1934 — события (0-25 из 30)
Метки:
Метки:
Метки:
. В этот день на землю Нагарии прибыли семьи первых поселенцев: беженцы из нацистской Германии — Хана и Вальтер Дойч и Рут и Яков Паукер.Земля, на которой была основана Нагария, — 2,325 км? — принадлежала семье арабских землевладельцев Туаини, проживавших в Бейруте. Эта земля была приобретена четырьмя частными лицами в 1934 году за сумму в 34 000 палестинских лир; имена новых землевладельцев — инженер Йосеф Леви, известный банкир из Тель-Авива Генрих Коэн , агроном доктор Зелиг Авиген Сускин и представительница двух известных в Палестине семей госпожа Паулина Вангрубер-Зеликанд. На приобретённой земле было открыто фермерское хозяйство «Мини-фермы Нагарии» по модели, разработанной агрономом доктором Сускиным. Название город получил от реки Гаатон, пересекающей город — «наhар» на иврите означает «река». Модель Сускина была построена по аналогии с ведением сельского хозяйства в посещённом им когда-то испанском городке Монте Алагида (исп. Monte Algaida). По мнению д-ра Сускина, тот способ ведения сельского хозяйства, который он увидел в Монте Алгаида, был наиболее подходящим к израильским условиям. Модель, названная «интенсивное заселение небольшого участка земли под частным управлением», предусматривала выделение небольших участков земли — от 7,5 до 9 дунамов — под личные хозяйства частным предпринимателям с целью производства и экспорта высококачественных овощей, фруктов и мясопродуктов. Кроме того, моделью было запланировано развитие инфраструктуры: доставка воды, прокладка электрических кабелей и обустройство дорожной сети. Специально приглашённые учёные должны были обучать поселенцев правильному и рациональному земледелию в условиях новой страны. В 1934 году была построена водонапорная башня — символ Нагарии. Современный вид башня приобрела в 1936—1938 годах. На заре существования города башня служила опорным пунктом и форпостом, предупреждая о нападениях и защищая поселенцев от арабов. Сейчас в башне расположен центр культуры и искусства, музей искусства, мастерские скульпторов и художников, а вокруг башни разбит сквер. Первыми поселенцами на землях Нагарии были две семьи беженцев из нацистской Германии — Хана и Вальтер Дойч и Рут и Яков Паукер. Они прибыли на место 10 февраля 1935 года, и этот день считается днём основания города Нагарии. В зданиях, в которых эти семьи должны были проживать, ещё не было даже потолка. Модель Сускина была абсолютно нереальной из-за вложенного в неё невероятного оптимизма в прогнозе заселения земли и захвата экспортного рынка. Арабская продукция овощей была дешевле, а стремительно развивавшийся из-за пятой алии рынок требовал дешёвых, а не высококачественных овощей. Второй удар пришёл со стороны рынка фруктов: фруктовые деревья хорошо росли в прохладных и влажных районах Галилеи, а не на побережье. Куры часто болели, не откладывали яйца, а из отложенных яиц не вылуплялись птенцы. Однако поселенцы добились значительного прогресса в выращивании клубники, артишоков, спаржи и т. д.. Перец, выращенный в Нагарии, сумел прорваться на внешний рынок и занимает долю экспорта и по сей день. Тем не менее, постепенно жители Нагарии оставили сельское хозяйство и начали заниматься строительством и содержанием домов отдыха, санаториев и пансионатов. Первыми клиентами этих пансионатов были английские должностные лица, правившие подмандатной Палестиной, которые были рады отдохнуть в мягком климате севера Израиля и тёплом Средиземного моря. Первый пансионат был открыт госпожой Тути Леви в 1936 году. Гретель Меир открыла широко известный пансионат в 1940-м; постояльцы жили в курятнике, а завтрак подавался под открытым небом. В 1940-м семья Оппенхаймера открыла кафе «Пингвин». Многие жители Нагарии на лето переезжали в курятники и подсобные помещения, сдавая освободившийся дом внаём. Количество мест для туристов в Нагарии выросло с 100 в 1938 году до 20 000 в 1947. Одним из следствий отказа от сельского хозяйства было развитие лёгкой и пищевой промышленности. Так появились сыродельни и заводы по производству мороженого семьи Штраус, чья продукция экспортируется сейчас во множество стран мира, в том числе и в Россию. Широко известный в Израиле мясокомбинат «Зоглобек» был основан в Нагарии семьёй Зоглобек-Квилецки в 1937 году под названием «Нагарийские колбасы». Во время нелегальной иммиграции в Палестину от 10 до 12 кораблей с нелегалами прибыло в район Нагарии; первый из них — в 1939 году. Буржуазная Нагария участвовала в основании новых еврейских поселений на западе Галилеи — Эврон (1936), Швей Цион, Ханита, Мецуба, Аялон (1938). Жители Нагарии помогали в строительстве этих новых поселений и в организации их безопасности. В 1941 году Нагария получила статус селения с местным самоуправлением. По резолюции ООН № 181, вся западная Галилея вплоть до побережья отходила арабскому государству. Жители Нагарии и окрестных поселений, в подавляющем большинстве своём евреи, были потрясены этим фактом. Нагария попала в блокаду до дня провозглашения независимости Государства Израиль, (14 мая 1948); продукты в осаждённый город поставлялись из Хайфы морем. 14 мая 1948 года в Нагарию пробилась колонна из примерно 25 грузовиков в сопровождении броневика, и блокада была снята. Операция по освобождению Нагарии и прилежащих к ней районов называлась «Операция Бен Ами». Статус города был получен Нагарией в 1961 году. http://ru.wikipedia.org/wiki/
Метки:
, в рамках которой перед началом второй мировой войны в Израиль прибыло около 5000 юношей и девушек, большинство – из Германии, остальные – из Австрии, Чехословакии и Польши. Специальные посланцы из Земли Израиля заранее готовили эту молодежь к репатриации в странах исхода.Реча Фрайер родилась 29 октября 1892 в г. Норден на севере Германии, а Реча - это местное произношение имени Рахель. Вышла она замуж за раввина Морица Фрайера, и с 1919 года жила с семьей в Берлине... В один день с приходом к власти Гитлера, 30 января 1933 г., она зарегистрировала "Комитет Помощи для еврейской молодежи» и внесла его в реестр благотворительных организаций. А затем с помощью этого комитета она стала спасать еврейских детей от уничтожения фашистами...
В начале своей деятельности содействия она не получила. Сионистское движение ожидало эмигрантов, заранее подготовленных к самостоятельной жизни, владеющих специальностью, умеющих позаботиться о себе, а тут – дети. У молодых кибуцев не было денег для приема детей, да и взять их вроде было неоткуда. Детей нужно было расселить, кормить, учить, лечить… Старые руководители еврейских Общин Германии и Польши пытались убедить ее, что родина немецких евреев – Германия, а польских – Польша... Но особенно важным оказалось отрицательное мнение Генриэты Сольд о планах Речи. Генриэта Сольд то время входила в руководство Всемирной сионистской организации, где занималась социальными проектами, а с 1930 она вошла в состав Ваад леуми, где возглавила руководство социальной помощью. Мнение Сольд была крайне важно – денежными средствами, необходимыми для планов Фрайер. распоряжалась она. Реча от нее поддержки не получила, Сольд выступала с резкой критикой, утверждая, что абсолютно нецелесообразно отправить европейских детей в кибуцы, особенно потому, что кибуцы не имеют инфраструктуры для приема детей, они не готовы к приему детей, как по экономическим причинам, так и инфраструктурно, школ и педагогов нет.
Тем не менее, Реча собрала первую молодежную группу, приобрела на личные средства для своих протеже сертификаты на въезд в Палестину, оплатила им дорогу и дала немного денег на первое время. Она смогла убедить доктора Зигфрида Леманна, основателя и директора детской деревни Бен Шемен, принять 12 детей. Д-р Зигфрид, потерявший своих родителей в погромах, просто не мог ей отказать. Эта первая группа детей стала пробой сил.
А через год, 19 февраля 1934 года, на том же пароходе «Марта Вашингтон» в Хайфу прибыла группа уже в 43 человека, их и считают началом «молодежной алии». Потребовалось несколько лет, чтобы понять – Реча Фрайер права, что нужно спасать еврейскую молодежь от нацистов, спасать столько, сколько возможно, законно и незаконно, правдой или обманом. Как – неважно, главное – спасать.
...После принятия Нюрнбергских законов необходимость молодежной алии, наконец-то, стала понята всем. Всемирная сионистская организация начала поддерживать работу Фрайер, Реча стала руководить деятельностью организации в Германии, а Генриетта Сольд в Иерусалиме. Сольд смогла убедить знаменитого актера-комика Эддии Кантора (Исраэла Ицковича) в особой важности этой работы, и он выписал чек на очень большую для того времени сумму – на $25 000, и дело пошло. В период между 1933 и 1939 годом при помощи молодёжной алии в подмандатную Палестину прибыло более 5 тысяч детей, в основном из Германии, Австрии и Польши. Британские власти сопротивлялись, как могли. Достаточного количества разрешений на въезд в Палестину получить у них не удалось, и поэтому 15 тысяч еврейских детей были отправлены Западную Европу и главным образом в Великобританию. Реча ходила по лезвию ножа. Она работала в Германии с помощником Соломоном Дзубасом. Его жена, Ривка Сускинд, помогала Соломону, чем могла. Гестапо арестовало Соломона в 1938 году, его отправили в Освенцим, где он погиб. Его жена, арестованная тогда же, погибла в Терезине, а ее родителей просто застрелили при аресте. Выжили две дочери Соломона и Ривки, он успел до ареста на последнем поезде отправить из Германии дочерей, Двору и Джудит. Рече и самой пора было спасаться, но она решила иначе. В 1939 году Реча настояла, чтобы муж с тремя детьми уехал в Англию, один из сыновей в Палестину. Было слишком опасно, но она с дочерью осталась продолжать работу. Не стало Соломона, что делать, пришлось работать с удвоенной нагрузкой.
Реча использовала все, что могла. В ход шли так называемые «серые» и просто незаконные методы. Плевать на закон! Нужно было отправить как можно больше детей «в жизнь». Часть детей была отправлена в СССР. Там их переправили в Тегеран, а оттуда, в феврале 1943 года, «Дети Тегерана» смогли попасть в Палестину. Всего из Тегерана прибыли 369 взрослых и 861 ребенок, из них 719 детей были сиротами. Дети были серьезно травмированы психологически, но они остались живы.
В 1940 году Реча была предана кем-то из тех, с кем сотрудничала, немцы были мастера выбивать признания. Но предупреждение о предстоящем аресте помогло ей бежать из Германии, взяв с собой еще 40 подростков, а непосредственно перед бегством еще и переправить 90 еврейских детей из Югославии. Побег из Германии был непростым. В ее паспорте стоял штамп «недействительно», но она смогла вместе с дочерью бежать через Вену в Загреб, а затем через Грецию, Турцию и Сирию в Палестину. В Иерусалим она попала в марте 1941 года. Только из Германии она смогла спасти более 7600 детей, но всю жизнь страдала, что не смогла сделать больше.
Ее именем названа небольшая площадь в квартале Катамон в Иерусалиме.
Метки:
Метки:
Метки:
.ОХ, КАК ХОЧЕТСЯ НАКАЗАТЬ. Ох, как хочется наказать льва за когти, за pычание, за пасть стpашную, опасную, за то, что кpадется, охотясь, выслеживает, меpзавец. Ох, как его нужно наказать, наказать... Ох, как нужно наказать белого медведя за то, что на белом не виден, за то, что на мужественных людей нападает, скальп с них снимает, живот выедает, наказать, наказать, наказать... Лису за хитpость, за pыжесть, за низость, за манеpу жpать, за саму жpатву. Все их покаление наказать, все их потомство... Что значит?.. А пусть не будут! А пусть не смеют! Змею наказать. Знаем за что! За ползучесть! За гадость, за стpашность, за меpзость, за внезапность, за глаза остолбенелые, за тело меpзкое-длинноеползучее... Шакала за дpожание. За слюни, за вой ночной пpоклятый. Все потомство. Hичего, что там пpиличные есть. Все поколение. А чтоб вообще! Всю тваpь мелкую чеpномоpдую, чеpнотелую, чеpнолапую, чеpнопастную,отвpатную. Бить, бить, наказывая. Объяснений не пpини-мать их! Извинений не пpини-мать их! Они будут говоpить, что они такие. Такие-такие! За то их и наказываем. А пока не покается! В чем? Hе должен был жить, и все! Hе должен был! Потому что пpотивный, отвpатный, ихний. Кто сюда пустил. Кто запах его не почуствовал. И его наказать. Взять его и pвануть к низу. В следующий pаз умpет - не пpопустит, и пpопустит - умpет. Смеpть укpашает каждого. Только надо, чтоб на глазах. М. Жванецкий. "Известия". 2.11.1996 год
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Первые торговые выставки сначала проходили в южной части города - на том месте, где многие из нас успели застать старую автобусную станцию. В 1934 году, когда выставку было решено сделать международной, она переехала в новые корпуса в устье реки Яркон. Каждая страна-участница получила отдельное здание. Были и отраслевые/тематические павильоны. Самое большое помещение было отведёно под экспозицию еврейского ишува. Выделялись также павильоны Великобритании, Франции, Италии, Бельгии. Выставка 1934 года имела ошеломляющий успех, её посетило 600,000 человек - в два раза больше, чем еврейское население тогдашней Палестины. Чтобы принять такой поток гостей, было налажено воздушное сообщение и построен международный аэропорт (ныне имени Бен-Гуриона). Через два года была проведена вторая международная выставка. Из-за начавшихся вскоре арабских волнений она оказалась последней. Арабы Палестины ответили отказом - события конца 30-х гг. уже маячили на горизонте. Участие Ирана было сорвано из-за организационных трудностей. А вот правительство Ливана не только согласилось, но и предприняло реальные шаги для открытия своей экспозиции на выставке 1936 года. Ливанский павильон предполагался совсем небольшим, поэтому его удалось вписать в небольшой участок между болгарским и польским представительствами, в самом центре выставки. В соответствии с общей концепцией выставочного комплекса, проект здания был выполнен в интернациональном стиле: чёткие геометрические объёмы, сплошное застекление одной из стен. Но строгость линий в данном случае смягчена большим барельефом, расположенным на внешнем полукруглом фасаде павильона. Вот этот барельеф и захватил моё внимание. За исключением красных, жёлтых и чёрных плиток, кое-где сохранившихся у входа в бельгийский павильон, это единственное напоминание о национальной принадлежности выставочных корпусов. Арабские волнения 1936-1939 гг., и последовавшая за ними Вторая Мировая война привели к тому, что выставка была возобновлена только после возникновения государства Израиль, и уже в другом месте города. Приезд ливанской делегации в новой политической обстановке, разумеется, был невозможен. В конце 30-х гг. англичане переоборудовали комлекс под военный лагерь, просуществовавший здесь до конца действия мандата. Впоследствии здания было решено приспособить под склады и мастерские. Некоторые павильоны были снесены, часть перестроена и утратила свой первоначальный вид. Ливанскому павильону повезло больше – небольшой размер и удобное месторасположение позволили использовать его в качестве торговой точки. В настоящее время здесь расположен кассовый отдел соседней автомастерской "Арье".
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Леон Бланк родился в Кишинёве в 1867 году. Юношей служил певчим в синагогальном хоре, в 15 лет примкнул к гастролировавшей в Кишинёве театральной труппе Зейлика Могулеско хористом. После запрета еврейского театра в России в следующем году переехал с труппой в Румынию, работал в Яссах и Бухаресте, сначала в сопровождающем труппу хоре, а к 1886 году – уже полноправным артистом (первая серьёзная роль – в спектакле «Корона короля Александра»). Вместе с актёрским костяком труппы (Зейликом Файнманом, Мойше Финкелем и Дувидом Кесслером) в 1886 году последовал за Могулеско в Америку, где продолжил работать в его труппе – теперь первой профессиональной еврейской труппе в Новом Свете. Поначалу труппа базировалась в Union Theatre, a в 1889 году Могулеско создал «Румынский оперный театр» (Roumania(n) Opera House) на нижнем Ист-Сайде Манхэттена, специализирующийся на водевилях и опереттах. В середине 1890 годов Бланк постепенно начал карьеру характерного актёра, играл у Бориса Томашевского (1868-1939) в Arch Street Theatre в Филадельфии, в частности в знаменитой шекспировской адаптации тех лет «Ешиботник, или еврейский Гамлет» (Дэр ешивэ-бохер, одэр дэр идишер hамлет, 1897/1898), затем с Томашевскими в нью-йоркском театре Виндзор (Windsor Theatre) – пьеса Исидора Золотаревского «Чёрный свадебный балдахин, или еврейский мученик» (Ди шварце хупэ, одэр идишер мартирэр; с Борисом и Бесси Томашевскими, 1898). Широкую известность приобрёл в 1897 году после главной роли в спектакле «Скрипка Давида» И. Латайнера. В конце 1890 годов Бланк присоединился к расположенному в районе Боуэри театру Thalia под руководством Кесслера и Файнмана, некоторое время был его менеджером. Из постановок этих лет с участием Бланка выделялись пьесы Якова Гордина «Бог, человек и дьявол» (Гот, мэнч ун тайвл; с Кесслером, Бертой Калиш, Диной Файнман и Морисом Мошковичем, 1900), «Неизвестный» (Дэр умбакантэр, с З. Могулеско и Кени Липцин, 1905), «Ненормальный, или человек с того света» (Дэр метурэф, одэр дэр мэнч фун ан андэрэр вэлт; с мадам Шейнгольд, Яковом и Сарой Адлер, 1905) и «Элиша, сын Абуйи» (о еврейском эпикурейце I столетия н.э. Элише бен Абуйя; с мадам Шейнгольд, Яковом и Сарой Адлер, 1906). В 1899 году Бланк основал профсоюз еврейских артистов (Hebrew Actors' Union) с артистическим клубом, располагавшийся в доме № 31 по Второй авеню. В последующие два десятилетия работал в Национальном театре (National Theatre) Томашевского и в театре Либерти (Liberty Theatre) на Второй авеню нижнего Ист-Сайда (теперь район Ист-Виллидж). Среди прочих, был занят в постановках по пьесам Иосефа Латайнера (1853-1935) «Сердце матери» (А мутэрс hарц; постановщик, 1913); комедии-фарсе Аврома Шайкевича (Бен Шомер, 1876-1946) «Миллионщик из новоприбывших» (Дэр гринэр мильонщик; с Рудольфом Шильдкраутом и Борисом Томашевским, National Theatre, 1914/1915); мелодраме Исидора Леша «Район красных фонарей» (Дэр ройтэр дистрикт, также известна под названием «На пути в Буэнос-Айрес, или под красным фонарём» – Афн вэйг кин Буэнос-Айрес, одэр унтэр дэм ройтн ламтэрн; постановщик и актёр, дебютировала 13 июля 1917 года); мелодраме Уильяма Сигела (1893-1966) «Подложные боги, или пьяница» (Фалше гэтэр, одэр дэр шикер; режиссёр, дебют в Детройтском оперном театре – Detroit Opera House, 31 августа 1917 года); в семейной драме Шлоймэ Штейнберга «Товарищ на всю жизнь» (А хавэр ин лэбм, сменил Д. Кесслера после дебютных постановок, 1919). В 1920 году начал постоянное сотрудничество с Морисом Шварцем (1890-1960), затем с Ароном Лебедевым (1873-1960), играл в последних открывшихся на Второй Авеню (1926) театрах – The Public Theatre (на 1752 зрительских места) и The Yiddish Art Theatre (Еврейский художественный театр Мориса Шварца на 1236 зрительских мест). Был занят в драме Гари Калмановича (1886-1966) и Вильяма Сигела «Страж» (Дэр вочман, также известна как дэр вахтэр, одэр готс мишпэт – страж, или господний суд; постановка Бланка, 23 сентября 1922 года); в двухактной оперетте Шлоймэ Штейнберга на музыку Шолома Секунды (1894-1974) «Желание ребе» (Дэм рэбмс хейшек; в Parkway Theatre с Арн Лебедевым, 1924/1925); мелодраме Вильяма Сигела «Отец гетто» (Дэр татэ фун дэр гето, 1925); комедии Исидора Золотаревского «Три невесты» (Ди драй калэс; National Theatre, дебют 23 января 1925 года); играл с Бетти Франк в спектакле «Моя девушка» (Майн мэйдэлэ), с Арн Лебедевым в спектаклях «Папенькин сынок» (Дэм татнс зиндэлэ), «Одержимый» (Роя Дэйвидсона, 1931), «Счастливая ночь» Вильяма Сигела на музыку Германа Воля (1871-1936) и других в Нью-Йорке и Бостоне. В начале 1930 годов работал в театрах Одеон (Odeon), бруклинском Rolland Theatre Михла Михалеско (музыкальный директор – Шолом Секунда) и в Национальном театре на Второй Авеню. На протяжении 1920-1930 годов выступал как декламатор и рецитатор, записал восемь грампластинок на 78 оборотах для лэйблов Victor и Columbia с исполнением произведений Шолом-Алейхема, Якова Гордина, поэта Морриса Розенфельда (1862-1923) и других еврейских прозаиков и поэтов (некоторые из этих записей были переизданы в последние годы). Писал слова к песням для спектаклей еврейских театров. В 1927 году театральная общественность Нью-Йорка отметила 45-летие сценической деятельности Бланка – к этому времени последнего представителя первой профессиональной театральной труппы Могулеско. На протяжении октября 1928 – января 1929 года в нью-йоркской ежедневной газете на идише «Форвертс» (Вперёд) с продолжением печатались театральные мемуары Бланка. Последний представитель труппы Могулеско Леон Бланк умер 8 сентября 1934 года в Нью-Йорке.