Календарь на 1-е апреля
Метки:
В виду исключительной жестокости преступления, губернское правление продолжило розыски. Но враждебные евреям тёмные силы, особенно из местного униатского духовенства, употребляли все старания, чтобы направить следствие на ложный путь. Их орудием сделалась продажная Терентьева. Во время проезда Александра I через Велиж, в сентябре 1825 года, Терентьева подала ему прошение, в котором жаловалась на нерадивость властей в розыске убийц малолетнего Фёдора, заведомо замученного евреями, причём ложно именовала убитого своим сыном. Царь, как будто забыв о своём указе от 1817 года, приказал белорусскому генерал-губернатору Хованскому вновь строго расследовать дело. Это распоряжение развязало руки генерал-губернатору, юдофобу, который сам верил в гнусную легенду. Он поручил производство нового следствия своему чиновнику Страхову, предоставив ему самые широкие полномочия. Прибыв в Велиж, Страхов прежде всего арестовал Терентьеву и подверг её ряду допросов, во время которых старался навести её на желательный ему путь. Поощрённая следователем, блудница сочинила целую уголовную повесть: она будто бы сама участвовала в преступлении, заманив младенца Фёдора в дом Цейтлина и Берлина. В доме Берлина, а затем в синагоге толпа евреев обоего пола совершала над ребёнком ужасные мучительства: резала, колола, катала в бочке и выцеживала кровь, которая тут же делилась между участниками, мочившими в ней куски холста и разливавшими её по бутылкам (кровь христианская, по показаниям Терентьевой, нужна евреям для натирания глаз новорожденным младенцам, потому что «евреи всегда родятся слепыми», а так же для смешения с мукой, из которой пекут паcхальную мацу). Все эти мучительства совершались в её, Терентьевой, присутствии и при её деятельном участии, а так же при участии христианских служанок тех домов. Оговорённые служанки сначала отрицали своё участие, но постепенно, под влиянием стороннего воздействия (их, как и Терентьеву, часто водили на «увещание» к местному униатскому священнику, ярому юдофобу), примкнули к показаниям главной «доказчицы». На основании таких показаний Страхов арестовывал оговорённых евреев, прежде всего двух почтенных женщин - Славу Берлину и Хану Цейтлину, затем их мужей и родных, и наконец многих других жителей Велижа. Сорок два человека были взяты, закованы в кандалы и брошены в тюрьму. Узников допрашивали «с пристрастием», применяя близкие к пыткам приёмы старой полицейской юстиции. Но все они с негодованием отрицали свою вину и на очных ставках с Терентьевой резко уличали её во лжи. Мучительными допросами узники часто доводились до исступления. Но истерические припадки женщин, гневные речи мужчин, замечания иных подсудимых вроде: «Я только царю всё расскажу» - всё это служило для Страхова доказательством виновности евреев. В своих донесениях он уверял Хованского, что напал на след чудовищного преступления, совершонного целым кагалом при помощи нескольких совращённых христианок. Сообщая об этом в Петербург, Хованский представил дело как преступление, совершонное на религиозной почве. )см. 26 августа)
Метки:
. (13 Нисана 5615) Родилась Сонька - Золотая РучкаПодробнее о людях апреля см. Блог, рубрика "Имена"
Образ Соньки - золотой ручки создала молва. Это была воровская кличка Софьи Ивановны Блювштейн, еврейки из Одессы. Интересные воспоминания об этой даме оставил А.П.Чехов, посетивший остров Сахалин летом 1890 года. Тогда самая известная в России и Европе воровка была заключена в одиночной камере в ручных кандалах. До того Золотая ручка сидела в тюрьме в Смоленске, откуда сумела сбежать вместе с охранявшим её надзирателем. Как и все сосланные на Сахалин женщины, она первое время жила вне тюрьмы на вольной квартире. Вскоре, переодевшись солдатом, она вместе со своим сожителем снова сбежала, но была поймана, закована в кандалы и помещена в одиночную камеру. В то время, когда Сонька находилась на воле, в Александровском посту было совершено несколько дерзких преступлений - убийство лавочника Никитина и похищение у еврея - поселенца Юрковского 56000 рублей, огромной по тем временам суммы. Все знали, что за этими преступлениями скрывалась Сонька, но доказать сей факт следователи так и не смогли. И на свободе, и на Сахалине за Сонькой тянулся шлейф громкой славы. Говорили, что она умеет не только профессионально организовывать преступления, но также хорошо прятать их следы. Более подробно писал о Соньке - золотой ручке Влас Михайлович Дорошевич, талантливый репортер своего времени. Он встречался с ней во время своей поездки на Сахалин в 1905 году, когда Софья Ивановна уже проживала на поселении со своим сожителем ссыльнопоселенцем Богдановым. По лагерной терминологии она считалась крестьянкой из ссыльных.Дорошевич с нетерпением ожидал встречи с Мефистофелем, Рокамболем в юбке, с могучей преступной натурой, которую не сломили не каторги, ни одиночные камеры, ни тяжелые ручные кандалы. Их она носила два года и восемь месяцев. В отличие от Ольги фон Штейн, которая оказалась очаровательной вымогательницей, Софья Блювштейн была организатором многих нераскрытых ограблений и убийств. И вот, наконец, долгожданная встреча состоялась. Перед глазами знаменитого журналиста и репортера стояла небольшая, хрупкая старушка со следами ушедшей молодости, с нарумяненным, сморщенным, как печеное яблоко, лицом, в стареньком капоте. Неужели, - подумал Дорошевич, - это была Она? Все, что осталось от прежней Соньки, - мягкие, выразительные глаза, которые могли отлично лгать. По манере говорить она была простая одесская мещанка, лавочница, знавшая идиш и немецкий язык. Прекрасный знаток человеческих характеров, Дорошевич не мог понять, как ее (Соньки) жертвы могли принимать Золотую ручку за знаменитую артистку или вдовушку-аристократку? Всероссийская, почти европейская знаменитость Сонька и на Сахалине была в центре внимания. Там про нее ходили различные легенды. Упорно держалось мнение, что она вовсе не настоящая, а сменщица, которая отбывает наказание за подлинную Соньку, продолжающую свою преступную деятельность в далекой России. Даже сахалинские чиновники, узнавшие, что Дорошевич видел и помнил фотографии Золотой ручки, снятые еще до суда, расспрашивали его: Ну, что, она? Та самая? На что журналист, обладавший прекрасной профессиональной памятью отвечал: Да, но только остатки той Соньки. Ее преступная натура не сдалась, упорно боролась с каторжным режимом Сахалина. Ее секли, и по словам страшного сахалинского палача Комлева, самым жестоким образом. Местный фотограф организовал на Соньке доходный бизнес, продавая фотографии Золотой ручки. Ее выводили на тюремный двор, ставили рядом наковальню, кузнеца с молотом, надзирателей и Софью Блювштейн в ручных кандалах. Такие фото охотно покупали матросы с кораблей, приходивших с материка, и тогдашне туристы. Сахалинская каторга с почтением относилась к Золотой ручке. -Баба - голова, говорили о ней. На современном блатном жаргоне ее бы назвали вор в законе. Сожитель Софьи - Богданов - говорил о ней Дорошевичу: Теперича Софья Ивановна больны и никакими делами не занимаются. Официально - она варила великолепный квас, построила карусель, организовала из поселенцев оркестр, отыскала фокусника, устраивала представления, танцы и гуляния. А неофициально - торговала водкой, что было строго запрещено на Сахалине. И хотя об этом было широко известно, никакие обыски не выявляли производителя зеленого змия. Только пустые бутылки из-под кваса находили стражи порядка. Она держала малину, продавала и покупала ворованные вещи, но засечь краденое полиции не удавалось. Таким образом, она боролась за жизнь, мечтая снова вернуться в Россию. Она закидала столичного репортера вопросами о городе ее детства - Одессе. Во время одной из встреч Сонька сказала Дорошевичу, что у нее в Одессе остались две дочки, которые выступали в оперетте в качестве пажей. Она умоляла сообщить ей об их судьбе, так как давно не получала от них никаких известий. Как писал Дорошевич об этой истории, Рокамболя в юбке больше не было. Перед столичным репортером рыдала старушка - мать своих несчастных детей, о судьбе которых она давно ничего не знала. Таково окончание истории подлинной Соньки - золотой ручки - Софьи Ивановны Блювштейн. -Секретные материалы ХХ века-, 2001 г.
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
- бойцы Хаганы, участники Войны за Независимость.Сорок первый год. Наоми Тульман 13 лет, но ее приводят к присяге для вступления в подпольные отряды еврейской самообороны. Будущего командира Наоми не видит, только его тень на белой простыне. Одну руку она держит на Торе, другую – на парабеллуме. «Я, Наоми, дочь Авраама, клянусь до последнего дня жизни хранить верность «Хагане» и выполнять все приказы командиров. Обязуюсь хранить тайны «Хаганы» и не выдавать их никому, даже самым близким людям. И если я, не дай Б-г, проговорюсь, то понесу за это заслуженную кару». - А умереть за родину ты готова? – спрашивает тень на простыне. Но тут девочка расплакалась. - Нет, – прошептала она. – Я хочу жить. И все-таки в «Хагану» ее взяли. В сорок восьмом году Наоми сопровождает колонну в осажденный Иерусалим. И вот однажды майским утром она… проспала. Мать, тоже член «Хаганы», будит Наоми и, схватив такси (Бальфур уже занимался в Тель-Авиве извозом), девушка мчится на сборный пункт. В последнюю минуту занимает свое место… Через три дня мать Наоми получает известие о гибели дочери… Если бы она разбудила ее на три минуты позже, сокрушается она, если бы… Но Наоми не погибла. В бою за Гуш-Эцион девушка попала в плен к иорданцам, и ее увезли в тот самый лагерь, где сидел учитель Тауль и дети его роты. С пленными иорданцы обращались сносно. В лагере было что-то вроде самоуправления. Наоми пробыла в плену месяц. Наверное, и сегодня она может отчеканить координаты того лагеря: «Умм эль-Джамаль, в 120 километрах на север от Аммана, на главном шоссе, ведущем к Багдаду». Перед освобождением ее заставили зазубрить адрес для передачи израильтянам. У Наоми был друг. Не любовник – друг. Его звали Эльдад Пэн. Они родились в один день – 1 апреля, и им было по 20 лет, когда началась война. Эльдад и Наоми часто говорили о смерти и дали клятву, что тот из них, кто выживет, будет в свой день рождения отмечать и день рождения другого, а когда его первенцу исполнится 20 лет – устроить в честь погибшего грандиозную гулянку… Эльдад Пэн погиб в битве за Гуш-Эцион.
Метки:
Метки:
еврейских предприятий в Германии.В субботу, в день бойкота, он, как всегда, отправился в контору. По дороге разглядывал взбудораженную, любопытную толпу, глазевшую, как проводится бойкот. Он видел плакаты в витринах, слышал хоровую декламацию фашистских ландскнехтов. И только покачивал головой. Бойкот этот, как почти все, что делали нацисты, был пустой комедией. Официальный мотив, будто таким путем правительство хочет заставить замолчать цивилизованный мир, возмущенный погромами, был нелеп. Сами министры вынуждены были признать, что обвинения в истязаниях не устранить новыми избиениями избитых. Истинные причины бойкота заключались не в этом. Четырнадцать лет подряд фашистские главари обещали своим приверженцам, что те смогут безнаказанно убивать евреев, грабить их жилища и магазины, но как только дошло до дела, сами же, под давлением негодующего мира, были вынуждены попридержать свою свору. Поэтому им понадобился такой демонстративный бойкот, они надеются с его помощью хотя бы сколько-нибудь успокоить разочарованных. Мартин попросил Францке остановить машину на углу, он хотел без помех удостовериться, как обстоит дело с магазином. Придя к власти, нацисты имя Опперманов не забыли. Они поставили перед небольшим магазином на Гертраудтенштрассе больше десятка ландскнехтов во главе с начальником, украшенным двумя звездочками на воротнике. Все витрины были густо заклеены плакатами: "Не покупайте у евреев". Они раздобыли где-то портрет Эммануила Оппермана и для смеха наклеили на него плакат: "Жид, сгинь, пропади!" - так, словно эти слова вылетают у него изо рта. Молодые ландскнехты орали хором: "Евреи - ваша беда", - а в последней витрине Мартин заметил крупную надпись: "Пусть у этого еврея отсохнут руки". Он поглядел на свои розовые волосатые руки. "Надо полагать, они отсохнут еще не скоро", - усмехнулся он про себя. Он подходит к главному подъезду. Старый швейцар, с суровым лицом, и снежно-белыми усами, стоит на своем месте. Но он не толкает перед Мартином вращающуюся дверь. Ландскнехты повесили ему на шею плакат: "Жид, сгинь, пропади!" Он смотрит на своего патрона смиренно, беспомощно, тая ярость и надежду: здороваясь с ним, Мартин, против обыкновения, снимает шляпу и говорит: - Добрый день, Лещинский, - но ничего не предпринимает. Теперь он поумнел. Когда он собирается толкнуть дверь, к нему подходит начальник с двумя звездочками. - Разве вы не знаете, сударь, что сегодня день еврейского бойкота? - говорит он. - С вашего разрешения, я хозяин этого магазина, - отвечает Мартин. Ландскнехты окружили их, остановились и некоторые зеваки, все молча, с любопытством следят за этой сценой. - Вот как, - говорит начальник. - Важная птица, значит. И Мартин под взглядами собравшихся проходит в свой магазин. Все служащие на месте, но покупателей в магазине ни души. В конторе сидят господин Бригер и господин Гинце. Господин Гинце все-таки повесил портрет Оппермана в военной форме и с Железным крестом первой степени на груди. Внизу Гинце проставил большими четкими буквами: "Пал за отечество 22 июля 1917 года". - Напрасно вы это сделали, Гинце, - угрюмо говорит Мартин. - Напрасно вы вообще пришли. Вы только себе повредите, а нам ничем не поможете. - Есть какие-нибудь новости? - поворачивается он к Бригеру. - Пока все проходит довольно мирно, - говорит Бригер. - По дороге сюда на Бургштрассе я видел такую сцену: перед табачной лавчонкой еврея стоял на посту нацист. Он посмотрел на часы: десяти, то есть часа, когда официально начинался бойкот, еще не было. Парень снял с себя плакат, вошел в магазин, купил пачку сигарет, вышел и снова надел свой плакат. Те, что стоят около нас, с большим интересом осматривали витрины и осведомлялись о ценах. Я убежден, что они клюнут, если, конечно, начальники не предложат им не утруждать себя платой за вещь, которая им приглянулась. Сегодня, по-видимому, их лозунг не будет иметь большого успеха. Пока было целых шесть покупателей, среди них один, несомненно, гой, видимо иностранец, он размахивал у них перед носом паспортом. Пришел он явно из желания досадить им, потому что купил всего-навсего на шестьдесят пфеннигов какой-то запасный штифтик для стула. Была старуха Липпенмайер. Они не хотели ее впустить, но она заявила, что еще мать ее всегда покупала здесь и что ей обязательно сегодня хотелось присмотреть новую кровать для своей горничной. Они срезали ей косу и поставили печать: "Я, бессовестная, покупала у евреев". - Что было с Лещинским? - спросил Мартин. - Старик наш очень разошелся, - улыбнулся Бригер. - Он крикнул им, кажется, "бандиты" или что-то в этом роде. "Коричневые" попались добродушные, они не сволокли его в казармы, а только повесили ему на шею плакат. Время тянулось страшно медленно. - Вот, господин Опперман, мы наконец и празднуем субботу на Гертраудтенштрассе, - сказал Бригер. - Я всегда вам говорил, что это следует делать. Потом в контору вошли два ландскнехта. Они предъявили счет за наклейку плакатов. Было наклеено восемнадцать плакатов да один повесили на швейцара. По две марки за плакат, в общей сложности, следовательно, тридцать восемь марок. - С ума вы сошли? - возмутился Гинце. - Нам платить за то, что вы... - Тише, Гинце, - остановил его Мартин. - Таков приказ, - сухо, по-солдатски, отчеканили оба ландскнехта. - Приказ один по всей стране. Закусив от злости губу, Гинце выписал ордер на кассу на выплату тридцати восьми марок. - Две марки за плакат. - Бригер покачал головой и свистнул сквозь зубы. - Цены ваши кусаются, господа. Наши декораторы взяли бы не больше тридцати пфеннигов за штуку. Нельзя ли уступить хоть полмарки? Ландскнехты стояли, тупо глядя в пространство. Получив ордер, крикнули "Хейль Гитлер!" и ушли. Такие же плакаты были вывешены в этот день в 87.204 помещениях - в приемных еврейских врачей, в конторах еврейских адвокатов, в еврейских магазинах. В Киле одного адвоката, не захотевшего уплатить за плакаты и вздумавшего защищаться, поволокли в полицию и там линчевали. Сорок семь евреев покончили в эту субботу жизнь самоубийством. Около двух часов дня Лизелотта заехала за Мартином. У входа в магазин к ней подошел начальник отряда и напомнил о бойкоте. - Я жена владельца магазина, - очень громко сказала Лизелотта. Ландскнехты посмотрели на высокую светловолосую женщину. - Стыдитесь, - сказал начальник и презрительно сплюнул. Через десять минут Лизелотта вышла из магазина через главный подъезд под руку с Мартином. ФЕЙХВАНГЕР "Семья Опперман"
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Когда «Ассими» достиг берегов Земли Израиля, он бросил якорь напротив кибуца Мицпе Хаим и часть пассажиров смогла сойти на берег. В первую ночь это было 90 человек, а к утру корабль отошел от берега. На следующую ночь еще 140 нелегальных репатриантов были вывезены с корабля, пока он не был обнаружен британским патрульным катером. 11 апреля британские солдаты захватили «Ассими» и отбуксировали в порт Хайфы с 268 пассажирами на борту. Капитан был арестован, предан суду и приговорен к девяти месяцам тюремного заключения и штрафу в размере 100 фунтов стерлингов.
На судно были доставлены еще 176 нелегальных репатриантов, которые были пойманы ранее, корабль отправили в открытое море, в принципе, навстречу гибели, на которую были обречены евреи в Европе. Несмотря на то, что на корабле не было достаточно спасательных шлюпок. Потом, их вернули на берег… Пришлось освободить капитана, так как его заместитель не имел нужной лицензии.
В знак протеста против предполагаемой депортации, Совет рабочих Хайфы организовал всеобщую забастовку и демонстрацию. Но меры протеста не помогли. Пассажиры на судне даже предлагали вступить в британскую армию, но им было отказано.
29 апреля судно было депортировано из Эрец-Исраэль с 240 нелегальными репатриантами на борту, после того, как им был выдана провизия на семь дней. Корабль остался в открытом море.
Через шесть дней ему удалось подплыть ночью к Тель-Авиву и там успели сойти 12 пассажиров. Затем план поменялся, «Ассими» направился к греческим островам. А план состоял в том, чтобы доставлять оставшихся пассажиров на берег моторными лодками, не входя в территориальные воды Подмандатной Палестины.
1 июня «Асими» отплыла из Греции, за ней шла моторная лодка «Деметрий». Когда они подошли к берегу Эрец Исраэль, была попытка выпустить людей на берег возле пляжа Шфаим. Но «Ассими» обнаружил британский разведывательный самолет. И корабль отправился к берегу Наарии. Офицеры британской армии вновь обнаружили корабль, вызвали полицию, которая арестовала всех, кто находился там.
Всех пассажиров «Ассими» освободили через неделю, но их количество было вычтено из квоты официальных въездных виз для евреев в Палестину 1939 года. источник
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
(см. 13 декабря 1949 года ) (по другой версии МОСАД официально создан 1 сентября 1951 года)Уроженец Иерусалима, знаток арабского языка и специалист по Ближнему Востоку, как по образованию, так и по роду деятельности. Осуществлял тайные миссии и был первым главой МОСАДА (1949-1952). На эту должность его назначил Давид Бен-Гурион, бывший в то время главой правительства и министром обороны. После отставки Реувен Шилоах был сотрудником израильского посольства в Вашингтоне и государственным советником при министре иностранных дел.С юности он выполнял тайные задания еврейского руководства в Палестине и был близко знаком с его лидерами – Давидом Бен-Гурионом и Моше Шаретом. Любимая им секретная деятельность, главным образом в политической сфере, соответствовала его стремлению вывести Государство Израиль из международной и региональной изоляции, в которой оно находилось в первые годы своего существования. С этой целью он, в частности, наладил связь с курдским освободительным движением и с западными разведывательными службами, самой важной из которых было ЦРУ.Реувен Шилоах занимался также сбором информации. Важным его успехом было овладение планом вторжения Лиги арабских стран в Землю Израиль.Шилоах был уникальной личностью, вызывавшей разногласия по поводу методов работы и стиля мышления. Однако все признавали оригинальность его мышления, инициативу и значительный вклад в разведывательную службу еврейской общины в Палестине, а затем и Государства Израиль. Умер в 1959 году
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
представила отчёт о действиях власти, приведших к Войне Судного дня. Основным виновником потерь признан начальник генерального штаба Д. Элазар. Начальник военной разведки Э. Зеира и ряд высокопоставленных офицеров тоже были отставлены. Действия Г. Меир, как премьер-министра и М.Даяна, министра обороны, оправданы.Комиссия Аграната была создана 21.11.73 для расследования ошибок и просчётов израильского военного и политического руководства, приведших к тяжёлым потерям в ходе Войны Судного Дня. Во главе комиссии стоял Шимон Агранат, председатель Верховного Суда. Комиссия заседала около трёх месяцев, заслушала 90 свидетелей, получила дополнительные письменные свидетельства от 188 офицеров ЦАХАЛа, и опубликовала первый предварительный отчёт 1.4.74. Согласно её выводам, причиной неудач была принятая израильским руководством концепция (на иврите "консепция"), согласно которой ни Египет, ни Сирия не могут атаковать сейчас Израиль, а если попытаются это сделать, - немедленно получат ответный сокрушительный удар. Вследствие слепой приверженности этой концепции не были приняты во внимание имевшиеся в изобилии данные о передвижениях арабских армий около израильских границ, и не были предприняты необходимые превентивные меры (мобилизация и др.) В результате комиссия возложила всю вину на военное, а не политическое, руководство: начальника Генерального штаба Давида (Дадо) Эльазара (рекомендация уволить с поста), начальника военной разведки Эли Заира (та же рекомендация) и командующего Южного фронта Шмуэля Гонена (Городиша). Общественное мнение Израиля отнеслось к работе комиссии скептически и не стало ожидать публикации её выводов. Далёкий от политики человек по имени Моти Ашкенази поставил палатку напротив Министерства Главы правительства и начал голодовку с требованием отставки премьер-министра Г. Меир и министра обороны М. Даяна. Постепенно к нему присоединились многие израильтяне, принадлежащие к разным слоям населения и к разным политическим направлениям, что привело к появлению мощного общественного движения протеста. В результате правительство ушло в отставку (и внутренние выборы в партии "Авода" определили нового премьер-министра, И. Рабина). Комиссия опубликовала второй промежуточный отчёт, содержащий 400 страниц, 10.07.74. Полный отчёт должен был быть опубликован не ранее 2004 г., однако в 1993 г. газета "Маарив" подала апелляцию в Верховный Суд с просьбой открыть для общественности и разрешить публикацию материалов 20-летней давности. В 1995 г. разрешение было получено - за исключением 48 страниц, не опубликованных до сих пор. Выводы комиссии содержали также рекомендацию по повышению эффективности руководства ЦАХАЛем на всех уровнях: политическом, военном и разведывательном. Большая часть этих выводов была реализована.