— события (3325-3350 из 9702)
Метки:
Утро 1 марта 1920 г. выдалось тёплым и солнечным. И.Трумпельдор со своими друзьями заканчивал завтрак в Кфар-Гилади, когда появился посыльный из Тель-Хая с вестью, что бедуины окружили их поселение и требуют впустить их внутрь для поисков будто-бы спрятавшихся там французских солдат.Трумпельдор с ещё несколькими бойцами немедленно отправились в Тель-Хай. Оказавшись на месте, они начали переговоры с Камалем-эфенди, главой осаждавших. В конце концов, стороны пришли к соглашению о том, что вожаку бедуинов и его нескольким телохранителям будет позволено войти на территорию поселения.Камаль-эфенди вместе с Трумпельдором и четырьмя вооружёнными ружьями и гранатами повстанцами начали подниматься на чердак, а пятый со своим пулемётом устроился в одной из комнат на втором этаже, оставшиеся разместились на подворье.И в этот момент со двора раздался истошный вопль одной из еврейских жительниц поселения -Трумпельдор! У меня отбирают пистолет!-. Для бедуина вид вооружённой женщины был просто невыносим, и он решил действовать на свой страх и риск. Услышав крики, Трумпельдор выскочил во двор, застрелил обидчика и дал команду -Огонь!-. Началась беспорядочная стрельба как со стороны арабов, так и защитников Тель-Хая. В ходе этой перестрелки были на месте убиты шестеро жителей поселения, а Иосиф Трумпельдор и ещё один поселенец были тяжело ранены. Вскоре между воюющими сторонами было достигнуто временное соглашение о прекращении огня. Арабы вывезли своих раненых и убитых. Трумпельдора, получившего ранения в плечо и живот, перенесли в одну из комнат крепости. Там его положили на кровать, и он попросил, чтобы кто-нибудь засунул обратно в его живот выпадавшие кишки. И когда таких не нашлось, произнёс: -Ничего, вымойте мне руку, и я покажу вам, как это делается-. После чего самостоятельно выполнил эту операцию… Находившиеся в комнате покрыли его живот полотенцем и покинули помещение: перемирие заканчивалось и вновь начиналась перестрелка. Стихла она только к вечеру, когда у арабов кончились боеприпасы и они ушли. Всё это время И. Трумпельдор находился в помещении, куда его отнесли товарищи. Очевидцы событий отмечали, что он не стонал и не жаловался, а наоборот, пытался всячески подбодрить защитников поселения. После ухода бедуинов в Тель-Хае появились посланцы из Кфар-Гилади. Они обследовали поселение, и только тогда открылась вся драма происшедшего.Прибывший в поселение врач определил, что Иосиф Трумпельдор практически безнадёжен… В 1934 г. на месте захоронения защитников Тель-Хая, на кладбище в Кфар-Гилади был установлен памятник работы скульптора А. Мельникова. Он изображает рычащего льва, а на постаменте высечены имена погибших в том неравном бою. Вот они: Иосиф Трумпельдор, Двора Дарклер, Сара Чижик, Зеев Сараф, Яаков Токер, Беньямин Монтер, Шнеор Шапошник и Аарон Сар. С противоположной же стороны памятника можно прочесть фразу, которую, по словам врача, сопровождавшего его в Кфар-Гилади, произнёс перед смертью герой Порт-Артура и Тель-Хая: -Хорошо умереть за родину-.В честь восьми бойцов, погибших в том бою, и назван город Кирьят-Шмона. Об этом знают все, кто живет в этом чудесном городе. Одна из красивых улиц носит имя Иосифа Трумпельдора.
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Дувид Кесслер родился в семье содержателя постоялого двора в Кишинёве в 1860 году. Подростком заинтересовался творчеством бродерзингеров (бродячих еврейских менестрелей) и под влиянием игры одного из первых серьёзных драматических актёров еврейского театра Абы Шейнгольда (на гастролях в Кишинёве в составе труппы ясского драматурга Мойше-Ицхок хаЛейви Гурвица, 1844-1910) увлёкся самодеятельным театром. Тогда же осуществил первую свою постановку по пьесе А.М. Геллера «Сводница Мехца» (Мехце ди шатхнтэ) для постояльцев отцовской гостиницы, используя для репетиций гостиничную конюшню. В 17 лет присоединился к гастролировавшей в Кишинёве труппе Исрула Розенберга (1850-1904) – первой профессиональной еврейской театральной труппе в Российской Империи. После дебюта в гольдфаденовских «Суламифи» (Шуламис) и «Бар-Кохбе» и месячной работы в театре, Кесслеру было предложено место запасного актёра в труппе, но он не решился противостоять воле отца и остался в городе. Однако спустя два года, в 1879 году Дувид присоединился таки к бродячей труппе, с которой гастролировал по городкам Херсонской и Бессарабской губерний. Некоторое время путешествовал там же с украинской труппой под сценическим псевдонимом «Д. Мишук», в июне 1883 года участвовал в гастролях труппы Мойше Финкеля в Ростове-на-Дону, дебютировав в пьесе «Менахем, сын Израиля» (Менахем бен Исруэл) одесского драматурга Ш. И. Каценеленбогена в адаптации Осипа Лернера (1847-1907). Затем, в том же 1883 году организовал собственное «Общество еврейских артистов под управлением Д. Кесслера», с которым отправился на гастроли в Николаев с дебютной пьесой «Иуда Маккавей». Дальнейшим гастролям общества не суждено было осуществиться, так как 14 сентября того же года театральные постановки «на еврейском жаргоне» в России были запрещены указом товарища (заместителя) министра внутренних дел генерал-лейтенанта Оржевского. Как и большинство еврейских артистов, Кесслер в том же году уехал в Румынию, где был принят в бухарестскую труппу Могулеско и Финкеля. В 1886 (по другим данным 1887) году, после разведывательной поездки Зейлика Могулеско в Нью-Йорк, весь костяк труппы, состоящий из бессарабцев Могулеско, Мойше Финкеля, Зейлика Файнмана, Леона Бланка и Кесслера перебрался через Атлантику и с уже наработанным материалом воссоздал в Нью-Йорке «труппу Могулеско» – первый профессиональный еврейский театральный коллектив в стране. Хотя основной репертуар труппы составляла музыкальная комедия и оперетта, Могулеско рано распознал сугубо драматический, натуралистичный талант Кесслера и начал подстраивать под него репертуар. Таким образом Кесслер приобрёл самостоятельную известность как первый характерный актёр американского еврейского театра и вскоре стал специализироваться на более серьёзных, не требовавших пения и пантомимы ролях. Так, например, специально для него была осуществлена постановка (одна из первых на идише) шекспировского «Отелло», в которой сценическим напарником Отелло–Кесслера стал его будущий конкурент, только что прибывший из Лондона трагик Янкев Адлер (Яго). Много лет позже Кесслер вернулся к Шекспиру уже в собственном театре постановкой «Гамлета» в переводе на идиш М. Гольдберга. В 1891 году Кесслер и Файнман отделились от созданного Могулеско и ориентированного на водевиль и мелодраму «Румынского Оперного театра» (Roumania(n) Opera House) и создали собственную труппу, разместившуюся в одном из самых больших нью-йоркских театров – Thalia Theatre в районе Боуэри (46-48 Bowery) манхэттенского нижнего Ист-Сайда. Репертуар нового еврейского театра составили как оперетты Файнмана, так и немузыкальные произведения современной еврейской драматургии: пьесы Якова Гордина – «Шлоймке-шарлатан», «Резня» (Ди шхитэ, 1899), «Бог, человек и дьявол» (Гот, мэнч ун тайвл, 1900), «Сафо» (1899/1900); работавшего ещё с Гольдфаденом в Яссах «профессора Гурвица» (Мойше-Ицхок hаЛейви Гурвиц, 1844-1910) – «Царь Соломон» (Шлоймэ hамэйлэх, 1897), «Кол-нидрэй» (1897), «Перикалэ» (1897); Бернарда Горина (1868-1925) «Виленский молодожён» (Дэр вилнер балэбэсл, 1898) о знаменитом виленском канторе Йойл-Довид Страшунском (Левенштейн, 1816-1850); традиционно пользующиеся успехом у публики исторические драмы Гольдфадена – «Бар-Кохба» (1897) и другие. Свои самые значительные произведения Яков Гордин написал специально для театра Кесслера и Файнмана, в том числе пьесы «Еврейская королева Лир, или Миреле Эфрос» (Ди идише кенигн Лир, одэр Мирэлэ Эфрос, 1898; Берта Калиш в роли Миреле, Кесслер – её сына, Дайнэ Файнман – невестки Шейндл) и «Крейцерова соната» (Крайцер сонатэ, 1902) по повести Льва Толстого, ролями в которых прославилась самая крупная трагедийная актриса еврейского театра тех лет, специально привезённая Кесслером из Румынии в 1896 году Берта Калиш (1872-1939). Другими успехами Кесслера-импресарио стали долгосрочные ангажементы таких примадонн как Софи Карп (1861-1906), Регина Прагер (1874-1949) и Кени Липцин (1863-1916). В театре также играли жена и приёмная дочь его напарника Файнмана Дина (Дайнэ) и Циля Файнман (дочь артиста Якова Адлера, впоследствии известная как Celia Adler, 1888-1979), Леон Бланк, в более поздние годы Зигмунд Могулеско, Мальвина Лобель и другие звёзды еврейского театра Америки. После закрытия Румынского оперного театра Могулеско, Кесслер вместе с Рудольфом Марксом недолгое время руководили созданным на его основе театром Централь (Central Theatre). После отъезда же четы Файнман в Лондон в 1906 году, Кесслер стал единоличным менеджером Thalia Theatre, полностью устранил оркестр и переключился на сугубо драматический материал. К этому времени четыре еврейских театра в районе Боуэри – Thalia Кесслера, Windsor, Grand Якова Адлера и People's Бориса Томашевского – ставили около 1100 спектаклей для двух миллионов посетителей в год. Известность Кесслера к тому времени была уже настолько велика, что в 1911 году вся труппа переехала в специально построенный для него на сумму в один миллион долларов Kessler's Second Avenue Theatre (Театр Кесслера на Второй авеню) с залом на 1986 зрительских мест по адресу 35-37 Second Avenue на западной стороне улицы. Это был первый еврейский театр на Второй авеню – ничем до того не примечательной улице нижнего Ист-Сайда (теперь район Ист Виллидж). Через год, в 1912 году свой «Национальный театр» (National Theatre) на 2000 зрительских мест чуть поодаль открыл Борис Томашевский, а ещё несколькими годами позже вся улица приобрела известность «Бродвея еврейского театра на идише». Она и в самом деле и по размаху и по количеству представлений конкурировала с последним: к началу Первой мировой войны в Нью-Йорке насчитывалось 22 профессиональных драматических еврейских театра и две водевильные труппы на идише, большая часть в районе нижнего Ист-Сайда и Второй авеню. Самый большой из них – Anderson Theatre (на 66 Second Avenue) – вмещал 5 тысяч зрителей и был много лет спустя превращён в рок-арену, на которой начинали такие коллективы как The Who, The Yardbirds и Дженис Джоплин. Как того требовал уже искушённый и образованный зритель, репертуар театра Кесслера этих лет состоял из серьёзной драматургии современных и классических авторов, в том числе драматурга первой труппы Гольдфадена в Яссах Иосефа Латайнера (1853-1935, с 1884 года в Америке) – «Еврейское сердце» (Дос идише hарц, премьера 9 октября 1908 года с музыкой З. Могулеско), «День венчания» (Йом ахупэ, октябрь 1910 года), «Ложный шаг» (Дэр фалшер шрит, 8 января 1915 года); Довида Пинского (1872-1959) – «Енкл-кузнец» (Енкл дэр шмид, 25 ноября 1909 года); Аншл Шорра (1871-1942) – «Первая любовь» (Ди эрштэ либэ, 29 сентября 1909 года на музыку З. Могулеско) и «Мэндл Бейлис» (1913); музыкальная драма Нохэм-Меер Шайкевича (Шомер, 1849-1905) – «Дочь еврейского народа» (А идиш-кинд, 1910); комедии его сына Аврома Шайкевича (Бен Шомер, 1876-1946) – «Оллрайтники» (Ди оллрайтникес, 25 февраля 1910 года) и «Стиль» (Стайл, 1913, с Кесслером и Мальвиной Лобель); Янкев Л. Шницера – «Последняя попытка» (Ди лэцтэ пробэ, 1910); Исидора Золотаревского «Товарищи» (Хавэйрим, 1910/1911) и «Сладкие сны» (Зисэ халоймэс, 1917/1918, первые пять представлений с Кесслером, потом с Я. Адлером); Залмена Либина (Исроэл-Залмэн Гурвиц, 1872-1955) – «Мужья и жёны» (Мэнэр ун фройен, 15 августа 1912 года), «Сила страсти» (Ди махт фун лайдншафт, 21 сентября 1914 года), «Слепая ревность, или верь жене своей» (Блиндэ эйферзухт, одэр глейб дайн фрой, 26 ноября 1914 года), «Его первая невеста» (Зайн эрштэ калэ, 26 февраля 1915 года); комедия Хаймана Майзеля «Муж моей жены» (Майн вайбс ман, 1911); Мориса Каца (1864-1941) – «В изгнании» (Ин голес, 15 октября 1914 года); Михаила Арцыбашева (1878-1927) – «Ревность» (Эйферзухт, в переводе Аврума Наумова, 27 февраля 1914 года); Осипа Дымова (1878-1959, брат популяризатора науки Я.И. Перельмана) – «Трагедия моего народа» (Ди трагедие фун майн фолк, в переводе Аврума Наумова, 1915); мелодрама Гарри Калмановича (1886-1966) – «Зеркало жизни» (Дэр шпигл фун лэбм); Леона Кобрина (1872-1946) – «Янкл-Бойлэ, или деревенская молодёжь» (Янкл-Бойлэ, одэр ди дорф-югнт; 29 ноября 1916 года) и «Еврейское гетто» (Ди идише гето, в роли Аврома); Шлоймэ Штейнберга «Друг на всю жизнь» (А хавэр ын лэбм, 1 апреля 1918 года в постановке Мориса Шварца, 1890-1960); скандально-знаменитые пьесы Шолома Аша – «Мотька-вор» (Мотьке-ганэв, 1917, совместная постановка с Морисом Шварцем; роль вора Мотьки) и «Бог возмездия» (Гот фун некомэ, роль содержателя борделя Янкла Шапшовича). Кесслер был постановщиком спектаклей, а иногда и актёром, и в других еврейских театрах города: «Анна-белошвейка» (Ханэлэ ди финишерн) Зигмунда Файнмана в «Румынском оперном театре» Могулеско (1899); «Сила правды» (Ди эмэсэ крафт) Якова Гордина в Гранд-Театре Я. Адлера (ноябрь 1904 года с Кесслером, Я. Адлером, Бертой Калиш и Сарой Адлер); «Бог любви» (Гот фун либэ) Шлоймэ Штейнберга в Lennox Theatre (18 октября 1918 года) и его же «Друг на всю жизнь» (А хавэр ын лэбм) в Народном театре (People's Theatre Томашевского; 20 декабря 1918 года); «Два кантора» (Цвэй хазоным, Кесслер и Томашевский, 1858-1939) Гарри Калмановича в Национальном театре (National Theatre Томашевского; 29 августа 1919 года). 14 мая 1920 года Кесслер пожаловался на недомогание, но вечером, тем не менее, вышел на подмостки в спектакле по пьесе Л.Н. Толстого. В середине спектакля он потерял сознание и спустя несколько часов скончался после неудачного хирургического вмешательства неподалёку от театра в больнице Beth Israel на всё том же нижнем Ист-Сайде Манхэттена. www.berkovich-zametki.com