5708 — события (75-100 из 424)
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Израильские бронетанковые войска появились на свет меньше чем за 3 месяца до начала вторжения арабских армий в ходе Войны за Независимость. Но, несмотря на столь ЮНЫЙ ВОЗРАСТ, отсутствие профессионального командного звена и не функционировавшие танки, бронетанковые войска могли похвастаться немалым количеством успехов. В первые дни Войны за Независимость, в ноябре 1947 года, организация вооруженных сил и доктрина их применения были основаны на подразделениях Хаганы и на боевом опыте, накопленном бойцами Еврейской Бригады (добровольцев из еврейского Ишува, воевавших в рядах британской армии в ходе Второй Мировой войны). Навыки и опыт этих двух групп ветеранов в области применения пехотных подразделений послужили одной из причин того, что еврейские вооружённые силы сложились, в целом, как пехотная армия, максимально приспособленная для современной войны. Ещё до начала Войны за Независимость, в рамках выводов из анализа Второй Мировой войны, Ицхак Саде придавал важное значение вкладу бронетанковых войск в боевые действия. Он воспользовался своим влиянием, чтобы убедить Генеральный Штаб в необходимости создания бронетанковых подразделений. Его усилия увенчались успехом, и 24 февраля 1948 года, менее чем за 3 месяца до начала вторжения регулярных арабских армий в ходе Войны за Независимость, было принято решение о создании Бронетанковой Службы (ШЕМЕШ, Шерут ха-Мешурьяним) под его командованием. В момент создания ШЕМЕШ еврейские бронетанковые войска практически не существовали. Были начаты формулирование их боевой доктрины, подготовка планов создания подразделений, и проведён первый курс командиров для бронетанковых войск. Параллельно началось проектирование, а затем производство башенных бронемашин (т.е. бронемашин с постоянным вооружением, в отличии от бронеавтомобилей, использовавшихся ранее для сопровождения колон снабжения). С конца апреля 1948 года, в соответствии с прогнозом производства бронемашин к предполагаемой дате вторжения арабских армий (15 мая 1948 года), все усилия ШЕМЕШ были сконцентрированы на создании и организации бронетанковых сил. В рамках резерва Генштаба был создан первый батальон бронемашин - 79-й, включавшийся в 7-ю бригады (вместе с ещё двумя пехотными батальонами), а также была создана 8-я бригада, состоявшая вначале из 82-го батальона бронемашин и 89-го батальона КОММАНДОС Ицхак Саде, вместе с комндирами и инструкторами ШЕМЕШ, заняли различные посты в свежесозданных подразделениях и, таким образом, ШЕМЕШ фактически перестала существовать. Можно сказать, что создание бронетанковых подразделений в составе пехотных бригад (например, 9-й и 19-й механизированные рейдовые батальоны в 12-й и 1-й бригадах соответственно), не было инициативой профессионального командования, а основывалось на знаниях и опыте, накопленных этими подразделениями. Во время первого прекращения огня (начавшегося 11 июня 1948 года) в Израиль прибыли 10 танков ГОЧКИС Н-39, приобретённых во Франции. Вместе с танком ШЕРМАН, купленным у англичан в Израиле, и двумя танками КРОМВЕЛЬ, украденными у англичан перед тем, как они покинули свои базы в Израиле, они составили 82-й батальон, ставший первым и единственным танковым батальоном Израиля. Экипажи были составлены из добровольцев из других стран (МАХАЛ, Митнадвей Хуц ла-Арец) и солдат - ветеранов Второй Мировой войны (ГАХАЛ, Гдудеи Хуц ла-Арец), воевавших в танковых войсках. Танки ГОЧКИС оказались серьёзным разочарованием с технической точки зрения, и ещё в ходе Войны за Независимость, в октябре 1948 года, было решено вывести их из состава действующих войск. Вместо них были приобретены на свалке в Италии 30 танков ШЕРМАН с повреждёнными пушками. К сожалению, большая часть попыток вернуть их в строй провалилась, и только 2 из них приняли участие в последних боях Войны за Независимость. Бронетанковые подразделения приняли участи в боях Войны за Независимость, начиная с первого этапа, сдерживания вторжения арабских армий (15 мая - 10 июня 1949 года), и до операции УВДА (захват Южного Негева и Эйлата, 5 - 10 марта 1949 года). Большинство первых боёв завершилось неудачами, но со временем, по мере накопления опыта, виден серьёзный прогресс в результатах, показанных бронетанковыми подразделениями. Кульминацией была операция ХОРЕВ, начавшаяся 22 декабря 1948 года, в ходе которой 8-я бригада, при поддержке 9-го батальона (из 12-й бригады ХА-НЕГЕВ), смяла оборонительные порядки египтян и прорвалась вглубь Синая. Если бы не одиозное политическое решение (вызванное давлением Великобритании), вынудившее АОИ отступить с Синая, эта операция могла бы привести к победоносному завершению всей войны. По окончании Войны за Независимость, несмотря на все боевые успехи, состояние бронетанковых войск было плачевным. Более 50% бронетехники было в нерабочем состоянии, большая её часть была низкого качества (из 32 танков, только у четырёх были пушки!); экипажи танков должны были освободиться из армии, а часть из них и вовсе вернуться в другие страны. В довершение ко всему, чувствовалась катастрофическая нехватка профессионального командования для бронетанковых войск. Все эти проблемы в областях технического обеспечения, доктрины применения и обучения должны были быть решены в период после Войны за Независимость...
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
- один из первых активистов сионистского движения в России.Лейб (Лев Борисович) Яффе (1875 или 1876 – 1948) родился в Гродно, получил традиционное еврейское образование (в 1891–1892 гг. учился в Воложинской иешиве). В 1897–1901 гг. изучал философию в университетах Гейдельберга, Фрайбурга и Лейпцига. Свою дальнейшую жизнь и творчество Яффе посвятил осуществлению идеалов возрождения еврейского народа на земле отцов. Участвовал в первых трех сионистских конгрессах (1897–1899) как корреспондент газет. Делегат 4-го (1900) и 5-го (1901) Сионистских конгрессов. На последнем вступил в демократическую фракцию[2], был ее активным членом и идеологом; высказывался против проекта Уганды. В 1906 г. он был избран в Центральный комитет Российской сионистской организации. В 1914-16 гг. Яффе был одним из организаторов помощи еврейским беженцам (ЕКОПО), для чего встречался с Максимом Горьким, Леонидом Андреевым и др. В 1917 г. был избран председателем сионистской организации Москвы, а в 1918 стал делегатом на Всероссийском съезде еврейских общин. Решив уехать в Эрец-Исраэль, Яффе с семьей вначале переехал в Вильну, тогда занятую немецкими войсками. Вскоре он стал председателем сионистской организации Литвы и редактором газеты на идиш «Лецте найес», позже переименованную в «Идише цайтунг» и «Ха-шавуа». В 1919 г. был арестован поляками и спасся благодаря вмешательству дипломатических кругов Великобри-тании и США. В начале 1920 г. Яффе прибыл в Палестину и стал редактором ведущей газеты «Ха-арец». С 1923 г. он, в качестве посланника Керен ха-Йесод (Еврейский национальный фонд), активно занимался сбором денежных средств для нужд сионистского движения и Эрец-Исраэль в Южной Африке, затем в Польше и странах Прибалтики. С 1926 г. и до конца жизни занимал пост директора фонда в Иерусалиме.
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Английские солдаты медленно продвигались от Бейт-Лехема. Они опасались мин и послали вперед саперный бронетранспортер. Саперы были ирландцы, которые относились к евреям лучше, чем англичане. Недалеко от дома бронетранспортер остановился, и ирландский офицер пошел в дом пешком. Бронетранспортер прикрывал его пулеметным огнем. Теппер не говорил по-английски, но среди студентов нашелся переводчик. Офицер сообщил Тепперу, что англичане, Абд эль-Кадер и представитель Красного Креста ждут его в здании полицейской станции для ведения переговоров. Советы и указания сыпались на Теппера (рация еще работала), но переговоры вел он один. Англичане были посредниками и осуществили эвакуацию. Теппер вышел из дома с английским офицером и переводчиком. Офицер предложил передвигаться по канаве вдоль дороги, но Теппер пошел по шоссе. Англичанин за ним. В здание полиции офицер не пришел, Теппер полагает возможным, что он был ранен по дороге, или остался в бронетранспортере. Теппер и переводчик продолжали идти, окруженные сотнями арабов. Идти надо было два километра. Постепенно стрельба смолкла. Арабы были поражены смелостью евреев и не понимали смысла их действий. Так дошел Теппер до полицейской станции и начал переговоры с Абд эль-Кадером. У него не было "сильных карт" на этих переговорах. Только "угроза" стоять до последнего, обращенная к англичанам (которым было нужно шоссе), и "личная смелость", обращенная к рыцарскому чувству чести Абд Эль-Кадера. В Иерусалиме полагали, что события будут развиваться по обычному сценарию: англичане спасут евреев и оставят им оружие, в худшем случае - конфискуют его. Но положение было иным. "Вы оставите все, что у вас есть здесь. Взамен мы возьмем вас в Иерусалим" - сказал Тепперу английский офицер. Теппер потребовал письменного обязательства. "Обещание британского офицера должно удовлетворить Вас". - "У меня есть указание передать оружие армии только в еврейском районе". - "Делайте, что Вам говорят, или мы оставляем вас здесь". Теппер понял, что англичане хотят кончить историю, как можно быстрее. Еще два раза он возвращался в осажденный дом и в Бейт-Лехем - каждый раз под дулами тысяч арабов. В итоге были согласованы все условия, не слишком почетные для проигравших. Теппер торжественно сказал Абд эль-Кадеру: "Наше оружие и наши жизни я передаю в твои руки". Арабские газеты передали его слова следующим образом: "Еврей сказал: "Возьми мое ружье и снеси мне голову". Но речь Теппера было обращена не к газетчикам, а к Абд эль-Кадеру, и произвела требуемое впечатление. Аhарон Гилад записал в дневнике: "Все вздохнули с облегчением. Мы спасены. Люди начали выходить из дома и сдавать оружие армии". Некоторые портили пулеметы и винтовки. Хадаса Авигдори вспоминает: "На шоссе мы видели несколько англичан, они дрожали от страха и нетерпения. Вокруг все вдруг стало черно: это арабы встали из-за своих укрытий. Туча людей на огромном пространстве. Хорошо, что раньше мы не знали, сколько их здесь. Все вооружены. Частью одеты по-европейски. Все вместе вдруг бросились к дому. Мы смотрим на них, и сердце останавливается в груди. Первая мысль: англичане предали нас и выдали арабам. У часовых вокруг дома пальцы дрожат на спусковых крючках. Нажать или не нажать? Но сразу же стало понятно, что мы обязаны верить. Сквозь щель я видела, как поднимаются люди на грузовики, и как складывают оружие в кучи на дороге". Гилад: "Снаружи стояли корреспонденты - английские, шведские и арабские. Было много фотографов. Фотограф из Бейт-Лехема принес аппарат на треноге, умолял: "Только одну фотографию". Мы встали в позу, группа бойцов обнялась, руки на плечах товарищей. Не как побежденные. Ради истории. Всё оружие отдали англичанам, а они передали его арабам. Снаружи, напротив шеренги англичан стоят наши бойцы. Их обыскивают. Мы разобрали личные пистолеты. Тамара Хафт спрятала их на теле и притворилась, что упала в обморок. Ее подняли на грузовик, не обыскав. В пути мы собрали пистолеты - единственное наше оружие на случай, если англичане предадут нас". В сумеречном свете мы подняли край брезента и взглянули в последний раз на поле боя. На шоссе броневик Гурвица, искореженный взрывом. Вокруг тела Зерубавеля и товарищей, без голов, половые органы заткнуты в рот. Люди падали без сил от этого зрелища, теряли сознание". Тамар Бунди: "Приехали в Иерусалим, и в лагере "Шнеллер" товарищи устроили нам встречу. Потом с Хадасой Авигдори мы поехали к ее родителям. В автобусе и на улице люди вели себя, как будто ничего не случилось. Это был самый страшный удар, страшнее всего за все эти дни". Арабы потеряли 60 человек убитыми и около 200 ранеными. Англичане эвакуировали 260 человек, из них 49 легко раненых и 24 раненых тяжело. 15 убитых осталось на поле боя. 10 броневиков, 4 бронированные автобуса, 25 бронированных грузовиков и 150 единиц оружия досталось арабам. Они разделили трофеи между милициями Бейт-Лехема и Бейт-Джалла в соответствии с числом участников. Семь броневиков переправили в Рамлу. Трофейные броневики участвовали в боях за Хульду и Кастель.