Еврейский календарь

-161, 25 февраля — До н. э. (13 Адар-1 3600) В сражении у Адассы (в русс. трад. Хадаши ; в 9 км к северу от Иерусалима) Иехуда Маккавей одержал победу над силами сирийского полководца Никанора, бывшего тогда правителем Иудеи, и вновь занял Иерусалим, до того потерянный из-за распрей в лагере израильтян между поборниками религиозной ортодоксии во главе с Маккавеями и проэллинистическими кругами. Усиление первых заставило эллинистическую партию искать покровительства у нового царя Сирии Деметрия I. (Деметрий отправил в Иудею войска под предводительством Бакхида. Сирийские войска овладели Иерусалимом). В память об этой победе было установлено ежегодное празднование «Дня Никанора»

-142, 17 мая — (до н.э.) (28 Ияра 3619) Симон Хасмоней захватил цитадель Иерусалима и изгнал из нее сирийский гарнизон и эллинизированных евреев. Симон был последним выжившим братом Хасмонеев. Его победы завершили битву, начатую более известным Иудой, который завладел Иерусалимом в 165 году до н. э., но не смог взять цитадель

33, 3 апреля — Западные исследователи c предельной точностью назвали не только день недели и год, но также и число смерти Иисуса Христа. Соответствующее открытие специалисты из «Supersonic Geophysical» и Немецкого Исследовательского Центра Геологических Наук сделали, изучая геологическую активность Мертвого моря неподалеку от Иерусалима. Ссылаясь на Евангелие от Матвея, в котором говорится о том, что в момент смерти Иисуса земля содрогнулась, а небо стало темным, а также – на результаты анализа образцов почвы и исторические записи, ученые сообщили, что речь идет о третьем апреля 33 года нашей эры. Объяснять внезапно наступившую тьму исследователи склонны сильной пылевой бурей.

42, 23 февраля — (14 Адар-1 3892) Царь Агриппа I начал строительство ворот для города Иерусалима

66, 21 мая — (9 Сивана 3826) Иудейская война. Римский террор в Иерусалиме. "События в Кесарии, эдикт и его последствия послужили причиной того, что партизанская война против римского протектората, которую Иудея вела вот уже целое столетие, вспыхнула по всей стране с новым яростным озлоблением. Далее

В Иерусалиме дело дошло до бурных демонстраций. На дорогах страны римляне, появлявшиеся без военной охраны, подвергались нападениям, их забирали в плен в качестве заложников. И так как императорское финансовое управление ввело в это же время довольно суровые налоги, молодежь стала ходить по улицам с сумой для сбора подаяний и приставала к прохожим: - Подайте милостыню бедному неудачнику - губернатору! Тогда Гессий Флор потребовал, чтобы ему выдали зачинщиков. Местные чиновники заявили, что они не смогут этого добиться. Губернатор отдал приказ войскам обыскать дом за домом весь Верхний рынок. Обыски переходили в грабежи. Евреи пытались защищаться, с крыш некоторых домов открыли стрельбу. Убитые были не только среди евреев, но и среди римлян. Губернатор приказал судить бунтовщиков военным судом. Озлобленные солдаты тащили на суд и правых и виновных. Смертные приговоры так и сыпались. За эти пять дней, с 21 по 26 мая, в Иерусалиме было убито свыше трех тысяч человек, из них около тысячи женщин и детей". (Л. Фейхтвангер). Иосиф Флавий: "Весь Иерусалим страшно был возмущен этими происшествиями (в Кесарии); но несмотря на это, жители столицы все еще сдерживали свой гнев. Флор же, как будто он специально нанялся для этого, нарочно раздувал пламя войны. Он послал за храмовой казной и приказал взять оттуда семнадцать талантов под тем предлогом, будто император нуждается в них. Весть об этом привела народ в негодование; с громкими воплями он устремился в храм, взывал к имени императора и молился об освобождении от тирании Флора. Некоторые из более возбужденных открыто хулили имя Флора, обошли толпу с корзинками в руках и просили милостыни, приговаривая: «подайте бедному, несчастному Флору!» Это, однако, не заставило его устыдиться своей жадности, а напротив подстрекало его на дальнейшие вымогательства. Вместо того, чтобы поспешить в Кесарею, потушить разгоревшуюся там войну и устранить причины неудовольствия, за что ему же заплатили,— он ринулся в Иерусалим с конницей и пехотой, чтобы силой римского оружия отстоять свои требования и страхом и угрозами волновать город. Флор переночевал в царском дворце, а на следующий день приказал поставить пред дворцом судейское кресло, на которое он взошел. Первосвященники и другие высокопоставленные лица, равно и вся знать города, предстали пред этим судилищем. Флор потребовал тогда от них выдачи тех, которые его оскорбляли, присовокупив угрозу, что, в случае отказа, они сами поплатятся за виновных. Неудивительно, сказали они, если среди такой огромной массы находятся некоторые горячие головы и по молодости своей необдуманные; отыскать их теперь невозможно, так как все переменили свой образ мысли и из страха пред наказанием будут отпираться от своей вины. Пусть он лучше позаботится теперь о поддержании мира среди населения, о сохранении города для римлян; пусть лучше простить немногих провинившихся ради многих невинных, а не ввергнет в несчастье огромную массу благонадежных из-за горсти злодеев. Этот ответ только увеличил его гнев; он громко отдал приказ войску разграбить так называвшийся верхний рынок и убить всех, которые только попадутся им в руки. Повеление начальника пришлось по вкусу алчным солдатам: они не только разгромили указан­ную им часть города, но врывались во все дома и убивали жильцов. Все пустились бежать по тесным улицам; кто был застигнут, тот должен был умереть, и ни единый способ разбоя не был упущен солдатами. Многих также спокойных граждан они схватили жи­выми и притащили к Флору, который велел их прежде бичевать, а затем распять. Общее число погибших в тот день вместе с женщинами и детьми (и бессловесные дети не были пощажены) достигало около 3600". (Далее Флавий пишет, что резня произошла "в шестнадцатый день месяца Артемизия").

66, 18 июля — (8 Ава 3826) Иудейская война. Начало вооружённого противостояния в Иерусалиме между приверженцами решительных действий против Рима и более умереной частью общества, поддерживаемой царём Агриппой. Далее

Иосиф Флавий: "Элеазар, сын первосвященника Анания,чрезвычайно смелый юноша, занимавший тогда начальнический пост, предложил тем, которые заведовали порядком богослужения, не принимать больше никаких даров и жертв от неиудеев. Это распоряжение и было собственно началом войны с римлянами, потому что в нем заключалось отвержение жертвы за императора и римлян. Как ни упрашивали первосвященник и знатнейшие особы—не отменить обычного жертвоприношения за верховную власть, они все-таки не уступали... Ввиду серьезного и опасного характера движения, представители вла­стей, первосвященники и знатнейшие фарисеи, собрались вместе для совещания о положении дел. Решено было попытаться урезонить недовольных добрыми словами; с этой целью народ был созван на собрание к медным воротам, находящимся внутри храмового двора, против восточной стороны. Сделав народу много упреков за его смелую попытку к отпадению, сопряженному с столь опасной войной для отечества, ораторы старались вместе с тем поколебать основательность поводов к этой войне. Во время этой речи представлены были народу священники, знакомые с древними обычаями и разъяснившие, что их предки во все времена принимали жертвы от иноплеменников. На все это никто из восставших не обратил никакого внимания...Представители властей увидели, что они больше не в состоянии справиться с мятежом, они отправили посольства: одно под предводительством Симона, сына Анании, к Флору, а другое — к Агриппе. Обоих они просили стянуть войска к городу и подавить восстание, пока есть еще возможность. Для Флора это было чрезвычайно приятное известие; решившись раздувать пламя войны, он не дал послам никакого ответа. Но Агриппа, одинаково озабоченный судьбою, как восставших, так и тех, против которых война была возбуждена, старавшийся сохранить для римлян иудеев, а для иудеев — их храм и столицу, послал иерусалимским жителям три тысячи конных солдат под командой Дария, начальника конницы. Ободренная этой помощью, иерусалимская знать, с первосвященниками и миролюбивой частью населения, заняла верхний город; нижний же город и храм находились в руках мятежников. С обеих сторон пустили в ход камни и метательные снаряды и начался беспрерывный ряд перестрелок между обоими лагерями. Семь дней подряд лилась кровь с обеих сторон и, однако, ни одна партия не уступала другой занятых ею позиций". (В ссылке к тексту говорится, что военные действия начались 8 ава, то есть 18 июля).

68, 22 мая — (3 Сивана 3828) Иудейская война. Веспасиан после того, как огнём и мечом прошёлся по населённым пунктам Самарии, остановился в Иерихоне "на второй день Дайсия (Сиван), разбил здесь лагерь, а на сле­дующий день достиг Иерихона. Здесь соединился с ним один из военачальников, Траян, с его отрядами, приведенными им из Переи, так как весь заиорданский край был уже завоеван. Большая часть жителей Иерихона, не выждав нападения римлян, бежала в лежащие против Иерусалима горы. Оставшиеся, которых было также не мало, были истреблены, и город, таким образом, опустел". (Иосиф Флавий)

70, 7 апреля — (8 Нисана 3830) Иудейская война. Зловещие знамения в Иерусалимском храме. "в восьмой день месяца Ксантика (Нисан), в девятом часу ночи, жертвенник и храм вдруг озарились таким сильным светом, как среди белого дня, и это яркое сияние продолжалось около получаса. Несведущим это казалось хорошим признаком; но книговеды сейчас же отгадали последствия, на которые оно указывало и которые действительно сбылись. В тот же праздник корова, подведенная первосвященником к жертвеннику, родила теленка на священном месте. Далее, восточные ворота внутреннего притвора, сделанные из меди, весившие так много, что двадцать человек и то с трудом могли запирать их по вечерам, скрепленные железными перекладинами и снабженные крюками, глубоко запущенными в порог, сделанный из цельного камня — эти ворота однажды в шесть часов ночи внезапно сами собою раскрылись. Храмовые стражники немедленно доложили об этом своему начальнику, который прибыл на место, и по его приказу ворота с трудом были вновь закрыты. Опять профаны усматривали в этом прекрасный знак, говоря, что Бог откроет пред ними ворота спасения; но сведущие люди видели в этом другое, а именно, что храм лишился своей безопасности, что ворота его предупредительно откроются врагу и про себя считали этот знак предвестником разрушения". (Иосиф Флавий)

70, 13 апреля — (16 Нисана 3830) Иудейская война. Междуусобица в Иерусалиме. "Внешняя война на время приостановилась, партийная же борьба внутри вспыхнула вновь. Далее

Так как с 14 днем месяца Ксанфика (нисана), приближался праздник опресноков, к которому иудеи относят начало своего избавления от египтян, партия Элеазара открыла храмовые ворота, чтобы впустить народ, собравшийся на молитву; Иоанн же воспользовался праздником для прикрытия своих хитрых замыслов. Он снабдил тайным оружием менее известных из его людей, большинство из которых к тому еще были нечисты, и приказал им смешаться с толпой для того, чтобы овладеть храмом. Проникши во внутрь, они сейчас сбросили с себя верхнее платье и вдруг предстали пред всеми в полном вооружении. В храме поднялась неимоверная сумятица; непричастный к партийной борьбе народ думал, что нападение готовится на всех без различия; но зелоты поняли, что оно направлено только против них и поэтому покинули ворота, соскочили со стенных зубцов и, избегая всякого столкновения, скрылись в подземные ходы храма, народ же, робко теснившийся у алтаря и кругом в храме, был растоптан и умерщвлен палками и мечами. Много спокойных граждан пало от рук своих личных врагов, как сторонники противной партии; кто только был узнан кем-нибудь из мятежников, которого он раньше оскорбил, был теперь убит им как зелот. Совершив много зверских насилий над невинными, они после этого объявили прощение виновным, и когда последние вышли из подземелья, дали им свободно разойтись. Сделавшись сами обладателями внутреннего храма и всех его запасов, они почувствовали себя еще сильнее для сопротивления Симону. Таким образом существовавшие до сих пор три враждебных партии распались на две". (Иосиф Флавий)

70, 13 апреля — (16 Нисана 3830) Иудейская война. Римская армия стала лагерем под стенами Иерусалима.

70, 6 мая — (7 Ияра 3830) Иудейская война. На 15 день осады римляне завладели первой стеной Иерусалима. Далее

"Иудеи храбро сопротивлялись против всякого рода нападений; но башни причиняли им много вреда: оттуда именно они одновременно были обстреливаемы более легкими машинами, копьеметателями, стрелками и пращниками; вместе с тем эти башни по своей высоте были недосягаемы для иудеев; не могли они также быть опрокинуты и взяты по своей тяжести, а железная броня предохраняла их от огня. Если же иудеи удалялись за пределы выстрелов, то они не могли больше оста­навливать наступление таранов, которые своими беспрестанными ударами, хотя медленно, а все-таки достигали кое-каких результатов. И уже стена поддалась Никону (так иудеи сами называли самый большой таран, вследствие того, что он все побеждал); а иудеи между тем давно уже были истощены от борьбы и бодрствования по ночам вдали от города. К тому же они еще по легкомыслию или потому, что они вообще плохо обдумывали все свои действия, считали излишней охрану этой стены ввиду того, что за ней оставались еще другие две, и большей частью малодушно отступали от нее. Таким образом римляне вторгнулись в стенные отверстия, пробитые Никоном, после чего все стражи бежали за вторую стену. Те, которые перешли чрез стену, открыли ворота и впустили все войско. На пятнадцатый день осады, в седьмой день месяца Артемизия (ияр), римляне овладели первой стеной. Большую часть ее они раз­рушили, равно как и северную часть города". (Иосиф Флавий)

70, 11 мая — (12 Ияра 3830) Иудейская война. Иудеи потеряли, но захватили вновь, вторую стену вокруг Иерусалима. Далее

Римляне начали сооружение валов для расположения осадных машин. " Тит овладел второй стеной пять дней спустя после взятия первой. После того, когда иудеи удалились от нее, он вступил с тысячью вооруженных и с избранным отрядом, составлявшим его свиту, и занял в новом городе шерстяной рынок, кузнечные мастерские и площадь, где происходила торговля платьем, а также улицы, расположенные в косом направлении к стене. Если бы он сейчас же или сломал более значительную часть стены или, как принято по военному обычаю, разрушил взятую часть города, то его победа, по моему мнению, не была бы омрачена никакими потерями. Но Тит надеялся, что, избегая крутых мер, которые он мог принимать по своему усмотрению, он смягчит упорство иудеев, и потому приказал не расширять входа настолько, чтобы он сделался удобным для отступления; он думал, что те, которым он хотел оказать снисхождение, не устроят же ему засаду. Еще больше по своем вступлении он воспретил убивать кого-либо из схваченных иудеев или ожигать дома; одно­временно с тем, он предоставил мятежникам свободу продолжать борьбу, если только они сумеют это сделать без вреда для народа, а последнему обещал возвратить его имущество. Ибо для него было крайне важно сохранить для себя город, а для города храм. Народ и раньше склонен был в уступчивости и податливости; воины же иудейские принимали его человеколюбие за бессилие: Тит, думали они, распорядился так потому, что он чувствует себя не в силах овладеть всем городом. Они грозили смертью всякому, кто подумает о сдаче; а кто проронил слово о мире, того убивали. В то же время они напали на вступивших римлян, частью бросаясь им навстречу на улицах, частью обстреливая их с домов; одновременно с тем, другие отряды делали вылазки из верхних ворот против римлян, находившихся вне стен. Эти вылазки навели такой страх на расположенную у стены стражу, что она поспешно соскакивала с башен и бежала к себе в лагерь. Громкий вопль поднялся среди римлян: находившиеся внутри го­рода были оцеплены кругом врагами, а стоявшие извне были охвачены ужасом при виде опасности покинутых ими товарищей. Между тем число иудеев все больше росло; точное знакомство с улицами давало им значительный перевесь: они ранили массу римлян и с неудержимой силой теснили их назад. Последние поневоле оказывали продолжительное сопротивление, так как чрез тесный проход, сделанный в стене, они не могли бежать большими массами. Все вступившие в город несомненно были бы перебиты, если бы им на помощь не явился Тит. Расположив стрелков на концах улиц, он сам стал в самой страшной давке и стрелами отбивал неприятеля. Бок о бок с ним сражался Домиций Сабин, и в этой битве выказывал себя отменно храбрым. Продолжая без перерыва стрельбу, Цезарь этим отражал нападение иудеев до тех пор, пока его солдаты не совершили свое отступление. Таким образом, римляне после того, как они уже завоевали вторую стену, были опять отброшены от нее". (Иосиф Флавий)

70, 16 мая — (17 Ияра 3830) Иудейская война. Римляне приостановили военные действия. "Тит порешил приостановить на время осаду (Иерусалима)и дать мятежникам время одуматься для того, чтобы видеть, не сделаются ли они более уступчивыми ввиду разрушения второй стены или из опасения голода, так как награбленных ими припасов не могло уже хватить на долгое время.Далее

Этот отдых он употребил на нужное дело, а именно, на выдачу продовольствия солдатам, чему уже наступил срок. Он приказал предводителям вывести войско на место, видимое для врагов, и здесь вручить каждому солдату порознь следуемое ему жалованье. По принятому в таких случаях обычаю, войско выступило с открытыми щитами, которые обыкновенно накрывались чехлами, и в полном вооружении; всаднике водили своих лошадей также во всем убранстве. Ярким блеском серебра и золота засияла окрестность города, и насколько восхитительно было это зрелище для римлян, настолько было страшно для их врагов. Вся древняя стена и северная сторона храма были переполнены зрителями, даже крыши домов покрылись любопытными, и весь город, казалось, кипел толпами людей. Даже самые отважные были охвачены ужасом, когда увидели всю армию сосредоточенной в одном месте, пышность оружия и отличный порядок среди солдат; и я думаю, что этот вид заставил бы мятежников одуматься, если бы они, вследствие своих вопиющих преступлений пред народом, не отчаивались в прощении римлян; они были того мнения, что и в случае прекращения борьбы, им не миновать смерти преступников, а потому предпочли смерть в бою. Помимо всего и воля судьбы была уже такова, чтобы невинные вместе с виновными и город вместе с бунтовщиками погибли за одно." (Иосиф Флавий)

70, 28 мая — (29 Ияра 3830) Иудейская война. Римляне закончили сооружение валов вокруг Иерусалима. "С большими усилиями и после беспрестанной семнадцатидневной работы римляне в 29-ый день Артемизия (ияр) окончили сооружение валов, начатое ими 12-го того же месяца. Они построили четыре главных вала: один, против Антонии, был проведен пятым легионом посреди так называемого Воробьиного пруда; другой, почти на двадцати локтях от первого, был воздвигнут двенадцатым легионом; десятый легион возвел свое укрепление на значительном отдалении от последнего, у так называемого Миндального пруда, на севере; наконец, на тридцати локтях дальше, у гробницы первосвященника, находились шанцевые сооружения пятнадцатого легиона. На всех этих валах были уже поставлены машины". (Иосиф Флавий)

70, 28 июня — (1 Таммуза 3830) Иудейская война. Бой у замка Антонии. "Новые валы послужили источником забот, как для иудеев, так и для римлян. Первые предвидели, что если им не удастся сжечь опять и эти сооружения, покорение города неизбежно; римляне же, если бы и эти валы были уничтожены, лишились бы всяких видов на завоевание города (Иерусалима). Далее

Ибо добыть еще лесного материала не было никакой возможности, да кроме того, солдаты уже изнурились от постоянных напряженных трудов и приуныли духом от последовавших одна за другой неудач. Даже бедствия осажденных привели к большому упадку духа среди римлян, чем среди жителей города. Ибо последние, не взирая на самые ужасные невзгоды свои, нисколько не смягчились и каждый раз разби­вали надежды врагов, с успехом противопоставляя валам хитрость, машинам — крепкие стены, а в рукопашных сражениях — бешеную отвагу. Видя эту силу духа, которой обладают иудеи и которая возвышает их над внутренним раздором, голодом, войной и другими несчастиями, римляне начали считать их жажду брани непреодолимой, а их му­жество в перенесении несчастья—неисчерпаемым, и сами предлагали себе вопрос: чего бы только такие люди не могли предпринимать при счастливых условиях, когда несчастье все более и более их закаляет? Ввиду этих соображений, римляне еще более усилили караульные посты на валах. Войско Иоанна в Антонии, подумав об опасности, угрожавшей им в случае если бы стена была пробита, поспешило, еще прежде чем был установлен таран, сделать нападение на неприятельские сооружения. Но на этот раз дело их не удалось: бросившись с факелами в руках, они, не дойдя еще близко к валам, потеряли надежду на успех и потянулись назад. Видно было, что их план страдает прежде всего отсутствием единства: они выступили разрозненными партиями, робко и медленно, одним словом, совсем не в прежнем иудейском духе; не доставало всего того, что всегда отличало иудеев, а именно: смелости, быстроты натиска, общности набега и искусства в прикрытии отступления. Кроме того, совершив на этот раз вылазку с меньшей решимостью против обыкновенного, они встретились с более твердым строем римлян, чем всегда: последние своими телами и воору­жениями прикрывали насыпи вплотную, не оставляя незащищенного места, куда можно было бы бросить огонь, и стояли на своих постах с твердым намерением не давать прогнать себя живыми. Ибо, не говоря уже о сознании, что с сожжением этих укреплений все их надежды превратятся в ничто, солдатская честь уже начала в них возмущаться против того, что хитрость всегда берет верх над храбростью, безумная отвага — над военным искусством, численность — над опытностью, иудеи — над римлянами. Были пущены в ход также и метательные ма­шины, стрелы которых долетали до нападавших. Каждый выбитый из строя образовал препятствие для следовавшего за ним с тыла; да и кроме того опасность, с которой был сопряжен дальнейший натиск, лишала их решимости; находившиеся уже в районе выстрелов, отступили еще до боя, одни устрашенные видом выстроенных в образцовом порядке тесно сплоченных рядов неприятеля, другие раненные метательными копьями. Так они, упрекая друг друга в трусости, все рассеялись, не достигнув никакого результата. Это нападение произошло первого Панема (Таммуз)". (Иосиф Флавий)

70, 2 июля — (5 Таммуза 3830) Иудейская война. 10-часовой бой в Иерусалиме за замок Антонии. "Спустя два дня двадцать солдат из среды стоявшей на валах стражи сговорились между собою, привлекли к себе еще знаменосца пятого легиона, двух человек из конных отрядов и одного трубача и в 9-м часу ночи тайно проникли чрез развалины в Антонию, убили спавшую передовую стражу, заняли стену и велели трубачу дать сигнал. Далее

Пробужденные этим внезапным трубным звуком, остальные стражники бросились бежать, не успевши различить число взобравшихся на стену. Страх и сигнал трубы возбудили в них ложное подозрение, что неприятель всей массой проник в цитадель. Между тем Тит, едва только раздался сигнал, скомандовал к оружию и во главе отборной части войска, вместе с предводителями, первый взошел в замок. Так как иудеи бежали в храм, то римляне устремились за ними по подземному ходу, прорытому прежде Иоанном к римским валам. Мятежники, хотя были разделены на два лагеря под начальством Иоанна и Симона, дружно бросились навстречу римлянам, сражаясь с необыкновенным напряжением сил и удивительным воодушевлением, ибо они хорошо сознавали, что с завоеванием святилища город должен пасть. Римляне же усматривали в занятии храма начало победы. Таким образом в воротах завязался ожесточенный бой: римляне хотели вторгнуться внутрь, чтобы овладеть и храмом, иудеи же старались оттеснить их к Антонии. Стрелы и копья для тех и других были бесполезны, они нападали друг на друга с обнаженными мечами. В пылу битвы нельзя было разобрать на чьей стороне каждый в отдельности сражается, так как солдаты стояли густой толпой, смешавшись между собою в общей свалке, а из-за общего гула ухо не могло различать отдельных кликов. На обеих сторонах лилось много крови; борцы растаптывали и тела, и вооружение павших. Смотря по тому, на чьей стороне был перевесь, раздавался то победный крик наступавших, то вопль отступавших. Но не было жеста ни для бегства, ни для преследования—беспорядочный бой шел с попеременным успехом. Стоявшие впереди должны были или убивать, или давать себя убить, ибо бегство было немыслимо из-за стоявших в следующих рядах, которые своих собственных людей толкали все вперед, не оставляя даже свободного пространства между сражающимися. В конце концов, свирепая отвага иудеев одержала верх над военной опытностью римлян, и бой, длившийся от девятого часа ночи до седьмого часа дня, совершенно прекратился. Иудеи сражались всей своей массой и с храбростью, сообщенной им опасностью, которая угрожала их городу; римляне же участвовали в битве только частью своего войска, так как легионы, на которых по­коилась надежда воюющих, еще не вступали в замок. По этой же причине они на этот раз довольствовались занятием только Антонии". (Иосиф Флавий)

70, 15 августа — (20 Ава 3830) Иудейская война. Начало осады Верхнего города Иерусалима. "Так как Верхний город, вследствие своего крутого положения, не мог быть взят без валов, Тит, в 20-й день Лооса (Ав), разделил войско по шанцевым работам. Тяжела была доставка леса, ибо для постройки прежних укреплений, как выше было сказано, вся окрест­ность города, на сто стадий кругом, была совершенно обнажена. Все четыре легиона воздвигали свои сооружения на западной стороне города, против царского дворца, между тем как вспомогательные отряды и остальная масса войска работала вблизи Ксиста, моста и той башни, ко­торую Симон построил как опорный пункт в борьбе с Иоанном и назвал своим именем." (Иосиф Флавий)

70, 1 сентября — (7 Элула 3830) Иудейская война. Римлянами закончены строительные работы, предшествовашие захвату Верхнего города Иерусалима. Штурм. Далее

"после восемнадцатидневной работы, в седьмой день месяца Гарпея (элул), валы были окончены и машины на них установлены. Многие из мятежников считали уже город потерянным и, оставив стены, отступили в Акру, другие побрели в подземные ходы, значительное же число, выстроившись в ряд, старалось воспрепятствовать установке машин. Но и над ними римляне вскоре восторжествовали, не только благодаря своей силе и большой численности, но главным образом по­тому, что они со свежими, бодрыми силами боролись с приунывшими и изнемогшими. Когда часть стены была разрушена и некоторые башни поддались ударам таранов, защитники сейчас же разбежались, да и самих тиранов охватил страх, далеко не соответствовавший опасности. Ибо прежде чем враги взлезли на стену, они уже оторопели и были готовы бежать. Тогда можно было видеть этих горделивых людей, некогда кичившихся своими злодеяниями, смиренно дрожащими и до того изменившимися, что при всех своих тяжких грехах, они все-таки возбуждали жалость. Им хотелось сделать вылазку против обводной стены, чтобы, пробившись сквозь стражу, выйти на свободу. Но их верные солдаты разбежались куда попало, а вестовые в то же время, один за другим, доносили: -разрушена западная стена-, -римляне уже вторглись-, -вот они уже близко, ищут вас-; и, наконец, другие, ослепленные страхом, утверждали даже, что видят уже своими глазами врагов на башнях. Тогда они с блуждающими от страха глазами пали лицом на землю, вопили над своим безумием и не могли тронуться с места, точно сухожилия были у них перерезаны. Тогда явственно можно было видеть, как преследовал гнев Божий этих нечестивцев и как велико было счастье римлян: тираны сами лишили себя надежнейшей твердыни и покинули башни, где никакая сила не могла бы их победить, за исключением разве голода; а римляне, так много трудившиеся над менее сильными стенами, овладели укреплениями, не боявшимися никаких орудий, по одному только счастью. Ибо три башни, которые мы выше описали, устояли бы против всяких машин. Между тем римляне заняли стены, водрузили свои знамена на башнях и при ликующих рукоплесканиях запели победную песню. Конец войны оказался для них гораздо легче, чем можно было ожидать по ее началу. Им самим казалось невероятным, что последней стеной овладели они без кровопролития, и они сами недоумевали, что не нашли здесь ожидаемого противника. Тогда они устремились с обнаженными мечами по улицам, убивая беспощадно все попадавшееся им на пути, и сжигая дома вместе с бежавшими туда людьми. Они грабили много; но часто, вторгаясь в дома за добычей, они находили там целые семейства мертвецов и крыши, полные умерших от голода, и так были устрашены этим видом, что выходили оттуда с пустыми руками. Однако, искреннее сожаление, которое они питали к погибшим, не простиралось на живых: всех, попадавшихся им в руки, они умерщвляли, запруживая трупами узкие улицы и так наводняя город кровью, что иные загоревшиеся дома были поту­шены этою кровью. С наступлением вечера резня прекратилась, огонь же продолжал свирепствовать и ночью."(Иосиф Флавий)

70, 2 сентября — (8 Элула 3830) Иудейская война. Иерусалим захвачен. "В восьмой день месяца Гарпея (Элул) солнце взошло над дымившимися развалинами Иерусалима. За время осады город перенес столько тяжких бед, что если бы он от начала своего основания вкушал столько же счастья, то был бы поистине достоин зависти..." (Иосиф Флавий)

117, 8 августа — (23 Ава 3877) Умер Марк Ульпий Траян, римский император (98–117), уроженец Иберии (Испании), дядя императора Адриана. В его правление в 115 году произошло еврейское восстание в Киренаике и на следующий год распространилось на Египет, Кипр и Месопотамию. По всей вероятности, побудительной причиной восстания были мессианские чаяния среди еврейства и стремление освободиться от римского ига как на родине, так и в соседних странах. Подробнее

Связь египетского еврейства с Иудеей никогда не прекращалась. С основанием религиозного центра в Явне после падения Иерусалима связи между евреями Иудеи и Египта вновь укрепились и расширились. Подавляющее большинство египетского еврейства было безоговорочно предано национально-религиозной традиции и стране отцов, что, однако, не мешало египетским евреям отстаивать свои гражданские права в Египте — вплоть до кровавых столкновений с александрийскими греками. В 115 г., когда император Траян был поглощен завоевательной экспедицией на Востоке, борьба между еврейским и греческим населением в Египте перешла в открытый мятеж, распространившийся на смежные с Египтом области империи. Вскоре мятеж превратился в настоящую войну, в которой приняли участие евреи Ливии, Киренаики, Египта, Кипра и даже вновь завоеванных Траяном областей Месопотамии. Военные действия велись также и в Иудее, еврейское население которой, по-видимому, также приняло участие в восстании. Центр восстания был в Египте и Киренаике. Начавшись со столкновений между евреями и греками в Александрии и в Кирене, мятеж вылился в столкновение с римскими частями под командованием наместника Лупа. Когда Луп не сумел подавить мятеж, император направил в район восстания значительные воинские силы под командованием Марция Турбона. Из папирусов и из литературных памятников становятся очевидны широкие масштабы войны в Ливии, Киренаике и, особенно, в Египте: нужда в командном составе была столь остра, что чиновники римской гражданской администрации были вынуждены возглавлять отряды египетских греков в Александрии и провинциальных городах. Иногда римляне были вынуждены вербовать полузависимых египетских крестьян для борьбы с повстанцами, однако большинство коренного египетского населения поддержало мятеж. Восстание распространилось на весь Египет; на дорогах страны царил хаос; обширные территории в Ливии, Киренаике и Египте были опустошены. Восстание продолжалось до смерти Траяна, так что его преемнику Адриану в первый год правления пришлось заниматься усмирением восстания.

331, 17 ноября — (1 Кислева 4092) Родился Юлиан Отступник (Юлиан Апостат) — римский император. Задавшись целью воскресить древнегреческую культуру, он тотчас по вступлении на престол издал указ о веротерпимости и дал свободу и равноправие всем верованиям: иудаизму, язычеству и христианству. К евреям Юлиан относился сочувственно; он предоставил им все гражданские права и освободил от обременительных специальных налогов. В своих сочинениях (из коих уцелели только некоторые отрывки в трудах св. Кирилла) Юлиан обнаруживает знакомство с иудаизмом: он ставит иудаизм ниже язычества, но отдает ему преимущество перед христианством. Юлиан цитирует Библию, пользуясь Септуагинтой. В особом послании к "еврейской общине" (363 г.), выражая свою симпатию евреям, Юлиан возвещает, что намерен на свой счет восстановить "святой город Иерусалим" и лично посетить его по возвращении из персидского похода (но Юлиан пал в битве с персами). Патриарха Гиллеля II (Юлос) император называет в этом послании своим братом и другом. Многие историки, евр. и христианские, допускают, что работы по восстановлению храма начались немедленно после издания этого послания и затем были прерваны, но тщательное исследование источников показывает, что рассказ о начавшихся работах не отличается достоверностью.

363, 27 мая — (27 Ияра 4123) Землетрясение в Иерусалиме. В кладовых на Храмовой Горе, где запасали строительные материалы для строительства Третьего Храма, разразился пожар (см. 26 июня).

363, 26 июня — (28 Сивана 4123) Погиб император Рима Юлиан

В 312 году по Рождеству Христову произошло одно весьма драматичное событие. Константин, только что разгромивший в битве при Мильвианском Мосте армию Максентуса - своего соперника на трон императора Рима - провозгласил, что его победа была результатом помощи со стороны Бога христиан. Христианство, в весьма, как мы знаем, извращенной форме, после этого стало государственной религией Римской Империи. Иерусалим с того времени перестал именоваться Аелией Капитолиной и служить всего-навсего пристанищем римскому гарнизону, но вместо этого был превращен в святой град новой возобладавшей религии. В 361 году на трон взошел новый император - молодой человек двадцати шести лет от роду по имени Юлиан, снискавший себе в истории титул Юлиана Отступника из-за того, что с самого начала своего правления отверг Христианство и провозгласил, что восстановит старые языческие верования и религию. Частью его антихристианской политики было оказание разных милостей и привилегий иудеям. В июле 362 года Юлиан встретился с иудейскими предводителями и старейшинами в Антиохе и спросил их, почему они больше не приносят жертв Богу. Те ответили, что жертвы можно приносить исключительно в том случае, если бы был восстановлен их храм в Иерусалиме. Юлиан был в достаточной степени образованным и сведущим человеком и, поэтому, знал, что разрушение храма и изгнание иудеев из Иерусалима постоянно использовалось в проповедовании христиан с 70 г. н.э. в качестве доказательства истинности Христианства. Таким образом, он понимал, что разрешение иудеям вернуться в Иерусалим и вновь жить на их старой родине, а также восстановление храма, нанесло бы серьезнейший удар по Христианству. В соответствии с современными источниками, император пообещал собравшимся к нему иудеям: "Я предприму все усилия со всяким рвением для того, чтобы восстановить храм Всевышнего Бога". Затем он еще раз подтвердил свое намерение, выразив его письменно в своем послании: "Я восстановлю святой город Иерусалим за счет своей казны и населю его, как вы и хотели того на протяжении всех этих многих лет" ("История Иерусалима" - Харпер Коллинз, Лондон, 1996, стр. 195). То, что последовало за этим, заслуживало самого пристального внимания: "Повсюду среди еврейских общин наблюдался просто дикий энтузиазм. Торжествующие звуки шофара раздавались по всем улицам и казалось, что вот-вот должен был придти Сам Мессия. Многие иудеи стали относиться к христианам, которые в течение столь длительного времени торжествовали в своей вере, с крайним негодованием и злобой. Иудеи толпами стали прибывать в Иерусалим, заполоняя собой все его улицы впервые за последние более чем 200 лет. Те, кто не мог приехать сам, слали пожертвования на новый храм. Новыми переселенцами в те дни была построена временная синагога на месте одного из разрушенных входов на Храмовой Горе, и Юлиан, возможно, даже приказал христианским обитателям города возвратить ту собственность иудеев, которой они пользовались после изгнания последних из города. Он назначил одного из своих друзей - Алипиуса, руководить строительством храма, а также отдал ему приказание начать запасать все необходимые для этого материалы. Были изготовлены специальные серебряные инструменты, поскольку использование железа при изготовлении алтаря было запрещено по Закону Моисея". В марте следующего года Юлиан возглавил свою армию в походе против Персии. Перед этим он пообещал самолично принять участие в освящении храма после того, как он вернется домой с победой. Тем временем, работа по возведению храма началась. Рабочие из иудеев начали расчищать место под храм от всего того мусора, который покрывал место прошлого храма, построенного еще Иродом. В то же самое время активно шло накопление стройматериалов. Положение, таким образом, начало складываться самое что ни на есть серьезное. Прежде всего, восстановление Иерусалима для евреев и строительство храма однозначно должно было опровергнуть пророчество Христа о том, что "Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников" (Лук. 21:24). (Это, в свою очередь, безусловно могло бы возбудить преждевременные ожидания среди христиан в отношении того, что времена язычников подходят к концу и что возвращение Господа не за горами.) Далее, все эти изменения свели бы на нет пророчества Книги Откровения о том, что языческая Римская Империя должна была принять в качестве своей новой религии искаженную форму Христианства. Тем не менее, Бог никогда не позволяет Своему Слову быть пренебрегаемым и находиться в поношении у людей, и уж тем более, никому не дано опровергнуть его. Всё это привело к тому, что слова Бога, много веков назад записанные еще пророком Иеремией, вступили в действие и на сей раз: "Я бодрствую над словом Моим, чтоб оно скоро исполнилось" (Иер. 1:12). Двадцать седьмого мая внезапно разразившееся землетрясение поколебало пределы Иерусалима. В кладовых на Храмовой Горе, где запасали строительные материалы, разразился пожар, то ли вызванный самим землетрясением, то ли учиненный теми, кто был озабочен грядущими переменами в Святом Городе. Всего лишь через месяц после этого, 26 июня, Юлиан был поражен копьем в бок в ходе неожиданной атаки персиян. Ночь, сменившая тот день, унесла с собой жизнь императора. По преданию, его последними словами были: "Ты победил, Галилеянин..." Следующим императором стал начальник имперской стражи Джовиан. Он был христианином и, возвратившись с потерпевшей неудачу армией назад в Антиох, издал указ, восстанавливающий христианство в качестве официальной государственной религии Римской Империи. Помимо этого, его указ восстанавливал запрет на проживание и нахождение евреев в Иерусалиме. Таким образом, все планы по возвращению евреев в Иерусалим превратились в ничто.

 по прозвищу Отступник, получив смертельную рану в битве с персами близ Ктесифона.

551, 9 июля — (20 Таммуза 4311) Землетрясение в Израиле силой 5-6 баллов по шкале Рихтера. Тысячи жертв. Разрушения в Иерусалиме. Полностью разрушена Петра. [По - Д.Амиран, «Кадманиот» (Древности) №111]

614, 15 апреля — (30 Нисана 4374) Обьединенные персидско-еврейские силы под командованием Шахрабараза ("вепря государства") Росмиозанa, начали осаду Иерусалима. Подробнее

Очередная война между вечными соперниками, Персией и Византией, началась под предлогом отмщения за смерть Императора Маврикия. Желая воздать за своего "родственника" узурпатору Фоке (и само собой, урвать кусок пожирнее от тучных византийских провинций), Шахиншах Ирана Хосров II Парвиз вторгся в Сирию и Малую Азию во главе большого войска. Планируя заполучить союзников в тылу врага и используя традиционно дружественные и союзнические отношения, Хосров обещал еврейскому народу восстановление своих древних прав на Эрец-Исраэль. Таким образом, в 608 году, сын Эксиларха Нехемия бен Хушиэль, был назначен символическим командующим всеми персидскими войсками. К ним Нехемия присовокупил 20 000 еврейских ополченцев. В знак царской милости, Шахиншах позволил вновь открыть крупнейшие еврейские академии в Пумбедисе (607) и в Суре (609). Видя Эксиларха во главе огромного еврейско-персидского войска, многие тысячи евреев на Византийском Ближнем Востоке возликовали. Как и всегда, при столкновении с ненавистным Римом, евреи единодушно встали на сторону Персии. В Антиохии, взбунтовавшиеся евреи убили Патриарха города, в Аравии погибли многие христиане. Волнения и уличные бои охватили крупные города с многотысячными еврейскими общинами. Умолявшему о мире Фоке, Хосров написал, - "Не обольщай себя напрасными надеждами, ибо также как и Христос не смог спастись от евреев и ты не спасешся от меня. Даже если ты спрячешся от меня на дне моря, я протяну руку и достану тебя". В течении следующих кампаний, византийские войска были вытеснены из Малой Азии и в 610 сассаниды заняли Каппадокию. И тогда случилось непредвиденное. 6 октября 610 года, молодой Ираклий, был коронован в Константинополе и собственоручно казнил Фоку. Воцарение этого одного из наиболее одаренных византийских полководцев, смешало карты Хосрова. Однако Шахиншах высокомерно отверг все подарки и мольбы о мире и продолжил военные действия. Ираклий, поставив во главе византийской армии некоего священнослужителя Филипикоса, придав таким образом, войне символичность "крестового похода" против Зороастризма и Иудаизма, с новой силой продолжил войну. В 613 году, персидская армия вторглась в Палестину. После падения, Кейсарии, множество евреев со всех мест присоединилось к сассанидской армии под предводительством некоего Биньямина из Тверии, человека баснословного богатства. Евреи горели желанием отомстить византийцам за столетия притеснений и восстановить свое самоуправление под властью дружественных персов. Обьединенные персидско-еврейские силы под командованием Шахрабараза ("вепря государства") Росмиозанa, двинулись на Иерусалим и взяли его приступом в 614 году. Местные жители предпочли покориться и многочисленных жертв удалось избежать. Нехемия, молодой и харизматичный лидер, был назначен наместником Иерусалима и немедленно начал приготовления к восстановлению Храма и составлению списков Верховного Жречества. Евреев охватило необычайное воодушевление. Нехемию сравнивали с его библейским тёзкой, а Хосрова - с Киром Великим. Казалось, что как и во времена "Шиват Цион", евреи с помощью персов восстановят свою государственность в Эрец-Исраэль. Но через несколько месяцев недовольство христиан переросло в открытый мятеж. Нехемия, вместе со своим "Синедрионом" был убит. Их тела, были осквернены и выброшены за городские стены. Весь город превратился в арену кровавых уличных боев между христианами и евреями. Первые одержали верх и уцелевшие евреи бежали в лагерь персидской армии в Кейсарии. После спешных приготовлений персидско-еврейская армия вновь выступила на Иерусалим и взяла его с помощью подкопа после 19-дневной осады. На этот раз город подвергся ужасающему трехдневному разграблению и почти все его население было вырезано (57 000 по христианским источникам). Город был сожжен и разрушен. источник