Синагога — события (25-50 из 185)
Метки:
Метки:
Метки:
Разгневанные старьевщики набросились на него, нещадно избили алебардами и прикладами мушкетов и заставили публично покаяться, а затем отпустили. Таково краткое описание инцидента, послужившего причиной всего этого дела. Жан Буржуа, происходивший из семьи почтенного галантерейщика, не захотел смириться с происшедшим и подал на своих обидчиков жалобу байи. Один из напавших на него был арестован. Разгневанные старьевщики поклялись отомстить. Они заманили несчастного молодого человека в западню, долго и со знанием дела пытали его, а затем разнесли ему череп выстрелом из мушкета. Еще одно происшествие в это смутное время? Ссора между двумя корпорациями? Общественное мнение отнеслось к этому происшествию совершенно иначе. А общественное мнение в это время было крайне активно и весьма чувствительно. За те четыре года, что продолжалась Фронда, общественное мнение выражалось в политических памфлетах, которые назывались мазаринадами, поскольку они в основном были направлены против Мазарини. Иногда за один день появлялось несколько таких памфлетов, в стихах и прозе, длиной в шесть-восемь страниц. Внезапно Мазарини оказался забыт на несколько недель, которые, по-видимому, целиком прошли под знаком «еврейской проблемы». Сначала это были прозаические тексты: «Увещевательное послание всех приходских церквей города Парижа против евреев и синагоги...», «Искренний и подлинный рассказ о жестоком убийстве и ужасном злодеянии, совершенном 26 августа 1652 года...», «Расследование жизни евреев, их религии, занятий и темных дел...». В последнем из названных выше памфлетов можно прочитать следующие слова: «Нет никого, кто бы не знал, что евреи были позором для всех народов более тысячи шестисот лет». «В их обычая проявлялось как их проклятие, так и их рабство. Нет никого, кто бы не знал, что у них нет других занятий в жизни, кроме ростовщичества, и что их богохульная ложь и недостойные дела сеяли порчу по всей земле...» Можно привести еще несколько названий таких памфлетов «Подлинное свидетельство о том, что произошло во время убийств молодого человека, сына торговца галантереей...», «Ответ старейшин синагоги...», в котором старьевщики берутся под защиту, и наконец, «Собрание старьевщиков... для поиска способов, как за гладить жестокость их ужасного преступления...». Этот последний памфлет отличается известной тонкостью замысла, его автор вкладывает в уста «евреев» следующие рассуждения: «В чем наша вина? В свое время Моисей приносил в жертву животных, а мы принесли в жертву человека. Разве в той же самой книге не сказано, что наши предки смогли принести в жертву Иисуса Христа, их нашего Царя? Почему же мы не можем принести в жертву обычного человека?...» В соответствии с модой того времени авторское воображение особенно сильно проявилось в стихотворных произведениях. Ниже мы приведем довольно типичные примеры подобных сочинений. Некоторые из них были переполнены бешеной яростью: «Мерзкие убийцы, Презираемый народ, Изгнанный отовсюду, Зачем вы решили сегодня Вернуться к вашим неслыханным жестокостям, Которые причинили смерть Господу, дающему нам жизнь?» («Подлинная история ужасного убийства, совершенного старьевщиками-евреями...») «Демоны, сбежавшие из ада, Еврейское племя, презренные люди, Более гнусные, чем сам Люцифер, И более злые, чем все дьяволы, Жестокие тигры, убирайтесь, Вы недостойны жить среди нас. Жадные до людской крови, Бойтесь же наказания, Которым Святая Инквизиция Должна покарать вас за ваши отцеубийства. Развяжите руки и ноги Горожанина, преданного пытке. Хотите ли вы, чтобы он на самом деле Стал повторением «Се человек» (т. е. Иисуса под пыткой, — прим. ред.) Жертвой оскорблений и поношений». («Синагога в подлинном свете...»). Легко заметить, что в уме наших памфлетистов возникает немедленная ассоциация между распятием, его продолжением в истории в виде ритуального убийства и преступлением старьевщиков. Итак, проблема была сформулирована именно таким образом, а в других текстах предлагались конкретные способы ее решения. Конечно, это были всего лишь песенки - но нельзя не заметить, что в них предлагались те же способы, которые применялись в Европе в недавнем прошлом. В конце концов, в вопросах такого рода человеческое воображение неизбежно оказывается ограниченным. В одной из этих песен предлагалось изгнать евреев или заставить их носить специальные знаки: «Заставьте покинуть наши стены Людей со столь ужасным нравом. Или приказом короля Заставьте их носить знак, Который будет отличать их от христиан И поместит среди собак...» («Неистовство евреев, посвященное господам из синагоги...»). В другой песне предлагается повесить их без долгих рассуждений: «Пусть все видят, как их племя Со связанными руками и ногами Повторит весь путь того, Кого они погубили Жесточайшей смертью. Пусть увидят на виселице Без пощады, милосердия и прощения Синагогу из Монфокона...» («Жестокость синагоги...»). Еще одна песня предлагает оскопить их всех, «чтобы их род на земле угас навсегда...»: «Я верю, что самое правильное Иначе применить к ним ножи И полностью отсечь им Тот член, который у них и так Не сохранился в целости. Чтобы покарать их пороки Пусть они переживут свою казнь. Пусть по воле наших праведных обетов Их имя умрет здесь вместе с ними...» («Судебный приговор, вынесенный синагоге...»). Автор последней песни оказался более осторожным, чем его собратья, и сделал следующую оговорку: «Сначала надо убедиться, все ли у них цело спереди. Или они себе что-то резали, и шрам от этого остался на коже». А затем он переходит к простым и безыскусным фривольностям: «Красотки, преодолейте все преграды и приходите. Я приглашаю вас на замечательное зрелище. У вас будет хороший выбор, чтобы утолить ваши желания. Вы увидите лучшие образцы природной силы. Вы увидите длинные, короткие...» и т. д. Столкнувшись со столь большим количеством текстов, посвященных этому делу, читатель вправе задать себе вопрос, не являлись ли на самом деле парижские старьевщики тайными евреями, марранами, которые в глубокой тайне сохраняют свою религию. В противном случае вся эта кампания не имела никакого смысла. Однако на самом деле никакого отношения к евреям старьевщики Парижа не имели. Все участники конфликта без исключения были самыми искренними и преданными католиками. Все сомнения по этому поводу немедленно рассеиваются при чтении протоколов судебного процесса, который был возбужден в связи с этим происшествием. Ключ к пониманию этого дела содержится в определении понятия «еврей», которое пятьюдесятью годами позже дал «Коммерческий словарь» Савари: «Еврей. Этот термин в коммерции имеет различные значения, но почти всегда с негативными оттенками... … Очень часто в Париже евреями называют торговцев подержанными вещами и старьевщиков, то ли потому, что люди их считают такими же обманщиками, какими раньше были евреи, занимавшиеся во Франции торговлей поношенной одеждой, то ли потому, что существовали подозрения, что некоторые семьи из числа этих торговцев на самом деле происходят от евреев прошлого. Эти подозрения тем не менее не имели достаточных оснований; в их корпорации было не меньше честных людей и добрых католиков, чем в любой другой корпорации Парижа». В результате это дело начинает проясняться. Старьевщики Парижа были евреями в том смысле, что они занимались традиционным еврейским ремеслом и носили прозвище «евреи», в то время как их корпорация была известна под шутливым именем «синагога». В результате они выполняли для населения профессиональные и знаковые функции евреев. Но сами себя они ни в коей мере не считали евреями и с отвращением отвергали эти параллели. На протяжении бесчисленных поколений они исповедовали католичество и ни в своих обычаях, ни в образе жизни ничем не отличались от остальных христиан. Однако они продолжали оставаться объектом глубоко укоренившихся социальных подозрений. Итак, для окружающих они были евреями, хотя субъективно отнюдь ими не являлись. Иными словами, им приходилось играть чужую роль". Лев Поляков "История антисемитизма"
Метки:
Метки:
.питомец йешив Вормса и Франкфурта, придворный фактор (еврей-финансист и поставщик) последовательно сменявших один другого австрийских императоров Священной Римской империи Леопольда I, Иосифа I и Карла VI, ученый-талмудист, штадлан (представитель еврейской общины перед властями), филантроп, самый богатый еврей своего времени, которого в народе именовали не более и не менее как «еврейским императором». Свою карьеру Вертхеймер начал помощником знаменитого банкира и дипломата Самуэля Оппенгеймера, главного снабженца имперской армии в целой серии войн, кредитора государственной казны, первого еврея, получившего право на проживание в Вене после изгнания оттуда в 1670 году всех своих соплеменников. Вертхеймер также стал доверенным лицом Леопольда I и в 1701 году был отмечен им премией в 1000 дукатов за достижение договоренности о выделении польским королем сказочного приданого в миллион флоринов одной из своих дочерей, отданной замуж за двоюродного брата императора. Исключительно набожный и пользовавшийся огромным уважением у европейского еврейства, Вертхеймер был удостоен почетных титулов главного раввина Венгрии, Богемии, Моравии, родного города Вормса и даже Хеврона и Цфата в Святой земле. Вместе с несколькими другими придворными евреями Вертхеймер, внеся немалый выкуп, предотвратил изгнание иудеев из баварского Ротенбурга. Покровительствуя ученым, он финансировал издание Вавилонского Талмуда (Франкфурт, 1712–1722), строительство синагог в Эйзенштадте и Никольсбурге, множества школ. Им самим были написаны работы, посвященные исследованию различных аспектов Алахи, Мидраша и каббалы. В преклонном возрасте Вертхеймер оставил службу при дворе, передав дела своему сыну Вольфу, принимавшему деятельное участие в борьбе за отмену решения австрийской императрицы Марии Терезии об изгнании евреев из Праги. Внуки Вольфа стали дворянами, а большинство далеких потомков Вертхеймера приняли христианскую веру. www.lechaim.ru
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Иосиау Пардо происходил из видной семьи хахамов Салоник и Амстердама. Его дед Иосиф Пардо (Joseph Pardo, умер в 1619 г.) родился в Салониках и служил раввином в Венеции. Отец Иосиау, Давид (ум. 1657) служил раввином в Амстердаме с 1618 года. Иосиау был учеником и зятем Саула Леви Мортейры (Saul Levy Morteira), который, в свою очередь, учился у знаменитого Леона Модены. Иосиау преподавал в Йешиве де Лос-Пинтос (Yesiba de los Pintos) в Роттердаме, которая переехала в 1669 году в Амстердам, после чего в 1669 году он эмигрировал на Кюрасао, где в 1674 г. занял должность хахама. Он служил в конгрегации Микве-Исраэль на Кюрасао в течение девяти лет. Однако, в 1683 году Иосиау отправился на Ямайку, что было неожиданным решением, поскольку община Кюрасао была тогда в гораздо лучшем экономическом положении
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Иехуда Хасид был маггидом (проповедником) в Шидловце (Литва) в 1695 г., когда город посетил саббатианский проповедник Цадок бен Шмарья. Иехуда Хасид стал активно участвовать в подготовке народа ко второму пришествию Саббатая Цви, ожидавшемуся в 1706 г.: он путешествовал по различным общинам, призывая к всеобщему покаянию, умерщвлению плоти и постам. В 1697 г. организовалась «святая община», включавшая семьи более 30 ученых; члены общины намеревались вместе отправиться в Иерусалим и ожидать там пришествия Мессии. В начале 1699 г. они выехали из Польши в Моравию; после продолжительной остановки в Никольсбурге (ныне Микулов) часть руководителей группы, в их числе Иехуда Хасид, отправились в странствие по Германии и Австрии, призывая еврейские общины к покаянию и оказанию материальной поддержки переселению в Эрец-Исраэль. Из Германии и Австрии в Эрец-Исраэль отправились, как полагают, 1,3 тыс. человек, из которых около 500 человек умерли в пути. Спустя несколько дней после прибытия Иегуда Хасид внезапно скончался. После нескольких лет пребывания в стране между последователями Иехуды Хасида вспыхнули ссоры. Часть осталась в Иерусалиме, некоторые вернулись в Европу и присоединились к различным саббатианским группам в Польше и Германии, другие, разочаровавшись, перешли в ислам или христианство. Перед смертью Иегуда Хасид в кредит купил землю (?) под строительство синагоги, но смерть не позволила задуманное осуществить. Остались огромные долги, из-за которых турецкие власти долгое время не разрешали евреям-ашкеназам селиться в Иерусалиме. Лишь Авраам Шломо Цореф (см. 16 сентября 1851 года) в 19 веке смог эту проблему решить www.eleven.co.il
Метки:
В XVII в. первые марраны — испанские евреи — приехали в Лондон. Тогда им приходилось скрывать свою веру. Вероятно, они сплотились в тайное сообщество, возглавленное Антонио Фернандесом Карваджалом. В 1655 г. марраны обратились с петицией к Оливеру Кромвелю, который имел репутацию человека либерального (для своего времени) в вопросах свободы вероисповедания. Положение купцов со связями, которые вели торговлю с Ист- и Вест-Индией, Голландией, Испанией и Португалией, было полезно Кромвелю в его дальнейших планах, и он, не предавая это дело огласке, удовлетворил прошение иудеев. В 1656 г. один этаж дома на Бивис-Маркс был отдан евреям для отправления богослужений. В 1699 г. квакер Джозеф Авмс создал проект синагоги. Она была закончена в 1701 г. Синагога просуществовала вплоть до недавнего времени (если не считать пожара 1738 г.), но в начале 1990-х гг. была сильно повреждена бомбовыми атаками террористов. После этого здание подверглось капитальному ремонту и реставрации. Теперь к синагоге вернулась прежняя слава, и она выглядит почти так же, как четыреста лет назад, когда только что была закончена.
Метки:
Первые 23 бразильских еврея прибыли в Новый Амстердам (будущий Нью-Йорк) в 1654 году: 4 мужчин, 2 женщины и 17 детей. Они поселились на краю Манхэттена, по соседству с 800 голландцами. Имя одного из них (его называют первым) — Ашер Леви (1628 — 1682). Леви добился для евреев права на гражданство и ведение торговли. В 1661 году он построил в Новом Амстердаме первый еврейский дом. К 1690 году евреи создали там общину Шеарит Исраэль (остаток Израиля — ивр). В 1705 году член общины Луи Мозес Гомес стал английским подданным, купив у королевы Анны патент о подданстве за 57 фунтов. В 1728 (или в 1729) году он купил участок в Нижнем Манхэттене. На нем были построены синагога, миква и кладбище общины Шеарит Исраэль.