Еврейский календарь

1747, 4 января — (4 Швата 5507) Родился Денон Виван - первый директор музея Наполеона, музея Лувра. Подробнее

Родился во французской провинции Бургундии в городе Шалон-Сюр-Сон на реке Соне между Леоном и Дижоном в богатой аристократической семье. Знатное происхождение и материальная обеспеченность позволили ему получить блестящее по тому времени образование. В Париже Доминик изучал политические науки, юриспруденцию, литературу. Но особенный интерес вызывало у него обучение рисованию и гравюре. Он стал хорошим портретистом и одним из лучших граверов, в жизни это оказало ему огромную незаменимую помощь, способствовало его всемирной известности. Был дипломатом по особым поручениям при Людовике XV и Людовике XVI, другом Вольтера и знаменитого художника французской революции Давида, сопровождал Наполеона I в Египет во время его войны с Англией. Впоследствии Наполеон назначил Денона директором Musee Napoleon. Эрудиция, энергия и организаторские способности Денона позволили Наполеону выбрать именно его директором своего нового музея во дворце Лувр.-Он мечтал сделать из Лувра -самый прекрасный музей мира-, – пишет во французском журнале L Actualite en France Клодин Канетги. Это ему практически удалось.О личной жизни молодого Денона известно мало. Его имя хотя и встречается во многих произведениях, в том числе весьма известных, но посвященных ему биографических книг всего несколько. Одна из последних опубликована в 1995 году писателем из Франции Филиппом Соллерсом. Автор отметил чрезвычайную скрытность Денона в том, что касается его биографии, и противоречивость сведений о нем. Он не оставил мемуаров, не сохранились его письма (вероятно, он их уничтожил). В то же время все авторы единодушно отмечают общительность, остроумие Денона, умение быть -душой общества- и ценить прекрасный пол.

1757, 18 февраля — (28 Швата 5517) В Авиньоне (Франция) местный житель, проходя ночью через гетто, споткнулся и упал в колодец рядом с синагогой. К счастью, он не пострадал. Этот день был объявлен праздником в общине, потому что, если бы горожанин утонул, евреям были бы предъявлены обвиненния в соучастии в его смерти.

1789, 30 июня — (6 Таммуза 5549) Революционное Национальное собрание Франции осудило полицейские облавы на евреев, и они были приостановлены окончательно.

1789, 26 августа — (4 Элула 5549) Евреи Парижа передали Национальному собранию петицию "О распространении на них всех тех гражданских прав и привилегий, на которые они имеют право вместе со всеми прочими гражданами и членами французского государства". Евреи приняли участие в политической борьбе. Из 500 евреев, живших в Париже, четвертая часть служила в национальной гвардии, некоторые проявили активную деятельность в окружных комитетах. 24 декабря 1789 г. собрание постановило отсрочить ответ на еврейскую петицию. Тогда евреи добились сочувствия лидеров городских дистриктов. Муниципальные власти П. с самого начала революции относились к ним как к французским гражданам, и комитет городского совета возбудил ходатайство в их пользу через аббата Мюло (см.). 9-го мая 1791 г. евреи Парижа обратились вторично с адресом к Национальному собранию, прося о даровании им гражданских прав. После некоторой проволочки Национальное собрание, наконец, решило в заседании от 27 сентября 1791 г. даровать все права гражданства всем евреям, родившимся и имевшим местожительство во Франции.

1789, 14 октября — (24 Тишри 5550) Речь

"Во имя Вечного Творца всякой правды и справедливости; во имя Бога, который, предоставив людям одинаковые права, предписал им и одинаковые обязанности; во имя человечества, оскорбляемого — вот уже несколько веков — позорным обращением, которому подвергались почти во всех странах потомки древнейшего из народов, — во имя всего этого заклинаем вас: обратите внимание на нашу плачевную участь! Повсюду преследуемые, повсюду унижаемые и тем не менее всегда покорные и не сопротивляющиеся, будучи у всех народов предметом ненависти и презрения, в то время, когда они заслуживали скорее терпимости и сострадания, — евреи, представителями которых мы являемся перед вами, позволяют себе надеяться, что среди важных работ, занимающих вас, вы не оставите без внимания и их жалоб, что вы выслушаете с некоторым интересом их робкие заявления, с которыми они осмеливаются обратиться к вам из глубины своего унижения. Мы не станем злоупотреблять вашим временем, господа, чтобы входить в подробное рассуждение ? характере и справедливости наших требований: все это изложено в записках, которые мы имеем честь вам представить. От вас зависит поставить нас в положение менее прискорбное, чем то, на которое мы до сих пор были обречены. Пусть разорвется та завеса, которая так долго отделяла нас от мира! Пусть люди увидят в нас своих братьев! Пусть распространится и на нас та божественная любовь к ближнему, которой вы так дорожите! Пусть последует коренная реформа всех тех позорных учреждений, которые нас порабощают, и пусть эта реформа, которой мы до сих пор так тщетно добивались и о которой теперь молим со слезами на глазах, пусть она будет вашим благодеянием, делом ваших рук!

  Б-И. Берра в Национальном собрании Франции

1790, 28 января — (13 Швата 5550) Учредительное собрание Франции постановило, что «Все евреи, известные во Франции под именем португальских, испанских, авиньонских, могут пользоваться всеми правами французских граждан».

1791, 27 сентября — (28 Элула 5551) После некоторой проволочки Национальное собрание, наконец, решило в заседании одаровать все права гражданства всем евреям, родившимся и имевшим местожительство во Франции (см. 26 августа 1789 года).

1796, 22 апреля — (14 Нисана 5556) Родился Исаак-Адольф Кремье

Родился в Ниме. Происходил из старинной еврейской провансальской семьи. Его отец, небогатый купец Давид Кремье, убеждённый атеист, республиканец по своим политическим взглядам, был далёк от еврейской жизни и дал сыну антирелигиозное воспитание. Отметим, что Давид Кремье сочувствовал антирелигиозной политике левого течения Конвента, еврейство же рассматривал, как религиозный пережиток эпохи, пережиток тёмного средневековья. Он дал сыну светское образование. Необходимо отметить, что Адольф Кремье был одним из первых учеников-евреев в Императорском лицее в Париже. Свою любовь к еврейству Кремье-младший во многом сохранил лишь благодаря унижениям и оскорблениям, которым он подвергался в школе со стороны товарищей и преподавателей. Замечательный еврейский историк С.Г. Лозинский писал: Здесь, в стенах храма науки, ему напоминали о его еврейском происхождении, о котором так мало говорил ему отец, и эти напоминания, исходившие от товарищей и подчас от школьных друзей, болью отзывались в гордом и впечатлительном юноше, возбудив в нём, как он впоследствии выразился в одной своей речи, желание задуматься над еврейским вопросом и поработать на пользу родного народа. По окончании юридического факультета в Экс-ан-Провансе, молодой Кремье в 1817 году и был допущен к юридической практике в Ниме. При поступлении в сословие адвокатов, должен был принести, помимо обычной для всех адвокатов присяги, также и специальную, что была установлена для евреев-адвокатов. Сын Давида Кремье счёл для себя унизительным подвергаться особым формальностям и в резких выражениях выразил свой протест против нарушения закона, гласящего, что все французы, без различия вероисповедания, равны перед законом. Протест не стал бесполезным сотрясением воздуха. Через суд Кремье был освобождён от обязанности принести особую присягу. Однако то был частный случай, личная победа будущего министра юстиции. Но не о личной победе мечтал тогда молодой адвокат. Он поклялся, что свою личную победу превратит в победу всего французского еврейства, Кремье задумывался уже о широкой общественной и политической деятельности. И, как отмечает Лозинский, его необыкновенный ораторский талант, брызжущая остроумием и иронией речь, пламенный и живой темперамент, необычайная энергия и искренняя потребность отзываться на общественные явления - давали ему право рассчитывать на подобную деятельность. Общественная позиция отразилась и на профессиональной деятельности Адольфа Кремье. Связав себя с еврейством, а через него с передовыми элементами Франции, которым был ненавистен режим реставрации, Кремье мужественно вступил в борьбу с правительством Людовика XVIII и стал на сторону преследуемых за свободу слова журналистов и подвергшихся разным карам политических борцов за лучшее будущее Франции. Кремье защищает политических преступников, в своих выступлениях демонстрирует задатки политического деятеля, становится самым популярным адвокатом на юге. Особенно успешным для Кремье, адвоката по политическим и литературным делам, стал 1819 год, когда он защищал трёх молодых людей, привлечённых к ответственности за пение Марсельезы. С.Г. Лозинский описывает этот процесс следующим образом: Кремье пригвоздил к позорному столбу власть, сажающую на скамью подсудимых славу Франции, сам продекламировал, несмотря на протесты председателя суда, Марсельезу, превратил зал суда в бурный народный митинг и вырвал оправдательный приговор. Подобный успех члена комиссии нотаблей марсельской консистории (с 1828 год) не мог оставить Францию без внимания. Кремье приобрёл славу крупного адвоката и был приглашён в Париж к самому Одильону Барро, крупному адвокату и лидеру либеральной оппозиции, в качестве сотрудника по политическим и юридическим вопросам. Приглашение в Париж совпало с падением Бурбонской монархии (июль 1830 года). Оказавшись в Париже, Кремье принимает активное участие в политической жизни. На первых порах мы видим сына Давида Кремье среди приверженцев Орлеанской монархии. У него хорошие отношения с королём Луи Филиппом, перед которым он выступает за принятие мер по уравнению в правах французских евреев, живущих в Швейцарии, с остальными французами. Адольф Кремье ходатайствует о назначении постоянного жалования из бюджета государства служителям религиозных культов, в том числе и иудейского. В этом деле ему сопутствует удача. В 1831 либеральное большинство парламента утверждает назначение постоянного жалования. В период с 1834-43 годы Кремье был членом Центральной консистории (в 1834-43 вице-президент, а в 1843-45 - президент). Однако этот пост Кремье вынужден был покинуть, когда стало известно, что его жена-католичка крестила их детей. Следующим шагом Кремье стала агитация в пользу отмены присяги more judaico. Однако знаменитое Дамасское дело вынуждает Кремье переключиться именно на него. Дамасское дело является особым событием, как в жизни евреев и самого Адольфа Кремье, так и всей Европы того времени. 5 февраля 1840 года в Дамаске исчез настоятель капуцинского монастыря с острова Сардинии патер Томас, державший себя вызывающе по отношению к мусульманам. Это событие всколыхнуло Дамаск, где проживало много мусульман, евреев и католиков. Исчезновением патера в своих целях воспользовались католические монахи и французский консул Рати-Ментон, обвинившие в пропаже Томаса евреев. Обвинителей поддержал дамасский губернатор Шериф-паша. Далее события развёртывались по знакомому сценарию: был схвачен еврей-парикмахер, который под жуткими пытками оговорил семерых самых уважаемых в городе евреев - Давида Арари с семьёй, 80-летнего Иосифа Ланиадо, Моисея, Абулафию и Моисея Салоники, которых также подвергли пыткам. Пытки желаемого результата не принесли. Тогда власти взяли заложников, произошло истязание 60 евреев-младенцев и разгром в еврейском квартале. Арестованные себя виновными не признали. Тогда вину на себя взял турок, служивший у Арари. В своих показаниях он отметил, что совершил убийство по приказанию Арари. В Дамаске продолжались аресты. Были схвачены все три раввина города, которые погибли под пытками. Усугубили положение дамасских евреев события на острове Родос, где против евреев было возбуждено аналогичное обвинение, имели место пытки и насилие. Характерно, что во главе обвинителей вновь оказался французский консул. Тем временем, в Дамаске продолжались нападения мусульманской и христианской черни на евреев. Говоря о Дамасском деле, мы не можем не отметить позицию австрийского консула Д. Мерлато, который первым подал в голос в защиту невиновных. Совсем другую позицию занял французский консул Рати-Ментон, снабжавший своё правительство ложной информацией. Адольф Кремье не мог молча смотреть на страдания своих братьев в Дамаске. Он откликается на трагедию одним из первых. Чтобы понять всё значение его поступка знаменитого адвоката и общественного деятеля приведём слова С.Г. Лозинского: Выступление Кремье в защиту Дамасских евреев было с его стороны большим подвигом, во-первых, потому, что вся Франция, начиная с ежедневной прессы и кончая королём и министром Тьером, была на стороне своего консула Рати-Метона, иезуита и врага евреев, усердно старавшегося очернять обвиняемых в Дамаске, а во-вторых, на стороне евреев была противница Франции, её соперница Англия. Казалось, что сочувствовать евреям Дамаска было равносильно измене Франции, тем более что правительство придало этому делу характер какого-то столкновения интересов Англии и Франции. Изменить ситуацию было крайне сложно. Сам Кремье отмечал: La France est contre nous (Франция против нас). Поставленный лицом к лицу с дилеммой: покинуть ли на произвол судьбы дело справедливости и участь своих единоплеменников, или вступить в борьбу с нацией, освободившей нас от рабства и давшей нам блеск полного гражданства, Кремье избрал последний, более трудный путь и, несмотря на крики возмущения различного рода шовинистов, не остановился перед тем, чтобы в союзе с иностранной дипломатией действовать против французской дипломатии не потому, конечно, что интересы Франции ему безразличны, а потому, что и Франция может ошибаться и временно отклоняться от пути истины и справедливости. В Англии в защиту жертв дамасской трагедии подали голос знаменитые английские евреи Моисей Монтефиоре, Натаниель Ротшильд, Соломонс и Гольдсмиты. Они проводят 21 апреля 1840 года совещание, на которое прибывает и Кремье. Принимается решение послать делегацию к хедиву Египта Мухамеду-Али. Создаётся комиссия для разбора Дамасского дела. Участие в её работе приняли консулы Англии, Австрии, России и Пруссии. Нельзя сказать, что эти государства сочувствовали евреям. Ситуация заставляла их выступить против Франции. В Египет на пароходе королевы Виктории отправляются Монтефиоре с женой Юдифь и Кремье. Им предстояло решить крайне сложную задачу. Консул Рати-Ментон активно противодействует деятельности Монтефиоре и Кремье. Им удаётся достигнуть своей цели. В Дамаске освобождают евреев. Монтефиоре и Кремье вынуждают султана подписать фирман (6 ноября 1840), запрещающий обвинять евреев в ритуальных убийствах. В декабре 1840 года Монтефиоре и Кремье отправляются в Европу. И. Чериковер подчеркивает, что Дамасское дело, было первым случаем выступления эмансипированного европейского еврейства в пользу евреев Востока. Кроме того, в Египте Адольфом Кремье были организованы школы для евреев в Каире и Александрии (т.н. школы Кремье). С.Г. Лозинский отмечает: Успех Кремье в Дамасском деле, его необыкновенное гражданское мужество и обнаружение им целой сети иезуитских интриг заставили одних забыть измену еврея эмансипировавшему его отечеству, а других превозносить имя Кремье с особым восторгом и преклоняться перед величайшим евреем Франции. В 1842 году Кремье избирается в палату депутатов от округа Шинон (переизбран в 1846 году), где занимает видное положение, как юрист и политический оратор. Одним из первых его шагов было предложение о полной отмене присяги, more judaico, которое было принято 22 мая 1844 года. Участвовал Кремье и в разработке закона 25 мая 1844, регулировавшего жизнь французского еврейства до 1848 и вновь после роспуска Консистории в 1905. Отметился Кремье и своим предложением ввести во французское законодательство институт развода. Однако это предложение так и не было вынесено на рассмотрение представительного органа Франции. Тем не менее, сын Давида Кремье продолжал активно участвовать в работе парламента, часто, как докладчик по основным юридическим вопросам. В связи с эволюцией режима Луи-Филиппа, усилением плутократических тенденций этого режима, Адольф Кремье переходит в оппозицию, часто озвучивает её мнение на заседаниях парламента. Кремье стал одним из самых сильных противников министерства Ф. Гизо. С.Г. Лозинский писал: Министерство Гизо встретило в нём опасного врага, и Кремье неоднократно старался пригвоздить к позорному столбу руководителя французской политики, не допускавшего никаких реформ во имя сохранения привилегий правящего класса. Когда началась знаменитая банкетная кампания, Кремье принял в ней активное участие, был одним из самых любимых ораторов на банкетах. 24 февраля 1848 года в Париже появились баррикады. Так начиналась Революция. Адольф Кремье вместе с Тьером и Жирарденом направился к Луи-Филиппу, дабы добиться отречения последнего от престола. Когда Луи-Филипп подписал отречение от престола Кремье взял бывшего монарха за руку, повел через Тюильерийский сад на площадь Согласия, посадил в наёмную карету и приказал извозчику ехать на вокзал. Так умчалась монархия из Франции.... Адольф Кремье же направился в палату депутатов, где в то время Барро выступил за монархию. Его давний соратник Кремье в тот день поддержал республику. Он заявил: Не сделаем той ошибки, какая была совершена в июле 1830 года; воспользуемся обстоятельствами и не оставим нашим детям заботы о возобновлении этой революции. С провозглашением 24 февраля 1848 года республики Кремье был избран парижским народом в члены временного правительства и получил портфель министра юстиции. Своё пребывание на министерском посту, Кремье ознаменовал рядом важнейших и знаменитейших декретов: были отменены смертная казнь за политические выступления, запрещена публичная смертная казнь, было отменено рабство негров во Французских колониях. Парижское население, а также департамент Эндре-и-Луара избрали Кремье в члены Учредительного собрания. Временное правительство передало свои полномочия Учредительному собранию. Знаменитый Альфонс Ламартин, представляя отчёт о действиях временного правительства, заявил: Пусть история забудет имена неизвестных людей, в течение трёх месяцев правивших Францией, пусть занесёт на скрижали вечности золотыми буквами лишь декрет об отмене смертной казни и о провозглашении негров людьми, равными нам с вами. Оба декрета были подписаны министром юстиции Адольфом Кремье, который после ухода временного правительства остался членом Высшей исполнительной комиссии, продолжая занимать свой пост. Во времена министерства Кремье был проведён ряд важнейших законов: расширение свободы печати, отмена политической присяги. Однако его предложение о введении в кодекс Наполеона развода не было принято. В вопросе о преследовании Луи Блана министр юстиции поддержал своего бывшего товарища по временному правительству. Всё это ослабило положение Кремье. Высшие чины министерства юстиции в знак протеста против политики Кремье покинули свои посты. 7 июня 1848 года подал в отставку и Адольф Кремье. Сменивший его на посту министр дал согласие на преследование социалистов, согласие, которого не давал сын Давида Кремье. Кремье остался депутатом Учредительного собрания, занимал место среди умеренных республиканцев, играл крупную роль в выработке новой конституции. В отличие от многих умеренных республиканцев, Адольф Кремье поверил в искренность Наполеона. Однако вскоре самого знаменитого еврея Франции постигло разочарование. Он убедился, что Наполеон стремится к империи, и перешёл в лагерь оппозиции, часто выступал против честолюбивых замыслов потомка знаменитого императора. Ещё в 1849 году он был избран в законодательное учреждение Франции, где стал одним из самых ярых противников надвигавшейся реакции и одновременно боролся как с консервативно-монархическими партиями, так и с приверженцами Наполеона. Во время совершения последним государственного переворота (2 декабря 1851 года), Кремье был арестован и заключён в тюрьму Мазас (Мазал), а затем в Венсенн. Адольф Кремье, вынужденный отстраниться от политики, занялся преимущественно адвокатурой. Он выступает в целом ряду громких процессов, приобретает имя одного из самых талантливых юристов Франции. Не остались без внимания Кремье дело о похищении еврейского мальчика Эдгара Мортары, преследование евреев в Турции, в 1850-х годах он вступается за евреев - жертв кровавого навета в Саратове, в 1860 году выступает в защиту христиан Ливана, страдавших от мусульманского фанатизма. В 1860 году возникает Alliance Israelite Universelle, с именем которого связана деятельность Кремье (с 1863 - председателя Союза). Великий еврейский историк С.М. Дубнов подчёркивает, что французские евреи, раньше всех добившиеся эмансипации, всегда стремились помочь своим братьям в других странах мира. Идея еврейской солидарности не была для них пустым звуком. И потому, абсолютно закономерно, что именно во Франции (в Париже) весной 1860 года группа еврейских общественных деятелей - редактор Archives Israelites Исидор Каган, раввин Астрюк, профессор Мануэль, инженер Карвалло, адвокат Нарсис Левен (секретарь Кремье), негоциант Шарль Неттер выступили с идеей создания всемирного союза евреев для культурной и политической взаимопомощи. По их мнению, только совместными усилиями евреев всего мира можно было содействовать эмансипации и духовному просвещению евреев, оказать поддержку тем, кто терпит за свою принадлежность к еврейскому народу. Так возник Всемирный Израильский союз (Alliance Israelite Universelle), центральный комитет которого располагался в Париже. В первый год существования в Союз входили 850 членов (700 - из Франции). Как уже отмечалось, Кремье вскоре примкнул к Всемирному Израильскому Союзу, а с 1863 года состоял его бессменным председателем. Самый знаменитый еврей Франции придал новый облик и влиятельность новому образованию. С 1863 года именно еврейским делам А. Кремье уделяет наибольшее внимание. Он от лица Союза активно выступает за эмансипацию и защиту евреев Румынии, Сербии, Бельгии, Турции и России и других стран, побуждает Французское правительство не заключать торговый договор со Швейцарией до тех пор, пока последняя не гарантирует равноправие приезжих французских евреев. В 1866 году Кремье отправляется в Турцию, дабы на месте ознакомиться с положением евреев. В это время в Румынии вопрос еврейской эмансипации становится на повестку дня. И путь Кремье лежит уже в это государство. В Бухаресте в, присутствии министров, на заседании парламентской комиссии он произносит свою знаменитую речь в пользу румынских евреев. Во Франции наша славная революция 1848 года провозгласила равенство между белыми и чёрными, она сказала чёрным: Бог вас создал, мы хотим вас возродить. И негры были освобождены на всём протяжении французских колоний. Позвольте мне сказать слово, которое вас поразит: декрет о свободе негров и об уравнении их с белыми подписал французский еврей, член временного правительства, тот еврей, который ныне стоит пред нами и умоляет вас сделать для евреев Румынии то, что он с такой радостью сделал для негров французских колоний. В румынской столице Кремье, как пример, приводил кроме себя - бывшего министра юстиции, ещё и министра финансов во временном правительстве, еврея Мишеля Гудшо, бывшего вице-президента центральной еврейской консистории: Есть два министерских портфеля, которые обычно поручаются лицам облечённым особым народным доверием, то портфели - министра юстиции и финансов. Чтобы быть высшим представителем юстиции, нужно быть человеком чрезвычайно справедливым и совестливым, а тот, через руки которого проходят десятки и сотни миллионов, должен сам быть чист на руку - и вот, когда Франция волей судеб была призвана сама управлять своею судьбою, она эти именно два портфеля вручила евреям. Мишеля Гудшо на посту министра финансов сменил плохой еврей и добрый монархист Ашиль Фульд. Фульд оказал большие услуги Наполеону III. С.М. Дубнов называет его одним из столпов второй империи. Ашиль Фульд занимал свой пост с перерывами до 1867 года. Дубнов писал: Еврейству Франции, выдвинувшему Кремье, можно было простить, что оно выдвинуло и Фульда.... Благодаря настойчивости Кремье и Всемирного Израильского Союза в Берлинский договор 1878 года вносится пункт, обязывающий балканские государства обеспечить равноправие евреев. С большими проблемами столкнулся Союз в Российской империи, где пресса окрестила его всемирным кагалом. После смерти Кремье главным направлением деятельности Союза становится распространение европейского образования среди евреев на Востоке. Борьбу за еврейское дело Кремье вёл не только за пределами Франции. Ещё в 1865 году он выступил против Наполеона III, который в своей книге Жизнь Юлия Цезаря, говоря о народах, ставящих преграды гениям, сравнивал их с евреями, распявшими своего Спасителя. Эта выходка высшей особы Франции, по выражению С.Г. Лозинского достойная иезуита возмутила бывшего министра юстиции. Кремье выступил со специальной статьёй, которая была воспроизведена газетами всего мира. Император французов взял свои слова обратно. В 1869 году Кремье стал агитировать за устройство Союзом школ на Востоке, особенно выделял он мысль об основании земледельческой школы в Палестине. Именно тогда он произнёс свою, речь полную глубокой любви к земле Израиля. Помогите нам, евреи, возвратить жизнь и плодородие земли, которая есть наша колыбель... Что за невыразимое чувство внутренней радости должно испытать, если можешь себе сказать: среди народов вселенной есть класс людей, непоколебимых в своей вере, которые в счастье и несчастье сохраняют трогательную привязанность к достославной стране, где Бог говорил с их предками, и вот в своей сыновней любви они возымели мысль насаждать труд и нераздельное с ним благосостояние в этих местах, прославленных подвигами их предков, которых они не могут забыть... Какое сладостное удовлетворение для нашей души, если мы можем сказать себе: я один из работающих для восстановления прав древней расы, которая одна бодро стоит среди могил и развалин всех древних народов и которая с непоколебимым достоинством твёрдо держит старое священное знамя, на котором написаны божественные слова: Слушай, Израиль, Господь наш Бог - Бог единый!. По инициативе Кремье и при содействии Ш.Неттера Союз приобрёл участок земли близ Яффы, где в 1870 была основана сельскохозяйственная школа Микве Исраэль. В 1869 году парижские избиратели избрали Кремье в законодательный корпус, где он занял место среди небольшой группы республиканцев, вёл энергичную борьбу с правительством Наполеона III. 4 сентября 1870 года Франция вновь становится республикой, а её верный сын Адольф Кремье министром юстиции в правительстве национальной обороны. Как министр юстиции, он издаёт декрет о признании алжирских евреев полноправным гражданами Франции. Предпринимает министр попытку очистить своё ведомство от продажных чиновников. Во время войны с Германским Союзом Кремье исполнял в Турской делегации обязанности нескольких министров, поддерживал политику Л. Гамбетты. Война подорвала силы Кремье, он уже не мог энергично бороться со своими многочисленными противниками. Вновь избранный в национальное собрание (между прочим, и от Алжира, где его избирателями в большом числе были и евреи), Кремье был одним из членов умеренной республиканской партии, поддерживал политику Тьера, а в письме к Жюлю Греви выступил с идеей всенародной подписки для покрытия пятимиллиардной контрибуции. Сам Адольф Кремье пожертвовал 100.000 франков. В 1875 году Кремье был избран пожизненным сенатором. 9 февраля 1880 года Адольф Кремье умер. Он был похоронен за государственный счёт, как оказавший государству великие услуги гражданин. Среди основных трудов Адольфа Кремье отметим: Свобода! Судебные и политические речи (1869), Правительство национальной обороны (1871) и другие. Такую жизнь прожил самый знаменитый еврей Франции. Во Франции и других государствах Европы параллельно с процессом эмансипации шёл процесс ассимиляции. И община Франции была одной из самых ассимилированных. Семён Маркович Дубнов отмечал: До чего проник яд ассимиляции в опаснейшей её форме, видно из того, что даже лучший еврей Франции, Адольф Кремье, бывший вице-президент консистории, окрестил своих детей. Кремье своей деятельностью показал как можно и нужно добиваться своих прав. Является ли его удача и успех на политической сцене Франции случайностью или закономерностью? Гарантировала ли ассимиляция благополучие во Франции? Мы не берёмся ответить на этот вопрос? Заметим лишь, что до дела Дрейфуса оставалось совсем немного времени...

- общественный и политический деятель Франции.Умер 9 февраля 1880 года.

1808, 15 марта — (16 Адара 5568) Указом императора Наполеона учреждена Le Consistoire central israelite de France - официальный орган еврейских общин Франции. Реорганизована указом от 25 мая 1844 года, окончательно сформирована указами от 29 августа 1862 года и 12 сентября 1872 года. Являлась одновременно парламентом и исполнительным органом еврейской общины: передавала свои директивы региональным консисториям и получала через них отчеты или информацию о проблемах общины. Прекратила свое существование в результате закона о разделении церквей и государства в 1905 году

1822, 5 марта — (12 Адара 5582) В Париже в присутствии высших сановников Франции, при большом стечении народа открыта синагога на Notre Dame de Nazareth (существует поныне).

1829, 21 августа — (2 Ава 5589) Иешива французского города Мец (центральная раввинистическая школа) получила статус раввинской семинарии Франции.

1831, 1 февраля — (18 Швата 5591) Во Франции принят закон о равенстве перед государством христианства и иудаизма. В связи с этим

Один авторитетный в узких кругах московских сионистов сионист вспоминал своё гимназическое детство. Их было трое приятелей: русский, еврей и поляк. Как-то поспорили они о том, кто лучше, Пушкин или Мицкевич. Каждый защищал своего. Еврей поддержал русского. И тогда оставшийся в меньшинстве поляк с некоторой досадой спросил его: Ладно - он, а ты-то чего кипятишся? Автор воспоминаний не заметил в реплике ничего предоссудительного. Ему видней. Но эпизод этот замечательно показывает место еврея в любом обществе, кроме общества себе подбных. Чужой. И пусть он хоть трижды будет ДРУГ и четырежды ТОВАРИЩ И БРАТ и костьми ложится за общее дело, рано или поздно появится некто с тем же недоумением А ЧЕГО ЭТО ТЫ...?С 1831 года Франция держалась недолго, вопрос прозвучал ... в Деле ДрейфусаИ в этой связи трудно не вспомнить нервную реакцию лидеров французкой общины на невинный призыв Ариэля Шарона возвращаться на Историческую родину, прозвучавший летом 2004 года. Известный еврейский журналист Менахем Гурар, напрмер, писал тогда: Мы не хотим выглядеть в глазах французов людьми, считающими себя подданными двух государств.... Надеется, что время вопросов прошло и спрашивать некому?

1831, 8 февраля — (25 Швата 5591) После бурных дебатов палата пэров Франции постановила, что с 1 января 1831 г. «служители иудейского культа будут получать содержание от государственной казны». Это был ответ на просьбу правительства Луи-Филиппа от 13 ноября 1830 г. к палате депутатов об ассигновании 15 тыс. франков на помощь «еврейскому культу».

1844, 22 мая — (4 Сивана 5604) Во Франции отменена присяга more judaico

Особая форма судебной присяги для евреев (Juramentum more Judaico, присяга по еврейскому обряду) при тяжбах с христианами впервые, возможно, была введена Юстинианом I в 531 г. Эта присяга, которой присягающий призывал на себя проклятия за ложные показания, в раннем средневековье произносилась на иврите, что как бы освящало ее и подчеркивало ее силу. Позднее ее произносили и на других языках, в том числе и на идиш. Восходящая к концу 10 в. формула гласит: Во имя Яхве, Господа предков наших, который сотворил небо и землю и провел нас через Чермное море в Землю обетованную, я присягаю, что не лгу. И если выяснится, что я солгал, да поразит меня проказа, как она поразила Гехази и Наамана, и да буду я проклят, как священник Эли, и да разверзнется земля и поглотит меня живым, как Датана и Авирама. Позднее в текст присяги вводились еще более тяжкие виды проклятий и даже упоминалась вина евреев в распятии Иисуса. Обряды, сопровождавшие принесение еврейской присяги, долгое время носили характер явного издевательства. Так, в некоторых странах присягающий, имея на теле только набедренную повязку и власяницу, стоял в луже воды, держа в руках свиток Торы. В других местах евреи приносили присягу, стоя на шкуре свиньи или ягненка. Борьба представителей еврейской общественности за отмену присяги привели постепенно к замене ее во всех странах Европы (например, в Нидерландах — 1818 г., России — 1859 г., Пруссии — 1869 г. и только в Румынии — 1912 г.) формулой присяги именем Бога Израиля без унизительных заклятий и обрядов. www.eleven.co.il

.

1859, 8 октября — Родился Альфред Дрейфус - офицер французской армии, несправедливо обвиненный в измене и приговоренный к каторге. "Дело Дрейфуса" будоражило общественную жизнь Франции более 10 лет, разделило страну на два лагеря, оказало значительное влияние на рост антисемитизма во Франции, стало толчком к созданию сионистского движения

1860, 17 мая — (25 Ияра 5620) Во Франции (в Париже) весной 1860 года группой еврейских общественных деятелей - редактором "Archives Israelites" Исидором Каганом, раввином Астрюком, профессором Мануэлем, инженером Карвалло, адвокатом Нарсисом Левеным (секретарём Адольфа Кремье), негоциантом Шарлем Неттером создан всемирный союз евреев для культурной и политической взаимопомощи - "Всемирный Израильский союз" (Alliance Israelite Universelle) или Альянс. По их мнению, только совместными усилиями евреев всего мира можно было содействовать эмансипации и духовному просвещению евреев, оказать поддержку тем, кто терпит за свою принадлежность к еврейскому народу. Центральный комитет Альянса располагался в Париже. В первый год существования в него входили 850 членов (700 - из Франции). Организация существует и сейчас. Сайт http://www.aiu.org

1871, 4 сентября — (18 Элула 5631) Декрет Кремье (названный в честь Адольфа Кремье) предоставил французское гражданство всем евреям, живущим в Алжире, который был департаментом Франции. Арабы и берберы гражданами Франции не стали

1872, 8 апреля — (29 Адар-2 5632) Родился Леон Блюм

В конце 30-х годов ситуация в Европе накалилась. Противостояния между странами демократии, во главе с Англией и Францией, и силами фашизма, возглавляемыми Германией и Италией обострилось до предела. Эта борьба изобиловала политической суетой, заседаниями Лиги Наций, резолюциями, конференциями по разоружению. В стане демократии все происходило на фоне межпартийных склок и смены кабинетов. Противники же жестко придерживались последовательного и целеустремленного курса, подавляя внутреннюю оппозицию, а в сфере международных отношений - взяв на вооружение политику реванша и агрессии. Этот период достаточно точно характеризует популярный в то время анекдот. Над озером потерпел аварию самолет, в котором летели немец, итальянец и француз. Оказавшись в воде, немец поплыл саженками, восклицая: Хаиль Гитлер! Хаиль Гитлер!... И выплыл. Итальянец плыл по-собачьи, приговаривая: Дуче, дуче, дуче... И тоже выбрался на берег. Француз же издал звук - блюм и утонул. Здесь подразумевался Леон Блюм, французский премьер и лидер так называемого Народного фронта. Леон Блюм родился в Париже. Окончил юридический факультет университета (Сорбонна). Получил степень доктора права. Работал юристом. Одновременно занимался и литературной деятельностью. Среди созданных им литературных трудов - Новые разговоры Гёте и Эккермана (1901 г.), О женитьбе (1907 г.), Стендаль и бейлизм (1914 г.). Войдя в мир политики, Леон Блюм чувствовал себя уверенно и достаточно быстро достиг высокого положения. Вскоре после раскола коммунистической партии Франции он возглавил отделившееся от нее крыло - Французскую социалистическую партию. В самом начале 1936 года, когда над Францией нависла угроза фашизма, из социалистов, коммунистов и радикалов Блюм сформировал коалицию, получившую название Народный фронт. В мае того же года Францию охватила волна забастовок. В них приняли участие два миллиона рабочих. Промышленники потеряли контроль над собственными предприятиями. Народный Фронт немедленно включился в борьбу за права трудового люда. В начале июня коалиция победила на выборах (впервые еврей оказывается главой правительства). Леон Блюм, став премьер-министром, тут же созвал в своей резиденции совещание, пригласив на него представителей профсоюзов и владельцев предприятий, и добился подписания договора, согласно которому рабочим повышали зарплату, сокращали рабочий день и вводили оплаченный отпуск - до этого право на отдых в рабочей среде имели лишь безработные. Под руководством Леона Блюма его соратники провели ряд весьма полезных для страны реформ: создали сеть дешевых гостиниц для молодежи, понизили цены на железнодорожные билеты для отпускников. В том же 1936-м Леон Блюм - чтобы усилить контроль над оборонной отраслью, передал в государственную собственность все французские авиакомпании, в том числе - и Эйр Франс, чем нажил себе немало могущественных врагов. Что касается Эйр Франс, она, вопреки весьма мрачным предсказаниям противников национализации, на распалась. Напротив, все свои самые масштабные проекты, включая создание сверхзвукового самолета Конкорд (1976 г.), осуществляла, будучи государственной компанией. Очень многим, надо сказать, пришлась не по вкусу политика Блюма. Против него выступали и левые и правые. Правые упрекали его за отказ от высоких идей, требовавших самопожертвования, за то, что он будто бы ставит перед собой цель - преобразовать страну в общество страховых компаний. Левые (в основном коммунисты) - за непоследовательность в приверженности социалистическим идеалам. Ситуация предвоенной неразберихи усугубляется разгулом антисемитизма в Европе. Он распространяется даже во Франции, где, казалось бы, потерпел сокрушительное поражение после дела Дрейфуса. Во Франции, которая считалась центром гуманитарных идей. Растет число французов, которые не могут примириться с тем, что правительство возглавляет еврей Леон Блюм. Антисемитизм во Франции постепенно захватывает и передовые умы. Ограничимся одной, частной иллюстрацией, имеющей отношение и к главному действующему лицу этого очерка. Андре Жид считался в те времена одним из корифеев французской изящной словесности, светилом едва ли не первой величины. Он с юношеских лет дружил с Леоном Блюмом, бывал у него дома, помогал ему на литературной ниве, редактируя отдельные его произведения… В начале 1940 года Андре Жид опубликовал свой дневник, который он вел в течение четырех десятилетий. Объемистый том - свыше тысячи страниц. И здесь выясняется, что он - не просто личный враг Леона Блюма, но и ярый антисемит. На страницах опубликованного дневника он открыто заявляет, что у пришлых во Франции (имеются в виду литераторы-евреи) нет и не может быть права называться французскими писателями. В этот перечень бесправных он включает и Леона Блюма, хотя все его произведения написаны только на французском языке… Кабинет министров Народного фронта во главе с Блюмом продержался у власти всего год - с июня 1936-го по июнь 1937-го. Перед началом Второй мировой войны Блюм решительно выступил против Мюнхенского соглашения 1938 года, предусматривающего раздел Чехословакии. В декабре 1938-го, на конференции социалистической партии Леон Блюм призвал к укреплению обороноспособности страны. Тогда его почти никто не поддержал - большинство политиков высказалось против увеличения оборонного бюджета. В том, что экс-премьер был прав, проявив дальновидность, убедились позднее, в 1939-м, когда Гитлер приступил к завоеванию Европы,и выяснились истинные масштабы надвигающегося на Францию бедствия. В сентябре 1940-го, после военного поражения Франции, Блюм был арестован правительством Виши и привлечен к суду. В апреле 1943-го он отправлен в немецкий концентрационный лагерь. Из нескольких источников известно, что экс-премьер Франции попал в Бухенвальд. Очевидцы свидетельствуют, что его поместили в особый каменный бункер под названием Целенбау, предназначенный для высокопоставленных пленников. Там же держали и бывшего канцлера Австрии Курта Шушнига. В привилегированный бункер поступала помощь Красного Креста, заключенным разрешалось получать посылки от родственников. Это, пожалуй, и спасло Блюма от гибели. Рядовые условия, он, скорее всего, не выдержал бы. Ведь ему к моменту отправки в концлагерь было более 70-ти лет. Его освободили американские войска в мае 1945-го. В годы заключения он написал политическое эссе - Для всего человечества. После войны, в возрасте 74-х лет Леон Блюм вернулся в большую политику - вновь стал премьер-министром Франции. Но - не надолго. Он продержался на этом посту с декабря 1946-го по январь 1947-го. В 1948 году он - заместитель премьер-министра и глава французской миссии в ООН по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО). Леон Блюм умер в марте 1950 года. С тех пор мировая история совершила несколько новых витков. Теперь, вглядываясь в прошлое, многие считают, что он был одним из самых честных, преданных идее, просвещенных политиков Франции. Использованы материалы сайтов: sm.aport.ru; www.sem40.ru; kontrakty.com.ua;.memorial.krsk.ru; krugosvet.ru; udonet.donpac.ru

, будущий премьер-министр Франции.

1894, 31 октября — (1 Хешвана 5655) Во Франции по обвинению в шпионаже арестован капитан главного штаба Дрейфус.

1903, 1 сентября — (9 Элула 5663) Умер Бернар Лазар – выдающийся публицист и общественный деятель. Закончил лицей в Ниме, в Париже поступил в Ecole de Chartes. Автор сборников «Le mireir des legendes», «La Porte d warites porteurs de tarches». Написал книгу «Антисемитизм, его история и причины», а также историческое сочинение о евреях Румынии. Участник борьбы за освобождение Дрейфуса, первый публичный его защитник. Подробнее

Бернар Лазар (настоящее имя Лазар Бернар) родился в городе Нима на юге Франции. Благодаря своей матери, свято чтившей еврейские обычаи, он с детства стал сознавать себя евреем. Еврейскими проблемами Бернар Лазар заинтересовался весьма рано. В 1894 г. он выпустил в свет большое историческое сочинение -Антисемитизм, его история и причины-. Летом 1890 г. начал публиковать Lettres pro letarientes, но успел издать лишь первый выпуск, названный им -Антисемитизм и революция-. Следующий год его жизни ознаменовался дуэлью с Дрюмоном (Эдуард-Адольф Дрюмон – известный французский антисемит, автор книги La France Juive. Основатель антисемитской группы в Палате депутатов (1898), организатор беспорядков в Алжире в 1902 г.) Причиной дуэли послужила журнальная полемика по еврейскому вопросу. С 1896 г. начинается работа по делу Дрейфуса. Лазар первым выступил с защитой Дрейфуса. Одна за другой выходят три его брошюры: -Правда о деле Дрейфуса – рассказ о том, как судят невиновного-; в 1897 г. издается -Судебная ошибка: дело Дрейфуса-. Все годы кампании Лазар энергично работает в газете Aurore,основанной группою передовых интеллигентов. Кроме газетной работы, поглощавшей время и силы, Бернар Лазар успевал еще заниматься историей мирового еврейства. Заинтересовавшись положением евреев на востоке Европы, он занялся изучением жизни евреев в Румынии, Галиции и России. Незадолго до болезни он успел выпустить в свет книгу -О румынских евреях-. Остальным произведениям Лазара не суждено было увидеть свет при его жизни.Он первый имел мужество выступить против всей страны и громко заявил согражданам: вы заблуждаетесь.Он требовал справедливости для всех евреев мира. Исход единоверцев из Румынии волновал его так же горячо, как дело Дрейфуса. Он поехал в Румынию, писал страстные статьи. Нищета евреев тоже была предметом его внимания.Он издавна питал симпатии к русскому еврейству. Проблема черты оседлости была близка его сердцу. Он написал о ней работу, которую думал напечатать по выздоровлении. Уже на смертном ложе дошла до него весть о кишиневских событиях; он тотчас воспрял духом. Не имея сил писать, он пробовал диктовать яростные строки. Но болезнь взяла верх, ему не удалось окончить задуманное. Он умер, как солдат, на поле битвы. ВОСХОД № 35

1914, 26 февраля — (30 Швата 5674) Родился Альберт Львович Мирлес

родился в пригороде Парижа Сюрен. Его родители бежали во Францию из Кишинева после революции 1905 г. Отец был одним из ведущих инженеров "Рено", а мать пианисткой. В школе учился в одном классе с дочерью Ильи Эренбурга. Закончил летную школу, затем Политехнический институт. Кроме русского в совершенстве владел немецким, английским, испанским. польским. Всего мог пользоваться 14 языками. В 30-х годах активно участвовал в различных обществах франко-немецкой дружбы. После прихода к власти Гитлера и политики антисемитизма в Германии, становится убежденым антифашистом. Войну встретил в действующей части в звании старшего лейтенанта. Был сбит и ранен. После капитуляции демобилизовался по здоровью и уехал в Лондон, где примкнул к де Голлю cменив фамилию на Мирле. В 1940 г. участвовал в неудачной экспедиции в Даккар, был ранен, избежал плена, оказался в Камеруне, где познакомился с Леклерком. Вывезен для лечения в Лондон. Затем переведен в Британское Министерство Авиастроения, где занимался инженерными разработками. В частности, работал над проблемой обледенения крыльев самолетов в полете, и разработал принцип срезания немецких аэростатов от тросов крепления. В апреле 1942 г. пробил час, как в совершенстве владеющий русским языком, произведен в капитаны и назначен начальником 2-го отдела ВВС, получив задачу - формирование французской авиачасти в составе Красной Армии в СССР. Вступил в контакт с советскими дипломатами и военным атташе в Лондоне. Целиком разработал проект, рекомендации и документацию по формированию эскадрильи/полка/дивизии. Як-3 полка В августе 1942 г. направляется в СССР в качестве заместителя генерала Пети по формированию эскадрильи. Первоначально отправился на Мурманск с английским караваном, который был рассеян немецким флотом, сам Мирле к счастью оказался в Исландии. Второй раз он отбыл через Ливан-Иран, в Ливане лично переговорил с каждым из пилотов, вступивших в эскадрилью Нормандия. В Москве среди прочего встречался с Молотовым и Морисом Торезом, попутно работал над выявлением агентов НКВД в составе французской военной миссии и разоблачил секретаря-переводчицу генерал Пети некую мадам Мисраки, передавшую советским спецслужбам шифры военной миссии. Благодаря бдительности Мирлеса шифры были сменены. Кроме того по его рекомендациям были отозваны ряд лиц французского посольства черезчур рьяно симпатизировавших коммунистам. Участвовал в выборе места базирования французской эскадрильи и лично встречал пилотов, прибывших в СССР в декабре 1942 г. Именно он отказался от того, что бы эскадрилья воевала на иностранных самолетах и потребовал для ее вооружения лучший советский истребитель. Кроме того пытался неофициально продвигать свои работы по антиобледенению самолетов. В апреле 1943 г. находился в эскадрильи при первых боевых вылетах Нормандия-Неман. Тем временем его бдительность родила контрбдительность и неудовольствия посла де Голля в СССР Роже Гарро, который в июле 1943 г. лично накатал де Голлю "телегу" против Мерлесса, обвинив того в нелояльности по причине присутствия на принятии присяги Войском Польским в СССР, тем самым официализировав французское присутствие с коммунистической стороны Польши. В свою очередь Мирлесс посылает аналогичный донос на посла одновременно обвиняя его в попустительстве советским и американским интересам. Любопытно, что для улаживания конфликта Де Голль препочел заменить посла, а не особиста. Однако замена Гарро на Гастона Палевского не состоялась поскольку СССР отказался признать нового посла в случае замены Гарро, и одновременно выставил счет за аренду дипломатических зданий не оплаченый с 1940 г. В августе 1944 г. был направлен генералом де Голлем для занятия Штаба ВВС в Париже. В первой половине 1945 г. переведен в подчинение Петра Фурко, а назначен в отдел научной разведки. Во главе спецгруппы был переброшен в Германию где организовал захват Вилли Мессершмидта и важной технологической документации из его конторы. Присутствовал на встрече полка Нормандия-Неман в Ле Бурже. Орден Почетного Легиона, Военный крест, медаль "За Победу над Германией", орден Отечественной Войны (1985)... После войны вновь меняет фамилию с уже всем известного Мирле на свою настоящую Мирлес в память о своем отце, участнике Сопротивления, расстрелянном в 1942 г. в Париже на Мон-Валериен. В 50-х годах совместно с бывшими одесситами Жаком Бержье (во время войны организовал группу из русских эмигрантов, занимавшихся установками Фау в Па-де-Кале, после войны капитан службы промышленного шпионажа, один из соавторов фильмов про Джеймс Бонда) и Владимиром Гавронским создал компанию "Recherches et Industrie", в которой занимались изучением и применением секретных немецких разработок, захваченых в начале 1945 г. у Мессершмидта и т.д. А также разработкой оружия с использованием немецких наработок по тяжелой воде. Офицер Почетного Легиона. В начале 60-х 5 лет был экспертом ООН по научно-техническому взаимодействию. Затем работал в Индии по продвижению французского воздухоплавания против советского. Активно приветствовал Перестройку и Реформы. В 1993 г. впервые со своей стороны, выйдя из тени секретного агента, участвовал в празднованиях 50 летия Нормандии-Неман во Франции и в РФ. Скончался 12 апреля 1999 г. в Женеве. АВТОР Сергей Дыбов-СЕВЕР

  - один из организаторов эскадрильи "Нормандия Неман".

1918, 1 декабря — (27 Кислева 5679) На встрече лидеров Англии и Франции Ллойд-Джорджа и Клемансо определены границы Эрец-Исраэль "От Дана до Беер-Шевы", то есть землю по обоим берегам Иордана, ту, что занимали евреи в период Первого Храма.

1934, 14 декабря — (8 Тевета 5695) В столице Франции вышел последний номер «Рассвета» - еженедельного органа Федерации русско-украинских сионистов (в эмиграции), а затем Всемирного союза сионистов-ревизионистов. Печатался в Берлине с апреля 1922 г. по май 1924 г., и десять лет в Париже. «Рассвет» был единственным высокопрофессиональным русско-еврейским журналом за пределами России. На его страницах печатали свои художественные произведения и воспоминания В. Жаботинский (роман «Самсон Назорей», «Пятеро», статьи "О железной стене" и "Этика железной стены"

I Вернемся к упомянутой уже в прошлой статье Гельсингфорской программе. Как один из ее авторов, я менее всего, конечно, склонен сомневаться в ее справедливости. Она гарантирует и гражданское равноправие, и национальное самоуправление. Твердо уверен, что каждый беспристрастный судья признает ее идеальной основой для мирного и добрососедского сожительства двух народностей. Но нет большего безумия, как требовать психологии беспристрастного судьи от тех самых арабов, которые в этом споре - одна из сторон, а не судьи. Прежде всего, если бы они даже и верили в добрососедское сожительство, остается ведь еще первый и главный вопрос - хотят ли они иметь "соседей", хотя бы и добрых, внутри страны, которую они считают своей. Что одноплеменность удобнее многоплеменности - этого ведь и самые сладкогласные из наших заклинателей не решатся отрицать. С какой стати народу, который вполне доволен своим уединением, добровольно пускать к себе добрых соседей в таком серьезном количестве? "Не хочу я ни вашего меду, ни вашего жала" - вот его естественный ответ. Но и помимо этого основного затруднения, требовать именно от арабов веры в Гельсингфорскую программу - или вообще в какую бы то ни было программу разноплеменной государственности - значит требовать невозможного. Всей теории Шпрингера едва 30 лет отроду. До сих пор ни один народ, даже самый культурный, не согласился честно применить ее на практике. Даже чехи под руководством самого Масарика - учителя всех автономистов - не сумели или не пожелали ее осуществить. Что касается до арабов, то и интеллигенция их об этой теории никогда не слыхала. Но зато она знает, что меньшинство всегда и всюду страдало: христиане в Турции, мусульмане в Индии, ирландцы под властью англичан, поляки и чехи прежде под властью немцев, немцы теперь под властью чехов и поляков, и так далее без конца. Надо опьянить себя словами до полного дурмана, чтобы после этого требовать от арабов веры в то, что именно евреи способны (или хоть искренно намерены) осуществить план, который другим, гораздо более авторитетным народам, не удался. Настаиваю на этом не потому, чтобы и нам следовало отказаться от Гельсингфорской программы как основы будущего Modus vivendi. Напротив, мы - по крайней мере, пишущий эти строки - верим и в нее, и в нашу способность провести ее в жизнь, несмотря на провал всех прецедентов. Но расхваливать ее теперь арабам бесполезно: не поймут, не поверят и не оценят. II А если бесполезно, то и вредно. Политическая наивность еврея баснословна и невероятна: он не понимает того простого правила, что никогда нельзя "идти навстречу" тому, кто не хочет идти навстречу тебе. Был типичный случай, когда один из подчиненных народов старой России весь, как один человек, пошел крестовым походом против евреев под лозунгами бойкота и погрома. В то же время этот самый народ добивался для себя автономии, открыто при этом заявляя, что он намерен использовать автономию для еще большего угнетения евреев. Но, несмотря на это, еврейские публицисты и политики, даже из националистов, считали своим долгом всячески поддерживать автономные стремления своих врагов; ибо, видите ли, автономия есть вещь святая. Мы вообще. как я писал уже раз на этих столбцах, считаем своим долгом, как только заслышим "Марсельезу", застыть навытяжку и кричать ура - хотя бы играл эту мелодию сам Гаман и хотя бы в шарманке его при этом трещали еврейские кости. Это мы считаем политической моральностью. Это не мораль, а разврат. Человеческое общежитие построено на взаимности; отнимите взаимность, и право становится ложью. Тот господин, который в эту минуту проходит за моим окном по улице, имеет право на жизнь лишь потому и лишь постольку, поскольку он признает мое право на жизнь; если же он хочет убить меня, то никакого права на жизнь я за ним не признаю. Это относится и к народам. Иначе мир станет звериным бегом взапуски, где погибнет не только слабейший, но именно кратчайший. Мир должен быть миром круговой поруки. Если жить, то всем поровну, и если погибать, то всем поровну; но нет такой этики, по которой жадному полагается есть досыта, а скромному издохнуть под забором. Практический вывод из этой этики, которая есть единственная возможная этика человечности, гласит в нашем случае вот что: даже если бы имелись у нас, помимо Гельсингфорской программы, еще полные карманы всяких других уступок, вплоть до согласия стать участниками какой-то фантастической арабской федерации od morza do morza, то и тогда заговорить о них можно было бы только назавтра после того, как с арабской стороны будет изъявлено согласие на еврейскую Палестину. Деды наши это понимали. В Талмуде есть поучительный юридический казус. Двое идут по дороге и находят кусок сукна. Один говорит: это я нашел его, он весь принадлежит мне. Второй говорит: неправда, нашел я, сукно мое. Тогда судья разрезает сукно пополам, и каждому из упрямцев достается половина. Но вообразить казус, когда только один из них упрямец, а другой, напротив, решил удивить мир джентльменством. Он говорит: мы нашли сукно вместе, я претендую только на половину, вторая половина полагается г-ну Б. Зато другой твердо стоит на своем: нашел я, сукно мое. В таком случае Талмуд рекомендует судье решение мудрое, но для "джентльмена" грустное. Судья говорит: об одной половине спора нет, г-н А. сам признает, что она принадлежит г-ну Б. Спор идет только о второй половине - следовательно, разрежем ее пополам. Итого упрямец получает три четверти, а "джентльмен" только четверть. И поделом. Ибо джентльменом быть хорошо, но фофаном быть не следует. Деды наши это понимали, но мы забыли. Следовало бы нам это помнить особенно потому, что в нашем случае дело с уступками обстоит особенно печально. Объем уступок арабскому национализму, на которые мы можем согласиться, не убивая сионизма, чрезвычайно скромен. Отказаться от стремления к еврейскому большинству мы не можем, допустить арабский надзор за нашей иммиграцией не можем, допустить парламент с арабским большинством не можем и ни в какую арабскую федерацию никогда не пойдем; более того, так как все арабское движение нам пока враждебно, то мы не только не можем его поддерживать, но сердечно радуемся (все, даже арабофильствующие декламаторы) каждому провалу его не только в соседнем Заиорданьи или в Сирии, но даже в Марокко. И так оно будет, ибо иначе быть не может, пока железная стена не заставит арабов примириться с сионизмом раз навсегда. III Станем на минуту на точку зрения тех, которым кажется, что это все имморально. Разберемся. Корень зла заключается, конечно, в том, что мы хотим колонизировать страну против воли ее теперешнего населения, т.е., следовательно, колонизировать ее насильно. Все остальные неприятности вытекают из этого корня с автоматической неизбежностью. Что же остается делать? Простейший выход - поискать другую страну для колонизации. Например, Уганду. Но при ближайшем рассмотрении и тут окажется та же беда. И в Уганде есть туземное население, и оно, конечно, по примеру всех других туземцев в истории будет инс тинктивно или сознательно противиться наплыву колонизаторов. Тот факт, что эти туземцы - чернокожие, существа дела не меняет: если колонизировать страну против воли туземцев имморально, то ведь мораль должна быть одна и та же для чернокожих и белых. Конечно, есть надежда, что эти чернокожие еще не настолько развиты, чтобы посылать делегации в Лондон; надежда слабая, ибо всюду найдутся добрые друзья белого цвета, которые их научат: но если даже так, если эти туземцы, слава Богу, окажутся беспомощными детьми, то дело еще хуже. Раз колонизация без согласия туземцев подобна грабежу, то ведь преступнее всего грабить беспомощных детей. Следовательно, и Уганда "имморальная". Следовательно, "имморальна" и всякая другая территория, как бы она ни называлась. Необитаемых островов на свете больше нет. В какой оазис ни сунься - всюду сидит уже туземец, сидит с незапамятных времен и не хочет пришлого большинства или даже просто большого наплыва пришельцев. Следовательно, если есть на свете безземельный народ, для него даже самая мечта о национальном доме есть мечта имморальная. Безземельные должны навсегда остаться безземельными: вся земля на свете уже распределена, и кончено. Так требует этика. В нашем случае эта этика особенно любопытно "выглядит". Нас на свете, говорят, 15 миллионов; из них половина живет теперь в буквальном смысле жизнью гонимой бездомной собаки. Арабов на свете 38 миллионов; они занимают Марокко, Алжир, Тунис, Триполитанию, Египет, Сирию, Аравию и Месопотамию - пространство (не считая пустынь) величиной с пол-Европы. В среднем на этой огромной территории приходится по 16 арабов на квадратную английскую милю; для сравнения полезно напомнить, что в Сицилии на кв. милю приходится 352 человека, а в Англии - 669. Еще полезнее напомнить, что Палестина составляет приблизительно одну двухсотую часть этой территории. Но когда бездомное еврейство требует Палестину себе, это оказывается "имморальным", потому что туземцы находят это для себя неудобным. Такой этике место у каннибалов, а не в цивилизованном мире. Земля принадлежит не тем, у кого ее слишком много, а тем, у кого ее нет. Отчудить участок у народа-латифундиста для того, чтобы дать очаг народу-скитальцу, есть акт справедливости. Если народ-латифундист этого не хочет - что вполне естественно, - то его надо заставить. Правда, проводимая в жизнь силой, не перестает быть святой правдой. В этом заключается единственная объективно возможная для нас арабская политика; а о соглашении будет время говорить потом. ("Рассвет", № 44/45 (81/82), 1924 г.)

) , С. Юшкевич, Д. Кнут, Дон Аминадо, М. Шагал и другие. Хотя круг читателей «Рассвета» состоял главным образом из евреев — эмигрантов из России, олим в Эрец-Исраэль и жителей вновь образованных после распада Российской империи государств, его влияние выходило далеко за пределы этих групп. Статьи из «Рассвета» часто переводились и перепечатывались другими изданиями, их широко обсуждали как сионисты, так и люди, далекие от еврейского национального движения. Был закрыт из-за бедности, т. к. количество русскоязычных читателей постоянно падало.

1936, 6 мая — (14 Ияра 5696) Во Франции в результате выборов к власти пришёл Народный фронт, премьер-министром стал еврей Л. Блюм. Его правительство ввело 40-часовую рабочую неделю, национализировало Банк Франции и военную промышленность и приняло перспективную программу социальных реформ. Однако, столкнувшись с проблемой гражданской войны в Испании, Блюм решил вести политику «невмешательства», которую его критики считали политикой уступок международному фашизму. Его социальные реформы вызвали недовольство промышленных кругов, открыто отказавшихся сотрудничать с правительством. 21 июня 1937 г., после того как парламент отверг законопроект о чрезвычайных полномочиях правительству для проведения мероприятий по финансовым вопросам, Блюм подал в отставку. Правительство Народного фронта было преобразовано, и Блюм занял в нем пост заместителя премьер-министра. В 1938 г. во время нацистского вторжения в Австрию Блюм был снова премьером в течение одного месяца. После падения Франции в 1940 г. правительство Виши признало его виновником войны и отдало под суд. В мае 1945 г. американские войска освободили Блюма из немецкого концлагеря.

1940, 27 сентября — (24 Элула 5700) Шоа. На захваченной немцами территории Франции опубликовано постановление оккупационных властей о проведении переписи еврейского населения. Согласно этому постановлению, евреев рассматривали скорее как религиозную группу чем как нацию: «Евреями считаются те, кто принадлежал или принадлежит к еврейской религии или у кого из числа бабушек и дедушек больше двух — евреи».