Нисан — события (50-75 из 901)
В ту ночь, на исходе вторых суток поста, Мордехай не спал и молился, — и его молитва была услышана (Ялкут Шимони, Эстер 6, 1057). Ахашверошу тоже не спалось, и он велел слугам читать ему царские летописи. Среди прочего ему прочли и о том, как иудей Мордехай раскрыл заговор его стражников и избавил его от смертельной опасности. Царь решил наградить Мордехая за его поступок, и как раз в это время во дворец пришел Аман, чтобы попросить у царя согласия на казнь Мордехая. Ахашверош спросил Амана: «Что бы сделать человеку, которому царь желает оказать почет?» Подумав, что речь идет о нем самом, Аман предложил облачить такого человека в царские одеяния и провезти по городу на царском коне. И тогда царь повелел ему выполнить эту почетную процедуру по отношению к Мордехаю (Мегилат Эстер 6:1-10). Аман разыскал Мордехая в доме молитвы, и был вынужден выполнить приказ. Увидев мудреца на царском коне и в царском одеянии, многие евреи Шушана присоединились к процессии, громко провозглашая: «Так делают человеку, которому Царь, Создатель земли и неба, желает оказать почет». А затем Мордехай снова облачился в траурное вретище и продолжил пост (там же 6:11-12, Таргум шени; Мегила 16а). переводчик дат, источник
Метки:
Метки:
Вновь сидели царь и Аман за столом царицы, и Ахашверош в третий раз предложил Эстер изложить свою просьбу. Эстер чувствовала, что почести, которых Мордехай удостоился в этот день, были благоприятным небесным предзнаменованием, и набравшись храбрости она сказала дрожащим от волнения голосом: «О, Ваше Величество! Да будут дарованы мне жизнь моя, по желанию моему, и народ мой, по просьбе моей! Ибо проданы мы, я и народ мой, на истребление, убиение и погибель. Если бы мы проданы были в рабы и рабыни, я молчала бы, хотя враг не вознаградил бы ущерба царя!». Потрясенный и разгневанный при одной мысли, что собственная его любимая жена не была в его же дворце вне опасности, Ахашверош вспыхнул: «Кто это такой, и где тот, который отважился в сердце своем сделать гак?» И Эстер, указывая осуждающе на Амана, ответила: «Враг и неприятель – этот злобный Аман!». Охваченный яростью, Ахашверош выбежал в сад, а жалкий Аман, трясясь от страха, упал на колени перед царицей. В таком положении нашел его Ахашверош, вернувшийся вскоре в залу пиршества. В этот момент, Харвона, один из камердинеров царя, рассказал царю, что Аман воздвиг в своем доме виселицу для верного Мордехая. «Повесьте Амана на ней», приказал царь. Амана увели и повесили на той самой виселице, которую он приготовил для Мордехая. источник
Метки:
Метки:
Метки:
В Новом Завете указывается, что Иисус Христос умер распятым на кресте, а затем воскрес и вознесся на небо. Там же говорится – он отошел в мир иной в день после первой ночи пополудни после весеннего равноденствия. Согласно Библии, во время казни Спасителя произошло солнечное затмение. Используя данные сведения, астрономы провели расследование и установили, что в период между 26 и 25 г. н.э. полнолуние приходилось на следующий день после весеннего равноденствия всего два раза: 7 апреля 30 года и 3 апреля 33 года. А солнечное затмение наблюдалось лишь в 33 году! Отсюда следует, что Иисус умер в пятницу 3 апреля 33 года, примерно в три часа дня. Воскрес же Спаситель 5 апреля в четыре часа дня!
Метки:
Метки:
Метки:
Так как с 14 днем месяца Ксанфика (нисана), приближался праздник опресноков, к которому иудеи относят начало своего избавления от египтян, партия Элеазара открыла храмовые ворота, чтобы впустить народ, собравшийся на молитву; Иоанн же воспользовался праздником для прикрытия своих хитрых замыслов. Он снабдил тайным оружием менее известных из его людей, большинство из которых к тому еще были нечисты, и приказал им смешаться с толпой для того, чтобы овладеть храмом. Проникши во внутрь, они сейчас сбросили с себя верхнее платье и вдруг предстали пред всеми в полном вооружении. В храме поднялась неимоверная сумятица; непричастный к партийной борьбе народ думал, что нападение готовится на всех без различия; но зелоты поняли, что оно направлено только против них и поэтому покинули ворота, соскочили со стенных зубцов и, избегая всякого столкновения, скрылись в подземные ходы храма, народ же, робко теснившийся у алтаря и кругом в храме, был растоптан и умерщвлен палками и мечами. Много спокойных граждан пало от рук своих личных врагов, как сторонники противной партии; кто только был узнан кем-нибудь из мятежников, которого он раньше оскорбил, был теперь убит им как зелот. Совершив много зверских насилий над невинными, они после этого объявили прощение виновным, и когда последние вышли из подземелья, дали им свободно разойтись. Сделавшись сами обладателями внутреннего храма и всех его запасов, они почувствовали себя еще сильнее для сопротивления Симону. Таким образом существовавшие до сих пор три враждебных партии распались на две". (Иосиф Флавий)
Метки:
Метки:
При этом ярость, охватившая их, не ослабела, как можно было бы подумать, когда они приступили к самому делу — нет! До самого конца они остались в том же ожесточении, в какое привела их речь Элеазара. Родственные и семейные чувства у них хотя сохранились, но рассудок брал верх над чувством, а этот рассудок говорил им, что они таким образом действуют для блага любимых ими существ. Обнимая с любовью своих жен, лаская своих детей и со слезами запечатлевая на их устах последние поцелуи, они исполняли над ними свое решение, как будто чужая рука ими повелевала. Их утешением в этих вынужденных убийствах была мысль о тех насилиях, которые ожидали их у неприятеля. И ни один не оказался слишком слабым для этого тяжелого дела, — все убивали своих ближайших родственников одного за другим...Не будучи в состоянии перенести ужас совершенного ими дела и сознавая, что они как бы провинятся пред убитыми, если переживут их хотя одно мгновение, они поспешно стащили все ценное в одно место, свалили в кучу, сожгли все это, а затем избрали по жребию из своей среды десять человек, которые должны были заколоть всех остальных. Расположившись возле своих жен и детей, охвативши руками их тела, каждый подставлял свое горло десятерым, исполнявшим ужасную обязанность. Когда последние без содрогания пронзили мечами всех, одного за другим, они с тем же условием метали жребий между собою: тот, кому выпал жребий, должен был убить всех девятерых, а в конце самого себя. Все таким образом верили друг другу, что каждый с одинаковым мужеством исполнит общее решение как над другими, так и над собой. И действительно, девять из оставшихся подставили свое горло десятому. Наконец оставшийся самым последним осмотрел еще кучи павших, чтобы убедиться не остался ли при этом великом избиении кто-либо такой, которому нужна его рука, и найдя всех уже мертвыми, поджег дворец, твердой рукой вонзил в себя весь меч до рукояти и пал бок о бок возле своего семейства. Рано утром римляне, в ожидании вооруженного сопротивления, приготовились к сражению, накинули наступательные мосты на крепость и вторглись в нее. Каково же было их удивление, когда вместо ожидаемых врагов на них отовсюду повеяло неприветливой пустотой и кроме клокотавшего внутри огня над всей крепостью царило глубокое молчание. Озадаченные этим явлением, они, наконец, как при открытии стрельбы, подняли боевой клик для того, чтобы этим вызвать находившихся внутри. Этот клик был услышан женщинами, которые вылезли из подземелья и по порядку рассказали римлянам о всем происшедшем. В особенности одна из этих женщин сумела передать в точности обо всем, что говорилось и делалось. Римляне все-таки не обратили внимания на их рассказ, так как не верили в столь великий подвиг, а постарались потушить пожар, быстро пробили себе путь и втеснились во внутренние помещения дворца. Увидев же здесь в самом деле массу убитых, они не возрадовались гибели неприятелей, а удивлялись только величию их решимости и несокрушимому презрению к смерти такого множества людей".(Иосиф Флавий)
Метки:
Метки:
Метки:
Очередная война между вечными соперниками, Персией и Византией, началась под предлогом отмщения за смерть Императора Маврикия. Желая воздать за своего "родственника" узурпатору Фоке (и само собой, урвать кусок пожирнее от тучных византийских провинций), Шахиншах Ирана Хосров II Парвиз вторгся в Сирию и Малую Азию во главе большого войска. Планируя заполучить союзников в тылу врага и используя традиционно дружественные и союзнические отношения, Хосров обещал еврейскому народу восстановление своих древних прав на Эрец-Исраэль. Таким образом, в 608 году, сын Эксиларха Нехемия бен Хушиэль, был назначен символическим командующим всеми персидскими войсками. К ним Нехемия присовокупил 20 000 еврейских ополченцев. В знак царской милости, Шахиншах позволил вновь открыть крупнейшие еврейские академии в Пумбедисе (607) и в Суре (609). Видя Эксиларха во главе огромного еврейско-персидского войска, многие тысячи евреев на Византийском Ближнем Востоке возликовали. Как и всегда, при столкновении с ненавистным Римом, евреи единодушно встали на сторону Персии. В Антиохии, взбунтовавшиеся евреи убили Патриарха города, в Аравии погибли многие христиане. Волнения и уличные бои охватили крупные города с многотысячными еврейскими общинами. Умолявшему о мире Фоке, Хосров написал, - "Не обольщай себя напрасными надеждами, ибо также как и Христос не смог спастись от евреев и ты не спасешся от меня. Даже если ты спрячешся от меня на дне моря, я протяну руку и достану тебя". В течении следующих кампаний, византийские войска были вытеснены из Малой Азии и в 610 сассаниды заняли Каппадокию. И тогда случилось непредвиденное. 6 октября 610 года, молодой Ираклий, был коронован в Константинополе и собственоручно казнил Фоку. Воцарение этого одного из наиболее одаренных византийских полководцев, смешало карты Хосрова. Однако Шахиншах высокомерно отверг все подарки и мольбы о мире и продолжил военные действия. Ираклий, поставив во главе византийской армии некоего священнослужителя Филипикоса, придав таким образом, войне символичность "крестового похода" против Зороастризма и Иудаизма, с новой силой продолжил войну. В 613 году, персидская армия вторглась в Палестину. После падения, Кейсарии, множество евреев со всех мест присоединилось к сассанидской армии под предводительством некоего Биньямина из Тверии, человека баснословного богатства. Евреи горели желанием отомстить византийцам за столетия притеснений и восстановить свое самоуправление под властью дружественных персов. Обьединенные персидско-еврейские силы под командованием Шахрабараза ("вепря государства") Росмиозанa, двинулись на Иерусалим и взяли его приступом в 614 году. Местные жители предпочли покориться и многочисленных жертв удалось избежать. Нехемия, молодой и харизматичный лидер, был назначен наместником Иерусалима и немедленно начал приготовления к восстановлению Храма и составлению списков Верховного Жречества. Евреев охватило необычайное воодушевление. Нехемию сравнивали с его библейским тёзкой, а Хосрова - с Киром Великим. Казалось, что как и во времена "Шиват Цион", евреи с помощью персов восстановят свою государственность в Эрец-Исраэль. Но через несколько месяцев недовольство христиан переросло в открытый мятеж. Нехемия, вместе со своим "Синедрионом" был убит. Их тела, были осквернены и выброшены за городские стены. Весь город превратился в арену кровавых уличных боев между христианами и евреями. Первые одержали верх и уцелевшие евреи бежали в лагерь персидской армии в Кейсарии. После спешных приготовлений персидско-еврейская армия вновь выступила на Иерусалим и взяла его с помощью подкопа после 19-дневной осады. На этот раз город подвергся ужасающему трехдневному разграблению и почти все его население было вырезано (57 000 по христианским источникам). Город был сожжен и разрушен. источник
Метки:
Метки:
О молодости Хая бен Шриры нет сведений. В 986 г. он стал главой бет-дина академии Пумбедиты. Его деятельность на этом посту оказала влияние на характер научных занятий в академии и на ее общую ориентацию. Согласно некоторым источникам, Хай бен Шрира был среди авторов «Послания рава Шриры». Некоторое время спустя после освобождения из тюрьмы, куда он вместе с отцом был заключен по ложному обвинению, Хай бен Шрира стал еще при жизни отца гаоном Пумбедиты и занимал этот пост на протяжении 40 лет (998–1038). В руководимую им академию Пумбедиты прибывали ученики из Византии и христианских стран Западной Европы, а его связи с Испанией и, в частности, его влияние на Шмуэля ха-Нагида хорошо известны. Помимо широкой раввинистической образованности раввин Хай бен Шрира обладал хорошим знанием персидского и арабского языка и арабской литературы. Он допускал обучение детей арабскому языку и арифметике, но возражал против изучения философии и даже критиковал своего тестя Шмуэля бен Хофни (умер в 1013 г.) и «подобных ему, кто увлекается чтением книг, написанных неевреями». Хаю бен Шрире принадлежит центральное место в истории развития Галахи. Последующие поколения ученых видели в нем высший авторитет. Аврахам Ибн Дауд писал, что Хай бен Шрира «более, чем кто-либо другой, способствовал распространению Торы в народе Израиля... как на востоке, так и на западе... Никто из предшественников Хая бен Шриры не может сравниться с ним». О влиянии Хая бен Шриры и об объеме его респонсов, галахических решений и комментариев свидетельствует тот факт, что около трети всех сохранившихся гаонских респонсов принадлежит ему (некоторые — совместно с отцом). В своих сочинениях Хай бен Шрира детально сформулировал свой подход к принципам веры и требованиям, которым должны удовлетворять лидеры еврейской общины. В пиютах Хая бен Шриры нашло выражение чувство горечи от жизни в изгнании. Хай бен Шрира верил, что тот, кто изучает мистическую литературу в состоянии святости и чистоты, способен подняться в мир ангелов. Он резко выступал против каких бы то ни было проявлений антропоморфизма и полагал, что антропоморфические места в Аггаде следует интерпретировать метафорически. Хай бен Шрира уделял особое внимание обязанности даяна направлять и убеждать народ. Он проявлял терпимость к местным литургическим традициям, хотя возражал против поисков причин их возникновения. Из произведений Хая бен Шриры сохранились: фрагменты арабского оригинала «Китаб ал-Айман» («Книга клятв») и анонимный перевод на иврит всего сочинения; фрагменты арабского оригинала «Китаб ал-Шрира ва-ал-Байе» («Трактат о коммерческих сделках») и ивритский перевод всей книги, сделанный Ицхаком ал-Баргелони; ивритский оригинал «Сефер ха-штарот» («Книга документов»), содержащий тексты таких документов, как ктубба, гет и других; фрагменты комментариев на ряд трактатов Вавилонского Талмуда. Принадлежность некоторых других сохранившихся под его именем сочинений спорна. Хаю бен Шрира приписывается авторство около 25 поэтических произведений — слихот и пиютов, а также дидактической поэмы о законах и этикете и од, сложенных в честь его современников.
Метки:
Метки:
- величайший еврейский средневековый ученый, мыслитель. Умер 20 Тевета 4965 года (1204 год)
В канун Песаха 14 Нисана 4895 (1135) года (по другим сведениям – 4898 (1138) в испанском городе Кордова в семье известного своей ученостью раввина Маймона сына Овадьи родился сын, которого назвали Моше. Моше был одаренным мальчиком, и отец обучал его Писанию, Талмуду и математике.
В год, когда Моше исполнилось тринадцать лет, Кордова была захвачена альмохадами – фанатичными мусульманскими племенами. Новые завоеватели поставили горожан перед выбором: принять ислам или немедленно уйти из Кордовы. Большинство евреев Кордовы отправились в изгнание. В их числе была и семья рабби Маймона. Десять лет скитались они, нигде не находя пристанища. Несмотря на эти тяготы, юный Моше продолжал усердно учиться, вдохновляя своими верой и мужеством окружающих.
Наконец рабби Маймон поселился в городе Фес на севере Марокко. Моше было тогда двадцать пять лет. Эта область также находилась под властью альмохадов, и евреям приходилось очень нелегко. Именно тогда рабби Маймон написал по-арабски свое знаменитое обращение, которое он разослал во все еврейские общины Северной Африки. В этом письме он призывал евреев сохранять верность иудаизму, несмотря на любые испытания, изучать Тору, исполнять заповеди и не забывать молиться три раза в день.
Через несколько лет жизнь евреев в Фесе стала совершенно невыносимой. Руководители общины были преданы смертной казни за отказ принять ислам. Жизнь рабби Маймона тоже висела на волоске, но его спас друг, местный арабский поэт. Весной 1165 года темной ночью рабби Маймон и его семья сели на корабль, направлявшийся в Страну Израиля.
После долгого и опасного плавания, за несколько дней до праздника Шавуот, они прибыли в порт Акко. Евреи Акко, наслышанные о великом знатоке Торы, встретили его с любовью и почетом. Но и в Акко семья рабби Маймона не смогла прижиться, и, посетив святые могилы Иерусалима и Хеврона, они отправились в Египет, известный в те годы как "земля просвещения и свободы". Вначале они жили в Александрии, но затем поселились в Фостатe, на месте которого сейчас расположены кварталы Старого Каира. Там вернул свою душу Создателю рабби Маймон.
Рабби Моше, ставший известным как Рамбам (по первым буквам слов рабби Моше бен Маймон) продолжал учиться с неослабным усердием. Его младший брат Давид, будучи успешным торговцем драгоценными камнями, обеспечивал всю семью. Но однажды пришло известие, что Давид погиб в кораблекрушении в Индийском океане. Рамбам так тяжело перенес смерть брата, что серьезно заболел, и прошел целый год, прежде чем он поправился.
Теперь на нем лежала обязанность поддерживать семью, а также молодую вдову брата и ее маленькую дочку. Не желая извлекать выгоду из своих знаний Торы, Рамбам отклонил предложения занять раввинскую должность. В юности он изучал науки и медицину и теперь решил стал врачом.
Во время своих скитаний, подвергаясь опасностям на море и на суше, Рамбам не только постоянно изучал Тору и Талмуд, но и писал комментарии к Мишне – основополагающему сборнику учений Устной Торы, который к 190-му году н.э. составил предок Рамбама рабби Йеуда Анаси, известный как "Раббейну Акадош" – "наш святой рабби". В 1168 году в возрасте 33 лет Рамбам закончил свой труд, который он написал по-арабски, поскольку арабский был разговорным языком восточных евреев.
Комментарий к Мишне широко прославился. Из самых отдаленных общин к Рамбаму стали поступать вопросы по еврейскому закону, и его мнение приобрело большой вес. Особенно теплое отношение к Рамбаму сложилось у евреев Йемена, к которым он отправил "Игерет Тейман" ("Послание в Йемен") – длинное письмо сочувствия и поддержки в то время, когда вся еврейская жизнь там находилась под угрозой исчезновения из-за жестоких преследований.
Просто невероятно, как много Рамбам успевал сделать за день! Ему приходилось заниматься делами общины, врачебной практике он посвящал полный рабочий день, несколько часов ежедневно отводилось у него изучению Торы и Талмуда, он также вел обширную переписку. И при этом в 1180 году он завершил свое второе выдающееся произведение – "Мишнэ Тора" ("повторение Торы"), известное также как "Яд ахазака" ("сильная рука"). Буквы слова "яд" – йуд и далет – также обозначают число 14. "Мишнэ Тора" – это огромный, состоящий из 14-и книг, свод законов, систематизированный на основе всего Талмуда, написанный на простом и ясном еврейском языке в стиле Мишны, понятный всем евреям. Рамбам разделил эти 14 книг на главы, каждая из которых состояла из отдельных "алахот" – законов, – таким образом, что даже человек, не поднаторевший в сложностях талмудического анализа и арамейского языка, на котором написана большая часть Талмуда, мог получить представление о том, что предписывает, что разрешает и что запрещает Тора в любой жизненной ситуации.
Примерно в 1185 году Рамбам стал лечащим врачом египетского визиря, а спустя некоторое время – самого султана Аль-Азиз Усмана, сына знаменитого Саладина. Теперь к нему стала обращаться за врачебной помощью и просто за советом вся египетская знать. Однако Рамбам находил время и для того, чтобы бесплатно лечить бедняков, вести обширную переписку с еврейскими общинами многих стран, а также продолжал писать труды по медицине, астрономии и философии. И все это – несмотря на слабое здоровье и частые болезни.
В 1190-м году Рамбам закончил свой знаменитый философский труд "Морэ невухим" ("Наставление заблудшим"). Эта книга, написанная по-арабски, приобрела широкую известность как среди евреев, так и среди неевреев.
В последние двадцать лет своей жизни Рамбам был признанным главой ("нагидом") египетских евреев, снискавшим всеобщую любовь. 20-го Тевета 4965 (1204) года он вернул свою святую душу Создателю. Тело его было перевезено в Страну Израиля. Похоронен он в Тверии. На могиле его высечено: "От Моше до Моше не было подобного Моше". Другими словами, современники считали, что Рамбам своим величием подобен самому Моисею, получившему Тору от Всевышнего на горе Синай.