Ияр — события (275-300 из 992)
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
12-го мая 1919 года, после эвакуации Умани советскими войсками, сильный отряд повстанцев-партизан ворвался в город и начал бесчинствовать. К ним присоединился преступный элемент, выпущенный из мест заключения, а также и мещанство, черносотенное чиновничество и некоторые лица из местного духовенства. Погромная агитация достигла высшего напряжения. 13-го мая наэлектризованная толпа бросилась в еврейские квартиры и принялась убивать, резать, грабить и жечь. Наряду с этим в городе шли массовые аресты и расстрелы. Таким образом, в первый же день погрома погибло около 150 человек. Несмотря на то, что к вечеру того же дня был организован "штаб", который принял на себя власть в городе, погром все-таки возобновился на следующий день - 14-го мая с новой силой, и в тот день было зверски убито еще 200 человек. Один из главных застрельщиков погрома, украинский эс-эр Клименко, назначенный комендантом Умани, выпустил во время погрома несколько приказов и прокламаций, в которых население извещалось о свержении "жидовской" власти в городе. Понятно, что подобные официальные приказы только подливали масла в огонь и поощряли все черносотенные и контрреволюционные элементы к дальнейшим грабежам и убийствам. Необходимо отметить издевательство, которому подверглось измученное население уже после официального прекращения погрома, когда было приказано похоронить всех убитых. Во время этих похорон озверелые банды, забравшись на кладбище, забавлялись безысходным горем близких и родных, явившихся на погребение. Под угрозой расстрела они запрещали плакать, заставляли родственников убитых петь и плясать, а сами распевали веселые песенки и наигрывали на гармониках... По приблизительным данным, за два дня было истреблено до 400 человек разного пола и возраста, начиная от младенцев и кончая немощными стариками. Много трупов оказалось изуродованными, с отрезанными конечностями, выколотыми глазами, отрезанными носами и ушами и вырезанными грудями. Нужно отметить еще организованный бойкот еврейского населения со стороны наезжего зажиточного крестьянства и местных торговцев. После похорон жертв погрома в течение продолжительного времени местные торговцы и приезжее крестьянство отказывались наотрез продавать еврейскому населению какие бы то ни было продукты и товары, поставив, таким образом, его уцелевшую часть под угрозу голодной смерти. За точным соблюдением этого бойкота учрежден был особый надзор, и многие из крестьян и торговцев за несоблюдение бойкота подверглись суровому наказанию
Метки:
Метки:
Метки:
Григорьевские отряды вместе с партизанами после взятия Одессы раскинулись по железной дороге, заняв линию Вознесенск, Помощная, Елисаветград, Знаменка, Кременчуг, Користовка и Пятихатка. Как только Григорьев совершил свой предательский шаг по отношению к Советской власти и выпустил свой пресловутый погромный "Универсал", так сейчас же началась повсеместно в занятых им пунктах резня еврейского населения. Из погромов этого периода, устроенных григорьевскими бандами, особой жестокостью и неслыханным по размеру числом жертв отличается Елисаветградский погром, продолжавшийся от 15-го до 17-го мая 1919 года. Еще 10-го мая, после об'явления "Универсала", началась в городе погромная агитация. Советская власть была свергнута, город был наводнен преступным элементом, и еврейское население очутилось в полной власти многочисленных озверелых банд. Небольшой советский отряд, прибывший со стороны Одессы, на время потеснил было григорьевцев к Знаменке, но, благодаря своей малочисленности, а также измене со стороны некоторых элементов в самом отряде, он не удержался и был выбит григорьевцами из города. И вот тогда-то и началось страшное кровавое дело. В первый день громили и убивали исключительно военные чины, производившие свою работу спокойно и организованно. Многочисленный преступный элемент, выпущенный из мест заключения, а также различный сброд, собравшийся в город, следовал по пятам воинских отрядов и грабил, заканчивая то, что было упущено григорьевцами. Но в последующие дни этот уголовный элемент, во главе с черносотенной интеллигенцией, царскими чиновниками и некоторыми представителями духовенства, взял инициативу в свои руки и принял самое активное участие в зверских убийствах и грабежах. Страшный кровавый туман на время окутал весь город, казалось не было никакого выхода, и все еврейское население обречено на гибель. Но к счастью случилось так, что в то время в городе заседал Крестьянский с'езд. По инициативе местных пролетарских организаций Президиум Крестьянского с'езда совместно с представителями Союза Металлистов обратился к коменданту григорьевского гарнизона с категорическим требованием немедленно прекратить бойню. Комендант упорно отказывался, угрожая бомбардировкой города в случае малейшего сопротивления. И только к концу второго дня, когда среди самих григорьевских банд наметилась определенная усталость, комендант дал свое согласие на образование "Ревкома" в составе рабочих от Союза Металлистов и представителей от Крестьянского с'езда. Ревком наспех организовал летучие отряды из наиболее сознательных рабочих, которые одним своим появлением на улицах немедленно приостановили погром. Однако, на следующий день 17-го мая, когда бандиты узнали, что официального распоряжения о прекращении погрома нет и что эти летучие отряды состоят из рабочих добровольцев, они с еще большей интенсивностью и жестокостью возобновили резню, которая на сей раз обошлась еврейскому населению очень дорого. Дело в том, что ободренное появлением рабочих дружин еврейское население считало, что опасность миновала; большинство вышло из своих тайников и показалось на улицах. И вот все эти несчастные были застигнуты и растерзаны на месте. В эти дни и несколько дней спустя город представлял собою зловеще-невиданное зрелище. На улицах, во дворах и в домах, в погребах и на чердаках стояли лужи застывшей крови, в которой валялись десятки и сотни изуродованных трупов. Магазины и квартиры были разрушены. На улицах валялась изломанная мебель, испорченные домашние вещи, изодранные подушки, из которых летели пух и перья и тучами носились в воздухе. Город выглядел огромным кладбищем. И только 22-го мая, когда Советские полки заняли снова Елисаветград, обнаружились первые признаки жизни: обезумевшее от ужаса и крови еврейское население, забившееся по чердакам, подвалам и разным логовищам, начало робко показываться на улицах, с тревогой и ужасом вглядываясь в груды тел и разыскивая своих близких и знакомых. Началась уборка трупов; была организована помощь раненым и больным. Но тут сразу обнаружилось, что 50.000 еврейское население Елисаветграда не только понесло колоссальные кровавые жертвы, но что уже в три дня оно было превращено в жалких нищих. Город оказался без провизии, без лекарств, без перевязочных материалов и без запасов продовольствия. Разоренный и разгромленный город не привлекал соседних крестьян, которые прекратили подвоз продуктов, и таким образом над уцелевшей частью еврейского населения, потерявшей во время погрома все свои запасы, повис призрак голодной смерти. Убитых было так много, что целую неделю сотни людей были заняты собиранием трупов и отправкой их на кладбище. Не было никакой возможности вести точную регистрацию. Кладбище было буквально завалено тысячами изуродованных тел. У каждой груды трупов происходили умопомрачающие сцены, когда пришедшие узнавали своих отцов, матерей, детей, братьев и сестер. Тысячи малых сирот беспомощно бродили по кладбищу, тщетно разыскивая своих родителей и близких и не имея, куда приткнуть свои бесприютные головы. По некоторым еще недостаточно полным данным, в этом погроме погибло около 4.500 человек разного пола и возраста, включая грудных младенцев и дряхлых стариков. Если бы Советская армия не пришла во-время - все еврейское население Елисаветграда было бы истреблено
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
советского физика Леонида Моисеевича Пятигорского.16 мая всей семьей направились в дом дедушки, Марка Александровича Бродского, уважаемого в Александровке человека. В его доме надеялись спастись от погромов, которые начались в период Гражданской войны на Украине, в тех районах, где советская власть еще не укрепилась. По воспоминаниям Л.М., там собралось две сотни безоружных людей, почти все евреи. Около полудня в дом пришли пьяные местные жители с оружием, потребовали выдать деньги и золото. Отобрали все, что было у людей при себе. К вечеру все еврейские семьи разошлись, осталось две семьи, Пятигорских и Львовых. В течение дня дом непрерывно обстреливали. Тогда Л.М. получил свое первое ранение: пуля сорвала бровь. Наступило 17 мая 1919 года. Лёне в этот день исполнилось 10 лет. Вечером в дом вошли около 20 бандитов. ”Наши все (с нами были еще родственники) стояли у стены, а бандиты – перед окнами у противоположной стены. Раздался залп. Убитых было человек 15. Мама была убита у входа в коридор. Один из бандитов взял моего отца и повел во двор. Он сказал отцу, что если тот отдаст ему зарытое где-то золото, то он его не тронет. Мы пошли к конюшне, и там отец нашел место, где была спрятана коробочка с деньгами, достал ее и отдал бандиту. Бандит вывел меня и отца из сарая и выстрелил в отца. …Львовы видели и слышали все, что происходило во дворе. Нушка Львов <друг Л.М.> рассказал мне о том, чего я не помнил. Когда бандит выстрелил в папу, я бросился на бандита и стал рвать на его груди рубаху. Он отбросил меня и выстрелил. Я упал, бандит ушел. Дальше я помню сам. Папа был еще жив. Пуля попала ему в горло. Понять, что он говорил, было трудно, но я понимал. Папа сказал, что в комнате остались Циля и Соня <Софья Марковна Бродская, младшая сестра матери. – Л.М.>, и что я должен идти к ним. На дальнейшие вопросы он не отвечал. Через какое-то время я поднялся и пошел к дому. Голова закружилась, и я упал. Дальше опять со слов Львовых. Когда я упал, открылось окно, и через него перелезла Сонечка. Она разорвала простыню, перевязала мне руку выше локтя и тем самым остановила кровь. После этого она перетащила меня через окно в комнату… Ей было тогда семь лет, а мне десять. Когда я через 60 лет стоял возле этого окна, я поражался, как она смогла это сделать. Местный фельдшер вынужден был ампутировать руку, так как началась гангрена. Погромы закончились с приходом Красной Армии”.