Тевет — события (150-175 из 662)
- художник-экспрессионист парижской школы.Десятый сын портного из белорусской деревни Смиловичи,расположенной недалеко от Минска, Хаим Сутин вошел в историю западноевропейского искусства XX в., как один из самых знаменитых и откровенных художников Парижской Школы. На протяжении почти всей жизни он был крайне беден: в Смиловичах, в Вильно, где учился рисованию, затем в парижском «Улье». Впоследствии биографы создадут легенду о том, как друг Сутина, Амедео Модильяни, получая незначительные средства от матери или любовницы, часто заходил из своей мастерской, располагавшейся в Impasse Falguière, за Сутиным в «Улей» и вел его пить абсент в одно из парижских кафе – «Ротонду» или «Дом». Что-то в этой легенде правда, что-то - вымысел. Когда, много лет спустя после смерти Модильяни (1920), Сутина спросили: «Вы действительно были его лучшим другом?» - Сутин раздраженно ответил: «Нет. Мы не были друзьями. Пили вместе, это верно. Но кто не пил в Париже с Модильяни?» А кому из собратьев-художников Модильяни не помогал материально? История утверждает - практически всем. И Сутину особенно. Модильяни чувствовал, что в Сутине скрывается великий, своеобразный живописец. Жизненный путь Сутина начался с обучения ремеслу портного. Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Но Хаим предпочел портняжному ремеслу бегство: в четырнадцать лет он покинул родной дом и приехал в Минск. Там он познакомился с Михаилом Кикойном, другим будущим великим художником, чье творчество лишь совсем недавно стало интересовать публику, и чьи картины теперь раскупаются на аукционах за десятки тысяч франков. В 1910 г. Сутин совершил поездку в Вильно, где поступил в Школу Изящных искусств, но, проучившись там два с небольшим года, узнал, как и многие другие, что нигде так не раскрываются таланты неизвестных и перспективных художников, как Париже. И отправился туда. Он поселился в «Улье», в одной комнате со старым знакомым, Кикойном, который тоже оказался там. Справедливости ради стоит заметить, что в первые годы XX в. многие художники из западных областей Российской Империи (да и не только оттуда) надолго обосновывались в Париже. Помимо Сутина и Кикойна, в столицу Франции тогда же приехали скульптор Осип Цадкин и художник Пинхус Кремень из Литвы, Марк Шагал из Витебска, скульпторы Жак Липшиц и Моисей Кислинг из Польши, Александр Архипенко из Малороссии. Все они позже стали известны, как члены Парижской Школы, начавшей формироваться уже в 1902 г. и просуществовавшей до 1924 г. Что представляла собой Парижская Школа? В ее состав формально входили около сотни художников и скульпторов самых разных национальностей, собравшихся из всевозможных уголков Земного шара. Помимо выходцев из Российской Империи под знаменами Школы рисовали итальянец Модильяни, болгарин Жюль Паскен, японцы Фуджита и Койанаги, мексиканцы Диего Ривейра и Ортис де Сарате, голландец Пит Мондриан и другие молодые деятели искусства. Основным их принципом было: избежать влияния традиций прошлого, а также любых проявлений академизма. Этот принцип активно воплощался всеми членами Школы. Многие из них проживали в тот период в «общежитии» на улице Данциг, известном, как «Улей» (фр. La Ruche). Хозяин за крошечную плату сдавал постояльцам комнаты-пеналы, в которых они жили и одновременно трудились. Скульптуры выставлялись прямо во дворе «Улья», под развешенным бельем. В «Улье» квартировали Шагал и Цадкин, Ривейра и Модильяни (правда, очень короткое время), Сутин и Паскен, Фернан Леже и французский поэт швейцарского происхождения Блез Сандрар, русские эмигранты-анархисты и начинающие писатели. Словом, «Улей» был замечательным местом. Что именно рисовал Сутин в первые годы своего пребывания в Париже, неизвестно. Может быть, ничего, поскольку денег тогда у него не было даже на кисти и краски. Лишь в 1914-м появляются его первые натюрморты и портреты. Известно также, что с 1912 по 1914 гг. Сутин пытался посещать художественное ателье Кормона при парижской Ecole des Beaux-Arts. Когда началась первая мировая война, Хаим Сутин и Михаил Кикойн решили записаться добровольцами в Иностранный легион. Их не приняли по состоянию здоровья. Тогда Сутин попытался устроиться на работу на завод «Рено», где в годы войны производили снаряды. Однако, не выдержав тяжелых нагрузок, он вскоре перестал появляться на заводе. В 1915 г. скульптор Жак Липшиц познакомил Сутина с Модильяни. А тот в свою очередь, сделал Сутину огромный подарок, познакомив Хаима с меценатом и коллекционером Леопольдом Зборовским, который покупал картины у самого Модильяни. В 1920-е гг. Зборовский оказал большую помощь Сутину, продав американскому любителю современного искусства, доктору Барнсу сразу семьдесят пять картин Хаима, что позволило тому впервые забыть о нищете. Благо, тогда Сутину уже было, что предложить и Зборовскому, и Барнсу. В годы войны он создал свои первые знаменитые картины: «Портрет женщины» (1916), «Лежащую на диване» (1915-16), «Натюрморт с трубкой» (1915). Его живописная манера уже окончательно сформировалась. Яркие, насыщенные цвета, невольно заставлявшие вспомнить о картинах фовистов, насмешливые, уродливо изогнутые лица, сочный фон почти на всех полотнах, наклонные мазки-завитушки, оставляющие впечатление о небрежной работе художника, мощные женские тела. Сутин как будто лепит своих героев и любимые деревья из пластилина, щедро и размашисто нанося этот материал на холсты. Густые слои краски, буйство оттенков, грубость и жесткость – таков Сутин. Именно этот стиль снискал ему мировую славу. В послевоенные годы творчество Сутина достигает своего апогея. Одно за другим он пишет полотна «Пейзаж во время бури» (1919), «Радуга» (1921), «Портрет художника Эмиля Лежена» (1921), «Красные гвоздики» (1921-22), «Старая мельница на реке Ванс» (1922), знаменитого «Кондитера» (1922-23), «Бычью западню» (1922-23). В эти же годы из-под его кисти появляются две картины, очевидно навеянные одноименным произведением де Шардена: «Скат в котле» (1923) и «Натюрморт со скатом» (1924). В 1925-м, как отмечают исследователи творчества Сутина, художник переживает кризис. Он лихорадочно ищет новые темы для своих картин. То, что он, в конце концов, находит, поразило многих современников. Сутин стал часто наведываться на бойни, приносить домой дохлых уток и - рисовал: рисовал разрезанные туши быков, подвешенных к потолку птиц. Говорят, что в квартире художника было нечем дышать; мало того, от невыносимого запаха убегали из комнат все жившие рядом с Сутиным постояльцы «Улья». Хаима попросили съехать из «общежития». Он оправдывался тем, что туши быков любил рисовать сам Рембрандт. Но ничего не помогло. Сутину пришлось переезжать. До 1928 г. он большую часть времени находился в Париже. В этот период он написал серию портретов «Слуги»: "Коридорного» (1927-28), «Портье» (1927), «Слугу» (1928). На всех картинах присутствует одинаковый ярко-синий фон; все изображенные фигуры одеты в красные одежды. В июне 1927 г. в Париже состоялась первая выставка Хаима Сутина. Тогда же художник познакомился с меценатом Кастеном и его женой. Он написал портрет Мадлен Кастен, несколько других картин, стал получать деньги от нового покровителя. В эти годы Сутин часто ездит на Юг Франции и в города Центрального Массива, где активно работает. В 1929 г. была опубликована первая книга о творчестве художника. В 1930 г. Сутин вернулся в Париж. Фактически, до самой смерти он прожил в столице Франции, лишь ненадолго отлучаясь в Сиври и Шинон. В 1930-е он создал «Девочку с куклой» (1932), «Шартрский собор» (1933), «Грума» (1933), «Женский профиль» (1937), картину «Возвращение из школы после грозы» (1939). Выставки художника организовывались в Нью-Йорке, Лондоне и Париже. Сутин стал богатым человеком. С началом второй мировой войны он перебрался к своей новой подруге, Герд Грот, которая жила в деревушке Сиври, в департаменте Ионн. Сутин снова попытался записаться добровольцем в армию, но ему вновь, по причине слабого здоровья, отказали. В 1941 г. Сутин опять приехал в Париж; перед этим его подруга Герда была департирована немцами из страны. В столице Сутин познакомился с бывшей женой немецкого экспрессиониста Макса Эрнста Марией Авранш, у них начался роман. Сутин продолжает рисовать. В 1942 г. он пишет пейзаж Шампиньи (куда его ненадолго вывозит, спасая от преследования парижской полиции, Мария), «Большое дерево» (1942), «Свиней» (1942) – любимый «натюрморт», изображающий свиные туши на блюде. Все чаще у Сутина возникает интерес к живописи Ван Гога. В чем-то он даже старается подражать голландцу. В 1943 г. у художника обострилась язва желудка. Мария привозит его в Париж на операцию. Но сделать ее в столице оказывается невозможным. Пришлось перебираться в Нормандию, где Сутина и прооперировали. Однако болезнь была слишком запущена. 7 августа 1943 г. он, несмотря на преследования оккупационных властей и боли, опять оказался в Париже, а 9 августа скончался. Хаим Сутин – одно из тех странных и загадочных имен, которыми изобилует XX век. Он знал нищету и успех, славу и почет, гонения и одиночество. Он был знаком со многими великими современниками; кто-то из них позже не хотел в этом признаваться, тая на Сутина старые обиды, кто-то вспоминал о нем в мемуарах с удивлением и насмешкой. Его творчество, бесспорно, заслуживает тщательного, глубокого и внимательного изучения, как одна из приоткрываемых ныне страниц художественной истории Европы двадцатого столетия. источник
:
Метки:
Метки:
:
Метки:
Метки:
:
:
:
:
Метки:
Метки:
Метки:
В 1927 году Морис Шварц пригласил Булофа и Любу Кадисон в Нью-Йорк в свой Еврейский художественный театр на Второй авеню и 12-й улице. Помимо работы со Шварцем, они создали собственный театр на 149-й улице, в котором безуспешно пытались возродить Виленскую труппу на американской почве. Супруги снова ненадолго уехали в Румынию, но в 1930 году вернулись в Нью-Йорк. Кадисон исполняла многие ведущие женские роли в пьесах, шедших в театре Шварца, включая «Диббука», «Братьев Ашкенази» И.Зингера и «Бога мести» Ш.Аша. Булоф много играл и режиссировал в том же театре. В 1930-е годы труппа Шварца гастролировала в Европе и Южной Америке. Во время гастролей Кадисон и Булоф играли не только в её спектаклях, но часто выступали и с местными коллективами. В общей сложности с 1927 по 1936 год Булоф сыграл в 225 идишских пьесах. В середине 1930-х годов актер стал исполнять роли и на английском языке. Его дебют на Бродвее состоялся в 1936 году в пьесе «Не смотри сейчас», за которой последовало участие в трех постановках Майка Тодда. После войны актер чаще играл на английском, время от времени возвращаясь к еврейскому репертуару. Дебют Булофа в кино состоялся в 1940 году («Давайте делать музыку»). В ранние годы телевидения Булоф сыграл роль Пинкуса Пайнса в телесерии «Гольдберги» (1949). Всего актер снялся в 34 фильмах и телевизионных постановках. Из-за сокращения в США аудитории, знавшей идиш, еврейский театр в Нью-Йорке постепенно приходил в упадок, но продолжал пользоваться успехом в Буэнос-Айресе. В 1949 году Булоф и Кадисон исполнили здесь главные роли в спектакле на идиш «Смерть коммивояжера» А. Миллера, Люба сыграла главную героиню в «Дневнике Анны Франк». В 1968 году Кадисон в последний раз появилась на сцене в спектакле на идиш «Альбом Чехова» в Буэнос-Айресе по трем коротким рассказам русского классика. В последующие годы она помогала мужу в режиссировании и переводила пьесы на идиш. В 1960-е и 1970-е годы Булоф оставался одной из ключевых фигур исчезающего еврейского театра. Его игра в «Трудно быть евреем» Шолом Алейхема, «Певце своей печали» О. Дымова, «Братьях Ашкенази» И. Зингера, «Пятом сезоне» С.Риган и «Цене» А.Миллера получила восторженные оценки критики. В 1960-е годы артист совершил несколько гастрольных поездок в Израиль, где выступал с местными труппами. В 1974 году он удостоился награды имени И. Мангера за заслуги в развитии еврейского театра. Актер 27 февраля 1985 года. Люба Кадисон умерла 4 мая 2006 года
Метки:
Метки:
Метки:
:
:
Метки:
Первые два года редактором газеты был Ш. Гинзбург, придавший ей сионистскую направленность; впоследствии «Фрайнд» заняла нейтральную позицию в спорах представителей различных течений еврейской политической мысли, а во время событий 1905 г. призывала к активной борьбе за гражданские права. В публицистике «Фрайнд» продолжала традиции еврейского просветительства, значительное место в материалах газеты занимали призывы к повышению общего образования, к реформированию хедеров, наряду с политическими обзорами публиковались многочисленные научно-популярные статьи. Язык идиш, который вначале рассматривался лишь как орудие пропаганды просветительских взглядов, приобретал в глазах издателей, авторов и читателей «Фрайнд» все большую национально-культурную ценность. Редактор газеты И. Лурье утверждал: «Благодаря жаргону народ становится более национальным, чем через древнееврейский язык». Авторами «Фрайнд» были выдающиеся еврейские писатели и публицисты своего времени: Я. Динезон, Менделе Мохер Сфарим, М. Ратнер, М. Рывкин, З. Сегалович, М. Тайч, С. Фруг, Шалом Алейхем и многие другие. В 1905 г. при газете выпускался ежемесячный журнал под тем же названием. Упорядоченная орфография языка идиш, введенная редакцией газеты, распространилась на другие еврейские издания и стала нормативной. Коммерческий успех газеты (уже в 1903 г. тираж достиг 50 тысяч экземпляров) позволил поднять ее техническую базу и оформление на уровень лучших российских периодических изданий начала века. 12 декабря 1905 г. власти приостановили издание газеты в связи с опубликованием в ней манифеста петербургского Совета рабочих депутатов, и до 30 июня 1906 г. газета выходила под названием «Дос лебн». В 1908 г. из-за экономических трудностей издание газеты было прервано на два месяца, но вскоре она вновь стала выходить в Варшаве под редакцией Ш. Розенфельда. В 1913 г. цензурные притеснения вновь привели к приостановке выхода издания, после чего издатели вернулись к названию «Дос лебн»; окончательно власти закрыли газету в августе 1914 г. Под тем же названием — «Фрайнд» — выходили другие периодические издания на идиш в разных странах: в США (орган культурно-общественной организации Арбетер ринг, Нью-Йорк, 1910–67), Нидерландах (орган еврейских ремесленников, Антверпен, 1922), Польше (орган компартии, Варшава, 1934–35), Мексике (Мехико-Сити, 1962–65) www.eleven.co.il