Тевет — события (350-375 из 662)
Метки:
Метки:
:
Метки:
Метки:
Метки:
:
Метки:
Было объявлено, что по этому делу арестовано девять врачей (шесть евреев: профессора М. С. Вовси, М. Б. Коган, Б. Б. Коган, А. И. Фельдман, Я. Г. Этингер, А. М. Гринштейн; три русских профессора — В. Н. Виноградов, П. И. Егоров, Г. И. Майоров) и что документальные данные, заключения медицинских экспертов и признания арестованных полностью подтвердили вину последних. Врачи обвинялись в том, что они «злодейски подрывали здоровье больных», ставили неправильные диагнозы, неправильным лечением губили пациентов. Арестованным врачам инкриминировали убийство методом вредительского лечения двух виднейших советских деятелей — А. А. Жданова и А. С. Щербакова — и попытку «вывести из строя» крупных советских военачальников — маршалов А. М. Василевского, И. С. Конева, Л. А. Говорова и др. Главным пунктом обвинения было утверждение, что большинство участников террористической группы было связано с «международной еврейской буржуазно-националистической организацией “Джойнт”, созданной американской разведкой, якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах». Наконец, в сообщении говорилось, что арестованный Вовси признался в получении директивы «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от Джойнта через врача Шимелиовича и «известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса». После объявления об аресте врачей начался новый этап антиеврейской кампании в СССР. Во время борьбы против «космополитов» слово «еврей» почти не упоминалось. Газеты ничего не сообщали о расстреле ведущих деятелей еврейской культуры в СССР в августе 1952 г. С января 1953 г. шельмование евреев становится открытым. Термины «сионисты», «бундовцы», «еврейские буржуазные националисты» и «вредители» превращаются в синонимы. Объявлено движение за «бдительность» против «идиотской болезни беспечности». Фельетон в газете «Правда» «Простаки и проходимцы» (8 февраля 1953) был директивным. «Проходимцы» — это евреи, а «простаки» — те, кто им верит и берет на работу. Фельетоны, где почти единственным литературным приемом были полностью написанные имена, отчества и фамилии евреев — «вредителей» и «жуликов», захлестнули столичную и провинциальную печать. Одновременно газеты писали о «честной, простой и мужественной русской женщине» Лидии Тимашук, которая, по официальным сообщениям, помогла разоблачить «убийц в белых халатах». По всей стране начались массовые увольнения евреев с работы, прежде всего из медицинских учреждений. Многие евреи-врачи и фармацевты стали жертвой подозрительности со стороны обслуживаемого населения. 19 января 1953 г. министр иностранных дел Израиля М. Шарет осудил дело врачей. 11 февраля 1953 г., после взрыва на территории советского посольства в Тель-Авиве, были разорваны дипломатические отношения между СССР и Израилем. Преследование евреев в СССР продолжалось в еще большей степени. Подготовка к судебному процессу прекратилась со смертью И. Сталина. 4 апреля 1953 г. появилось сообщение министерства внутренних дел, что «в результате проверки выяснилось, что врачи были арестованы неправильно, без каких-либо законных оснований». Признавалось, что показания врачей были получены при помощи недопустимых приемов следствия. Список освобожденных из тюрьмы врачей включал многие имена, не упомянутые в сообщении. Двое из арестованных — М. Б. Коган и Я. Г. Этингер – умерли в ходе следствия. Всю вину за организацию дела врачей власти приписали заместителю министра госбезопасности Рюмину, а министра Игнатьева упрекнули в беспечности. В этом сообщении признавалось, что арест врачей и подготовка процесса над ними призваны были разжечь чувство национальной вражды (без указания к кому). Дело врачей завершило самую большую антиеврейскую кампанию последних лет сталинского режима. Рюмин, обвиненный в организации дела врачей, был, по официальным сообщениям, расстрелян. Нет никаких материалов суда над ним и подтверждений, что суд состоялся. Свидетельница Тимашук была лишена ордена. Никакие данные или материалы о деле врачей в дальнейшем в СССР не публиковались. По слухам, упорно циркулировавшим в СССР, дело врачей и вскоре после него процесс над врачами должен был завершиться инсценированным линчеванием их толпой или, по другому варианту, нашедшему отражение и в неподцензурной русской литературе (А. Солженицын, «Архипелаг ГУЛАГ», часть 1), их повешением и инсценированным погромом, вслед за чем должна была начаться массовая депортация евреев в глубинные районы Сибири или в Биробиджан. www.eleven.co.il
:
Метки:
всех евреев с европейской территории СССР.Б. Слуцкий, стихотворение «В январе». Я кипел тяжело и смрадно, Словно черный асфальт в котле. Было стыдно. Было срамно. Было тошно ходить по земле. Было тошно ездить в трамвае. Все казалось: билет отрывая, Или сдачу передавая, Или просто проход давая И плечами задевая, Все глядят с молчаливой злобой И твоих оправданий ждут. Оправдайся, поди попробуй – Где тот суд и кто этот суд, Что и наши послушает доводы, Где и наши заслуги учтут? Все казалось – Готовятся проводы, И на тачке сейчас повезут. Нет, дописывать мне не хочется. Это все не нужно и зря. Ведь судьба – толковая летчица – Всех нас вырулила из января. Это было написано сразу после смерти Сталина. В то время, когда разгоралось «дело врачей», я чувствовал себя как в стане врагов на кафедре в военной академии, где работал. Если без стука входил в комнату, я видел, что все замолкали. Начальником кафедры был генерал-лейтенант Рогачевский, еврей. Это был боевой генерал с очень большими орденами – Кутузова II степени, Суворова II степени. До кафедры – начальник штаба 28-й армии. Начал войну командиром дивизии. Но вы знаете, эти события его подкосили. Характер совершенно другой стал – он стал пуглив. Можно ли себе представить, чтобы боевой генерал, прошедший всю войну, позволял своим подчиненным стучать по столу и требовать, чтобы его представили к званию, или какие-то привилегии дали? И он шел на уступки. Он боялся. http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/2177
Метки:
Метки:
Метки:
:
Метки:
Метки:
В холодную мглистую ночь Меир и четверо его бойцов дошли до Хеврона. Преодолели сорок два километра, убили пятерых арабов и взяли пистолет в качестве трофея. Как герои голливудского боевика, прошли по улицам спящего города и остановились у входа в ночной бар. "Зайдем,- сказал Меир. - Я угощаю". Призраками возникли в зале. "Сидеть,- приказал Кача по-арабски ошалевшим завсегдатаям этого злачного места. - Мы знаем, как вы рады гостям, но не обращайте на нас внимания и, главное, не двигайтесь". Меир заказал кофе и небрежно бросил на прилавок несколько израильских монет. Операция получила столь ценимый им шик, хотя риск, конечно, был не оправдан. Уходить пришлось с боем, но Меиру еще ни разу не изменила его звезда.