Еврейский календарь

1888, 17 июля — (9 Ава 5648) Родился Ш. Й. Агнон - писатель (или 14 июля).

1888, 16 июля — (8 Ава 5648) Несмотря на отличные характеристики своего начальства и рекомендацию командующего округом ограничить наказание за проявленную «бестактность» командир расквартированного в Одессе, полковник Макеев Высочайшим повелением уволен в отставку за то, что в июне 1889 года разрешил солдатам-евреям своего полка «занести в синагогу» купленную ими на свои деньги «еврейскую Б-гослужебную книгу под названием Тора», отправив их в синагогу строем. При этом сам Макеев также прибыл в синагогу с офицерами полка и обносил книги Торы «вокруг аналоя». Подобные случаи были зафиксированы в эту эпоху еще по крайней мере в шести полках русской армии, при этом все «допустившие» столь серьезное нарушение армейские командиры были наказаны. www.lechaim.ru

1888, 22 июля — (14 Ава 5648) На Украине, в Прилуках родился З. Ваксман - учёный

Исследование американских генетиков Генри Хампердинга и Грегори Кочрана, которое вот уже больше года будоражит мировое научное сообщество, получило новый импульс – престижное издательство «Cambridge University Press» приняло решение опубликовать их труд как в интернете, так и в своем журнале «Journal of Biosocial Science». Суть исследования касается весьма тонкой материи: евреи-ашкенази, то есть европейские евреи, почти уничтоженные гитлеровцами, оказывается, генетически умнее всех остальных. По словам авторов исследования, более высокий интеллект евреев-ашкенази связан со свойственными им наследственными заболеваниями – такими, как болезни Тея-Сакса и Ниманна-Пика. Эти болезни – не чума, но и не насморк, они встречаются значительно реже, и обе смертельны. Болезнь Тея-Сакса, уносившая жизнь каждого 25-го ашкенази в течение примерно тысячелетия, а теперь вроде бы поутихшая, представляет собой генетическую мутацию, вызывающую у детей прогрессирующее нарушение центральной нервной системы, – редко кто из заболевших доживает до четырехлетнего возраста. Резкий спад заболеваемости этой напастью в США и Израиле в последние годы объясняется в первую очередь тем, что молодые пары предпочитают проводить генетическое тестирование плода и в случае «положительной» реакции беременность прекращают. Болезнь Ниманна-Пика – тоже наследственное заболевание, которое может приводить не только к расстройству центральной нервной системы, но и к нарушению функции печени и селезенки. Тоже очень часто заканчивается летально. Хампердинг и Кочран утверждают, что именно эти болезни ответственны за более высокий умственный потенциал евреев, поскольку они приводят, в частности, к увеличению дендритов (древообразно разветвленных отростков от нервных клеток) в мозгу. «Это произошло в ходе генетико-эволюционного процесса, – утверждают авторы исследования, – как результат дискриминации, которой евреи подвергались в гетто средневековой Европы». Больше того, они считают, что только благодаря этим смертельным болезням евреям и удалось выжить, ибо в Средние века им разрешалось заниматься только запрещенными для христиан профессиями, такими, как торговец, сборщик налогов, ростовщик и т.д., а каждая из этих профессий требовала от человека математических способностей и уровня умственного развития выше среднего. На самом деле не совсем понятно, где тут курица, а где яйцо – именно высокий интеллект, приписываемый евреям, послужил причиной антисемитской паранойи в Средние века, так что, может быть, именно эти смертельные генетические мутации, сделав их умными, в очередной раз превратили в гонимых. А уж от чего эти мутации произошли, остается только гадать… И это только в том случае, если Хампердинг с Кочраном правы. В чем есть большие сомнения, потому что чуть ли не весь научный истеблишмент США обрушился на них с критикой, едва они только посмели выступить со своей гипотезой. Многие их оппоненты посчитали гипотезу «опасной» и «расистской», вспомнили о XVI веке, когда Лютер утверждал, будто еврейские врачи такие умные, что приготовили яд, который может убить христианина меньше чем за один день, – это вызвало тогда настоящую антисемитскую бурю. Но правы они или не правы, а факт остается фактом – ученые напоминают о том, что «история последних двухсот лет украшена множеством еврейских имен ученых, мыслителей, представителей интеллектуального мира,таких, как Оппенгеймер, Эйнштейн, Фрейд, Маркс, Кафка, Беллоу, Леви, Страусс, Ален, Дилан…». Ряд, конечно, не слишком равномерный, но приводится и статистика: «Несмотря на то что евреи составляют лишь 0,25% населения Земли, на их долю приходится 27% всех Нобелевских премий и 50% чемпионов мира по шахматам». С этим-то как быть? Член-корреспондент РАН Леонид Корочкин, один из ведущих российских генетиков в этой области, считает, что шум вокруг исследования Хампердинга и Кочрана преувеличен. «Дискуссия в значительной степени надуманна, – заявил профессор Корочкин корреспонденту «НГ». – Умственное превосходство – понятие весьма сомнительное, особенно если имеется в виду какая-то группа людей. Аккуратнее и точнее сказать – высокие умственные способности ашкенази обусловлены как генетическими, так и социальными предпосылками. Среди евреев много выдающихся ученых? Замечательно, значит, молодцы евреи, лелеют и взращивают таланты, создают им все условия для реализации! А откуда взяться нобелевским лауреатам у нас в России, если после октябрьского переворота сначала Ленин выслал за границу цвет нации, потом Сталин тысячами уничтожал этот самый цвет. А теперь чиновники делают все, чтобы загасить и те немногие очажки истинной науки, которые все еще продолжают тлеть! Так что гонения отнюдь не способствуют расцвету ума!» Корочкин не считает, что именно генетика определяет интеллектуальное превосходство ашкенази. По его словам, увеличенное количество дендритов в мозгу еще не говорит ни о чем. «Просто одного этого недостаточно для улучшения умственной деятельности, – подчеркивает Леонид Корочкин. – Да и вообще встает вопрос: а есть ли какие-то способности и таланты, связанные с национальной принадлежностью? Великий африканский поэт и философ Леопольд Сенгор, которого в расизме никак не заподозрить, полагал, что Творец создал расы белых, черных и желтых в соответствии с тремя свойствами человеческой психики – рациональность, интуиция и эмоции. Эти свойства присущи всем трем расам, но каждая характеризуется преимущественным выражением одной из них. Белые – особо рациональны, черные эмоциональны, а желтые славятся интуицией. А все в совокупности благодаря развитию этих качеств обеспечивают оптимальное воплощение Божественного замысла. Можно, конечно, спорить по поводу мнения Сенгора, но определенные поведенческие особенности и склонности могут быть связаны с принадлежностью к той или иной нации. Думаю, что никто не будет спорить с тем, что итальянцы – лучшие в мире певцы, бразильцы – лучшие в мире футболисты, евреи – лучшие скрипачи. Русские и немцы традиционно были сильны в химии, философии и авиации, японцы – в прикладных областях науки. Это не означает, что другие нации не вносили существенного вклада в эти области человеческого творчества. Согласие с этим не является ни в коей мере расизмом. Расизм – это признание какой-то одной нации стоящей выше всех остальных и призванной господствовать над другими. Подобный тезис неприемлем. Перед Богом все равны! Нет высших и низших, хороших и плохих рас и наций. Есть хорошие и плохие люди. И в каждой нации их предостаточно. А учиться хорошо или плохо могут люди самых разных национальностей. У нас в классе было два лучших ученика: я – русский и мой закадычный друг – еврей. Было и два худших. И тоже – один из них русский, другой – еврей». Словом, вопрос не тонкий, а тончайший. И есть хорошее правило – если вопрос сложен и ты не знаешь, как на него ответить, отвечай, как подскажет тебе не логика, а совесть. В данном случае это та самая максима, о которой чуть выше сказано. Владимир Покровский. "Независимая газета". 14 декабря 2005.

-микробиолог. Гражданином США стал в 1916 году. Первым открыл ряд антибиотиков, а в 1944 году получил стрептомицин - первое эффективное средство для лечения туберкулеза, за что и был удостоен Нобелевской премии в 1952 году. Умер 16.8.1973.

1888, 13 сентября — (8 Тишри 5649) Основан мошав Беер-Товия. Находится в области Шфела, западнее Кирьят-Мал’ахи. Название — от арабского Бир-ат-Табия. Основан на земле, приобретенной бароном Э. де Ротшильдом, и назывался прежде Кастина (по соседней арабской деревне). Поселок был оставлен из-за недостатка воды и враждебности арабских соседей, но в 1896 г. вновь заселен и получил нынешнее название. В 1929 г. арабы напали на Беер-Товию, вынудив поселенцев снова оставить его. Мошав был восстановлен в 1930 г. и в Войну за независимость служил базой израильской армии, с которой она перешла в контратаку против египетских сил. В память павших еврейских бойцов воздвигнут мемориал. Основные отрасли хозяйства: садоводство, огородничество, разведение крупного рогатого скота, птицеводство. Площадь Беер-Товии 1500 га; население — 800 человек. Расстояние (по прямой):До Иерусалима - 45 км, До Тель-Авива - 39 км, До Хайфы - 123 км, До Беэр-Шевы - 53 км.

1889, 24 апреля — Родился Глеб Алексеевич Баклавский

Судьба этого человека создана для легенд и авантюрных романов. Представьте, что в парижскую эмигрантскую газету в середине 1930-х годов приходит пакет с рукописями из Палестины. Редактор — столп русской демократии образца Февраля 17-го, Павел Николаевич Милюков, в восхищении знакомится с присланными статьями и стихами, а затем делится впечатлениями со своим добрым знакомцем — столпом сионизма ревизионистского образца Владимиром Евгеньевичем Жаботинским. Он ждет подтверждения от Жаботинского: реально ли существует этот автор — Арье Боевский, помощник капитана еврейской морской школы, офицер-иудей, так изощренно владеющий мельчайшими интонациями русского языка, пишущий отменно умно и с живым искрящимся юмором. И реальны ли обстоятельства его жизни: «Обучает будущие кадры еврейского морского флота, судно базируется в Италии, плавает под французским флагом, капитан — еврей из Палестины, команда — итальянцы и французы, помощник — этот Боевский, видимо, еврей из России, а курсанты — еврейская молодежь со всего света!» «Все верно, — отвечает Жаботинский, — кроме одного пункта: Боевский — не еврей, он русский, православный, и настоящее его имя — Глеб Алексеевич Баклавский». Родился неподалеку от Хельсинки, в Финляндии, в семье врача ВМФ России. Образование получил в Петербургском Политехническом, потом ушел в школу военных моряков и служил офицером учебного судна. В Первую мировую воевал с немцами на Балтике, был контужен. После революции оказался на Черном море, отказался участвовать в затоплении флота большевиками и ушел к белым, воевал в Стрелковой роте в составе Черноморского флотского экипажа, 7 февраля 1920 г. произведен из гардемаринов в подпоручики Корпуса корабельных офицеров. После гражданской войны капитан Глеб Баклавский оказался в Триесте, служил на судне, на котором «халуцим» переправляются в Палестину. В один из рейсов он сошел на берег и остался с ними, остался как Арье Боевский. Прокладывал дороги в Галилее, работал в иерусалимских каменоломнях, рыбачил в Эйлате. Был одержим идеей создания флота: ведь возвращаются евреи в страну, имеющую выход к морю. Жаботинский горячо его поддержал и объявил себя «поклонником Баклавского». А сам капитан Арье примыкнул к бейтаровцам и начал обучение бойцов Хаганы (сохранилась его рукопись «Курс полицейской тактики»). В 1925 году возник Морской союз под руководством Боевского, объединивший горстку верных, помешанных на море чудаков. В 1929 году, после того как арабы устроили кровавую резню в Хевроне и Иерусалиме, разъяренный Баклавский ворвался один в мечеть во время молитвы и, размахивая, как гранатой, бутылкой водки, осыпал правоверных солеными русскими выражениями. Подействовало неожиданно сильно — сотни мужчин бросились врассыпную, а «московский террорист», как его с тех пор называли и арабы, и англичане, предстал перед британским военным судом. К счастью, бутылка водки не подпадала под статью «предмет, годный для убийственных целей», а то ведь и смертный приговор бы грозил. В 1934 году в городке Чивиттавеккиа, вблизи Генуи, была, наконец, создана еврейская мореходная школа, и по праву капитан Баклавский стал одним из ее руководителей. Умер неожиданно в 16 июня 1942 года в больнице "Хадасса" в возрасте 53 лет.

 - один из основателей морского флота Израиля.

1889, 4 августа — (7 Ава 5649) 136 семей еврейских переселенцев при поддержке барона Мориса Гирша прибыли в Буэнос-Айрос. Гирш утверждал, что подавляющее большинство евреев России (включавшей тогда Восточную Польшу и Прибалтику) необходимо переселить в автономное еврейское государство, которое будет создано на территории какой-либо страны, изобилующей значительными массивами необработанных плодородных земель. Основанное Гиршем в 1891 г. ЕКО занялось созданием еврейских сельскохозяйственных поселений в Южной Америке, главным образом в Аргентине, где было учреждено также управление ими (первый директор В. Левенталь, 1850–94). В том же году Гирш создал в Нью-Йорке фонд помощи еврейским иммигрантам. В 1892 г. с согласия русского правительства был образован в Петербурге центральный комитет ЕКО, стремившийся облегчить эмиграцию евреев из России и Румынии.

1889, 12 августа — (15 Ава 5649) В Белостоке родился Елеазар Липа Сукеник - израильский учёный-археолог, первым обративший внимание на появление Свитков Мёртвого моря.

1889, 14 августа — (17 Ава 5649) На борту немецкого парохода «Вессер» прибыли в Буэнос-Айрос евреи из Подолии, собравшиеся стать в Аргентине колонистами. Они основали городок Мозесвиль в провинции Санта-Фе на северо-востоке Аргентины в 110 км от столицы провинции города Санта-Фе и примерно в 600 км от столицы страны Буэнос-Айреса. Подробнее

Их было 136 семей (824 человека) во главе с духовным наставником, рабби Аароном Гольдманом; все они говорили только на идиш. Из Буэнос-Айреса будущие колонисты проследовали поездом на северо-восток, в провинцию Санта-Фе, в местечко Паласиос, названное в честь крупного местного землевладельца дона Педро Паласиоса. Согласно заключенному с ним контракту, поселенцы получали наделы земли, инвентарь, скот и продукты питания, а также инструкции о том, как хозяйствовать на новой земле. За все это они обязались расплачиваться будущими урожаями. Однако на полустанке вновь прибывших никто не встречал, состав был загнан на запасной путь, и будущие колонисты оказались в отчаянном положении - в голом поле, без языка и средств к существованию. Лишь некоторым удалось устроиться батраками в ближайшие имения. Многие семьи перебрались в небольшие городки южнее Паласиоса, некоторые вернулись в Буэнос-Айрес. Среди оставшихся разразилась жестокая эпидемия тифа, которая унесла более 60 детей. Их зачастую безымянные могилы находятся в старой части местного еврейского кладбища, надгробные плиты наклонены в разные стороны, некоторые упали на землю. По высеченным на них датам можно определить, что все дети умерли между августом и октябрем 1889 г. Будущее колонии казалось безнадежным, но в это время произошло почти чудо. На полустанке Паласиос случайно проездом оказался доктор Вильгельм Ловенталь из Берлина, который по заданию аргентинского правительства обследовал земли, пригодные для будущей колонизации. Услышав почти забытый им язык и воочию убедившись в отчаянном положении, в котором очутились его соплеменники из России, он начал энергично действовать. Его обращения к правительству Аргентины и губернатору провинции Санта-Фе, а также личные встречи с доном Паласиосом, принесли свои плоды _ колонистам были доставлены палатки, инвентарь, скот, и в десяти милях от полустанка возник палаточный городок, названный Мозесвилем. К этому времени из 136 семей, прибывших сюда несколько месяцев тому назад, осталось только 50. На вопрос, почему поселению дали такое имя, рабби Гольдман ответил: «Моисей вывел евреев из рабства в Египте и направил их в собственную землю. Мы, оставившие царскую Россию и прибывшие в свободную Аргентину, испытываем в этом месте, которое станет нашей родиной, те же чувства, что и наши далекие предки». Ловенталь вернулся в Европу для сбора денег для колонистов с тем, чтобы они выкупили свои земли у дона Паласиоса. В Париже доктор встретился с бароном де Гиршем. Наделенный полномочиями ЕКО, Ловенталь вернулся в Аргентину и начал скупать обширные земельные участки в разных провинциях страны для будущих колонистов. В провинции Санта-Фе были выкуплены земли, на которых трудились поселенцы Мозесвиля, что облегчило их материальное положение, но жизнь колонистов в первые годы оставалась тяжелой: им приходилось бороться с засухами и набегами саранчи, у многих не было опыта работы в сельском хозяйстве. Однако постепенно жизнь в колонии налаживалась. В 1910 г. в Мозесвиле проживало 785 семей (4565 человек). Они выращивали пшеницу, кукурузу, люцерну, которая не только обеспечивала корм скоту, но и шла на продажу. Так, в 1910 г. колонисты продали 20 000 тонн люцерны по цене 15 долларов за тонну и, кроме этого, значительное количество её семян по 60 центов за фунт. Они впервые в стране начали выращивать рис и подсолнухи (для производства масла). Широко было развито животноводство. Мозесвиль был родиной новых аргентинских ковбоев _ еврейских гаучо. Еврейские иммигранты из черты оседлости и их дети стали отличными наездниками, пасшими стада полудиких животных, защитниками от непрошенных гостей (индейцев и местных ковбоев). В числе первых поселенцев Мозесвиля был Альберто Гершунов, впоследствии крупнейший аргентинский писатель-певец еврейских гаучо. С Мозесвилем связаны также юные годы известного идишистского поэта Х.И.Фарбера. В колонии развивалась общинная жизнь. Первая синагога, названная в честь барона де Гирша, была возведена в 1920-е годы. Позднее были построены еще три синагоги - свидетельство насыщенной религиозной жизни в колонии. Синагога им. барона де Гирша в Мозесвиле В городе издавались две газеты: одна на испанском и вторая _ на испанском и идиш. Кроме них, существовала «устная» газета: новости передавались через громкоговоритель на центральной площади города. В городской библиотеке было много книг на иврите и идиш. В 1948 г. была открыта семинария для подготовки учителей иврита, которую за последующие годы окончили сотни студентов. В городе существовал еврейский театр на идиш. В нем выступали не только местные труппы, но и гастролировавшие коллективы из США и Европы. Суббота была в городе нерабочим днем. В местном музее, носящем имя рабби А.Гольдмана, можно увидеть много экспонатов, напоминающих о первых колонистах: старые фотографии, медный самовар, российские банкноты, газеты на идиш с описаниями погромов в России. Рядом с городом находится старейшее в Аргентине еврейское кладбище с более чем 5 000 захоронений. Здесь покоятся рабби Гольдман и отец писателя Альберто Гершунова, Григорий Гершунов, убитый в стычке с местным гаучо 12 февраля 1891 г. Здесь же - могила Хулио Сандиера (1889-1978), первого ребенка, родившегося в колонии и прожившего в ней долгую жизнь. В 1918-19 гг. в Мозесвиль прибыли новые иммигранты с Украины, в 1930-е годы - из европейских стран, оккупированных немцами. В 1948 г. его население было около 5 000 человек, большинство из которых составляли евреи. Вокруг Мозесвиля располагались многочисленные еврейские фермерские хозяйства, для обитателей которых городок был своего рода столицей. Две главные улицы до сих пор носят имена М. де Гирша и Т.Герцля; есть здесь и улицы Государства Израиль и Голды Меир. На многих городских зданиях красуется Звезда Давида и другая еврейская символика, сохранились остатки вывесок на идиш, который знало большинство жителей города. После Второй мировой войны началось постепенное исчезновение еврейского Мозесвиля и еврейских ферм вокруг него. В результате механизации сельского хозяйства потребность в рабочей силе значительно сократилась, и молодые люди в поисках образования и работы стали все в большем количестве покидать колонию и уезжать в крупные города, где они становились врачами, адвокатами, бизнесменами, служащими, людьми свободных профессий. На нескольких фермах в округе еще продолжают трудиться евреи, однако большинство хозяйств принадлежит сейчас неевреям. К концу 1990-х годов в Мозесвиле было 2 700 жителей, из них только около 400 _ евреев. Почти никто из них уже не знает идиш, и хотя старейшая синагога имени де Гирша остаётся открытой, служба в ней происходит нерегулярно из-за отсутствия миньяна. По-прежнему работает театр на площади Кадима, но все представления в нем идут на испанском языке. Значительно сократилось число студентов еврейской семинарии. По словам одной старой горожанки, «это был город, полностью свободный от антисемитизма, это был город, где все были евреями _ доктора, адвокаты, мэр, и никто не смотрел на нас свысока. Это - наиболее важное место для евреев Аргентины, и мы обязаны его сохранить». В последнее время среди аргентинских евреев возрос интерес к Мозесвилю - они приезжают сюда, как в город-музей, чтобы прикоснуться к своим корням, к своему далекому прошлому в этой стране. На праздновании 75-летия Мозесвиля в октябре 1964 г. прибыли губернатор провинции Санта-Фе и министр сельского хозяйства Аргентины, в присутствии которых состоялось открытие памятника де Гиршу. На кладбище был прочитан кадиш (еврейская поминальная молитва) по детям, умершим от тифа в первые месяцы существования колонии. Большинство аргентинских газет посвятили этой дате статьи, в которых отметили вклад евреев в развитие страны. В 1999 г. аргентинское правительство провозгласило Мозесвиль национальным историческим памятником. источник

 

1889, 13 сентября — (17 Элула 5649) На 76 году жизни умер Сомех Абдалла бен Аврахам, один из крупнейших раввинов и поским нового времени в Ираке и близлежащих странах.

1890, 22 июля — (5 Ава 5650) В Цинциннати, штат Огайо, родилась Теда Бара

Теда Бара родилась в Цинциннати в штате Огайо, и тогда ее звали Теодосия (Феодосия) Гудман. Это случилось 29 июля 1890 года. Эта светловолосая девчушка родилась в семье еврея-портного, ее мать была швейцаркой, а вовсе не бедуинской принцессой. Окончив старшие классы, Теодосия решила последовать за мечтой и стать актрисой. Ее первое появление на сцене состоялось в спектакле "Дьявол", премьера которого прошла 18 августа 1908 года в Нью-Йорке. На сцене она играла до 1914 года, когда во время одного из кастингов познакомилась в Фрэнком Пауэллом, режиссером кинокомпании Уильяма Фокса. Потенциал девушки настолько впечатлил Пауэлла, что он немедленно пригласил ее сниматься в его фильме "Пятно". Пауэлл, довольный способностями юной актрисы, убедил Фокса в необходимости дать ей возможность сыграть главную роль в следующем фильме "Жил-был дурак"(A Fool There Was 1915), и именно эта роль стала для Теды счастливым билетом. За несколько месяцев проката фильм принес студии Fox, находившейся тогда не в самом блестящем финансовом положении, 250 миллионов долларов. Пауэлл и Теда вместе придумали ей новое имя, укоротив "Теодосию". Диковинная фамилия "Бара" была "вырвана" из имени ее швейцарского деда, Франсуа Барангера де Коппе. Еще до выхода "Жил-был дурак" кинокомпания Fox сообщила прессе все необыкновенные "подробности" прошлой жизни своей новой звезды. В конце концов, Фокс платил ей целых 150 долларов в неделю и хотел, чтобы его инвестиции окупились с лихвой!. Так Фокс создал первую в истории "сфабрикованную" звезду экрана. Других своих "femmes fatales" Теда Бара сыграла в фильмах "Грех" (Sin, 1915), "Дочь дьявола" (The Devil's Daughter, 1915) и "Женщина-тигр" (The Tiger Woman, 1917) Герберта Бренона. Теда Бара фигурировала в исторических костюмных драмах: она играла Кармен, Даму с камелиями, библейскую Саломею, конечно же, Клеопатру. Женщина-вамп имеет бледное лицо, четко очерченные кроваво-красные губы, темные волосы и густо накрашенные глаза. Последнее было удачной находкой художников по гриму: на протяжении веков женщины красили все, что угодно, - губы, лицо, брови, - только не глаза, но гримеры Теды Бара интуитивно почувствовали, что мистику в ее образе передаст загадочная тень в виде тяжелой обводки вокруг глаз. В 20-е годы этот макияж уже стал классическим: все женщины кинематографа оказались похожи друг на друга, как сестры-близнецы, появляясь на экране с густыми тенями вокруг глаз, строго очерченными яркими губами, которые на экране выглядели черными, и бледным лицом. Так выглядели многие: Пола Негри, Глория Свенсон, в российском кинематографе Вера Холодная. Теда не всегда играла только женщин-вамп. Порой она играла добродетельных девушек, сбившихся с истинного пути. Теда Бара стала первой, кто воплотил на экране образ царицы Египта Клеопатры. Фильм вышел в 1917 году и стал самым знаменитым в ее коллекции. Это был чистый китч: создатели начисто игнорировали в нем историческую достоверность, путая века и даже тысячелетия, наряжая героиню в костюмы Нефертити, в то время как Клеопатра была современницей Римской империи и, соответственно, одевалась и причесывалась по римской моде. Но именно воплощенный Тедой Бара образ повлиял на все последующие экранизации. На пике своей карьеры в 1919 году она снималась в фильмах, производство которых обходилось в 60 тысяч долларов, а сама актриса получала 4 тысячи долларов в неделю. Однако после войны культура поставила крест на теме и образах, которые ранее сама же и превозносила. Популярность фильмов с Тедой начала падать. Кассовые сборы сокращались, она хотела избавиться от своего вампирского клейма, требовала увеличить гонорар до 5 тысяч долларов в неделю. Кинокомпания Fox разорвала с ней контракт. Тогда Теда вернулась в театр, но театральные критики не давали ей покоя. В 1921 году она вышла замуж за Чарльза Брабина, и супруги возвратились в Калифорнию, чтобы он мог снимать фильмы, а она – просто спокойно жить. В 1930-х она участвовала в нескольких театральных постановках и даже написала книгу "О чем никогда не рассказывает женщина", мемуары о своем профессиональном опыте. Книга так и не была опубликована. Теда скончалась от рака желудка 7 апреля 1955 года в Калифорнийском лютеранском госпитале.http://www.liveinternet.ru/community/3210616/post103004250/

 или Теодосия Гудман - знаменитая американская артистка немого кино.

1890, 1 августа — (15 Ава 5650) группой выходцев из Польши, называвшей себя «Менуха ве-нахала», на земле, выкупленной 27 февраля 1890 года И. Ханкиным, основан мошав, который затем превратился в город Реховот. Группа создала еврейское сельскохозяйственное поселение, независимое от администрации барона Э. де Ротшильда — почти единственное в Стране в то время.

1891, 11 апреля — (3 Нисана 5651) За несколько дней до Песаха 8-летняя еврейская девочка убита на греческом острове Корфу. Тем не менее по сотрову поползли слухи о том, что она была христианкой и убита евреями с ритуальными целями (кровавый навет). Начался погром. Событие взбудоражилу всю Грецию. А евреи Корфу в большинстве решили эмигрировать (в Египет или Триест).

1891, 23 апреля — (15 Нисана 5651) Родился Раввин Цви Иегуда Кук - один из духовных лидеров религиозного сионизма. Сын и ученик рабби Авраама Исаака Кука. Умер 9 марта 1982 года.

1891, 29 июня — (23 Сивана 5651) В прусском селении Хантен был найден мёртвым с перерезанным горлом пятилетний сын местного краснодеревщика. Так начался очередной кровавый навет на евреев, обвинённых в убийстве с ритуальными целями (см. 14 октября, 20 декабря, 4 июля)

1891, 8 августа — (4 Ава 5651) Родился Шмуэль Даян (Китайгородский), отец Моше Даяна, один из организаторов первых кооперативных поселений в Палестине. В молодости примкнул к сионистскому движению; в Эрец-Исраэль с 1908 г. Был в числе основателей квуцы Дгания Алеф, затем Дгания Бет, а также в числе учредителей первого трудового мошава Нахалал (1921). Являлся одним из лидеров партии Ха-По‘эл ха-ца‘ир, позднее партии Мапай; представлял мошавное движение в организациях ишува, на Сионистских конгрессах и в Кнесете первого–третьего созывов. Опубликовал книгу о мошавах, Нахалале и Дгании.

1891, 28 августа — (24 Ава 5651) В штате Нью-Джерси создано еврейское сельхозпоселение Вудбайн для выходцев из России, бегущих от погромов. источник

1891, 1 сентября — Имена.

Подробнее о людях cентября см. Блог рубрика "Имена".

(28 Ава 5651) На Украине родился Иосеф Зарицкий - израильский живописец. До 1914 г. учился в Киевском художественном училище, затем жил в Москве. В 1923 г. приехал в Эрец-Исраэль и поселился в Иерусалиме (с 1927 г. в Тель-Авиве). Был в числе инициаторов первой выставки художников подмандатной Палестины (1923) и одним из основателей группы «Новые горизонты». Эта группа, в которую входили и ученики Зарицкого Иехезкель Штрейхман (1906–93) и Авигдор Стемацкий (1908–89), создала абстрактно-лирическое течение в израильской живописи. Зарицкий первым из израильских художников экспонировал персональную выставку в Амстердамском городском музее (1955). Лауреат Государственной премии Израиля (1959).

1891, 14 октября — (12 Тишри 5652) В связи с насильственной смертью 26 июня христианского ребёнка в прусском селении Хантен арестован мясник-еврей Адольф Бушхофф и его семья, которых обвинили в убийстве с ритульными целями. Власти арестовали мясника под давление антисемитов, развязавших в местной прессе целую компанию. Возглавлял её священник Брессер, он же редактор газеты "Bote für Stadt und Land", в которой печатались статьи на тему кровавого навета.

1891, 27 октября — (25 Тишри 5652) В Швейцарии родился Пауль Грюнингер - праведник народов мира, командир полиции в кантоне Санкт-Галлен в Швейцарии, спасший от уничтожения 3 601 еврея из Германии и Австрии. Подробнее

Пауль Грюнингер не участвовал в Сопротивлении — он был простым служащим швейцарской пограничной полиции, глубоко чтившим устав своего ведомства. Несмотря на это, в августе и сентябре 1938 года, столкнувшись с реальностью в лице тысяч измученных, объятых ужасом, лишившихся всего и оставшихся перед закрытыми границами людей, Пауль Грюнингер пренебрег своим служебным долгом. Он был вынужден выбрать между нравственным законом и законом государства и, вместо того, чтобы задерживать беженцев и отправлять их обратно, Пауль с помощью нескольких подчиненных стал подделывать въездные документы евреев. Задним числом он проставлял в их паспортах даты въезда, предшествовавшие закрытию границ. Таким образом, въезжавшие в страну беженцы не только оставались в живых, но и приобретали официальный статус. Рисковавший жизнью капитан отказывался от любого вознаграждения. «Неповиновение служебному долгу» Пауля Грюнингера позволило спасти 3 601 еврея из Германии и Австрии. В начале 1939 года необычайное количество беженцев, прошедших за короткое время через Санкт-Галленский пропускной пункт, привлекло внимание полицейского начальства. Друг его семьи, работающий на соседнем пограничном посту в Австрии, предупреждал Грюнингера о грозящей ему опасности. Он сказал, что Пауль занесён в «черный список» гестапо и что он должен держаться подальше от Германии. Однако Грюнингер продолжил свою деятельность по спасению людей. Было произведено расследование и открыта «незаконная деятельность» Пауля Грюнингера и его подчиненных. Последние, как выполнявшие приказ непосредственного начальника, преследованиям не подверглись, в то время как сам Грюнингер был уволен в апреле 1939 года без права восстановления в должности, и против него было заведено уголовное дело. Суд состоялся в октябре 1940 года. Права на выбор адвоката у Грюнингера не было, а предоставленный полицией адвокат был известным антисемитом и открыто сочувствовал нацистам. Несмотря на предрешённость приговора, все попытки обвинить Грюнингера в коррупции или объявить его психически больным провалились. 23 декабря 1942 года он был признан виновным в «мошенничестве и систематическом невыполнении служебного долга» и осужден. На суде Пауль свою вину не отрицал, но утверждал, что единственным мотивом его действий была человечность. Подавать на апелляцию он отказался и был приговорён к лишению свободы и к штрафу, а также уволен с должности без права на компенсацию и на пенсию. Как бывшему «уголовнику», Паулю Грюнингеру было трудно получить работу, и он изо всех сил пытался зарабатывать на жизнь. Так и не получив постоянной работы, поддерживаемый друзьями и некоторыми спасёнными им людьми, он умер в бедности в 1972 году, в возрасте восьмидесяти лет. Между тем, специально созданная ассоциация «Справедливость Паулю Грюнингеру!» на протяжении многих лет тщетно добивалась его реабилитации. В 1995 году ассоциация провела встречу, на которую приехали спасенные Грюнингером люди из Австрии, Франции, Израиля и других стран, в том числе известные юристы, журналисты и писатели. Переполненный зал требовал отмены приговора теперь уже не самому Паулю Грюнингеру, но его памяти. В 1995 году, через пятьдесят лет после окончания войны и двадцать три года после смерти Пауля Грюнингера, в том же зале суда, где он был осужден, другие судьи постановили возобновить судебный процесс и освободили его от обвинений. Но лишь в следующем, 1996 году, Швейцария нашла в себе мужество признать свою «ошиб­ку» и посмертно полностью реабилитировать капитана полиции, который слушался своей совести больше, чем приказов сверху. В 1971 году мемориальный институт Яд Вашем в Иерусалиме наградил Пауля Грюнингера Почетной медалью «Праведника народов мира». В его честь названа улица, расположенная в Писгат Зееве — северном районе Иерусалима.

 

1891, 9 декабря — (8 Кислева 5652) В Одессе умер Леон Пинскер

Основное в национальном самосознании Пинскера это необыкновенно глубокое чувство национальной гордости или, как он это сам называет, национальной гордости за себя. Пинскер видит в идее автоэмансипации, не спасение от преследований извне, а в восстановлении национальной чести и в возрождении в нас чувства самоуважения. Очень печально, что другие нас преследуют и презирают. Еще трагичнее, что мы сами как народ реагируем приниженно на такое отношение к нам со стороны окружающих и этим нашим собственным поведением, в какой-то мере, оправдываем презрительное отношение к нам других. Патетическая часть в работе Пинскера посвящена особенно этой внутренней стороне нашей национальной проблемы. Здесь он поднимает часто свой голос до пророческого гнева, в котором слышится трагедиягордого сына народа, потерявшего свою гордость. Пинскер не может смириться с унизительным подобострастием, с которым его народ допускает по отношению к себе самые возмутительные оскорбления. Гордый народ, насколько слаб он бы не был, не может в таких случаях, ничего другого, как тем или иным способом выразить возмущение своей израненной души. Не менее того, не приемлет Пинскер наше униженное поведение по отношению к нашим благодетелям, протестует против отсутствия в нас самоуважения, хотя мы и угадываем их отношение к нам даже в самой незаметной снисходительной улыбке в нашу сторону. «..похвалят какого-нибудь еврея, что он делает честь своему народу — так этот народ настолько глуп, что он этим еще и гордится. Мы так глубоко пали, что чуть ли не делаемся заносчивыми от радости, когда, как, напр., в западной Европе малую часть нашего народа ставят в ровне с не евреями...» (перевод ldn-knigi) Приведенные слова достаточно показывают, как Пинскер оценивает «великий идеал» эмансипации, который в известных кругах еврейства и теперь выражает почти конечную цель в существовании нашего народа. Он видит в акте эмансипации ничто другое как глубочайшее унижение народа, которое заставило бы нас краснеть от стыда, если бы мы не были лишены полностью национального самоуважения. Ни один другой народ не нуждается в эмансипации. Для всех других существуют общее законодательство. Вообще Пинскер воспринимает все свое существование в диаспоре, с эмансипацией или без нее, как одно единственное непрекращающееся унижение. Физические муки народа отходят на задний план по сравнению с душевными муками, вызванные этим оскорбительным состоянием. Само по себе презрение со стороны окружающих было бы для него не так непереносимо, если бы он в то же время мог бы многих тем успокоить, что это не более, чем результат многовековых предрассудков, невежества и т. д. Его гордый дух смог бы тогда просто презирать это презрение. Но, к сожалению, он не мог не заметить, что поведение его народа играет не последнюю роль в таком отношении к нему со стороны других. «..Вы презренны, потому что у вас нет самолюбия и нет национального самосознания». Национальное самосознание! Где же его взять? В том-то и заключается великое несчастье нашего племени, что мы не составляем нации, что мы только евреи. Мы — стадо, рассеянное по всей земле...» «Стадо». В одном этом слове собрал Пинскер все горькие истины, когда он говорит о душевном состоянии евреев в то время. Стадо не думает ни о чести, ни о будущем — оно вообще ни о чем не думает кроме как о непосредственной опасности, от которой оно как-нибудь пытается спастись, неважно как, все вместе или каждый в отдельности. Именно в этом смысле понял Пинскера Л. Гордон, в посвященном ему стихотворении «Божье стадо» (Едер Адонай). Но все же поэтическая натура Гордона не смогла превозмочь себя и заклеймить позором людское стадо в своем видающемся произведении. Это удалось другому, более одаренному поэту Бьялику в его бессмертных «Песнях гнева». Как обидно, что Пинскеру не привелось до этого дожить. Он узнал бы, что его пророческое слово не пропало зря и умирая, он нашел бы утешение в том, что он не был ПОСЛЕДНИМ ГОРДЫМ ИУДЕЕМ. Ахад Гаам «Гордый Иудей»

  - автор "Автоэмансипации".

1891, 20 декабря — (19 Кислева 5652) Мясник Бушхофф из городка Хантен, что в Пруссии, арестованный 14 октября по кровавому навету в связи со смертью 26 июня сына его соседа-краснодеревщика, выпущен на свободу из-за недостака улик. Событие вызвало гнев антисемитов, утверждавших, что евреи подкупили судей.

1891, 21 декабря — (20 Кислева 5652) (или 20-го) Родилась Елизавета Юрьевна Скобцова (Кузьмина-Караваева)

Поэт, прозаик, публицист, художник, философ, общественный и религиозный деятель. В человеческой памяти эта необыкновенная женщина осталась под именем, принятым в монашестве, — мать Мария. Последнее и окончательное имя, перекрывшее те, которыми она звалась прежде. В девичестве — Лиза Пиленко, в замужестве — Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, во втором браке — Скобцова. За каждым именем — новый жизненный этап, множество ярких, прекрасных событий и столько же трагических! «В личности матери Марии были черты, которые так пленяют в русских святых женщинах — обращенность к миру, жажда облегчать страдания, жертвенность, бесстрашие», — говорил о ней философ Николай Бердяев. Лиза впервые увидела свет 20 декабря 1891 г. в Риге, где отец ее — Юрий Дмитриевич Пиленко — служил в должности товарища прокурора окружного суда. Потомственный дворянин, он был юристом по образованию, а по призванию — увлеченным агрономом-виноградарем. И когда в 1895 г. два печальных события, последовавших одно за другим (кончина родителей), потребовали его присутствия в анапских поместьях — Хан Чокрак и Джемете, он решил оставить службу и перевез семейство от холодного Балтийского к теплому Черному морю. Юрий Дмитриевич и три его сестры были хорошими виноделами. Став взрослой, этим будет увлекаться и Елизавета Юрьевна, продолжая семейную традицию. После Февральской революции она подарит местным крестьянам усадьбу Хан Чокрак с просьбой устроить там школу для детей; школа была создана и существовала до конца 40-х гг. В Петербург Лиза впервые попала весной 1894 г. Мать, Софья Борисовна (урожденная Делоне), привезла девочку надачу к своей тетке Е. А. Яфимович, в прошлом фрейлине при дворе великой княгини Елены Павловны. С той поры и вплоть до 1906 г. Софья Борисовна с Лизой и младшим сыном Дмитрием приезжали к ней почти ежегодно. Весной 1905 г. Ю. Д. Пиленко был назначен директором Императорского Никитского ботанического сада и Никитского училища садоводства и виноделия. Семья переехала в Ялту. Год спустя неожиданно и скоропостижно Юрий Дмитриевич скончался, а вслед за ним в Петербурге умерла крестная мать Елизаветы Е. А. Яфимович. Вдова с детьми наскоро продала часть земель и засобиралась в столицу, поближе к родственникам. Несмотря на более чем скромные средства, Лиза училась в дорогих частных гимназиях, а в 1909 г. поступила на философское отделение историко-филологического факультета Высших женских (Бестужевских) курсов. Здесь она слушала лекции философов С. Л. Франка, Н. О. Лосского, юриста Л. И. Петражицкого. Впрочем, проучилась Елизавета Пиленко на курсах не более полутора лет. Зимой 1908 г. на одном из вечеров современной поэзии гимназистка Лиза впервые увидела выступающего с эстрады Александра Блока. Можно сказать, что встреча эта определила всю дальнейшую жизнь Елизаветы Юрьевны. Любовь поселилась в сердце девушки и красной нитью прошла по ее судьбе — любовь, которую поэт не счел для себя возможным разделить. В один из февральских дней Елизавета пришла на квартиру Блока, чтобы получить, как писала уже будучи монахиней, ответы на вопросы о смысле жизни, поделиться своими исканиями и сомнениями, показать свои стихи. Позже она вспоминала: «Странное чувство... я оставила часть души там. Это не полудетская влюбленность. На сердце скорее материнская встревоженность и забота. А наряду с этим сердцу легко и радостно...» Вскоре Лиза получила письмо от поэта, в которое было вложено стихотворение «Когда вы стоите на моем пути...» В конце февраля 1910 г. неожиданно для родных, подруг и для себя она выходит замуж. Супруг — Дмитрий Владимирович Кузьмин-Караваев — юрист и историк, был близок к эстет- ствующйм модернистским литературным кругам, куда ввел и молодую жену. Увлеченная поэзией, она подружилась с Анной Ахматовой, Николаем Гумилевым, другими поэтами «Серебряного века», была участницей «сред» в знаменитой «Башне» Вячеслава Иванова, активным членом «Цеха поэтов», гостила в Коктебеле у М. А. Волошина, посещала собрания Религиозно-философского общества. Скоро Елизавета Юрьевна сама начала печататься: в 1912 г. вышла первая книга стихов «Скифские черепки», а в 1916 г. — поэтический сборник «Руфь», где все больше стали сказываться ее религиозные искания и утверждающееся в душе христианство. К слову сказать, она стала первой женщиной, заочно изучавшей богословие в Петербургской духовной академии и закончившей ее. Отношения с мужем откровенно не ладились: то, что их объединило — увлечение модными поэтическими и философскими течениями, а главным образом стремление к богемному образу жизни, — потеряло для Лизы былую привлекательность. Она явственно начала осознавать, что душа ее попала в капкан «безответственных слов». Ей, как человеку необычайной активности и действия, мир неспешных интеллектуальных бесед и философствований на отвлеченные темы, уводящих от конкретных нужд народа, казался ненужным. К тому же в гимназические годы у Елизаветы перед глазами был яркий пример бескорыстного служения, основанного на христианской вере и любви к ближнему, — речь идет о ее петербуржских тетушках по отцовской линии, профессионально занимавшихся благотворительной деятельностью, — куда более близкий ее характеру. Ранней весной 1913 г. Елизавета Юрьевна уехала из Петербурга в Анапу. Пришло время осмысления пережитого в столице. Поселившись в имении Джемете, она продолжала писать стихи, занялась виноделием. Окончательный разрыв с мужем произошел осенью (вскоре после развода он принял католичество, а в 1920 г. эмигрировал, вступил в орден иезуитов и принял священство). А на исходе октября родилась внебрачная дочь Лизы. И было дано ей имя Гайана, что на греческом языке означает «земная», ибо рождена была от земной любви, которой Лиза пыталась заглушить бездонную страсть к Блоку. Первая мировая война положила конец тихой провинциальной жизни. Ушел на фронт и пропал без вести отец Гайаны. Елизавета Юрьевна, не привыкшая быть в стороне от общественной жизни, осенью 1917 г. вступила в партию эсеров, какое-то время возглавляла городскую мэрию Анапы. С приходом большевиков, не разделяя их мировоззрения, все же согласилась стать комиссаром по здравоохранению и образованию. Позже она оказалась вовлеченной в борьбу эсеров против большевистской власти. Затем была арестована представителями Добровольческой армии, которым ее взгляды показались слишком «левыми», приговорена к расстрелу. Но на защиту поэтессы встали М. Волошин, А. Толстой, Н. Тэффи, Н. Крандиевская, В. Инбер и другие. Елизавету Юрьевну освободили. В следствии по ее делу принимал участие бывший учитель, а в то время член правительства Кубанского края Даниил Ермолаевич Скобцов. Позже они обвенчались. В 1920 г. Лиза с матерью и дочерью эмигрировала из России. С потоком беженцев из Новороссийска она отправилась в Грузию, где в Тифлисе у нее родился сын Юрий, затем на запад — в Константинополь, ставший лишь временным пристанищем. Здесь семья Скобцовых воссоединилась (Даниил Ермолаевич эвакуировался отдельно с кубанским казачьим правительством). Потом — в Белград. В Югославии, накануне переезда в Париж, на свет появилась дочь Анастасия (1922 г.). Франция встретила беженцев несколько приветливее, чем предыдущие страны, хотя это никак не означало ни конца бедственного положения семьи, ни избавления от изнурительной работы. Елизавета Юрьевна окончательно испортила свои и без того близорукие глаза, выполняя швейные заказы. Когда Даниил Ермолаевич, выдержав экзамен, начал работать шофером такси, казалось, что станет легче... Говорят, Господь особо испытывает тех, кого хочет отметить своей любовью. Да, испытаний Лизе было отмерено сполна. Зимой 1926 г. тяжело заболела Настя. Доктора проглядели менингит в той стадии, когда можно было чем-то помочь. Девочку поместили в знаменитый Пастеровский институт; мать получила особое разрешение находиться при больной, ухаживать за ней, и в течение почти двух месяцев она присутствовала при медленном умирании своей дочери. 16 марта 1932 г. в храме Сергиевского подворья при парижском Православном Богословском институте Елизавета Скобцова приняла монашеский постриг, получив имя Мария в честь святой Марии Египетской. Но она не ушла в монастырь, а осталась работать в миру, поддерживая тех, кто оказался на дне эмигрантской жизни. «...Я знаю, что нет ничего лицемернее, чем отказ от борьбы за сносное матерьяльное существование обездоленных под предлогом, что перед вечностью их матерьяльные беды ничего не значат», — писала она. Для матери Марии любовь к Богу и любовь к людям были неотделимы. Не признавая голого аскетизма, она отстаивала право принявшего постриг быть в гуще жизни: «Сейчас для монаха один монастырь — мир весь». Еще с 20-х гг. она считала социальную работу одной из важнейших. Созданное по ее личной инициативе объединение, названное «Православное дело», стало центром социальной помощи, а также местом встречи многих писателей и ученых. Мать Мария и ее соратники организовали несколько общежитий и дешевых столовых, санаторий для туберкулезных больных, оборудовали две православные домовые церкви. Монахиня Мария сама участвовала в их росписи и вышивала иконы. Физической работы она не боялась: и полы мыла, и перебивала матрацы, и в то же время писала пламенные речи, выступала на конференциях. Ее перу принадлежит ряд полемических статей со страстной защитой своего понимания монашества как полного самоотречения в пользу служения людям, которое она считала первоочередной задачей — куда выше созерцания и «аскетических упражнений». Вместе с тем, оказывая помощь больным и безработным, мать Мария никогда не опускалась до снисходительной благотворительности, унижающей и дающего и принимающего. Как-то раз ее спросили: «Почему вы в вашей столовой кормите не бесплатно, а берете один франк?» (в обычной закусочной мало-мальски приличный обед стоил франков восемь). Она ответила: «Я кормлю за франк, и все довольны: какая мать Мария молодчина, что так выкручивается. Если же я стала бы давать даром, каждый сказал бы: даром кормить невозможно; значит, кто-то дает деньги и, возможно, часть остается в ее кармане. А если я вижу, что человеку и франк не по силам, я ему его дам. Но все же он будет относиться к этому обеду более уважительно». Мать Мария не останавливалась даже перед тем, чтобы выписывать фиктивные справки о работе в основанных ею домах, потому что такие справки давали возможность устраиваться на реальную работу. Через несколько лет парижская администрация заподозрила неладное и действительно выявила фиктивность многих справок, выданных матерью Марией, но уважение к ней было настолько велико, что этому делу не дали хода. В 1936 г. многострадальную женщину постигло новое горе: ее старшая дочь Гайана, вернувшаяся за полтора года до того в Советский Союз, скоропостижно скончалась в Москве, согласно укоренившейся версии ,— от тифа. Мать Мария приняла эту смерть с христианским смирением. Она вообще мало делилась своими переживаниями с окружающими, внешне держалась с людьми непринужденно: веселая, немного лукавая улыбка часто озаряла ее полное, румяное лицо и оживляла карие глаза. Она охотно общалась с людьми и производила впечатление открытости и прямоты. Интересен тот факт, что еще накануне нападения Германии на СССР Американский Еврейский Рабочий комитет составил список лиц, которых США готовы были принять в качестве беженцев. В том списке была и мать Мария. Надо ли говорить, что проблемы выбора для нее даже не существовало. После оккупации Франции Елизавета Юрьевна наладила контакты с организациями французского Сопротивления. Она спасала евреев, отправляла посылки заключенным, укрывала бежавших советских военнопленных и французских патриотов. Во время массовых арестов евреев в Париже летом 1942 г. она проникла на зимний велодром, где их держали в изоляции, и провела там три дня. Ей удалось организовать побег 4-х детей в мусорных корзинах. В одном из ее общежитий в годы войны провел свои последние дни поэт К. Бальмонт. В другом пансионате ей удалось спасти от уничтожения архив И. Бунина. В феврале 1943 г. мать Мария была арестована, вместе с ней в гестапо попал и сын Юрий (был отправлен в концлагерь Бухенвальд, а затем в Дору на строительство подземных ракетных заводов, где и погиб в феврале 1944 г.). Даже в нацистском лагере смерти Равенсбрюк, где она провела в качестве узницы последние два года жизни, мать Мария была духовной и моральной опорой своих товарок — заключенных вместе с ней французских коммунисток и участниц Сопротивления. Читала стихи, рассказывала о России, о Блоке, перевела на французский язык «Катюшу», и ее, невзирая на запрет, пели узницы концлагеря. Своей верой, бодростью, участием она поддерживала множество людей. Здесь, в лагере, был предел человеческой беды и муки и страшная возможность духовного отупения и угасания мысли, здесь так легко было дойти до отчаяния. Но мать Мария уже умела осмысливать страдания и самую смерть. Она учила своих подруг по несчастью пересматривать свое отношение к окружающему, находить утешение даже в самых страшных образах лагерного быта. Так, непрерывно дымящие трубы крематория создавали чувство обреченности; даже ночью полыхало зарево печей, но мать Мария, показывая на тяжелый дым, говорила: «Он такой только вначале, около земли, а дальше, выше делается все прозрачнее и чище и, наконец, сливается с небом. Так и в смерти. Так будет с душами»... Рассказ о матери Марии был бы неполным без упоминания о ее незаурядных художественных способностях. Она прекрасно рисовала (некоторые ее акварели хранятся в Русском музее в Санкт-Петербурге), владела техникой древнерусского шитья, иконописью, росписью стен, техникой витража. И до последних дней жизни в ней не умирал художник. Даже в невероятных условиях концлагеря, терпя голод, холод, непосильный труд и жестокие побои, Елизавета Юрьевна находила в себе силы творить. Здесь ею была вышита икона «Пресвятая дева с распятым младенцем», по словам очевидиц, производившая сильнейшее впечатление, и создана вышивка «Высадка союзных войск в Нормандии», тканью для которойпослужила обычная лагерная косынка одной из женщин. 31 марта 1945 г., накануне праздника Пасхи, Елизавета Скобцова была умерщвлена в газовой камере (по некоторым данным — заменив собой одну из узниц). Это случилось за два дня до того, как под эгидой Красного креста начали освобождать заключенных, вывезенных из Франции...

  - праведник Мира. Погибла в концлагере Равенсбрюк 31 марта 1945 года.

1892, 8 февраля — (10 Швата 5652) Мясник Бушхофф из городка Хантен, что в Пруссии, арестованный 14 октября 1891 года по кровавому навету в связи со смертью 26 июня того же года сына его соседа-краснодеревщика и выпущенный на свободу из-за недостака улик 20 декабря, снова арестован.

1892, 23 июня — (28 Сивана 5652) Закрыта синагога, построенная вместо той, что была с 1870 года на перекрёстке Большого Спасоглинищевского переулка и Соляного проезда в двухэтажном здании, принадлежавшем домовладельцу Рыженкову. Правление общины взяло этот дом у Рыженкова в аренду. В середине 80-х лет, когда материальное положение общины улучшилось, а срок аренды подошёл к концу, решено было построить новое здание синагоги. Для этого Л. С. Поляков выкупил землю по тому же переулку, но чуть выше. Проект синагоги разработал австрийский подданый архитектор Эйбушиц. Это было торжественное здание с коллонадой и большим куполом. В 1892 году синагога была почти построена, однако к этому времени евреев (примерно 25000-30000 человек) из Москвы выселили, осталось около 7 тысяч. Поэтому синагога властям тоже стала нежелательна. Сначала сняли купол, а 23 июня, в день, назначенный и согласованный с обер-полицмейстером Москвы Власовским для открытия синагоги (в тот день в ней должна была состояться свадьба одного московского врача), и вовсе открывать запретили.

1892, 4 июля — (9 Таммуза 5652) Начался суд над мясником Бушхоффом из городка Хантен, что в Пруссии, которому было предъявлено обвинение в убийстве с ритуальными целями 26 июня 1891 года сына его соседа-краснодеревщика. Продолжался 10 дней и завершился оправданием подсудимого. Убийца так и не был найден. Кровавый навет на евреев Хантена способствовал их исходу из города. Уехал и сам Бушхофф. В 1905 году из 3770 жителей в Хантене осталось только 30 евреев.