуться вечером - это дурная примета. Я ему напомнила, что доктор приходит к нему уже две недели подряд два раза в день, утром и вечером. Мои слова успокоили его. И вот свет погас. Смерть - как нежный поцелуй! В 11 часов 5 минут наш дорогой друг вздохнул в последний раз… (А на интернетовском сайте peoples.ru читаю: Андерсен умер в полном одиночестве на своей вилле Ролигхед...) В отрочестве Андерсен обещал матери стать знаменитым, а когда стал им, никак не мог поверить в это. Однажды ему оказали большую честь: пригласили во дворец герцога Веймарского. Из письма приятельнице Генриэтте Вульф: Меня приняли очень тепло. А потом, в поезде, произошло следующее. И это уже не впервые. Когда люди узнают, что я - датчанин, тут же перечисляют моих знаменитых земляков - Торвальдсена-скульптора, Эленшлегера-поэта и Эрстеда-физика… А я с грустью произношу: Но никого из них уже нет на свете. И слышу в ответ: Но Андерсен еще жив! И я сжимаюсь, я так мал… Может, это сон наяву? Боже мой, возможно ли, что мое имя произносят рядом с этими великими… Писатель был гоним, он не был любим так, как любил сам, как хотел и умел любить, и у него всегда, даже в годы его славы, щемило сердце, когда он распознавал такое знакомое ему ощущение - боль… ШУЛАМИТ ШАЛИТ ЗНАКОМЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ Альманах ЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНА №12 (36) Декабрь 2005

, датский сказочник. Выдержка из его дневника :".. побывал в Амстердаме на симфоническом концерте. Там была элегантная публика, но я с грустью отметил, что не вижу тут сыновей народа, давшего нам Мендельсона, Халеви и Мейербера, чьи блестящие музыкальные сочинения мы слушаем сегодня. Я не встретил в зале ни одного еврея. Когда же я высказал свое недоумение по этому поводу, то, к своему стыду - о, если бы мои уши обманули меня! - услыхал в ответ, что для евреев вход сюда воспрещен. У меня осталось тяжелое впечатление об унижении человека человеком, об ужасающей несправедливости, царящей в обществе, религии и искусстве".

1806, 4 октября — (22 Тишри 5567) Иерусалим посетил французский писатель Шатобриан: "Дома Иерусалима - это мрачные прямоугольные нагромождения, очень низкие, без дымовых труб и окон, выглядят словно тюрьмы или гробницы".

1806, 12 октября — (30 Тишри 5567) Иерусалим покинул французский писатель Шатобриан: "поражает то, что настоящие, законные хозяева Иудеи являются рабами и чужаками на своей земле, поражает, как под столь тяжёлым гнётом они не перестают ждать прихода царя-освободителя".

1808, 11 января — (11 Тевета 5568) В местечке Слободка, ныне в черте Каунаса, родился Абрахам Мапу - первый еврейский писатель эпохи Хаскалы - еврейского общественного течения в Европе, пропагандирующего отказ от культурно-религиозной обособленности еврейства

1808, 28 декабря — (9 Тевета 5569) Родился Аврахам Мапу - писатель, первый беллетрист эпохи Хаскалы. Писал на иврите. Сын меламеда, Мапу с 12 лет самостоятельно изучал иудаизм и проявлял интерес к еврейской мистике. Некоторое время примыкал к любавичским хасидам затем занялся каббалой. Самоучкой освоил латинский, немецкий, французский и русский языки. Около 1832 г. стал увлекаться идеями Хаскалы. Большое влияние на Мапу оказало пребывание в городе Россиены — одном из первых центров Хаскалы в Литве. Там он усиленно работал над задуманным еще в начале 1830-х гг. историческим романом из библейской жизни «Ахават Цион» («Любовь в Сионе») — первым в литературе на иврите. Работа над романом продолжалась в Вильно (1844–47) и Ковно (с 1847 г.), где Мапу с 1848 г. и до конца жизни был учителем в казенной еврейской школе. Роман был издан в 1853 г. Романы Мапу из жизни Древнего Израиля написаны необиблейским стиле, пропагандируемым сторонниками Хаскалы. Изобилующие сложной интригой и неожиданными поворотами сюжета на фоне величавой природы произведения писателя ассоциируются с книгами А. Дюма и Э. Сю, но уступают им в художественности. Мапу умер в 1867 году в Кениксберге.

1812, 21 января — (7 швата 5572) Родился М. Гесс

Моше Гесс родился в Бонне, был воспитан дедушкой в духе ортодоксальных еврейских традиций. Родители Гесса переехали в Колонь в интересах бизнеса. Моше смог присоединиться к ним только в возрасте 14 лет. В 1837 - 1839 гг. он изучал философию в Боннском Университете, но не получил диплома. В Колоне Мозес Гесс основал первую социалистическую ежедневную газету и с конца 1842 года был её парижским корреспондентом. В качестве журналиста Гесс много путешествовал по Бельгии и в 1845 году примкнул к коммунистическому движению в Бельгии. В 1848 году он вернулся в Париж, в 1849 году попросил убежища в Швейцарии. Двумя годами позднее Гесс переехал в Бельгию и, наконец, в 1853 году окончательно поселился в Париже, где прожил до смерти. После смерти отца в 1851 году Мозес Гесс унаследовал состояние, обеспечившее ему экономическую независимость. Тогда же Гесс женился на Сибилл Пеш, своей политической единомышленице, исповедовавшей христианство. В 1861 - 1863 гг. Мозес Гесс жил в Германии, где опубликовал свою самую известную работу -Рим и Иерусалим-, представляющую из себя классическую теорию сионизма. В конце 1863 года Гесс вернулся в Париж, наладил сотрудничество с еврейскими и другими издательствами. Он также был парижским корреспондентом ряда социалистических газет Соединёных Штатов и Германии. Когда началась Франко-Прусская Война, Мозес Гесс, как подданый Пруссии, был изгнан из Франции. Он поехал в Бельгию, но после войны вернулся в Париж и начал новую философскую работу. Однако смерть оборвала её. В соответствии с последней волей Гесса, он был похоронен на еврейском кладбище возле Колони. В 1961 году останки Мозеса Гесса были перевезены в киббуц Кинерет. Издание первой книги Гесса, историко-философского произведения, написанного под воздействием философии Спинозы и Ветхого Завета, а также второй книги, в которой он ратовал за объединение трёх великих держав (Англия, Франция и Германия) в единое европейское государство, поставило его имя в одном ряду с именами известных писателей. Позднее имя Гесса ассоциировалось с именами первых известных немецких социалистов. Самой знаменитой книгой Гесса стало произведение -Рим и Иерусалим-, опубликованное в 1862 году в Германии. Мозес Гесс полагал, что свободный труд должен заменить капиталистическую систему, основанную на эксплуатации человека человеком. Хотя идеи Гесса были подвергнуты критике Марксом и Энгельсом в их Коммунистическом Манифесте, он был одним из первых, кто признал величие Маркса и непреложность его идей. Однако, следует отметить, что Гесс так и не стал марксистом. Отношение Гесса к еврейскому вопросу претерпело изменения в течение его жизни. В 20-ые годы он ощущал себя немцем и верил, что евреи должны ассимилироваться. Позднее, реагируя на всплеск антисемитизма в Европе, он выражал сострадание своим собратьям. Так, в -Риме и Ирусалиме- - своей классической сионистской книге - Гесс заявил, что он возвращается к своим людям. После певого личного столкновения с антисемитизмом Моше Гесс вернулся к еврейской национальной концепции, основанной на том, что еврейский народ, живя в изгнании, обязан сохранить свою национальную самобытность и стремиться к возвращению в Эрец Исраэль, на землю предков. Единственное средство сохранения национальной самобытности Гесс видел в еврейской религии. При этом он считал, что надо придерживаться всех религиозных традиций в их первозданном виде, не подвергая их никаким модификациям - до возвращения народа Израиля в Палестину. И только затем, Синадрион, высший совет мудрецов, сможет внести изменения в законы Галахи, в соответствии с требованиями времени. Будущее еврейское государство, писал Гесс, должно быть построено на своей земле, при соответствующих социально-экономических условиях, направленных на повышение благосостояния рабочих, стимулирующих их труд. Работы Мозеса Гесса были по настоящему оценены только с расцветом сионистского движения. Статьи о Гессе и ранние переводы его трудов стали появляться в 80-ые годы. -Избранное- Гесса было опубликовано на немецком, польском и иврите под редакцией Мартина Бубера. http://www.jafi.org.il/education/100/russian/people/Forerunners/MosesHess.html

  - писатель, автор знаменитого исследования под названием "Рим и Иерусалим".

1812, 28 февраля — (15 Адар-1 5572) В Нордштеттен (Вюртемберг, Германия) родился Бертольд (Моисей Барух) Ауэрбах — писатель и поэт. Умер 8 февраля 1882 года

1815, 15 апреля — (5 Нисана 5575) В Могилёве родился еврейский писатель и публицист Элиэзер Цвейфель

Писал на иврите и - в меньшей мере - на идиш. Его отец, любавичский хасид, занимал скромную должность меламеда. Цвейфель получил основательное домашнее образование и славился знанием раввинистической и хасидской литературы. Родители женили Цвейфеля в юном возрасте, но его семейная жизнь не сложилась, и молодость он провел, скитаясь и зарабатывая проповедями и преподаванием. В 1853 году Цвейфель был назначен преподавателем Талмуда в раввинское училище в Житомире и стал любимым наставником нескольких поколений воспитанников (среди них был и будущий главный раввин Московской хоральной синагоги Яаков Мазе). В 1873 г., когда училище было преобразовано в учительский институт, Цвейфеля уволили, и он вернулся к ненадежному заработку бродячего учителя; в старости поселился в доме дочери. Литературное творчество Цвейфеля отличается разнообразием жанров (стихи, рассказы, публицистика, проповеди, труды по истории, литературно-критические статьи) и новизной стиля. Первый его ивритский сборник стихотворений и статей - "Миним ве-угав" ("Струны и орган" - вышел в Вильно (1858), а в 1867 г. вышел сборник рассказов и стихотворений "Тушия" ("Мудрость"). Для распространения идей умеренного просветительства Цвейфель обратился к творчеству на идиш; его трактаты "Мусар хаскел" ("Нравственное наставление", 1862), "Тохахат хаим" ("Жизненное порицание", 1865), рассказ "Дер гликлехэр мафтир" (1886) и другие произведения пользовались широкой популярностью. Однако наибольшую славу (но и наибольшее неприятие) принесло Цвейфелю его крупнейшее произведение на иврите - четырехтомный исторический труд "Шалом ал Исраэль" ("Мир Израилю", Житомир-Вильна, 1868-73), посвященный истории хасидизма. Х. Слонимский, в то время цензор еврейской печати, попытался воспрепятствовать выходу 1-го тома, сочтя труд чересчур апологетичным; когда, несмотря на это, книга вышла, Слонимский, А.Готлобер и другие выступили в печати с резкими нападками на историческую концепцию Цвейфеля. Тем не менее, работа "Шалом ал Исраэль", опирающаяся на обширный документальный материал и изобилующая впервые введенными в научный оборот фактами религиозной борьбы в еврейской среде 18 в., была высоко оценена позднейшими историками (в частности, Шимоном Дубновым) и пользовалась вниманием писателей (М. Бердичевского, М.Бубера). Цвейфель - автор популярных исторически-философских трактатов "Хешбоно шел олам" ("Высший счет", 1878), "Нецах Исраэль" ("Вечность Израиля", 1884). Цвейфель снискал известность и как публикатор и комментатор художественных, публицистических и проповеднических произведений. Он подготовил к печати и снабдил комментариями сборник "Мусар ав" ("Отцовское наставление", 1865), в котором помещены письма Маймонида и Иехуды Ибн-Тиббона своим сыновьям; книгу испанского раввина 13 в. Шем-Това Ибн-Шапрута "Пардес римоним" ("Гранатовый сад", 1866; комментарий к произведениям аггадической литературы); сборник статей своего умершего коллеги - преподавателя Житомирского раввинского училища Гирша Сегаля "Ликкутей Цви" ("Сочинения Цви /Гирша/", 1866); переиздал комментарий Шломо Паппенхайма к литургическому гимну "Хомер бе-яд ха-йоцер" ("Глина в руках Творца", 1868), опубликован впервые в начале 19 в., а также трактат о морали И. Л. Маргалиота "Бет миддот" ("Храм", 1870), впервые опубликован в 1777 г. Умер Элиэзер Цвейфель в Глухове, Сумской области (Украина) 18 февраля 1888 года.

 

1816, 2 июня —

1817, 26 января — (9 Швата 5577) В городе Кобеляки Полтавской губернии родился Осип Рабинович, русско-еврейский писатель и публицист, основоположник русско-еврейской литературы.

1825, 12 марта — (22 Адар-1 5585) Родился Г. Багров - еврейский писатель на русском языке. Критиковал обособленность еврейского образа жизни, иудаизм, религиозное воспитание. Палестинофильство называл авантюризмом.