Еврейский календарь

1891, 30 октября — Имена.

Подробнее о людях октября см. Блог рубрика "Имена".

(28 Тишри 5652)  Родился Мойше-Яаков Винницкий, более известный истории, как криминальный король Одессы Мишка Япончик.

1892, 23 сентября — (2 Тишри 5653) Первый раввин Москвы Минор по высочайшему повелению изгнан навсегда в черту оседлости за выражение неудовольствия запретом открытия хоральной синагоги.

1892, 9 октября — (18 Тишри 5653) В Денвере, штат Колорада (США, заложен краеугольный камень больницы, которая в 1899 году под эгидой Бней Бритт получила статус Нацинальной еврейской. Сейчас это всемирно известный медицинский центр, занимающийся проблемами респираторных заболеваний и заболеваний иммунной сисиемы (см. 29 марта)

1892, 15 октября — (24 Тишри 5653) Высочайшим повелением действие закона России от 25 июня 1867 г. отменено по отношению к Москве и Московской губернии, за исключением евреев, уже приписанных к мещанским обществам г. Москвы и Московской губернии, а также вступивших в вечные ремесленные цехи.

1893, 8 октября — (28 Тишри 5654) Родилась Ада Фишман-Маймон - израильский политический и общественный деятель, лидер женского рабочего движения в Палестине. Алию совершила в 1912 году. В 1930 основала сельскохозяйственную школу «Аянот». Депутат Кнессета первого и второго созывов (1949—1955). Умерла 10 октября 1973 года

1894, 15 октября — Имена.

Подробнее о людях октября см. Блог рубрика "Имена".

(15 Тишри 5655) Офицер французской армии А. Дрейфус арестован по обвинению в государственной измене.

1894, 15 октября — (15 Тишри 5655) В Херсоне родился Моше Шарет (Черток)

в 1894 году и в возрасте 12 лет иммигрировал с семьей в Эрец-Исраэль, которая тогда была частью Османской империи. Его семья была среди основателей Тель-Авива, а Шарет был среди первых выпускников первой ивритоязычной средней школы в стране - гимназии "Герцлия". Представитель "молодого поколения" отцов-основателей Израиля, Шарет бегло говорил на арабском и турецком языках, принял подданство Османской империи и во время Первой мировой войны служил в турецкой армии переводчиком. Шаретт изучал право в Стамбуле до войны, а затем учился в Лондонской школе экономики с 1922 по 1924 год. В 1920 году он вступил в социалистическую партию Ахдут Ха-Авода, позже преобразованную в "МАПАЙ", ведущую партию ишува. В 1925 году он был назначен заместителем главного редактора "Давар", ежедневной газеты Гистадрута (Всеобщей федерации труда), и редактором ее еженедельника на английском языка. С 1931 году он работал в политическом отделе Еврейского агентства, бывшего тогда органом самоуправления евреев в Палестине. С 1933 года и до создания государства Израиль в 1948 году, Шарет был главой политотдела Еврейского агентства, подчиняясь лишь Давиду Бен-Гуриону, который занимал пост председателя Еврейского агентства. Он был главным представителем ишува в контактах с администрацией британского мандата и сыграл важную роль в определении политического курса сионистского движения. Шарет поддержал инициативу по мобилизации еврейской молодежи в ряды британской армии во время Второй мировой войны и содействовал формированию "Еврейской бригады", активно выступая в то же время против британской политики "Белой книги", которая жестко ограничила еврейскую иммиграцию и способствовала уничтожению евреев Европы нацистами. Он поддержал стратегию Бен-Гуриона по организации массированной "незаконной" иммиграции в нарушение британской политики и сыграл главную роль в мобилизации международной поддержки плана раздела Палестины ООН в ноябре 1947 года и принятия Израиля в ряды Объединенных Наций. Моше Шарет удостоился чести подписать Декларацию Независимости Израиля. Он стал первым министром иностранных дел Израиля (1948 - 1956), возглавлял израильскую делегацию на переговорах о прекращении огня в ходе Войны за Независимость и преуспел в установлении двусторонних отношений с десятками государств мира. Одной из центральных проблем его деятельности на посту главы МИД были отношения с Западной Германией, и в 1952 году Шарет подписал с ФРГ историческое соглашение о репарациях. В 1953 году, когда Бен-Гурион ушел в отставку и поселился в кибуце Сде-Бокер, правящая партия МАПАЙ назначила Моше Шарета его преемником на посту главы правительства; он также сохранил портфель министра иностранных дел. За два года своего пребывания на посту руководителя страны Шарет продолжал высокими темпами развивать народное хозяйство и абсорбировать массы новых иммигрантов. Он начал переговоры о закупках оружия, которые принесли плоды уже после того как он покинул пост премьер-министра. Однако успехи правительства Шарета затмило " дело Лавона" - неудачная операция разведки, утвержденная министром обороны без ведома Шарета. Скандал стал поводом к возвращению Бен-Гуриона в правительство в качестве министра обороны. После выборов 1955 года, Шарет уступил Бен-Гуриону пост премьер-министра, но оставался министром иностранных дел до июня 1956 года. Хотя Бен-Гурион ушел из правительства, он продолжал закулисную политическую деятельность, не будучи удовлетворенным деятельностью Шарета на посту премьер-министра. Это было связано с растущей обеспокоенностью инициированной арабскими странами и СССР гонкой вооружений, а также растущим международным давлением на Израиль и требованиями пойти на далеко идущие уступки в вопросе водных ресурсов и в то же время проявлять сдержанность в ответ на атаки террористов. Бен-Гурион считал Шарета слишком сдержанным в реакции на нарушения арабскими боевиками границ Израиля и нападения на израильских граждан, в то время как сам Шарет считал необходимым продолжать политику сдержанности и снижения напряженности арабо-израильского конфликта. В 1955 году политический конфликт между ними принял личный характер, и существовавший с 1920 года союз Шарета и Бен-Гуриона распался окончательно. Это привело к отставке Шарета в 1956 году и его уходу из политической жизни. Выйдя в отставку, он стал председателем принадлежавшего Гистадруту колледжа Бейт Берл и генеральным директором профсоюзного издательства Ам Овед, а также представителем израильской Рабочей партии в Социалистическом Интернационале. В 1960 году Всемирный сионистский конгресс избрал Шарета председателем Всемирной сионистской организации и Еврейского агентства.

 - первый в истории Израиля министр иностранных дел и второй премьер-министр Израиля (в 1954—1955). умер 7 июля 1965 года в Иерусалиме.

1897, 7 октября — (11 Тишри 5658) В небольшой конюшне на окраине Вильны образована первая в России социал-демократическая партия – «Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России», на языке идиш: «Алгемейнер идишер арбетербунд ин Лите, Пойлн унд Русланд», или укороченно - Бунд (Союз). В конюшне нелегально встретились 13 представителей (11 мужчин и 2 женщины) социалистических групп Вильны (6 делегатов), Варшавы (3), Белостока (2), Минска (1) и Витебска (1). www.lechaim.ru

1897, 15 октября — (19 Тишри 5658) По н. ст. родился писатель Илья Ильф

Настоящее имя Илья Арнольдович Файнзильберг. Псевдоним придумал себе из первых букв имени и фамилии - Илья Ильф. Окончив техническую школу, начал трудовую деятельность, часто меняя место работы: чертежное бюро, телефонная станция, авиационный завод. В 1923-м становится профессиональным литератором. В 1925-м происходит знакомство будущих соавторов (Ильфа с Евгением Петровым), но вместе они начинают писать только через год. Первой значительной совместной работой Ильфа и Петрова стал роман Двенадцать стульев. В 1931-м издан второй роман Ильфа и Петрова - Золотой теленок. Книга была одобрена тепло встреченный критикой и получила восторженные отзывы М.Горького, А.Зощенко, А.Барбюса. В 1935 году писатели совершили путешествие в США. Результат этой поездки - книга Одноэтажная Америка. Во время путешествия обострилась болезнь Ильфа (туберкулез легких). Он скончался 13 апреля 1937 года. На целый период увлечение Ильфа фотографией поглотило его настолько, что в конце 1929-го работу над вторым романом, по словам Петрова, по этой причине пришлось отложить на целый год. К фотографическому делу, Ильф, судя по его записям (например: Боты. Пасмурно. 111/2 часов. С подсвечиванием издалека. 100 ватт. 1 сек.), относился очень добросовестно. Постоянно фотографируя, он достиг в этом профессионального уровня. В оставленном им фото-архиве - портреты друзей и знакомых Ильфа. Писатели, художники, журналисты: Евг. Петров, В. Катаев, М. Булгаков, В. Нарбут, Б. Левин, М. Вольпин, А. Козачинский, К. Ротов и т.д. Здесь же их жены в шляпках с вуалькой и платьях с хвостами. Натюрморты - с галстуками, с чайником в ракурсе и фетровыми ботами. С не меньшим увлечением Ильф снимал московские пейзажи, уличные сценки: прохожие, играющие у Кремлевской стены дети, продавец воздушных шаров, конная милиция, красноармейцы, отправляющиеся в лыжный поход... Мы видим Маяковского на балконе дома и его похороны. Однажды Ильфу по его просьбе в какой-то редакции подарили громадную бухгалтерскую книгу с толстой блестящей бумагой, разграфленной красными и синими линиями. Эта книга ему очень понравилась. Он без конца открывал ее и закрывал, внимательно рассматривал и говорил: Здесь должно быть записано все. Книга жизни. Вот тут, справа, смешные фамилии и мелкие подробности. Слева - сюжеты, идеи и мысли.... В результате многие его мысли пережили поколения и, думаем, переживут еще. Вот некоторые из них: Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение. Жить на такой планете - только терять время! Не надо бороться за чистоту, надо подметать! Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, у кого ты украл эту книгу. Если читатель не знает писателя, то виноват в этом писатель, а не читатель. Все талантливые люди пишут разно, все бездарные люди пишут одинаково и даже одним почерком. Собака так преданна, что даже не веришь в то, что человек заслуживает такой любви. Еще ни один пешеход не задавил автомобиля, тем не менее, недовольны почему-то автомобилисты. Автомобиль - не роскошь, а средство передвижения. Финансовая пропасть - самая глубокая из всех пропастей, в нее можно падать всю жизнь. Если человек глуп, то это надолго. Если же человек дурак, то это уж навсегда, на всю жизнь. Тут уж ничего не поможет. Известный сатирик Михаил Жванецкий написал о нем так: Сто лет Ильфу. Из них он сорок прожил. Самый остроумный писатель. Были глубже. Были трагичнее. Остроумнее не было. Это у него не шутки. Это не репризы. Это состояние духа и мозгов. Это соединение ума и настроения. И наблюдательности. И знания. Лучше, чем он, не скажешь. Каждая строка - формула. 12 стульев - учебник юмора. Чтобы избавиться от перечитывания - лучше выучить наизусть. Мы и знали наизусть. Мы и знали наизусть. Говорят трагедия выше. Это говорят сами исполнители. Может быть. Может быть. Но ее не знают наизусть. Говорят, юмор стареет. Может быть. Кстати, кто это все говорит? Надо бы выяснить. Времени нет. Как скажут - общеизвестно - так и хочется выяснить. Бросить все и выяснить. Впрочем, тех, кому это общеизвестно, тоже мало осталось. Может быть, бессмертная комедия выше бессмертной трагедии? Может быть. То, что она полезнее для здоровья, общеизвестно. Время все расставит. Но свидетелей уже не будет. Наш характер хорошо смотрится и в комедии и в трагедии. И ту и другую он создает сам. Одновременно. Отсюда и выражение смех сквозь слезы. Как хотелось избавиться от слез. Не получилось у Ильи Арнольдовича. Получилось лучше. Давно умер. А такого больше нет. Что в ней, в этой Одессе?

1898, 26 сентября — (10 Тишри 5659) В Бруклине (Нью-Йорк) родился Д. Гершвин

Настоящее имя — Яаков Гершович. Его отец иммигрировал в Америку из Одессы. В новой для него стране он не мог обеспечить семье приличное существование. В подростковом возрасте Гершвин вынужден был оставить школу. Его музыкальные способности и устремления проявились еще в раннем детстве. Но систематического музыкального образования он не получил. Основой для самостоятельного развития своего дарования стали для него нерегулярные частные уроки гармонии и игры на фортепьяно. Отсутствие систематического музыкального образования мучило Гершвина всю жизнь. Это ощущение заставляло его постоянно учиться. И на пике славы он постоянно брал уроки у известных мастеров своего времени. Рассказывают, что в конце 20-х годов, во время своего турне по Европе, пианист посетил известного французского композитора Мориса Равеля, который высоко оценивал творчество Гершвина, и попросил дать ему хотя бы несколько уроков. Тот удивленно посмотрел на гостя: — Сколько вы зарабатываете? — спросил Равель. — Где-то сто тысяч долларов в год, — смущенно ответил Гершвин. — Потрясающе! — воскликнул Равель. — Да это я у вас должен брать уроки!.. Сколько по знакомству вы возьмете за один урок композиции?.. Оба композитора рассмеялись. И Равель добавил: — Право, зачем вам становиться второсортным Равелем, когда вы и без того — первоклассный Гершвин? Его музыкальная карьера начиналась с должности тапера в одном из престижных нотных магазинов Нью-Йорка. Работа казалась ему скучной. Но именно она принесла ему известность в богемных кругах — в 1916 году, когда ему было восемнадцать лет, он получил первый заказ: написать музыку к спектаклю, который ставили в одном из театров Бродвея. Первое признание публики и критики пришло к нему в 1919 году — с постановкой его мюзикла Ля-ля, Люсиль. Впоследствии Гершвин сочинил несколько десятков оперетт и мюзиклов для театра и кино, большинство — на весьма удачные либретто своего брата Айры Гершвина. К 25-ти годам он считался уже известным мастером легкого жанра. Его музыка звучала по всей Америке. Сам Гершвин, надо сказать, был изумлен таким поворотом событий. Особенно знаменательным стал для Джорджа Гершвина 1924-й год. До этого его творчество было связано в основном с песней и мюзиклом. В 1924-м он получил особый заказ. Его попросили написать произведение, в котором джаз должен был соединиться с классической музыкой. Так появился на свет первый истинный шедевр Гершвина для фортепиано с оркестром — Рапсодия в блюзовых тонах. Тогда же, в 1924 году Америка отмечала юбилей президента Линкольна. На посвященном этой дате концерте прозвучала Голубая рапсодия Д.Гершвина. Публика была потрясена — такого изящного соединения легкой и классической музыки мир еще не слышал. Критики назвали это произведение переворотом в мировой музыке. Этим произведением были заложены основы своеобразного, неповторимого стиля Гершвина. И в дальнейшем он сочетал негритянский фольклор с классическим джазом, эстрадой и симфонической музыкой, окрашивая свою музыку еврейскими интонациями. В результате получались цельные, самобытные произведения, сочинить которые мог только он, Гершвин. Недаром музыкальные критики называют его самым популярным и самобытным американским композитором первой половины 20-го века. В 1936 году, по заказу главного оперного театра Америки — Метрополитен, Гершвин создал первую национальную американскую оперу Порги и Бесс. Заказчик выдвинул условие — сюжет надо взять чисто американский. Работа была закончена и представлена художественному совету театра. Но от ее постановки заказчик отказался — театральные снобы не захотели демонстрировать на сцене историю из жизни негритянского квартала. Премьера все же состоялась — в маленьком театре Бостона. Позднее опера облетела мир и стала, пожалуй, самым известным произведением Джорджа Гершвина. В Америке ее называют первой национальной оперой США, а эталонным исполнением считается постановка, главные партии в которой пели всемирно известные исполнители джазовой музыки — Луи Армстронг и Элла Фитцджеральд. Сочинение и исполнение музыкальных произведений занимали все время Гершвина. Собственную семью он так и не создал. Однако затворником не был. Его любили в обществе за блестящий ум, неиссякаемый юмор. За роялем на маленькой дружеской вечеринке он пел или, скорее, проговаривал нараспев свои песни — с той неподражаемой интонацией и с тем очень простым, чисто гершвиновским остроумием, от которого любой слушатель начинал улыбаться и веселиться. Друзья рассказывают о нем такую историю. Один американский пианист, отправившись в заграничную гастрольную поездку, внезапно вернулся на родину. При встрече с Гершвином он объяснил, что ему пришлось прервать гастроли, потому что дважды его обстреляли бандиты. — Да что ты говоришь! — удивился Гершвин. — Вот уж не предполагал, что бандиты так хорошо разбираются в музыке... Музыкальная карьера Джорджа Гершвина оборвалась на взлете творческого вдохновения, на пике славы. Он скончался в возрасте 38-ми лет — 11 июля 1937 года, в Беверли-Хилс (Калифорния).

- американский композитор.

1898, 3 октября — (17 Тишри 5659) Речь Герцля в Лондоне на огромном митинге евреев, на котором он заявил, что недалёк тот день, когда "еврейский народ придёт в движение".

1898, 9 октября — (23 Тишри 5659) Чиновниками попечительского Совет Виленского учебного округа с резолюцией “…не имеет определенных и достаточно обеспеченных средств содержания, без которых само существование этого учреждения не может быть прочно и продолжительно” было отказано в открытии в городе Горки Могилёвской губернии Талмуд-Тору, в которой планировалось обучать 50 мальчиков. Еврейским обществом был составлен Устав школы, где учебными предметами Талмуд-Торы являлись язык иврит, Тора и Талмуд. Помещение для школы безвозмездно отдавал купец З. Гинзбург. Это был двухэтажный дом по ул. Б.Оршанская. Антисемитизма в отказе не было. Просто в Горках уже работало несколько земледельческих училищ. В дальнейшем Талмуд-Тора в Горках была открыта. Обучение в Талмуд-Торе предшествовало поступлению подростка в иешиву и готовило к этому. Но если ученик к 14 годам не обнаруживал способностей и усердия в учебе, его отдавали на обучение ремеслу или отпускали на частную службу.

1898, 10 октября — (24 Тишри 5659) Родился Моисей Гильденман - партизанский командир, публицист, писатель. Умер 15 августа 1957 года

1899, 10 сентября — (6 Тишри 5660) Родился знаменитый экстрасенс. Вольф Мессинг

Мессинг Вольф Григорьевич, артист оригинального жанра, психиатр, гипнотизер. От рождения, обладал уникальными парапсихологическими способностями, в частности суггестией (внушением наяву). Родился в местечке Гора-Кальвария близ Варшавы) учился в хедере. С начала 1900-х годов выступал с концертами в Европе, Америке, Азии, Австралии. Лично знал Яна Эрика Ганнусена, астролога Третьего рейха. Демонстрировал свои способности А. Эйнштейну, 3. Фрейду, М. Ганди, Ю. Пилсудскому. Сверхъестественные способности не раз спасали его жизнь, и вещали чужую смерть. Не оставляя места ни страху, ни надежде... Но где он, божественный ли, сатанинский ли дар, сейчас, осенью семьдесят четвёртого, когда в советчиках лишь страх, а в помощниках - вполне традиционная, отнюдь не свесверхъестественная советская медицина? Судьба и смерть пришли за ним в свой черёд, и перед их лицом предсказатель гибели Третьего рейха, закли натель Империи зла и научного атеизма стал страдающим, испуганным стариком. Разговаривал со своим портретом. Нервно ходил по комнатам на стариковских, артрозных ногах.Экстрасенсорные способности принесли ему деньги, славу, сделали одним из самых таинственных персонажей ушедшего века, но не могли избавить от боли. Он не мог скрыть ни страха, ни отчаяния. Он пытался надеяться - не на Бога, на врачей. Умолял советское правительство позволить ему вызвать за свой счёт уже тогда прославленного Дебейки (в чём, разумеется, было отказано). Всё, Вольф. Ты сюда больше не вернёшься, - произнёс он, кидая последний взгляд на свой портрет. Операция на бедренных и подвздошных артериях прошла благополучно - и никто до сих пор не может объяснить, отчего через пару дней отказали лёгкие, а позже - совершенно здоровые почки. Вольф Мессинг скончался.Самый выдающийся прорицатель двадцатого столетия - Вольф Мессинг немало обязан традиционной медицине. А конкретнее - патологоанатомии. В ранней юности он убежал в Берлин, где устроился посыльным. Жил на нищенское жалованье и в свободное время прогуливался по рынку, рассеянно прислушиваясь к досужим мыслям, тайным страхам и надеждам людей, как мы от скуки ловим обрывки сплетен и уличных перебранок. Что вы так беспокоитесь, ваша дочь уже большая и сможет сама подоить козу. А ваш сосед - человек честный, долг отдаст, - обращался он к ошеломлённым торговцам и торговкам, и репутация пророка и ясновидящего нередко приносила ему дармовые овощи, а то и бесплатный ужин.Когда Мессинг был ребёнком, его представили Шолом-Алейхему. У мальчика большое будущее, - к немалой радости родителей произнёс национальный гений. Впрочем, национальный гений говорил это всем своим знакомым детям. Еврейским, русским, польским, немецким и американским.Но большое будущее пророчил не только Шолом-Алейхем. Раввин местечка Гора-Кальвария, родины Мессинга, убедил родителей мальчика отправить его учиться в хедер. Ребе надеялся, что потом тот поступит в йешеву и станет его преемником. Вольф был не в восторге от перспективы духовной карьеры. Но однажды вечером, в сумерки, Вольф вышел во двор - и перед ним предстал некто в сияющих белых одеждах и произнёс: Ты станешь раввином, Вольф очнулся в своей постели, и родители читали над ним молитвы. Так была решена его участь: Вольф стал учеником хедера, из которого сбежал несколько лет спустя берлинским поездом. Именно тогда, обнаруженный контролёром, он сумел убедить блюстителя, что клок старой газеты - это билет.Так Вольф Мессинг отверг призвание. Что ж, Господь не отнимает своих даров. Ясновидение и власть над человеческими душами остались при нём, став бесполезными и тягостными. Он был обречён видеть человеческие слабости и несовершенство. Он не желал использовать свой дар во зло, но так и не научился делать добро. В анкетах, в графе профессия, писал: артист эстрады. Его уделом стало развлекать толпу. Он совершил сотни тысяч чудес, похожих одно на другое, как гаммы или школьные грамматические упражнения. Он выполнял телепатические поручения Сталина, множества анонимов из зала, австрияков, немцев, поляков и сограждан, ожидавших потрясений и откровений, соответственно цене билета. Он всю жизнь читал глупые мысли. Он не хотел делать мир хуже, но не мог сделать лучше. В последние годы свои он так же мучительно страдал от страха перед смертью, как каждый из рождённых и умерших. Не было в его смерти того величия и покоя, что отличает святых и философов. Людей, которым при жизни дано откровение об ожидающем нас по ту сторону. Да, он предсказал свою смерть - впрочем, в конечном итог е все люди старше семидесяти пяти делают это, лишь с меньшей степенью точности. Рассказ основан на публикации Анны Черкасской ЖИЗНЬ, ЛИШЁННАЯ СМЫСЛА и биографической справке (Биографический указатель, Хронос)

1899, 14 сентября — (10 Тишри 5660) Ишув. Рождение Седжеры. Подробнее

Первое еврейское поселение в Нижней Галилее Седжеру основало Еврейское колонизационное общество /ЕКО/ в 1899 году. До этого ЕКО отправляло российских евреев в Аргентину, на деньги барона Морица Гир-ша, — Седжера оказалась первым его поселением в Эрец Исраэль. Это было пустынное и заброшенное место. Жил там в уединении Хаим Кришевский — в окружении воинственных арабов, чей шейх застрелил своего брата в борьбе за власть, а затем и сам был убит. Одиночество спасало Кришевского: у арабов существовало традиционное уважительное отношение к отшельникам, и его не трогали, даже защищали от грабителей. Наконец, Кришевский заболел, родственники забрали его оттуда, а окрестные земли приобрело Еврейское колонизационное общество. Турецкие чиновники с неудовольствием узнали о том, что евреи собираются поселиться в тех местах; запретить сделку они не могли, но навредить были в состоянии. Прежде всего следовало разметить купленный участок: землемерных планов в то время не существовало, всё делалось на глазок, по естественным приметам на местности. Чиновники назначили обмер купленных земель на Йом-Кипур; они были уверены, что евреи не явятся в день всеобщего поста и молитв, и при обмере можно будет значительно урезать купленный участок. Агроном Хаим Кальварийский намеревался тот день провести в синагоге, но он без колебаний решил: "На первом месте земля Израиля. Нельзя упускать её. Завет о земле преобладает над заветом о дне Йом-Кипур". И Кальварийский в таллесе, с молитвенником в руке явился на обмер земель. Так родилась Седжера.

 

1899, 23 сентября — (19 Тишри 5660) В Киеве родилась Луиза Невельсон (Louise Nevelson) - известный в США скульптор. Умерла в 1988 году. С мая до сентябрь 2007 года еврейский Музей в Нью-Йорке представлял выставку "Скульптура Луизы Невелсон: Строительство легенды".

1899, 3 октября — (29 Тишри 5660) Родилась Гертруда Берг - знаменитая в США артистка радио и телевидения, сценарист и продюсер радио-и телевизионных спектаклей. В годы Великой Депрессии выступала по радио с популярным шоу про семейство Голдбергов. Она сама писала сценарии и играла роль матери семейства, Молли Голдберг - такой всеамериканской еврейской мамы. Потом этот сериал был перенесён на телевидение и стал первой "комедией положений", и первым сериалом про семейную жизнь. Гертруда Берг была самой влиятельной женщиной на телевидении, она выпускала кулинарные книги и журналы от имени своей героини. Действие телесериала происходило в Нью-Йорке, и каждая серия начиналась с того, что миссис Голдберг выглядывала в окно во двор типа "колодец" и трепалась с соседками о последних новостях. В середине 1950-х автор сценария 'Голдбергов' и исполнительница главной роли Гертруда Берг переселила семейство из городской квартиры в пригород, и Молли и в новом окружении продолжала восхищать своей мудростью и хозяйственными талантами, хотя новая среда и новое положение (уже не иммигранты, а американский 'средний класс') поставили Голдбергов перед новыми проблемами. Умерла Гертруда Берг в Нью-Йорке 14 сентября 1966 года.

1901, 20 сентября — (7 Тишри 5662) Создана Итальянская сионистская федерация.

1901, 5 октября — (22 Тишри 5662) Родился Ханс Шмуэль Бейт - немецкий сионист. С 1935 по 1945 год был близким помощником Генриетты Сольд, руководившей Молодежной алией, с 1945 года после смерти Генриетты Сольд руководил Молодежной алией. Погиб в перестрелке с арабами в районе Латруна 26 декабря 1947 года, когда сопровождал колонну из Тель-Авива в Иерусалим, в которой находился автобус с детьми, доставленными в Иерусалим в рамках мероприятий Молодежной алии

1901, 12 октября — (29 Тишри 5662) В Базеле учреждена сионистская федерация Шаейцарии.

1902, 11 октября — Цитаты и мнения: "Разве родители говорят нам: помни, что ты eвpeй, и держи голову выше? Никогда! Отпуская сына на улицу, мать говорит: "Помни, что ты eвpeй, и иди сторонкой". Отдавая в школу, просит: "Помни, что ты eвpeй, и будь тише воды". Так связывается у нас имя "eвpeй" с представлением о доле paба. И мы вырастаем, неся на себе eвpeйство, как уpoдливый гopб, от которого нельзя избавиться. А, ложась спать, думаем тайком: ах, если бы утром оказалось, что это сон, что я - не eвpeй! Но "завтра" приходит, и мы просыпаемся, и тащим за собой свое eвpeйство, как каторжник ядро. И вот уже нашего молодого eвpeя охватывает злоба против этого звания "eвpeй", и каждая минута его жизни отравлена этой пропастью между тем, чем бы хотелось ему быть и что он есть на самом деле. Это отрава затяжная, изо дня в день, мы с нею свыкаемся, как свыкается человек со своей хромотой…" (из выступления В. Жаботинского на заседании одесского Литературно-артистического общества 10 Тишри 5663 года, организованного газетой «Одесские новости»)

1905, 15 октября — (16 Тишри 5666) Открыт участок железной дороги от Хайфы до Бейт-Шеана

город на севере современного Израиля. Город расположен в Иорданской долине примерно в 20 км к югу от озера Кинерет. Древний город был важным торговым и военно-стратегическим пунктом на протяжении почти всей истории страны. Бейт Шеан расположен в плодородной области на стыке Изреельской и Иорданской долин у реки Харод, что давало возможность контролировать торговый путь из Египта в Заиорданье и Сирию. Название города, по-видимому, происходит от местного языческого бога солнца Шеана или Шана. Место было обитаемо с халколитического периода — 5 тысячелетие до н. э. Название впервые упоминается в египетских текстах 19 в. до н. э. В эпоху еврейского поселения в Ханаане Бейт Шеан вошел в надел Менаше, однако его население оставалось ханаанским. Позже город был захвачен совместным филистимлянско-египетским войском. После смерти Саула и его сыновей в битве на горе Гильбоа, их тела были выставлены на стене городской башни Бейт Шеана. Город был отвоеван у филистимлян лишь при царе Давиде. При царе Соломоне он стал одним из важнейших административных центров. В эпоху Второго Храма Бейт Шеан был эллинистическим городом, упоминаемым в древнегреческих мифах как Ниса, а позже назывался Скитополис, по легендарным скифам. Сыновья Иоханана Гиркана завоевали город (107 г. до н. э.), изгнав из него язычников; в хасмонейский период город стал важным административным центром. С римским завоеванием город был вновь заселен язычниками и стал частью Декаполиса — конфедерации 10 эллинистических городов. Служил столицей римской провинции Палестина Секунда. В византийский период был столицей Галилеи и Голан и имел значительное еврейское население в дополнение к христианскому большинству. Тогда население города было максимальным — около 40 тыс. человек. В те времена здесь печатались даже собственные монеты, найденные в раскопках. В середине 7 в. Бейт Шеан покорился захватчикам-арабам и стал частью империи Омейядов. Во время мусульманского вторжения Бейт Шеан был полностью уничтожен и отстроен заново. Сильнейшее за всю историю Израиля землетрясение помогло городу перейти в руки династии Аббасидов в середине 8 в. По-арабски он назывался Бет-сан. В период крестоносцев здесь существовала небольшая крепость. Во время британского мандата был арабским городом, служившим окружным центром. В годы арабских беспорядков (1936—1939) отсюда осуществлялись нападения на окружающие еврейские сельскохозяйственные поселения. Современный город расположен в Бейтшеанской долине рядом с древним городом. Население его составляет около 20 тыс. человек, а площадь — примерно 10 тыс. акров. В начале 19 в. это была лишь небольшая деревушка. Евреи, в основном из Курдистана, начинают селиться здесь с начала 20 в., однако во время арабских беспорядков 1929 г. вынуждены эвакуироваться. К 1948 г. в городе было около 3 тыс. жителей-арабов, однако во время Войны за Независимость Бейт Шеан ими покинут. В 1949 г. начинается заселение Бейт Шеана репатриантами. В 60-е гг. здесь был основан ряд промышленных предприятий, а с 1970-х гг. развернуто массовое жилищное строительство.

 .

1905, 17 октября — (18 Тишри 5666) Манифест царя Николая Второго о политических свободах дал старт очередной волне еврейских погромов в России.

1905, 18 октября — (19 Тишри 5666) Погром в Одессе. Продолжался три дня. Убито около 400 евреев, 50 тысяч остались без крова. Еврейская самооборона и студенческая милиция пытались остановить погром, и в первый день им это удалось, но против них были брошены войска, использовавшие артиллерию. Самооборона потеряла 50 человек убитыми. Погром проходил и в районах, примыкавших к Одессе. Были случаи, когда евреев, пытавшихся бежать, убивали в поездах или топили в море

1905, 18 октября — (19 Тишри 5666) Манифест императора России о свободах. Киев

Первый день «конституции» (18-е октября 1905 года) Мы пили утренний чай. Ночью пришел ошарашивающий манифест. Газеты вышли с сенсационными заголовками : «Конституция». * * * В доме произошло какое-то тревожное движение. Все бросились к окнам. Мы жили в одноэтажном особнячке, занимавшем угол Караваевской и Кузнечной. Из угловой комнаты было хорошо видно. Сверху по Караваевской, от университета, надвигалась толпа. Синие студенческие фуражки перемешивались со всякими иными. – Смотрите, смотрите… У них красные… красные значки… Действительно, почти у всех было нацеплено что-то красное. Были и какие-то красные флаги с надписями, на которых трепалось слово « Долой». Они все что-то кричали. Через закрытые окна из разинутых ртов вырывался рев, жуткий рев толпы. * * * Я вышел пройтись. В городе творилось нечто небывалое. Кажется, все, кто мог ходить, были на улицах. Во всяком случае, все евреи. Но их казалось еще больше, чем их было, благодаря их вызывающему поведению. Они не скрывали своего ликования. Толпа расцветилась на все краски. откуда-то появились дамы и барышни в красных юбках. С ними соперничали красные банты, кокарды, перевязки. Все это кричало, галдело, перекрикивалось, перемигивалось. Но и русских было много. Никто хорошенько ничего не понимал. Почти все надели красные розетки. Русская толпа в Киеве, в значительной мере по старине монархическая, думала, что раз Государь дал манифест, то, значит, так и надо, – значит, надо радоваться. Подозрителен был, конечно, красный маскарад. Но ведь теперь у нас конституция. Может быть, так и полагается. Потоки людей со всех улиц имели направление на главную – на Крещатик. Здесь творилось нечто грандиозное. Толпа затопила широкую улицу от края до края. Среди этого моря голов стояли какие-то огромные ящики, также увешанные людьми. Я не сразу понял, что это остановившиеся трамваи. С крыш этих трамваев какие-то люди говорили речи, размахивая руками, но, за гулом толпы, ничего нельзя было разобрать. Они разевали рты, как рыбы, брошенные на песок. Все балконы и окна были полны народа. С балконов также силились что-то выкричать, а из-под ног у них свешивались ковры, которые побагровее, и длинные красные полосы, очевидно, содранные с трехцветных национальных флагов. Толпа была возбужденная, в общем, радостная, причем радо вались – кто как: иные назойливо, другие «тихой радостью», а все вообще дурели и пьянели от собственного множества. В толпе очень гонялись за офицерами, силясь нацепить им красные розетки. Некоторые согласились, не понимая, в чем дело, не зная, как быть, – раз «конституция». Тогда их хватали за руки, качали, несли на себе… Кое-где были видны беспомощные фигуры этих едущих на толпе… Начиная от Николаевской, толпа стояла, как в церкви. Вокруг городской думы, залив площадь и прилегающие улицы, а особенно Институтскую, человеческая гуща еще более сгрудилась… Старались расслышать ораторов, говоривших с думского балкона. что они говорили, трудно было разобрать… Несколько в стороне от думы неподвижно стояла какая-то часть в конном строю. Между тем около городской думы атмосфера нагревалась. Речи ораторов становились все наглее, по мере того как выяснилось, что высшая власть в крае растерялась, не зная, что делать. Манифест застал ее врасплох, никаких указаний из Петербурга не было, а сами они боялись на что-нибудь решиться. И вот с думского балкона стали смело призывать «к свержению» и «к восстанию». Некоторые из близстоящих начали уже понимать, к чему идет дело, но дальнейшие ничего не слышали и ничего не понимали. Революционеры приветствовали революционные лозунги, кричали «ура» и «долой», а огромная толпа, стоявшая вокруг, подхватывала… Конная часть, что стояла несколько в стороне от думы, по-прежнему присутствовала, неподвижная и бездействующая. Офицеры тоже еще ничего не понимали. Ведь конституция!.. * * * И вдруг многие поняли… Случилось это случайно или нарочно – никто никогда не узнал… Но во время разгара речей о «свержении» царская корона, укрепленная на думском балконе, вдруг сорвалась или была сорвана и на глазах у десятитысячной толпы грохнулась о грязную мостовую. Металл жалобно зазвенел о камни… И толпа ахнула. По ней зловещим шепотом пробежали слова: – Жиды сбросили царскую корону… * * * Это многим раскрыло глаза. Некоторые стали уходить с площади. Но вдогонку им бежали рассказы о том, что делается в самом здании думы. А в думе делалось вот что. Толпа, среди которой наиболее выделялись евреи, ворвалась в зал заседаний и в революционном неистовстве изорвала все царские портреты, висевшие в зале. Некоторым императорам выкалывали глаза, другим чинили всякие другие издевательства. какой-то рыжий студент-еврей, пробив головой портрет царствующего императора, носил на себе пробитое полотно, исступленно крича: – Теперь я – царь! * * * Через полчаса из разных полицейских участков позвонили в редакцию, что начался еврейский погром. Один очевидец рассказывает, как это было в одном месте: – Из бани гурьбой вышли банщики. Один из них взлез на телефонный столб. Сейчас же около собралась толпа. Тогда тот со столба начал кричать: – Жиды царскую корону сбросили!.. какое они имеют право? что же, так им позволим? Так и оставим? Нет, братцы, врешь! Он слез со столба, выхватил у первого попавшегося человека палку, перекрестился и, размахнувшись, со всей силы бахну л в ближайшую зеркальную витрину. Стекла посыпались, толпа заулюлюкала и бросилась сквозь разбитое стекло в магазин… И пошло… * * * – Ваше благородие! Опять идут. Это было уже много раз в этот день. – Караул, вон! – крикнул поручик. Взвод строился. Но в это время солдат прибежал вторично. – Ваше благородие! Это какие-то другие. Я прошел через вестибюль. Часовой разговаривал с какой-то группой людей. Их было человек тридцать. Я вошел в кучку. – что вы хотите, господа? Они стали говорить все вместе. – Господин офицер… Мы желали… мы хотели… редактора «Киевлянина»… профессора… то есть господина Пихно… мы к нему… да… потому что… господин офицер… разве так возможно?! что они делают!.. какое они имеют право?! корону сбросили… портреты царские порвали… как они смеют!.. мы хотели сказать профессор у… – Вы хотели его видеть? – Да, да… господин офицер… нас много шло… сотни, тысячи… Нас полиция не пустила… А так как мы, то есть не против полиции, так мы вот раз бились на кучки… вот нам сказали, чтобы мы непременно дошли до «Киевлянина», чтобы рассказать профессору… Дмитрию Ивановичу.. . Д.И. был в этот день страшно утомлен. его целый день терзали. Нельзя перечислить, сколько народа перебывало в нашем маленьком особнячке. Все это жалось к нему, ничего не понимая в происходящем, требуя указания, объяснений, совета и поддержки. Он давал эту поддержку, не считая своих сил. Но я чувствовал, что и этим людям отказать нельзя. Мы были на переломе. Эти пробившиеся сюда – это пена обратной волны… – Вот что… всем нельзя. Выберите четырех… Я провожу вас к редактору. * * * -В вестибюле редакции. – Я редактор «Киевлянина». что вам угодно? Их было четверо: три в манишках и в ботинках, четвертый в блузе и сапогах. – Мы вот… вот я, например, парикмахер… а вот они… – Я – чиновник: служу в акцизе… по канцелярии. – А я – торговец. Бакалейную лавку имею… А это – рабочий. – Да, я – рабочий… Слесарь… эти жиды св.… – Подождите, – перебил его парикмахер, – так вот мы, г. редактор, люди, так сказать, разные, т.е. разных занятий.. . – Ваши подписчики, – сказал чиновник. – Спасибо вам, г. редактор, что пишете правду, – вдруг, взволновавшись, сказал лавочник. – А почему?. Потому, что не жидовская ваша газета, – пробасил слесарь. – Подождите, – остановил его парикмахер, – мы, так сказать, т.е. нам сказали: «Идите к редактору «Киевлянина», господину профессору, и скажите ему, что мы так не можем, что мы так не согласны… что мы так не позволим…» – какое они имеют право! – вдруг страшно рассердился лавочник. – Ты красной тряпке поклоняешься, – ну и черт с тобой! А я трехцветной поклоняюсь. И отцы и деды поклонялись. какое ты имеешь право мне запрещать? . – Бей жидов, – зазвенел рабочий, как будто ударил молотом по наковальне. – Подождите, – еще раз остановил парикмахер, – мы пришли, так сказать, чтобы тоже… Нет, бить не надо, – обратился он к рабочему. – Нет, не бить, а, так сказать, мирно. Но чтобы всем показать, что мы, так сказать, не хотим… так не согласны… так не позволим… – Господин редактор, мы хотим тоже, как они, демонстрацию, манифестацию… Только они с красными, а мы с трехцветными… – Возьмем портрет Государя императора и пойдем по всему городу… Вот что мы хотим… – заговорил лавочник. – Отслужим молебен и крестным ходом пойдем… – Они с красными флагами, а мы с хоругвями… – Они портреты царские рвут, а мы их, так сказать, всенародно восстановим… – Корону сорвали, – загудел рабочий. – Бей их, бей жидову, сволочь проклятую!.. – Вот что мы хотим… за этим шли… чтобы узнать… хорошо ли?. Ваше, так сказать, согласие… Все четверо замолчали, ожидая ответа. По хорошо мне знакомому лицу Д.И. я видел, что с ним происходит. Это лицо, такое в обычное время незначительное, теперь… серые, добрые глаза из-под сильных бровей и эта глубокая складка воли между ними. – Вот что я вам скажу. Вам больно, вас жжет?.. И меня жжет. Может быть, больнее, чем вас… Но есть больше того, чем то, что у нас с вами болит… Есть Россия… Думать надо только об одном: как ей помочь… как помочь этому Государю, против которого они повели штурм… как ему помочь. Ему помочь можно только одним: поддержать власти, им поставленные. Поддержать этого генерал-губернатора, полицию, войска, офицеров, армию… как же их поддержать? Только одним: соблюдайте порядок. Вы хотите «по примеру их» манифестацию, патриотическую манифестацию… Очень хорошие чувства ваши, святые чувства, – только одно плохо, – что «по примеру их» вы хотите это делать. какой же их пример? Начали с манифестации, а кончили залпами. Так и вы кончите… Начнете крестным ходом, а кончите такими делами, что по вас же властям стрелять придется… И не в помощь вы будете, а еще страшно затрудните положение власти… потому что придется властям на два фронта, на две стороны бороться… И с ними и с вами. Если хотите помочь, есть только один способ, один только. – Какой, какой? Скажите. За тем и шли… – Способ простой, хотя и трудный: «все по местам». Все по местам. Вот вы парикмахер – за бритву. Вы торговец – за прилавок. Вы чиновник – за службу. Вы рабочий – за молот. Не жидов бить, а молотом – по наковальне. Вы должны стать «за труд», за ежедневный честный труд, – против манифестации и против забастовки. Если мы хотим помочь власти, дадим ей исполнить свой долг. Это ее долг усмирить бунтовщиков. И власть это сделает, если мы от нее отхлынем, потому что их на самом деле Немного. И они хоть наглецы, но подлые трусы… – Правильно, – заключил рабочий. – Бей их, сволочь паршивую!!! * * * -Они ушли, снаружи как будто согласившись, но внутри неудовлетворенные. Когда дверь закрылась, Д.И. как-то съежился, потом махнул рукой, и в глазах его было выражение, с которым смотрят на нечто неизбежное: – Будет погром… Через полчаса из разных полицейских участков позвонили в редакцию, что начался еврейский погром. Один очевидец рассказывает, как это было в одном месте: – Из бани гурьбой вышли банщики. Один из них взлез на телефонный столб. Сейчас же около собралась толпа. Тогда тот со столба начал кричать: – Жиды царскую корону сбросили!.. какое они имеют право? что же, так им позволим? Так и оставим? Нет, братцы, врешь! Он слез со столба, выхватил у первого попавшегося человека палку, перекрестился и, размахнувшись, со всей силы бахну л в ближайшую зеркальную витрину. Стекла посыпались, толпа заулюлюкала и бросилась сквозь разбитое стекло в магазин… И пошло… Василий Шульгин "Дни"

.  Очередная волна погромов в России. До 29 октября их было 690.