Еврейский календарь

1941, 14 октября — (23 Тишри 5702) Шоа. Ликвидация гетто Городка Витебской области Белоруссии.

1941, 15 октября — (24 Тишри 5702) Шоа. К этому сроку в Латвии уничтожено 30000 евреев.

1941, 19 октября — (28 Тишри 5702) Шоа. За 2 дня, включая 20-е, уничтожены всё еврейское население Борисова - 8000 человек.

1941, 20 октября — (29 Тишри 5702) Шоа. Начало уничтожения евреев Мариуполя, до 30 октября - 8000.

1941, 23 октября — (2 Хешвана 5702) Шоа. В Одессе после взрыва немецкой комендатуры 22 октября в течение 2 дней, до 25 октября уничтожено около 35000 евреев

1941, 25 октября — (4 Хешвана 5702) Шоа. В Германии принято решение об использовании газовых камер для решения еврейского вопроса.

1941, 27 октября — (6 Хешвана 5702) Шоа. Гимлер издал приказ, запрещающий выезд евреям с территорий, подвластных Германии.

1941, 27 октября — (6 Хешвана 5602) Шоа. За 2 дня, (включая 28-е), уничтожено большинство евреев Слуцка.В казни участвовали полицейский батальон, две роты которого состояли из немцев, а две — из литовцев. Казнь осуществлялась настолько жестоко, что это возмутило даже Карля, гебитскомиссара Слуцка.

1941, 29 октября — (8 Хешвана 5702) Шоа. Расстрел евреев Каунаса. Второй состоялся 25 ноября. В девятом форте убиты около 19000.

1941, 29 октября — (8 Хешвана 5702) Шоа. Начало уничтожения евреев Кременчуга. До 7 ноября убиты 7-8 тысяч человек.

1941, 29 октября — (8 Хешвана 5702) Шоа. За 4 дня, включая 30-е и 8–9 ноября эйнзацгруппен СС и отрядами латышской полиции, в лесу около железнодорожной станции Румбула близ Риги уничтожено около 27 тыс. евреев.

1941, 4 октября — (13 Тишри 5702) Шоа. в IX форте крепости Каунаса уничтожено 2000 обитателей городского гетто.

1941, 28 октября — (7 Хешвана 5702) Шоа. "Большая акция" по уничтожению евреев Каунасского гетто. Длилась 2 дня.

1941, 7 октября — (16 Тишри 5702) Шоа. Уничтожено 2500 евреев города Горки Могилевской области.

1941, 7 октября — (16 Тишри 5702) Шоа. В городе Горки Могилевской области (Беларусь) фашисты и их приспешники расстреляли более 2500 евреев.

1941, 3 октября — Шоа. Подразделением полевой жандармерии 1-й бригады СС расстреляло 130 евреев Никополя

1941, 5 октября — Шоа. Подразделение полевой жандармерии 1-й бригады СС расстреляло под Никополем 570 человек

1941, 5 октября — (14 Тишри 5702) Шоа. Начало массового уничтожения евреев Днепропетровска. Участвовали штабная рота обер-группенфюрера СС Екельна, 314-ый полицейский батальон, оперативная команда № 6. Продолжалось 20 дней. Убиты около 11 тысяч человек.

1941, 9 октября — (18 Тишри 5702) Шоа. Началась массовая депортация евреев Бессарабии и Северной Буковины в Транснистри (исключение было сделано только для 20.000 евреев города Черновцы). В Транснистрии депортированных заключали в концлагеря и помещали в гетто вместе с местными евреями. За три года здесь погибли около 270.000 человек – 120.000 евреев с правого берега Днестра и 150.000 жителей Одесской, Николаевской и Винницкой областей Украины.

1941, 3 октября — (12 Тевета 5702) Шоа. В Румынии издан указ об обязательном ношении евреями отличительного знака. Это касалось евреев, живших на территории довоенной Румынии.

1941, 17 октября — (26 Тишри 5702) Шоа. На следующий день после того, как в Одессу вошли части румынской армии было убито от 3000 до 4000 мужчин-евреев

1941, 20 ноября — (30 Хешвана 5702) Шоа. Картотека узников гетто Риги по состоянию на этот день. а) Дети до 14 лет: мальчики – 2 794 девочки – 2 858 б) трудоспособные от 14 до 65 лет: мужчины 6 143 женщины 9 507 в) нетрудоспособные: мужчины 2 069 женщины 6 231 Всего: 29 602 (см. 30 ноября, 8 декабря)

1941, 30 ноября — (10 Кислева 5702) Шоа. Уничтожение Рижского гетто. ...

Рано утром 30 ноября в гетто на перекрестках ул. Лудзас с Лаувас и ул. Ликснас с Жиду группа мужчин проделала в ограде специальные проходы, чтобы сократить путь для выхода из гетто на ул. Маскавас и далее на шоссе, ведущее в Румбулу. Для выгона узников из домов, розыска скрывавшихся и расстрела на самой территории гетто были привлечены внешняя охрана гетто под командованием А. Данцкопса (60 рядовых охранников и 11 офицеров) и группа лиц из «команды Арайса» во главе с Г. Цукурсом, а также представители немецкой полиции порядка (М. Нойман, О. Тухель, Хесфер и др.). Они ходили от дома к дому, колотя в двери, и через полчаса возвращались к началу пути, чтобы удостовериться, что в доме не осталось ни одного еврея. Ответственным за полную очистку домов от евреев как 30 ноября, так и 8 декабря был О. Тухель. Среди узников гетто в целом преобладало неповиновение. Многие из них отказывались выходить из своих жилищ, а старые и больные просто не могли оттуда выйти. Поэтому первые акты насилия и убийства непокорных произошли в домах и у входов в подъезды, а затем на улицах. Евреи старались покинуть формировавшиеся на ул. Лудзас колонны и где-нибудь укрыться. Начавшееся в 6 часов утра 30 ноября на ул. Садовникова построение в колонны обреченных насмерть людей продолжалось вдоль всей ул. Лудзас. Колонны численностью по1000 человек (по пять в ряду) выводились через проделанные в ограде проходы с интервалом примерно в полчаса. Каждую колонну охраняли около 50 полицаев с карабинами наизготовку. Больных, калек и стариков везли в автобусах и грузовых машинах. Некоторые узники отказывались идти, уже находясь в пути. Охрана подгоняла их окриками, пинками, ударами и выстрелами. Расстреливать было приказано не только пытавшихся бежать, но и тех, кто отделился от колонны, чтобы передохнуть на обочине. Убитые оставались лежать на дороге. Среди них было много женщин с детьми и старых людей, которые не могли идти дальше. Более сильные и здоровые старались поддержать своих изможденных соплеменников, падавших вдоль обочин. Их подбирали и бросали на следовавшие за колоннами телеги и сани, запряженные лошадьми. На дороге, по обочинам и в канавах валялись брошенные вещи. Последняя колонна была отправлена из гетто около 12 часов дня. Опустевшие жилища еще раз обыскали, чтобы обнаружить укрывшихся евреев. 20 больных узников оказались прикованными к постелям и не могли быть транспортированы в Румбулу. После полудня майор К. Хейзе, ведавший немецкой полицией порядка, приказал возвратившимся к тому времени из Румбулы полицейским О. Тухелю, М. Нойману, Хесферу и др. вынести больных на соломенных матрацах из больницы, уложить их вдоль улицы и убить выстрелом в голову. Первые убитые в Румбуле евреи не были рижанами – это были так называемые Reichsjuden (нем. «евреи из рейха»), или «немецкие евреи» (поскольку говорили по-немецки). Они были привезены поездом из Германии на станцию Шкиротава (Сортировочная) в Риге 29 ноября ночью. Поскольку место для их размещения не было предусмотрено, 942 человека из них уничтожили в Румбуле утром 30 ноября, перед прибытием туда колонн евреев из Рижского гетто. Первая колонна рижских евреев достигла Румбулы в 9 часов утра. Ее подогнали к тому месту, где от шоссе отходила тропа, ведущая к месту убийства. Там охранники образовали строй в форме «воронки», обращенной узким концом к ямам. Вдоль строя было установлено несколько пулеметов, готовых сдержать даже массовое бегство. Ближе к яме строй становился плотнее и уже, на расстоянии около 50 м от ямы охранники стояли на расстоянии 6-8 м друг от друга, а «воронка» сужалась до 4-5 м. На поляне перед лесом лица из латышских подразделений СД собирали ношу, которую принесли с собой евреи. По обе стороны тропы стояли деревянные ящики для более ценных вещей, которые евреи еще не побросали в канавы и кусты. Жертвы подводили непосредственно к ямам, чтобы сэкономить труд по перемещению трупов. При прохождении далее сквозь строй их заставляли снять одежду – полностью или до нижнего белья. Обувь сваливали в другую кучу. Тех, кто медлил, полицаи подгоняли прикладами и пинками. Раздетым людям приходилось стоять на морозе, видя, как убивают их родных и близких. Некоторые из них теряли рассудок169. Жертвы сходили в яму по наклонному земляному спуску. Обессилевших мужчины заносили в яму и укладывали на свежие трупы. Некоторые из них возносили молитвы, некоторые причитали, стонали и плакали. Влюбленные шли, прижавшись друг к другу, а матери крепко прижимали к себе детей. Жертвы заставляли ложиться лицом вниз, поверх тех, кто еще корчился и силился подняться в сочившейся крови и разбрызганных мозгах. Одиночными выстрелами в затылок их убивали с расстояния примерно 2 м. Каждой жертве полагалась одна пуля. Маленьких детей бросали в ямы живыми. Этот предложенный Ф. Еккельном метод убийства назывался «укладкой сардин». Для расстрела использовались советские автоматы, магазины которых вмещали 50 патронов. К тому же эти автоматы позволяли вести огонь одиночными выстрелами. Расстрел Ф. Еккельн поручил произвести своим телохранителям (10-12человек). Как немцы, так и местные полицаи, участвовавшие в акциях, употребляли много спиртного. Рядовые полицаи получали пол-литра, офицеры – литр водки. Под воздействием алкоголя и с наступлением темноты стрельба уже не могла быть достаточно меткой. Некоторые жертвы приходили в сознание, и в ночи еще долго слышались стоны. Это были легко раненные и просто заваленные телами люди, в которых не попала пуля. Ямы охраняли полицаи, которым было приказано убивать на месте всех выживших. Однако на следующий день около 11 часов утра во дворе железнодорожной станции Румбула появились две голые окровавленные женщины. У одной было прострелено горло, другая была ранена в щеку, и у нее был разорван язык. Жена железнодорожного рабочего попросила не убивать их на месте, поскольку дома были дети. Подоспевшими полицаями эти полуживые женщины были свалены в сани и увезены обратно к ямам. Уборка трупов с улиц гетто началась около 14 часов. Как правило, это были старые и больные люди, убитые выстрелом в голову. Евреи из «малого гетто» собрали и перевезли трупы на находившееся в черте гетто Старое еврейское кладбище. (Убитых было около 800178). Для этого использовались санки, подводы, тачки. Некоторые лежавшие на улицах евреи еще дышали, но их добили лица из «команды Арайса». Э л ь м а р Р и в о ш: «Улица, залитая кровью, белый снег, ставший за одну ночь серым с красными узорами. Трупы – все старики и женщины. Помятые колясочки, детские саночки, сумочки, перчатки и калоши, мешочки с продовольствием, бутылочка с соской, в ней замерзший тум, детский ботик. И по сторонам трупы. Они еще теплые, мягкие, лица залиты кровью, глаза открыты. <…> Худые трупы уже окоченели, и их удобно взять и погрузить, толстые же женщины еще совсем мягкие, и их никак не ухватить, никак не поднять, они как-то выскальзывают из рук. Все время кажется, что эти толстые женщины еще живы и вот-вот завопят. Когда везем их на тележке, то они колышутся, как живые, а кровь комьями падает на белый снег. <…>. Мы возим трупы пока только за ворота кладбища, там складываем отдельно рядами мужчин и женщин. <…> Привезли мальчика лет двенадцати. Чудный, красивый ребенок в серой шубке с меховым воротничком, в новых сапожках. Лежал он на спине с широко открытыми голубыми глазами на восковом личике. Револьверная пуля попала в затылок, и только часть воротничка была залита кровью. Лежал он, как кукла, и как-то не верилось, что он еще недавно был живым и, может, веселым ребенком. <…> Наконец мы пробили замерзший слой земли, вырубаем корни, и яма заметно начинает углубляться. Могила большая, приблизительно два на пять метров. Посредине что-то твердое.<…> Ударяю сильнее и выбрасываю песок, с песком – кусок материи с мясом. Это еще осенняя жертва. Оставляем труп на месте и продолжаем углублять яму вокруг него... <…> …Скоро слышим знакомые окрики. Над оградой появляются головы и плечи конных патриотов, за оградой – шарканье многих ног. Перед нами ворота кладбища, они сплошные железные, но отстают от земли на 25-30 сантиметров. Стоя в яме, видишь бесконечное количество ног. Ноги движутся осторожно, мелкими шажками, боясь поскользнуться. Все почти женские, иногда мелькают маленькие ножки детей. Изредка – палка, ощупывающая дорогу, тут же – игривые конские копыта. На улице Жиду в маленьком домике, в мансардной комнате, отодвинута занавеска и видны лица нескольких женщин. На них – ужас, немой упрек и сочувствие – жители Московского района. <…> Ноги [узников] и головы всадников. Как много они говорят, как много горя в этих ногах и какая наглость и удовлетворенность сквозит из этих голов и плеч. <…>. Все проходит на свете, прошла и последняя колонна. Ног больше не видать, всадники медленно удаляются. Одна из женщин в окне подносит к глазам платок. Занавеска опускается». Арайсовцы рыскали по опустевшим квартирам «большого гетто» в поисках оставленных евреями сколько-нибудь ценных вещей (в частности, их интересовала меховая одежда)181. В тот день ряд узников гетто, в том числе несколько врачей, покончили с собой182. «Евреи из рейха», прибывшие в Рижское гетто два месяца спустя, еще находили трупы в подвалах и на чердаках183. После последней акции в «большом гетто», когда проверяли опустевшие дома, там оставалось около 100 мужчин, женщин и детей, которым удалось спрятаться в разных местах и чудом спастись. Григорий Смирин Евреи Риги в период нацистской оккупации (1941-1945 гг.)www.berkovich-zametki.com

1941, 6 ноября — (16 Хешвана 5702) Шоа. В урочище Сосенки, недалеко от Ровно, фашисты расстреляли 17500 местных евреев — почти половину всех жителей города.

1941, 7 ноября — (17 Хешвана 5702) Шоа. В Ровно за 2 дня, (включая 8-е), украинская полиция уничтожила двадцать одну тысячу евреев из гетто. По свидетельству немецкого офицера — очевидца казни, украинские полицейские, расстреливавшие евреев, «делали это с таким удовольствием, словно занимались главным и любимым делом своей жизни».Офицер рассказывал о казни евреев Умани, но вряд ли в Ровно было иное.