Еврейский календарь

1848, 17 октября — (20 Тишри 5609) Торжественное открытие в Вильно (Вильнюсе) раввинского училища. Учебная программа первых двух раввинских классов была утверждена министерством 29 сентября. 8 октября были определены «на должность инспектора раввинского училища для наблюдения за преподаванием еврейских предметов: Гирш Каценеленбоген» и на должность директора училища – Иван Христофорович Вышкевич, которому «было назначено 800 рублей серебром жалованья в год». 14 октября были назначены «старшие учителя: талмудических предметов – Рошешива – (раввин) Израиль Салантер и библии, еврейской истории, грамматики и духовного красноречия Берель Лебенсон», причем «все преподаватели за недельный урок в течение года получали по 23 руб. 43 коп.». Всего на «закон Божий» в программе было отведено 14 часов в неделю.

1918, 14 марта — (1 Нисана 5678) В Севастополе родился Абба Ковнер

В 1926 году семья переехала в Литву. Там Абба вступил в еврейскую организацию Ха-шомер ха-цаир. В январе 1942 года в гетто Вильнюса была создана «Объединенная партизанская организация» (Fareinikte Partisaner Organizatzie), возглавлявшаяся Ицхаком Виттенбергом, Иосифом Глазманом и Аббой Ковнером. Её целями были провозглашены организация массовой самообороны гетто, саботаж, присоединение к партизанам и Красной армии. После того 15 июля 1943 года как Ицхак Витенберг был вынужден сдаться немцам под угрозой уничтожения всего гетто, Абба Ковнер стал руководителем подполья. В сентябре 1943 года при ликвидации гетто Ковнер с несколькими бойцами ушел в леса, где создал под своим командованием еврейский партизанский отряд «Некама» («Месть»). После войны организовал группу мстителей, которая уничтожала нацистов в Европе, этой группой было убито около 400 человек. Работал в организации «Бриха», которая занималась отправкой евреев в Палестину. В конце 1945 года нелегально приехал в Палестину, но был арестован британскими властями и заключён в тюрьму в Каире. После освобождения вновь приехал в Палестину и вступил в кибуц Эйн-ха-Хореш. Во время Войны за независимость воевал в составе бригады Гивати, редактировал ежедневный боевой листок бригады. В 1961 году Абба Ковнер выступал свидетелем на суде по делу нацистского преступника Адольфа Эйхмана. Он сказал, что впервые узнал о роли Эйхмана в уничтожении евреев в 1941 году от казнённого впоследствии за помощь евреям фельдфебеля вермахта Антона Шмида. Поэзия Ковнера посвящена Катастрофе и борьбе еврейского народа за независимость в Эрец-Исраэль. Сборник прозы «Книга свидетельств» рассказывает о судьбе партизан на территории Литвы. Абба Ковнер — лауреат Государственной премии Израиля за 1970 год.

 - командир подпольной организации Вильнюского гетто еврейский поэт и писатель, двоюродный брат израильского политика-коммуниста Меира Вильнера.

1922, 6 мая — (8 Ияра 5682) Цитаты и мнения. Письмо Л. Б. Яффе (см. 11 марта 1948 года) М. О. Гершензону (см. 13 июля 1869 г.): "...Год пробыли в Вильне (Вильнюсе). Были тяжелые времена. Во время занятия Вильны поляками и жестокого польского погрома вытащили меня с двумя товарищами из дому, обвинили в стрельбе из окна, одного из нас, писателя Вайтера, тут же расстреляли. Нас спасла случайность. Затем нас увели в Лиду, там ждали 6 дней расстрела. Не было надежды на спасение. Спасло нас чудо. Самое ужасное было то, что дети видели погром, видели, как меня вытащили из дому. Только здесь они освободились от страха и нервной дрожи при виде солдата. В Палестине мы уже два года и четыре месяца. Живем в Иерусалиме. Жизнь наша здесь была нелегкая. Условия жизни чуждые, непривычные, нелегко сразу акклиматизироваться во многих отношениях. Многие силы, которые должны уходить на цветение, уходят на мучительное врастание в почву. Чувствуется несоответствие между тем, что следует творить, и между тем, что мы в силах сделать. По тем уголкам, которые здесь создали, видно, каким культурным и цветущим уголком можно сделать Палестину, если б были силы и средства. На каждом шагу чувствуем разрушение и обнищание восточноевропейского еврейства. Здесь – если б меня просили одним словом определить, как нам живется, – тяжело и светло. Недавно я объехал целый ряд стран и с большой ясностью увидел, что самые мучительные дни здесь не променял бы на блеск и радость других стран. Я редактирую еврейскую газету. Условия работы и заработка трудные. Дети выросли, есть у меня хороший мальчонка одного года и четырех месяцев. Девочки учатся, говорят по-еврейски. Им здесь хорошо, как нигде".

1941, 1 августа — (8 Ава 5701) Шоа. Юденрат Вильнюса получил приказ собрать около двух миллионов рублей. Было собрано и сдано германским оккупационным властям полтора миллиона рублей, 16,5 кг золота и 189 часов.

1941, 6 сентября — (14 Элула 5701) Шоа. В Вильнюсе созданы два гетто. В первом сконцентрировано около двадцати тысяч человек, включая так называемых специалистов, и трудоспособное население с семьями. Во втором заключены нетрудоспособные. В середине октября оно было ликвидировано. Узники расстреляны в Понарах.

1942, 21 января — (3 швата 5702) В Вильнюсе образована Объединенная организация партизан, в которую вошли Дрор, ха-Шомер ха-ца'ир, сионисты-ревизионисты и коммунисты, позднее к ней присоединился Бунд. Первым руководителем организации был коммунист И. Виттенберг, после его ареста в июле 1943 г. ее возглавил А. Ковнер.

1943, 4 апреля — (28 Адар-2 5703) Шоа. В течение двух дней, включая 5-е, в Понарах (ныне Панеряй, Литва) была расстреляна большая часть гетто Свенцян и ряда местечек севернее и восточнее Вильнюса.

1943, 1 сентября — (1 Элула 5703) Благодаря вооружённому сопротивлению бойцов гетто Вильно, сражавшихся на баррикадах, был сорван немецкий план ликвидации этого гетто.

1943, 14 сентября — (14 Элула 5703) Шоа. Гестапо расстрелян руководитель полиции Вильнюсского гетто Яков Генс. Подробнее

В Вильнюсе действовала ОПО – Объединённая партизанская организация во главе с коммунистом Ицхаком Витенбергом; среди руководителей организации были А. Ковнер и Й. Глазман – заместитель начальника еврейской полиции в гетто. Я. Генс знал об ОПО и не мешал ему. Еврейские полицейские, участники подполья, помогали вносить в гетто оружие, приобретённое за его пределами. В мае 1943 г. немецкая полиция безопасности узнала, что евреи из гетто уходят в леса к партизанам. Немцы пригрозили Генсу уничтожением гетто, и председатель юденрата тут же потребовал от подполья прекратить переходы в лес. Пробежала первая кошка между ОПО и юденратом. А вскоре грянуло: в конце июня 1943 г. оккупанты схватили руководителей городского коммунистического подполья. Под пытками один из них назвал подпольщика Витенберга. Немцы потребовали от юденрата выдать им Витенберга – иначе гетто ликвидируют. 15 июля 1943 г. Генс в своём кабинете арестовал Витенберга. Литовские полицейские вместе с еврейскими повели Витенберга к воротам гетто. По дороге боевики ОПО отбили Витенберга. Прошли сутки. Все члены подполья собрались в одном из кварталов гетто, готовые отбиваться до последнего, даже баррикаду начали возводить. Генс собрал жителей гетто и разъяснил им положение. Толпы евреев с палками и камнями окружили дома, где находились члены ОПО, с криком: «Выдать Витенберга!!!». Женщины вопили подпольщикам: «Убийцы наших детей!» Евреи решали свою дилемму: жизнь 20000 обитателей гетто или одного человека. А подпольщикам выпал другой выбор: воевать против евреев с оружием в руках или выдать Витенберга. Они решили, что Витенберг должен сдаться сам. Витенберг предложил покончить с собой. Но тут же выяснилось, что немцы требуют его живым. И Витенберг сдался. Он пошёл в юденрат и уже оттуда, от Генса, был выведен из гетто и сдан гитлеровцам; на следующий день после ареста его нашли в камере мёртвым: по слухам, он отравился цианистым калием, который ему дал Генс. (Сменивший Витенберга А. Ковнер в 1961 г. на процессе Эйхмана рассказал об этом событии с несколько другими подробностями, но сути они не меняют. Генс, выдавший Витенберга немцам, выглядит малопристойно.) Портрет Генса может быть ещё выразительней, если вспомнить, что он – не только председатель юденрата, но и командир еврейской полиции гетто. И 23 октября 1942 г. он по поручению немцев послал 30 полицейских-евреев в ближнее местечко Ошмяны, они забрали из тамошнего гетто 406 больных и стариков, передали их немцам и литовским полицейским, а те их расстреляли. Через четыре дня Генс собрал в юденрате сотрудников, чтобы рассказать «об одной из ужаснейших трагедий – когда евреи ведут на смерть евреев». Так он выразился и сообщил, что немцы потребовали от него убить 1500 ошмянцев, в первую очередь детей и многодетные семьи. Стали торговаться. Число обречённых снизилось сперва до 800, потом 600, потом Генс и его комиссар полиции Деслер отбились от казни всех, кроме стариков и неизлечимых больных – их набралось 406. Генс говорил: Ушли те, чьи дни и без того сочтены. Да простят нам эти старики, они были жертвой ради евреев и их будущего... Я должен был бы сказать: «Я не хочу марать руки, посылая полицейских выполнять эту грязную работу». Но сегодня я говорю, что обязан запачкать мои руки, так как сейчас еврейский народ переживает своё самое страшное время. Пяти миллионов уже нет. Наша задача спасти сильных и молодых – не только по возрасту, но и духом, а не разводить сантименты. Когда в Ошмянах сказали раввину, что для [требуемого] количества не хватает людей, а в «малине» [убежище] прячутся пять стариков, он сказал, чтобы «малину» открыли. Это человек молодого и сильного духа. Я не знаю, все ли поймут и оправдают это и оправдают ли, когда мы выйдем из гетто. Но точка зрения нашей полиции: спасти всех, кого возможно, не считаясь с нашим добрым именем и нашими переживаниями......Я принимаю на себя ответственность за проведенную акцию. Я не хочу обсуждения. Никто не имеет права обсуждать то, что я делаю или буду делать... Если наступит момент, когда наша полиция должна будет снова участвовать в репрессиях и я увижу, что это для общей пользы, мы будем участвовать!... Но вспоминают о Генсе свидетели: человек сильный, принципиальный, харизматичный; капитан довоенной литовской армии; окончил Каунасский университет; женился на литовке, у них родилась дочь; в начале оккупации работал административным директором еврейской больницы в Вильнюсе; в сентябре 1941 г. знавший его председатель юденрата А. Фрид предложил ему возглавить еврейскую полицию. Очевидцы рассказывали, что при отборе жителей гетто для уничтожения Генс и его полицейские делали всё возможное для спасения людей. Одному еврею, который получил право на жизнь для себя и двоих детей, а имел только одного, Генс на глазах немецкого офицера подтолкнул чужого двенадцатилетнего мальчика. Затем Генс стал руководителем и юденрата, и полиции. Убеждённый, что евреи спасутся только в случае полезности для оккупантов, Генс развивал производство – в последние месяцы 15 из 20 тысяч жителей гетто работали на немцев. Под руководством Генса Вильнюсское гетто не просто выживало – оно жило. Играл симфонический оркестр, пел хор, в театре за год на 120 спектаклях побывало 38 000 зрителей, и Генс, подытоживая тот период, говорил жителям гетто: «Мы хотели дать людям возможность освободиться от гетто на несколько часов, и это нам удалось. Мы переживаем тяжёлые, чёрные дни. Наше тело находится в гетто, но наш дух поработить не смогли... Нам нельзя опускать руки. Нам нужно быть сильными телом и духом...» В Вильнюсском гетто читались лекции на разные темы, работали кружки, библиотека с 45 тысячами книг и тысячами читателей, в архиве гетто собирали документы и свидетельства периода оккупации. Были открыты детские сады, две начальные школы и одна средняя – в них училось около тысячи детей. Генс у себя на дому открыл Политический клуб, где вечерами регулярно встречались интеллигенты и деятели всех направлений – от сионистов-ревизионистов до коммунистов. Генс поддерживал и подпольщиков гетто, случалось, передавал им деньги из средств юденрата. Но главным для него было сохранение гетто. И когда молодые рвались из гетто в лес воевать и выживать, Генс говорил им: «Вы хотите уйти из гетто и оставить на Божью волю стариков, больных и детей, которых немцы тут же уничтожат. Я этого не допущу... И история меня потом оправдает. Я хочу, чтобы храбрая вооружённая молодёжь оставалась в гетто... Я знаю о еврейском подполье и его складах оружия. Когда наступит день ликвидации гетто немцами, нам потребуются все вооружённые парни. Мы все тогда будем воевать». Но время от времени разные соображения, включая обращения окрестных партизанских командиров, нуждавшихся в бойцах, побуждали Генса позволять боевикам гетто бежать в лес. В этом его и обвинили немцы, когда арестовали 14 сентября 1943 г. После вызова его в гестапо верные люди предупредили Генса: впереди расправа, ему следует бежать. (Бывший литовский офицер, женатый на литовке, он давно имел возможность укрыться среди литовцев.) Генс сказал, что это грозит гибелью всему гетто, и он пойдёт в штаб-квартиру гестапо. У ворот гетто он сказал провожавшему его брату: «Если не вернусь до восьми вечера, значит, не вернусь никогда». Его расстреляли в гестаповской тюрьме в тот же день в шесть вечера. Один из ведущих подпольщиков гетто Хаим Лазар вспоминал: Сердца евреев омрачила трагедия Генса. Его можно было обвинять в ошибочности его курса, но все знали, что он никогда не был предателем. Всё, что он делал как руководитель гетто, он делал для своего народа. Каждый знает, что у Генса была масса возможностей спасти себя... но он пренебрёг личной безопасностью ради гетто. Он верил в свои способности и был до последнего мгновения убеждён, что сможет спасти остатки гетто. Большая часть этих сведений взята мною из книги «Гетто в пламени». Её автор д-р И. Арад, израильский историк и генерал, литовский партизан в Отечественную войну, свидетель и участник событий в оккупированной Литве. На международной научной конференции в 1977 году И. Арад говорил: Генс был верен своему долгу до конца. Он пытался на свой манер спасти евреев, а когда понял, что всё потеряно, не попытался спасти себя, ибо побоялся, что из-за него пострадают все остальные.

 

1944, 13 июля — (22 Таммуза 5704) Вильнюс освобождён Советской армией. Евреев - менее 600 человек. В июне 1941 их было 60000.

2007, 16 мая — (28 Ияра 5767) В Старом городе Вильнюса открыт памятник врачу-литваку (литваками называют себя литовские евреи) Цемаху Шабаду

Доктор Шабад, живший в начале XX века (1864-1935), посвятил свою жизнь лечению детей и бедняков. По его инициативе в Вильнюсе был создан приют для сирот, проводились различные социальные программы. По словам скульптора Ромаса Квинтаса, памятник установлен на том месте, где знаменитый еврейский врач, живший неподалеку и вышедший прогуляться по Старому городу, встретил девочку с кошкой на руках. У животного в языке торчал рыболовный крючок, который Шабад тут же ловко удалил пинцетом. Шабад действительно не раз врачевал четвероногих питомцев вильнюсской детворы, хотя был ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ доктором. Дважды, еще до Первой мировой войны, во время приездов в Вильнюс в его доме останавливался Корней Чуковский. Писатель сам рассказывал, что именно Шабад стал для него прототипом доктора Айболита. На рубеже XIX-XX веков Вильнюс называли Литовским Иерусалимом. В настоящее время в Литве проживает около 4 тыс евреев, тогда как перед Второй мировой войной их было примерно 220 тыс. Эта одна из самых многочисленных еврейских общин в Восточной Европе была уничтожена во время немецкой оккупации Литвы

- прототипу главного героя известной сказки Корнея Чуковского «Доктор Айболит». «Когда я читал книгу о докторе Айболите, я тогда еще не знал, что она создана на основе жизни реального доктора. Уже тогда такие важные люди были окутаны пылью забвения, а сейчас время стереть ее», - сказал премьер-министр Литвы Гядиминас Киркилас.