Еврейский календарь

1612, 19 февраля — (26 Адар-1 5372) Городская власть Гамбурга взяла под свое покровительство и защиту общину португальских евреев - сефардов ("Designatio Articulorum, darauf sich E.E. Rath mit der portugiesischen Nation verglichen und Dieselben in Schutz und Schirm genommen"). Первыми еврейскими поселенцами Гамбурга были марраны, прибывшие в конце 16 века из Испании и Португалии. Среди них были финансисты (некоторые приняли участие в учреждении Гамбургского банка в 1619 году), кораблестроители, коммерсанты-импортеры, ткачи и ювелиры. В Гамбурге марраны получили возможность открыто исповедовать иудаизм

1909, 23 декабря — (11 Тевета 5670) Гамбург. Открытие пятого съезда российских сионистов в присутствии 120 делегатов, многочисленных гостей и представителей печати. Открыл съезд Б. Гольдберг. Свою вступительную речь от имени Центрального Комитета прочитал Лев Яффе, который заявил, что после поражения революции реакция завладела всеми сферами жизни, и существование евреев в России, и без того тяжелое, стало еще более невыносимым из-за усилившихся преследований и ограничений. Разгром освободительного движения сказался на еврейском населении самым жестоким образом. Вместо шумной общественной борьбы в среде еврейства России установилась мертвая тишина. С арены еврейской жизни точно ветром сдуло все бесчисленные партии и группки, которые еще недавно старались перекричать друг друга в претензии руководить еврейством. Общий спад не обошел и сионистское движение, хотя в последнее время в среде еврейской молодежи и еврейской интеллигенции наметились признаки попыток самоанализа, тяготения к еврейству и интереса к национальным проблемам. Переворот "младотурков" привел к некоторому оживлению в сионистском движении, но уже вскоре проступает разочарование в преувеличенных надеждах, возлагавшихся на этот переворот.

1909, 26 декабря — (14 Тевета 5670) Гамбург. Открытие девятого Сионистского конгресса. Подробнее

Вступительную речь произнес президент Вольфсон. Он отметил, что это первый сионистский конгресс, который проводится на немецкой земле; он подчеркнул также, что конгресс собрался после установления нового строя в Турции, приветствовал вступление Турции в семью конституционных держав и с удовлетворением констатировал присутствие делегатов из Турции, прежде лишенных возможности участвовать в сионистских конгрессах из—за позиции старого режима. Президент также сказал, что сионизм в своих устремлениях сохраняет по отношению к Турции лояльность и что Базельская программа продолжает оставаться незыблемой основой сионистского движения, как в политическом плане, так и в проведении необходимой и планомерной практической работы в Палестине. В общих прениях резко критиковали деятельность Вольфсона на посту руководителя Всемирной сионистской организации. Большинство делегатов из России, Австрии и Палестины выступили против его руководства, в то время как большинство западных делегатов поддержали Вольфсона. Члены оппозиции утверждали, что руководство Вольфсона лишено политического размаха, а его идеи и подход к делам диктуются -коммерческими- соображениями и расчетами. Особенно резко выступил Пасманик, вышедший за рамки деловой критики и обрушившийся на Вольфсона с личными нападками. Он также заявил, что поездка Президента в Петербург принесла больше вреда, чем пользы. Руководство, сказал Пасманик, далеко от масс еврейского народа как географически, так и духовно, и ему чужды запросы и нужды этих масс. В конце оратор предложил вынести вотум недоверия Вольфсону. Такая форма критики глубоко задела Вольфсона, и когда он взял слово для ответа выступавшим, то заговорил с горечью и обидой. Он сказал, в частности, что не допустит растрачивания наследия Герцля, анархии и произвола. Его руководство вновь навело порядок в движении, создало деловую атмосферу и этим выполнило свой долг. И не надо превращать эту распрю в счеты между евреями Восточной Европы и западными евреями. -Я до сих пор чувствую себя совершенно русским евреем-. Ответ Вольфсона произвел сильное впечатление на конгресс.Нордау в своей традиционной политической речи говорил по поводу нового политического положения, создавшегося после смены власти в Турции.