Еврейский календарь

1510, 12 января — (1 Швата 5270) Изгнание евреев из немецкого города Кальмар. Оно случилось после трехлетнего размышления императора Максимилиана Первого о просьбе горожан. Общины Германии предприняли попытки добиться отмены указа и с помощью раввина Joselman из Rosheim, лидера эльзасских евреев, исполнение указа было отложено до Дня Святого Георгия (23 апреля) 1512 года.

1510, 22 марта — (11 Нисана 5270) Изгнание евреев из немецкого (сегодня во Франции) города Кольмар

1510, 10 апреля — (30 Нисана 5270) У еврейской общины Франкфурта-на-Майне, одной из крупнейших в Германии, конфискованы все священный книги. Сделано это было в соответствии с указами императора Священной Римской империи Максимилианом I от 19 августа и 12 ноября 1509 года, ставшими результатом "антиеврейских сочинений — «Еврейское зеркало», «Еврейское вероисповедание», «Пасхальная книга» и «Враг евреев» - выкреста Иоханна Пфефферкорна, которые вышли почти одновременно на немецком языке и в латинском переводе". В них Пфеффекорн требовал запретить Талмуд, пресечь ростовщичество, обязать евреев посещать христианские проповеди, а в случае их отказа — изгнать их из тех германских городов. К счастью, в дело вмешался Йосель бен Гершон Лоанц

Служение еврейству Йосельман начал с участия в «споре о еврейских книгах». В ту пору ему было тридцать лет, и занимался он финансовой деятельностью, имея активную помощницу в лице жены. И ей чем дальше, тем больше приходилось заниматься делами мужа, поскольку его общественное служение поглощало все его силы и время. Рабби Йосельман принадлежал к семье известных талмудистов и кабалистов, из недр которой (по материнской линии) вышел когда-то Раши – рабби Шломо Ицхаки, великий комментатор Торы и Талмуда. Отец Йосельмана осел в Эльзасе, и его первенец родился в Росхайме. Их родственник был личным врачом императора Фридриха III, ему доверял и Максимилиан I. Очевидно, это облегчило рабби доступ ко двору. Рабби Йосельман оказался по своим делам в имперском городе Франкфурте как раз в тот момент, когда прозелит Пфефферкорн начал там свое черное дело: стал реквизировать еврейские свитки и книги. Евреи Франкфурта растерялись, не зная, как быть: то ли попытаться откупиться от злодея (тот потребовал неслыханную сумму – 100 тысяч талеров), то ли обратиться с жалобой к императору в Зальцбург. Это ныне на экспрессе «Иоганн Штраус» от Франкфурта до австрийского Зальцбурга рукой подать. А тогда путь был не близкий. Пока доберется ходатай до места, пока добьется приема (и примут ли?), глядишь – книги окажутся в костре. И тут рабби Йосельман подает своим соплеменникам спасительную идею – обратиться к архиепископу Майнца, тем более, что Пфефферкорн в своем рвении уже добрался и до его владений, реквизировал еврейские книги в местечке Визенау. Это хороший предлог осадить ретивого наглеца. Задача состояла еще и в том, чтобы опередить противника и предстать перед архиепископом до того, как Пфефферкорн успеет оболгать евреев в его глазах. Удача сопутствовала Йосельману. Его визиты к архиепископу Майнца и к известному гебраисту Иоганну Рейхлину, включенному в экспертную комиссию императора по решению вопроса о еврейских книгах, прошли успешно. Добровольный ходатай по делам евреев радовался, узнав, что Рейхлин не обманул его ожиданий. И в самом деле, отзыв Рейхлина был написан со страстью. Ученый защищал книги, говоря о том, что преступно лишать евреев их достояния, что из этих древних книг черпали на протяжении веков свою мудрость христианские теологи. В дневнике рабби Йосельман запишет (дневник сохранился!), что стал свидетелем настоящего чуда: нееврей отстаивал еврейские книги, да при том столь вдохновенно и убедительно! Но, кроме Рейхлина, высказались еще семеро. Неважно, что они повторяли лживые измышления Пфефферкорна, неважно, что они были невежами в гебраистике. Их было семеро! К тому же на их стороне оказалась любимая сестра императора – Кунигунда Баварская. И рабби Йосельман собирается в путь-дорогу: он решает ехать в Зальцбург добиваться аудиенции у императора. Император Максимилиан I почитался одним из величайших правителей из дома Габсбургов. Он был настоящим рыцарем – своевольным, амбициозным, склонным к рискованным приключениям и фантастическим прожектам. Рассказывают, что в Мюнхене он вошел в клетку ко льву и открыл ему пасть, а в Ульме забрался на самую высокую башню собора и балансировал на железной перекладине, стоя на одной ноге. При этом он был человеком живого ума и огромного честолюбия. Он никогда не забывал о своей главной миссии – «Римского императора германской нации». Он мечтал о лаврах Цезаря, хотел быть достойным потомком Карла Великого. Он жаждал выкинуть турок из Европы и под своей эгидой восстановить старую Византийскую империю. Он первым заключил союз с Россией, рассчитывая на ее мощь в своих далеко идущих планах. В своих мечтах он видел себя папой римским. Письмо к своей единственной дочери Маргарет, регентше Нидерландов, посланное 18 сентября 1511 года, он подписывает так: «Твой отец Максимилиан, будущий Папа». Стань Максимилиан I папой, он реформировал бы церковь. Идеи коренной, радикальной Реформации носились в воздухе, и он не был глух к ним. Вот каков был человек, перед которым предстал рабби Йосельман, сумевший добиться аудиенции. Выслушав еврея, его императорское величество повелело канцлеру огласить результаты «экспертизы». Увы! Большинство высказалось за сожжение книг, а воле большинства надлежит подчиняться... Но тут Йосельман испросил разрешения рассказать одну историю. Это была притча о короле, сын которого очень опасно заболел. Король собрал сотню старейших и уважаемых людей города, среди которых были купцы, законники, художники, ремесленники и один единственный – врач. Девяносто девять из собравшихся сочли нужным пустить кровь больному. И лишь доктор посоветовал довериться природе, которая поможет больному организму исцелиться. Король не принял сторону большинства, а последовал совету того, кто остался в одиночестве – но это был совет специалиста! И королевский сын выздоровел. Выдержав небольшую паузу, ходатай продолжил: – Имперский советник Иоганн Рейхлин, единственный человек во всей Германии, кроме евреев, сведущ в иврите. Лишь его мнение заслуживает доверия. – А мнение Рейхлина сводится к тому, – подхватывает канцлер, – что отцы церкви многое почерпнули из еврейских книг при толковании Священного Писания. Глупцы полагают, что сейчас еврейские книги без надобности, поскольку всю премудрость из них уже якобы извлекли. Тот, кто заявляет, что прекрасно обойдется и так, напоминает человека, который готов обойтись летним нарядом зимой лишь потому, что у него попросту нет теплой одежды. – Прекрасно! Узнаю своего храброго умницу Рейхлина! Прежде чем отпустить просителя, император пожелал узнать, действительно ли Талмуд содержит такие ужасные вещи, о которых твердят доминиканцы и Пфефферкорн? Его интересовало, как Талмуд толкует вечное спасение, только ли евреи его достигнут или... Ответ о том, что согласно Талмуду вечное спасение ждет всех добродетельных людей, которые веруют в единого Б-га, творят добро и не делают зла своим собратьям, – обескуражил, но и удовлетворил императора: – Клянусь Б-гом, наша церковь утверждает то же самое! Как подумаешь, что большинство ждет впереди вечное проклятие... Последний вопрос к Йосельману прозвучал еретически: – Скажи мне, почему маги и чародеи имеют власть над злыми духами, в то время как честный человек не может ничего добиться от ангелов? Йосельман напомнил императору, что тот ведь был однажды спасен ангелом от смерти на скалистом уступе в Тироле. Максимилиан рассмеялся и ответил, что спас его не ангел, а охотник, которому он за то пожаловал дворянство. – Ваше величество, у евреев ангела называют малах, или посланец. Это была милость Б-жия – послать охотника, чтобы спасти вас, так что охотник был ангелом, посланником Б-жественного провидения. Мысль о том, что на нем почиет милость Создателя, произвела впечатление на императора. Но еще более поразило его то, что этот пришлый еврей так просто и ясно объяснил случившееся и говорил так уверенно, будто ему была ведома воля Б-жия. – Не будь он евреем, сделал бы я его канцлером, – подумал Максимилиан. И распорядился подготовить указ о возвращении священных книг евреям. На следующий день вместе с указом рабби Йосельман получил мандат, удостоверявший, что он назначается попечителем и руководителем всего немецкого еврейства, – Befehlshaber und Regierer der Juden (как сказано в документе). Облеченный властью рабби Йосельман попытался создать сплоченную организацию германских евреев. Он разделил их на десять групп согласно десяти округам империи. Руководство организации находилось во Франкфурте. Так что вряд ли следует удивляться, что и сегодня «Совет еврейских общин Германии» под председательством Пауля Шпигеля заседает именно в этом городе: традиция! Дважды в год округа должны были посылать во Франкфурт своих представителей для обсуждения общих дел. В 1530 году рабби Йосельман представит рейхстагу в Аугсбурге свои «Уложение и правила», регулирующие жизнь евреев Германии. Но это время – впереди. Сокрушительное поражение разъярило не только самого Пфефферкорна, но и тех, кто стоял за ним – кельнских доминиканцев. Они обрушились на Иоганна Рейхлина как на спасителя Талмуда. Вот тогда и появился их памфлет «Ручное зеркало», на который последовал ответ Рейхлина, а затем подоспели и «Письма». Рейхлин отважно сражался с обскурантами. Но и рабби Йосельман не сидел сложа руки. Книги были возвращены, но вместе с императорским мандатом он принял на себя бремя ответственности за свой народ. В его помощи и защите нуждались многие евреи. Вступаясь за них, рабби Йосельман наживал могущественных врагов. К тому же щупальца Пфефферкорна тянулись не только к Рейхлину, но и к нему. Бургомистр Оберенхайма Якоб Брант, затаивший злобу на Йосельмана из-за его успешного заступничества за беззаконно брошенных в темницу евреев, а фактически – за вмешательство в свою епархию, охотно пошел на союз с Пфефферкорном. Брант арестовал рабби Йосельмана и посадил его на хлеб и воду, лишив воздуха и света. В ту пору не только князья и маркграфы, но и бургомистры вели себя достаточно вольно и независимо. Якоб Брант повел себя так, будто императорский мандат ему не указ. А между тем молва об аресте рабби Йосельмана распространялась. Однако она не достигла слуха императора, потому что двор в ту пору не находился в постоянном месте, а то и дело переезжал, и лишь немногие знали, где находится Максимилиан в данный момент. Далее

 , человек умный, инициативный, неравнодушный к делам соплеменников. Он смог убедить выступить в пользу евреев архиепископа Майнца, ответственного за политику в отношении евреев в Германии, гебраиста Иоганна Рейхлина, добился аудиенции по тому же вопросу у самого императора. В итоге Максимилиан 23 мая 1510 приостановил действие своего указа от 10 ноября 1509, а затем и вовсе приказал вернуть книги евреям, что и было сделано 6 июня. Впрочем, этим вопрос исчерпан не был, и в Германии развернулся так называемый "Спор о еврейских книгах" между "гуманистом" Рейхлиным и "консерватором" Пфефферкорном, за спиной которого стояли монахи-доминиканцы. Историки называют этот эпизод одним из первых и явных признаков надвигающейся Реформации. Но непосредственно евреев спор не касался. Их судьба не волновала ни ту ни другую сторону.

1510, 25 апреля — (15 Ияра 5270) Этим днём императором Священной Римской империи Максимилианом подписан следующий документ «Предупреждаем всех евреев и евреек, проживающих ныне в Кольмаре, что настоящим мы разрешаем любезному нам бургомистру изгнать всех евреев, которые до сих пор проживали здесь, в самый короткий срок и не разрешаем им когда-либо вернуться. Ежели когда-либо вам доведется посетить Кольмар по торговым делам, ваша верхняя одежда дожна быть помечена желтым кругом, а тот, кто не подчинится приказу, понесет наказание».

1510, 23 мая — (14 Сивана 5270) Максимилиан Первый, Император Священной Римской империи, приостановил действие указа от 12 ноября о конфискации еврейских священных книг. Подробнее

Причиной тому стала деятельность гебраиста и учёного И. Рейхлина, который категорически восстал против сожжения еврейских книг. Автор грамматики и словаря древнееврейского языка, он энергично защищал почитаемые им писания, указывал на значение еврейских книг для развития человеческой мысли и самого христианства: «Иудаизм как религия не представляет никакой опасности или угрозы христианству. То, что они не признают Христа, так это их вера, и никто не вправе поносить их за это» - писал он. Впрочем, Йоселю бен Гершону Лоанцу (Йосельману из Росхейма), инициатору его привлечения к делу, он говорил: «Я не друг евреев, но я друг ваших писаний, поклонник замечательного кабалистического учения, но выше всего я почитаю Б-жественный язык, именуемый ивритом. Язык евреев прост, чист, свят, краток и прям. Им говорил Б-г с Моисеем с глазу на глаз; на нем говорил Б-г с пророками без посредников; на нем беседуют со смертными ангелы. На этом языке всемогущий Б-г беседовал с Моисеем, не с помощью шепчущих деревьев, не звуками пещеры Тифона, не знаменьями додонского священного дуба или дельфийского оракула, но как друг беседует с другом». Более того, Рейхлин был не меньшим антисемитом, чем окружающие. О Пфеффекорне, своём оппоненте в "споре о еврейских книгах" (см. 10 апреля)., он говорил: «крещеный еврей, который с легким сердцем занялся вероломной местью, соответствующей духовной сути его еврейских предков».

 

1510, 6 июня — (28 Сивана 5270) Евреям Германии вернули конфискованные выкрестом Пфеффекорном священные книги (см. 10 апреля и 23 мая).

1510, 20 июня — (12 Таммуза 5270) В семье марранов, происходившей, по-видимому, от старинного испанского рода Наси родилась Грация Мендес Наси

получила христианское имя Беатриса де Луна. В 1528 г. вышла замуж за маррана Франсишку (Франсиско) Мендеса, который вместе с братом Диогу основал банкирский дом в Лиссабоне с отделением в Антверпене (вскоре превзошедшем лиссабонский центр). В 1537 г., после смерти мужа, Грация с семьей и с племянником Жоао Мигесом (в будущем — Иосефом Наси), переселилась во Фландрию. Здесь она была вхожа в аристократические круги. Совместно с Диогу помогала марранам, стремившимся покинуть Португалию, и боролась за прекращение деятельности португальской инквизиции. После смерти Диогу (1543) Грация была вынуждена покинуть Фландрию (1545), оставив там значительную часть имущества, и поселилась в Венеции. Здесь по доносу ее сестры, вдовы Диогу, она была обвинена в тайном исповедании иудаизма. Племянник Грации добился дипломатического вмешательства турецкого султана, в результате чего она была освобождена. Поселившись в Ферраре, Грация стала открыто исповедовать иудаизм и приняла еврейское родовое имя Наси, она продолжала свою деятельность по организации эмиграции марранов из Португалии.

В 1553 году переселилась в Стамбул. В Турции и ее владениях Грация не только помогала марранам, но и оказывала покровительство еврейским ученым, основывала иешивы и синагоги, в частности, в Стамбуле и Салониках. В 1555–57 гг. пыталась организовать бойкот Анконы (см. Наси Иосеф). В 1558–59 гг. за плату одной тысячи дукатов в год получила от султана концессию на Тверию, лежавшую тогда в развалинах. Она открыла там иешиву. Благотворительная деятельность принесла Грации широкое признание и уважение. Ее называли Ласиньора (на иврите ха-гве?рет), в ее честь так называли синагогу, долгие годы действовавшую в Стамбуле.

Вопрос о наследстве Грации вызвал споры среди крупнейших галахистов того времени, в числе которых были И. Каро, Моше бен Иосеф из Трани (1500–80) и Шмуэль де Медина (1506–89); их респонсы содержат немало сведений о семье Наси.

 - выдающийся общественный деятель европейской еврейской общины периода европейского ренессанса. Умерла 3 ноября 1569 года

1510, 8 июля — (1 Ава 5270) Книги. В Константинополе опубликовано печатное издание «Халихот Олам» раввина Иешуа бен Иосифа Ха-Леви

1510, 19 июля — (12 Ава 5270) В Бранденбурге (Германия) по обвинению в осквернении гостии тридцать восемь евреев были сожжены на костре. Еще два приняли христианство и были милостиво обезглавлены. Вскоре после этого все евреи были изгнаны из Бранденбурга. Обвинения с евреев сняли через 9 лет, и всем евреям было разрешено вернуться.

1510, 23 ноября — Изгнание евреев из Неаполя. В 1504 году Неаполитанское королевство перешло во власть Испании. Выполнение эдикта об изгнании растянулось на много лет. Лишь в 1541 г. все многотысячное еврейское население королевства (в том числе и несколько сот зажиточных семейств, пользовавшихся покровительством властей, хотя они долгое время ежегодно платили специальный налог "терпимости"), а также так называемые новые христиане и их потомки были изгнаны из его пределов. Закон, запрещающий пребывание евреев в областях Южной Италии, еще долгое время оставался в силе.