Еврейский календарь

-1560, 5 июня — До н. э. (1 Таммуза 2200) Традиционная дата рождения и смерти Иосифа (1560-1450 до н.э.), сын Иакова и Рахили.

-1313, 11 июня — До н. э. (Таммуз, 16, 2448) Золотой телец

(Б-г сказал Моше, чтобы он поднялся на гору, потому что только он был в состоянии находиться перед Б-гом. Здесь Моше должен был получить две скрижали, содержащие Десять заповедей, а также всю Тору, чтобы преподать ее сынам Исраелевым. Моше взошел на гору и оставался там в течение сорока дней и сорока ночей без пищи и сна, ибо он стал подобен ангелу). Моисей обещал сынам Исраелевым, что он вернется через сорок дней. Наступил сороковой день и народ стал беспокоиться и нервничать. Во время длительного отсутствия Моше подонки египетского народа, присоединившиеся к евреям при их выходе из Египта, распустили слух, будто Моше никогда не вернется и поэтому было бы хорошо выбрать себе другого вождя, который был бы посредником между народом и Б-гом. Сыны Исраелевы не знали, что Моше имел в виду вернуться только после истечения всех сорока дней. Поэтому, когда наступил день шестнадцатого Таммуза, который был сороковым днем после Откровения, а Моше все еще не вернулся, они набросились на Аарона и Хура, сына Мирьями, временно заменивших Моше по руководству еврейским станом, с требованием изготовить идола, который заменил бы Моше. Напрасно пытался Хур отговорить возбужденных зачинщиков от выполнения их преступной затеи. Его упорный отказ выполнить их требование привело мятежников в ярость и они убили Хура. Аарон знал, что Моше вернется на следующее утро. Поэтому он решил оттянуть время. Он попросил каждого сторонника этой преступной затеи – изготовления идола – принести для этого свои собственные и принадлежащие женам золото и драгоценные камни. Этим он надеялся задержать выполнение задуманного проступка – люди не захотят расстаться с их драгоценностями и украшениями. Но, против его ожидания, мужчины сразу же сдали ему свое золото, сопротивлялись только женщины. Аарону ничего другого не оставалось делать, как взять груды золотых колец, цепочек ,и браслетов, нагроможденных перед ним, и бросить их в плавильный котел. Применяя свои знания в волшебстве, заговорщики-египтяне заставили это золото принять вид тельца. Когда сыны Исраеливы увидели этот золотой телец, они поверили, что это и есть то, что должно быть их представителем перед Б-гом, и они пожелали чествовать его. Но Аарон сделал еще одну отчаянную попытку задержать идолопоклонство. Он сказал людям, что завтра он построит алтарь и объявит специальный день богослужения. Между тем, Б-г сообщил Моше о грехопадении сынов Исраелевых и о суровом наказании, которое их ждет. Они все должны умереть, и их место займут новые люди, потомки самого Моше, которые понесут факел Б-жественного Закона народам мира. Моше был страшно расстроен. Трогательными словами он молился и упрашивал Б-га пощадить еврейский народ. Моше напомнил Б-гу его завет с Авраамом, Ицхаком и Яаковом и просил прощение ради них. Наконец, Б-г смилостивился и обещал пощадить народ Исраельский. Источник, переводчик дат

 

-1313, 12 июня — До н. э. (17 Таммуза 2448) Наказание за идолопоклонство. Моше спустился с горы Синай. С тех пор, как он взошел на гору прошло ровно сорок дней, и вот он теперь сошел с горы, неся в руакх Скрижали Завета, заполненные самим Б-гом. У подножия горы его ученик Иеошуа уже ожидал его, и они вместе приблизились к стану Исраеля. Когда они подошли еще ближе, до них дошли возгласы торжества и радости. Моше сразу понял, что там происходит. В отчаянии он бросил наземь Скрижали Завета и они разбились на мелкие куски. Народ, который может поклоняться золотому тельцу, после того, как он только что смотрел в лицо самого Превечного и слышал Его слова: «Не сотвори себе кумира», недостоин такого сокровища, считал Моше. Затем он взял золотого идола, стер его в прах и рассыпал по воде, которой он напоил идолопоклонников. Этим он им показал бессилие их идола и глупость, ими совершенную. Остановившись в воротах стана, Моше воззвал: «Кто за Превечного – ко мне!». Все колено Леви собралось вокруг него, и Моше приказал левитам убить каждого, кто виновен в поклонении золотому тельцу, невзирая на занимаемое им в обществе положение и на степень родства с наказуемым. В этот день, день семнадцатого Таммуза, погибло три тысячи сынов Исраелевых в наказание за идолопоклонство.

-1313, 13 июня — До н. э. (Таммуз, 18, 2448) В этот день Моше вновь (см. 11 июня и 12 июня) упрекнул народ в тяжелых прегрешениях перед Б-гом и объявил, что он опять пойдет на гору Синай, чтобы в течение сорока дней и сорока ночей, пока родные оплакивают своих умерших, молить Б-га об искуплении их грехов.

-1273, 3 июня — До н. э. (3 Таммуза 2488) Иисус приказал солнцу "стоять на месте в Гаваоне" (Иисус Навин 10:12)

-1273, 5 июня — До н. э. (3 Таммуза 2488) Возле города Гивон сыны Израиля сразились с объединенным войском пяти царей Кнаана, возглавляемых царем Иерусалима Адони-Цедэком. И когда враги в панике побежали от Йеошуа через горное ущелье, на них обрушился камнепад, уничтоживший большую часть их армии. Но Йеошуа стремился довершить разгром врага и, поскольку тот день был кануном Субботы, он поднял руку к небесам и, произнеся сокровенное Имя Творца, повелел светилам: «Солнце — стой у Гивона и Луна — у долины Аялон!» Солнце и Луна приостановили свой ход на 36 часов до полного истребления кнаанского войска — «и не было такого (длинного) дня ни прежде, ни после него, …ибо Б-г сражался за Израиль» (Йеошуа 10:3—14; Седер олам раба 11; Пиркей де раби Элиэзер 52). переводчик дат, источник

-429, 12 июня — (5 Таммуза 3332) Видение

…из средины его видно было подобие четырёх животных, — и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их — ноги прямые, и ступни ног их — как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь. И руки человеческие были под крыльями их, на четырёх сторонах их; и лица у них и крылья у них — у всех четырёх; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их — лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырёх; а с левой стороны лице тельца у всех четырёх и лице орла у всех четырёх. И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их. И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались. И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; [огонь] ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния. <...> на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колёс и устроение их — как вид топаза, и подобие у всех четырёх одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе. Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались. А ободья их — высоки и страшны были они; ободья их у всех четырёх вокруг полны были глаз. И когда шли животные, шли и колёса подле [них]; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колёса. <...> и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их. И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; [а] когда они останавливались, опускали крылья свои. (Иез.1:5-24)

пророка Иезекииля «Божественной колесницы». Источник, переводчик дат

-424, 22 июня — До н. э. (9 Таммуза 3337) Войска Навудоходоносра разрушили стены Иерусалима и вошли в город. Четыре недели спустя Святой Храм был разрушен и евреи были изгнаны в Вавилон. Первоначально 9 Таммуз был день поста и траура. Семьдесят лет спустя, однако, когда Второй Храм был построен, день поста был упразднен, а следующий день был превращен в праздник (переводчик дат)

69, 28 июня — (20 Таммуза 3829) Иудейская война. "В ночь с 27 на 28 июня Веспасиан в большой тайне от всех вызвал к себе Иоханана бен Заккаи. - Вы человек очень ученый, - сказал он. - Прошу вас, просветите меня и дальше относительно сущности вашего народа и его веры. Есть ли у вас какой-нибудь основной закон, золотое правило, к которому можно свести все эти ваши до жути многочисленные законы? Далее

Ученый богослов покивал головой, закрыл глаза, сообщил: - Сто лет назад жили среди нас двое очень знаменитых ученых, Шаммай и Гиллель. Однажды к Шаммаю пришел неиудей и сказал, что желает перейти в нашу веру, если Шаммай успеет сообщить ему самую суть этой веры, пока он будет в силах стоять на одной ноге. Доктор Шаммай рассердился и прогнал его. Тогда неиудей пошел к Гиллелю. Доктор Гиллель снизошел к его просьбе. Он сказал: "Не делай другим того, чего ты не хочешь, чтобы делали тебе". Это все. Веспасиан глубоко задумался. Он сказал: - Я полагаю, доктор и господин мой, что вы лучший человек в этой стране. Мне важно, чтобы вы поняли мои побуждения. Я против вашей страны решительно ничего не имею. Но хороший крестьянин обносит свои владения забором. Нам нужно иметь забор вокруг империи. Иудея - это наш забор от арабов и парфян. Несмотря на увядшее, морщинистое лицо, глаза Иоханана были светлы и молоды. - Неприятно только одно, - сказал он, - что ваш забор проходит как раз по нашей земле. Забор-то очень широкий, и от нашей страны мало что остается. Но пусть, стройте ваш забор. Только одно: нам тоже нужен забор. Другой забор - забор вокруг закона. То, о чем я вас просил, консул Веспасиан, и есть этот забор. В сравнении с вашим он, конечно, скромен и незначителен: несколько ученых и маленький университет. Мы не будем мешать вашим солдатам, а вы дадите нам университет в Ямнии. Вот такой университетик, - добавил он настойчиво и показал своими крошечными ручками размеры этого университета. - Кажется, ваше предложение не лишено смысла, будьте готовы принять от меня послезавтра документы с согласием на ваше требование, и затем передать мне в совершенно точной формулировке заявление о верноподданстве вместе с печатью Великого совета." (Л. Фейхвангер "Иудейская война")

69, 30 июня — (22 Таммуза 3829) Иудейская война. "На второй день после этого (см. 28 июня) Веспасиан созвал на кесарийском форуме торжественное собрание. Присутствовали представители оккупированной римлянами области и делегации от всех полков. Все были уверены, что наконец-то последует столь ожидаемое войсками провозглашение Веспасиана императором. Вместо этого на ораторской трибуне форума появился маршал вместе с Иохананом бен Заккаи. Один из высших чиновников-юристов заявил, а глашатай повторил его слова звучным голосом, что восставшая провинция признала свою неправоту и покаянно возвращается под протекторат сената и римского народа. В знак этого верховный богослов, Иоханан бен Заккаи, передает маршалу документы и печать Высшего иерусалимского храмового управления. Иудейскую войну, ведение которой империя возложила на полководца Тита Флавия Веспасиана, следует тем самым считать оконченной. Оставшееся еще не завершенным усмирение Иерусалима - дело полицейских властей". (Л. Фейхвангер "Иудеёская война")

69, 1 июля — (23 Таммуза 3829) Иудейская война. Веспасиан, провозглашенный императором, отбыл в Рим. (см. 28 июня и 30 июня).

70, 30 июня — (3 Таммуза 3830) Иудейская война. Попытка римлян овладеть замком Антонии. "Тит, убежденный в том, что боевое мужество в солдатах можно возбудить преимущественно воззванием и внушением надежды, что бодрящее слово в связи с обещаниями учат солдат забыть опасность и даже презирать смерть, собрал вокруг себя храбрейших и для их испытания произнес речь... Далее

И после речи Тита войско в целом все еще колебалось, трепеща пред грозной опасностью. Но один, сириец по происхождению, по имени Сабин, служивший в когортах, показал себя храбрым и отважным героем, он первый выступил вперед и сказал: За тебя, Цезарь, я готов пожертвовать собою; я берусь первым взойти на стену. Да сопутствует мне вместе с моей силой и решимостью еще и твое счастье. Если же мне не суждена удача, так знай, что неудача не будет для меня неожиданностью, ибо я по своей доброй воле иду на смерть за тебя-. После этих слов он левой рукой поднял свой щит над головой, правой обнажил меч и пошел к стене. Из всего войска за ним последовали одиннадцать соревнователей его храбрости. Во главе всех он грянул вперед, точно охваченный божественным вдохновением. Караулы со стены метали в них копья, осыпали их со всех сторон настоящим градом стрел и швыряли громадной величины камни, поразившие некоторых из одиннадцати. Но Сабин бросился навстречу выстрелам и, хотя покрытый стрелами, не остановился в своем натиске до тех пор, пока не достиг вершины и не обратил врагов в бегство. Устрашенные его силой и присутствием духа иудеи бежали, предполагая, что вместе с ним еще многие другие взлезли на стену. Но тут произошел случай, подтверждающий, что не без основания упрекают судьбу в том, что она завистлива к храбрости и всегда ставит препятствия чрезвычайным геройским подвигам. Когда этот человек достиг уже своей цели, он вдруг поскользнулся, споткнулся о камень и с грохотом упал лицом вниз. Иудеи обернулись и, увидев, что он один и лежит на земле, направили на него со всех сторон свои стрелы. Он привстал на колено и вначале еще защищался с приподнятым пред собою щитом, ранив при этом многих, приближавшихся к нему; но весь израненный он опустил руку и, осыпан­ный стрелами, наконец испустил дух. Из его спутников трех, достигших тоже вершины стены, иудеи убили камнями; остальные восемь были унесены ранеными обратно в лагерь. Это произошло 3-го Панема (Таммуз)" (Иосиф Флавий)

70, 2 июля — (5 Таммуза 3830) Иудейская война. 10-часовой бой в Иерусалиме за замок Антонии. "Спустя два дня двадцать солдат из среды стоявшей на валах стражи сговорились между собою, привлекли к себе еще знаменосца пятого легиона, двух человек из конных отрядов и одного трубача и в 9-м часу ночи тайно проникли чрез развалины в Антонию, убили спавшую передовую стражу, заняли стену и велели трубачу дать сигнал. Далее

Пробужденные этим внезапным трубным звуком, остальные стражники бросились бежать, не успевши различить число взобравшихся на стену. Страх и сигнал трубы возбудили в них ложное подозрение, что неприятель всей массой проник в цитадель. Между тем Тит, едва только раздался сигнал, скомандовал к оружию и во главе отборной части войска, вместе с предводителями, первый взошел в замок. Так как иудеи бежали в храм, то римляне устремились за ними по подземному ходу, прорытому прежде Иоанном к римским валам. Мятежники, хотя были разделены на два лагеря под начальством Иоанна и Симона, дружно бросились навстречу римлянам, сражаясь с необыкновенным напряжением сил и удивительным воодушевлением, ибо они хорошо сознавали, что с завоеванием святилища город должен пасть. Римляне же усматривали в занятии храма начало победы. Таким образом в воротах завязался ожесточенный бой: римляне хотели вторгнуться внутрь, чтобы овладеть и храмом, иудеи же старались оттеснить их к Антонии. Стрелы и копья для тех и других были бесполезны, они нападали друг на друга с обнаженными мечами. В пылу битвы нельзя было разобрать на чьей стороне каждый в отдельности сражается, так как солдаты стояли густой толпой, смешавшись между собою в общей свалке, а из-за общего гула ухо не могло различать отдельных кликов. На обеих сторонах лилось много крови; борцы растаптывали и тела, и вооружение павших. Смотря по тому, на чьей стороне был перевесь, раздавался то победный крик наступавших, то вопль отступавших. Но не было жеста ни для бегства, ни для преследования—беспорядочный бой шел с попеременным успехом. Стоявшие впереди должны были или убивать, или давать себя убить, ибо бегство было немыслимо из-за стоявших в следующих рядах, которые своих собственных людей толкали все вперед, не оставляя даже свободного пространства между сражающимися. В конце концов, свирепая отвага иудеев одержала верх над военной опытностью римлян, и бой, длившийся от девятого часа ночи до седьмого часа дня, совершенно прекратился. Иудеи сражались всей своей массой и с храбростью, сообщенной им опасностью, которая угрожала их городу; римляне же участвовали в битве только частью своего войска, так как легионы, на которых по­коилась надежда воюющих, еще не вступали в замок. По этой же причине они на этот раз довольствовались занятием только Антонии". (Иосиф Флавий)

70, 14 июля — (17 Таммуза 3830) Иудейская война. Тит отдал приказ солдатам разрушить замок Антонии, чтобы открыть войску удобную дорогу. В тот же день в Храме было приостановлено принесение жертвы, называемой постоянной. Далее

"В тот же день - это было 17 Панема (таммуз) - он (Тит) узнал, что принесение жертвы, называемой постоянной, по недостатку людей было приостановлено и что народ этим крайне удручён" (Иосиф Флавий) "Утром 17 таммуза по еврейскому счислению, среди собравшихся появились вожди армии - Симон бар Гиора и Иоанн из Гисхалы, оба при оружии, в сопровождении секретаря Амрама и большой толпы вооруженных солдат. Начальник храмового служения, руководивший жеребьевкой, спросил с тревогой, стараясь сохранить самообладание: - Чего вы хотите? - Можете сегодня не бросать жребия, доктор и господин мой, - сказал Иоанн Гисхальский. - Вам и впредь не придется бросать жребий. Вы все, господа священники, левиты, служители, можете разойтись по домам. Служение в храме прекращено. Священники стояли перепуганные. От голода их лица стали дряблыми, белыми, как их одежды, они очень ослабели. Многих из них, подобно доктору Ниттаю, поддерживало только уважение к службе. Они слишком обессилели, чтобы кричать, и в ответ на заявление Иоанна раздалось только какое-то постанывание и поклохтывание. - Сколько еще осталось жертвенных агнцев в ягнятнике? - грубо спросил Симон бар Гиора. - Шесть, - с трудно дававшейся ему твердостью ответил начальник храмового служения. - Вы ошибаетесь, доктор и господин мой, - мягко поправил его секретарь Амрам, и в вежливой злорадной улыбке обнажились его зубы. - Их девять. - Выдайте этих девять агнцев, - сказал почти добродушно Иоанн Гисхальский. - В этом городе Ягве - уже давно единственный, кто ест мясо. Агнцы не будут сожжены. Ягве достаточно нанюхался сладкого запаха на своем алтаре. Те, кто за святыню борется, должны и питаться святыней. Выдайте девять агнцев, господа. Начальник храмового служения чуть не подавился, ища ответа. Но он не успел открыть рта, так как выступил доктор Ниттай. Он устремил пылающий взгляд высохших исступленных глаз на Иоанна Гисхальского. - Всюду сеть и западня, - проклохтал он со своим жестким вавилонским акцентом, - безопасно только в храме. Вы хотите теперь и в нем расставить ваши западни? Вы будете посрамлены. - Там увидим, доктор и господин мой, - ответил хладнокровно Иоанн Гисхальский. - Может быть, вы заметили, что форт Антония пал? Война подползла к храму. Храм уже не обитель Ягве, он - крепость Ягве. Но доктор Ниттай продолжал сердито клохтать: - Вы хотите ограбить алтарь Ягве? Кто украдет у Ягве его хлеб и мясо, тот украдет у всего Израиля его опору. - Молчите, - мрачно приказал Симон. - Служба в храме прекращена. Но секретарь Амрам подошел к доктору Ниттаю, положил ему руку на плечо и сказал примирительно, оскалив желтые зубы: - Успокойтесь, коллега. Как это место у Иеремии? -Так говорит Ягве: всесожжения ваши совершайте, как и обычные жертвы ваши, и ешьте мясо; ибо я не заповедовал отцам вашим и не требовал сожжений и жертв, когда вывел их из земли Египетской-. Иоанн Гисхальский обвел круглыми серыми глазами ряды растерянных слушателей. Увидел упрямый высохший череп доктора Ниттая. Успокоительно, любезно он сказал: - Если вы хотите, господа, и впредь совершать службы, петь, играть на ваших инструментах, произносить благословляющие молитвы, это у вас не отнимается. Но весь оставшийся хлеб, вино, масло и мясо реквизированы. Пришел первосвященник Фанний, его известили. Когда Иоанн Гисхальский организовал в городе и храме выборы на высочайшую должность и жребий пал на Фанния, этот туповатый, малограмотный человек принял веление божие с тягостным смущением. Он сознавал свое ничтожество, он ничему не учился, ни тайному знанию, ни даже простейшим смыслам Священного писания, - он учился только делать цемент, таскать камни и класть их друг на друга. Теперь Ягве надел на него святое облачение, восемь частей которого очищают от восьми тягчайших грехов. Как ни беден он умом и ученостью, святость в нем есть. Но нести бремя святости тяжело. Вот теперь эти солдаты приказывают приостановить храмовое служение. Этого нельзя допустить. А что он может сделать? Все смотрят на него, ожидая его слов. О, если бы он надел свое облачение, Ягве, наверное, вложил бы в его уста нужные слова. Теперь он кажется себе нагим, он переминается с ноги на ногу, беспомощный. Наконец он начинает. - Вы не можете, - обращается он к Иоанну Гисхальскому, - накормить девятью ягнятами всю армию. А мы можем благодаря им совершать служение еще в течение четырех священных дней. Священники находят, что устами Фанния говорит благочестивая и скромная народная мудрость, и тотчас начальник храмового служения поддерживает его. - Если эти люди еще живы, - говорит он, указывая на священников вокруг себя, - то лишь благодаря их воле совершать служение Ягве согласно Писанию. На это Симон бар Гиора сказал только: - Врата храма достаточно налюбовались, как вы набиваете себе брюхо жертвами Ягве! И его вооруженные солдаты ворвались в ягнятник. Они взяли ягнят. Они ворвались в зал, где хранилось вино, и взяли вино и масло. Они проникли в святилище. Никогда, с самою построения храма, сюда не входил никто, кроме священников. А теперь солдаты, смущенно ухмыляясь, неуклюже обшаривали прохладный, строгий, сумеречный покой. Здесь стоял семисвечник, бочонок с курениями, стол с двенадцатью золотыми хлебами и двенадцатью хлебами из муки. Золото никого не интересовало, но Симон указал на душистые пшеничные хлебы. Берите! - приказал он; он говорил особенно грубо, чтобы скрыть свою неуверенность. Солдаты подошли к столу с хлебами предложения осторожно, на цыпочках, Затем быстрыми движениями схватили хлебы. Они несли их так бережно, словно это были младенцы, с которыми надо было обращаться осторожно. Вслед за солдатами, неуклюже шагая, шел первосвященник Фанний, глубоко несчастный, больной от сомнений, не зная, что предпринять. Боязливо уставился он на завесу, закрывавшую святая святых, жилище Ягве, в которое только он имел право входить в день очищения. Однако ни Симон, ни Иоанн к завесе не прикоснулись, они повернули обратно. Первосвященник Фанний почувствовал, что с него свалилась огромная тяжесть. Покинув священные запретные залы, солдаты облегченно вздохнули. Они были целы и невредимы, никакой огонь с неба не сошел на них. Они несли хлебы. Это были изысканные белые хлебы, но всего только хлебы, и если к ним прикоснуться, ничего не случится. Симон и Иоанн пригласили в тот день на вечерю членов своего штаба, а также секретаря Амрама. Уже в течение многих недель не ели они мяса и теперь жадно вдыхали запах жареного. Было также подано много благородного вина, вина из Эшкола, а на столе лежал хлеб, много хлеба, - его хватило бы не только для еды, как говорили, смеясь, приглашенные, но и для того, чтобы брать мясо с тарелки. Они перед тем выкупались, умастились елеем из храма, подстригли и причесали волосы и бороды. Удивленно смотрели они друг на друга - в каких статных, элегантных людей превратились эти одичавшие существа. - Ложитесь поудобнее и ешьте, - пригласил их Иоанн Гисхальский. - Мы это себе разрешаем, вероятно, в последний раз, и мы это заслужили. Солдаты вымыли им руки, Симон бар Гиора благословил хлеб и преломил его, трапеза была обильной, они уделили от нее и солдатам. (Л. Фейхвангер)

70, 19 июля — (19 Таммуза 3830) Иудейская война. Для удобства обороны Храма иудеи сожгли часть его северо-западной галереи, которая было соединена с замком Антонии.

70, 21 июля — (21 Таммуза 3830) Иудейская война. "Римляне тоже (см. 19 июля) сожгли находившуюся в соседстве галерею (Храма), а когда огонь охватил площадь в пятнадцать локтей, иудеи еще помогли им и сорвали крышу. Имея возможность бороться с огнем, они не только не препятствовали ему, но сами еще истребляли все, что находилось между ними и Антонией. Невозмутимо глядели они на пожар и давали ему производить свои опустошения, на сколько это было в их собственных интересах". В тот же день "остальная часть римского войска после семидневной работы разрушила фундаменты Антонии и устраивала широкую дорогу до самого храма. Приблизившись таким образом к первой стене, легионы начали строить валы: один против северо-западного угла внутреннего храма, второй—вблизи северной паперти, между двумя воротами, а из остальных двух—один у западной галереи наружного храма и другой—у северной галереи снаружи". (Иосиф Флавий)

70, 24 июля — (24 Таммуза 3830) Иудейская война. Бой в западной галерее Храма. "27-го Панема (тамуз) (иудеи) провели еще военную хитрость. Они заполнили промежутки между балками и кровлей западной галереи сухими дровами, асфальтом и смолой, а затем удалились, делая вид, что устали бороться. Далее

Многие менее осторожные римляне в своей горячности пустились преследовать отступавших и с помощью лестниц вскочили на галерею; но рассудительные, которым неожиданное отступление иудеев показалось лишенным всякого разумного основания, остались на месте. И действительно, лишь только галерея наполнилась вторгнувшимися, иудеи подожгли ее со всех сторон. Внезапно вспыхнувшее пламя навело па­нику на стоявших вне опасности римлян и ввергло в отчаяние нахо­дившихся внутри галереи. Объятые со всех сторон огнем, одни бросались назад, в город, другие к неприятелям; но прыгая с галереи в надежде спасти себя, они ломали себе члены. В большинстве случаев попытки к бегству предупреждались огнем, а иные предупреждали огонь мечом. Распространившийся повсюду огонь быстро охватил также и тех, которые уже умерли иной смертью. Некоторые спасались от огня на широкую стену портика, но здесь они были окружены иудеями и после долгого сопротивления, которое они оказали, не взирая на свои тяжелые раны, погибли, наконец, все". (Иосиф Флавий)

70, 25 июля — (25 Таммуза 3830) Иудейская война. "Римляне в свою очередь (см. 24 июля) сожгли еще всю северную галерею до восточной. Угол, в кото­рый упирались обе эти галереи, возвышался над самым глубоким местом Кидронской долины. В таком положении находилась ближайшая окрестность храма". (Иосиф Флавий)

73, 10 июля — (17 Таммуза 3833) Погром в Киренаике (северный Египет). Одно из последних событий Иудейской войны, завершившейся падением Масады.

507, 9 июля — (12 Таммуза 4267)Еврейский погром в Дафне (близ Антиохии, Сирия). Начался после гонки на колесницах между командами "зелёных" и "синих". "Зелёные" вдруг атаковали местную синагогу, убивая молившихся в ней. "Зелёные" и "Синие" - сильнейшие гоночные клубы Византии. Но в ту эпоху они были уже не просто спортивными командами, но имели влияние в военных, политических и богословских вопросах. Например, «Синие» склонялись к монофизитству, а «Зеленые» сохраняли верность ортодоксальному (православному) направлению. Потом клубы превратились в нечто вроде преступных синдикатов и не брезговали грабежом и убийствами.

551, 9 июля — (20 Таммуза 4311) Землетрясение в Израиле силой 5-6 баллов по шкале Рихтера. Тысячи жертв. Разрушения в Иерусалиме. Полностью разрушена Петра. [По - Д.Амиран, «Кадманиот» (Древности) №111]

802, 1 июля — (27 Таммуза 4562) В Ахен ко двору первого императора Священной Римской империи Карла Великого прибыл посланный им четырьмя годами ранее в Багдад еврей Исаак. От правителя Багдадского халифата Харун ар-Рашида он доставил множество даров, в числе которых был и живой слон по имени Абу аль-Абба, который произвел в Ахене настоящий переполох. Халиф рассчитывал на то, что столь щедрый дар поможет ему заключить с императором Запада военно-политический союз против Византии. Но хотя слон и стал императорским любимцем, планам халифа не суждено было сбыться. В 809 году умер сам халиф, а через год не стало и единственного в тогдашней Европе слона. www.vokrugsveta.ru

1096, 27 июня — (4 Таммуза 4856) 50 евреев городков Хантен и Эллер убиты крестоносцами, что в рейнский Пруссии, в районе Дюссельдорфа. В Хантене это был второй погром за месяц. Первый случился 1 июня.

1096, 29 июня — (6 Таммуза 4856) Крестоносцы уничтожили евреев Мерха (Германия, Северная Рейн-Вестфалия)

1099, 14 июля — (22 Таммуза 4859) Штурм Иерусалима крестоносцами. (см. 7 июня, 17 июня). На рассвете, под прикрытием воинов, осадные башни приблизили к стене. Начался бой. Он продолжался весь день. К вечеру пострадала осадная башня на горе Сион, позже вышли из строя и две другие башни. Атакующие вновь вынуждены были отступить.