Первые годы Израиля. 1951.

Война в Корее. СССР и США демонстрируют свое могущество на чужой территории. В мире только и разговоров, что о грядущей мировой и ядерной бойне.
   В одном из номеров центральной газеты публикуется стратегический план американцев и советский проект атаки на США. Конечно, это плод фантазии журналистов, но планы неизбежного ядерного Апокалипсиса горячо обсуждались публикой в Израиле.
   Спорили: на чьей стороне, в случае мировой войны, нужно выступить Израилю. С одной стороны, Америка — друг и помощник, но с другой стороны, США не смогут остановить советские танки до Суэцкого залива, так что, вполне возможно, лучше наладить любовь и дружбу с СССР, а те, кто за дружбу с Советами, должны голосовать за партии коммунистов МАПАМ и МАКИ.
   Но не меньше всеобщего катаклизма и предвыборных страстей волновали граждан Израиля ограничения в использовании электричества и внезапные визиты контролеров, связанные с этим ограничением.
   Газеты рассказывают жуткую историю: робкая дама гладит электрическим утюгом свою нехитрую одежку, а в это время звонок в дверь. Контролеры?! Дама бежит открывать и просит подругу закрыть утюг платьем. Подружка утюг накрывает, не выдернув шнур из розетки. Пока дамы кокетничают с контролером, платье загорается. Злоумышленница поймана на месте. Электрический утюг к употреблению запрещен. Дама получает первое строгое предупреждение. При повторном нарушении ее жилище останется без электрического тока.
   С водой тоже не все в порядке. Тель-Авив 1951 года высотками похвастать не может, но в жаркие дни вода не доходит до верхних этажей зданий. Воду наливают впрок в ванны, ведра, кастрюли… Построены новые насосы, но они не справляются с ростом числа пьющих воду, принимающих душ и готовящих пищу.
   Газеты стыдят жителей Тель-Авива: они тратят в год аж 325 литров драгоценной влаги, в то время как граждане Хайфы — в два раза меньше, а средний житель столицы — всего 108 литров в год.
   В Израиле не только воды мало, но правительство решило и кинозвезд ввозить из-за границы. Тут же появилась карикатура в газете на злободневную тему: красавица-блондинка в бикини, мимо хромает пожилая пара. Старушка показывает на девушку. «Смотри, — говорит она. — У этой бедняжки наверняка главная роль в фильме «Режим экономии в одежде».
  
   Бедной стране, окруженной врагами, нужна валюта. Деньги в казне — вопрос жизни и смерти государства. Бен-Гурион поднимает вопрос о германских компенсациях. Правая оппозиция — против. Менахем Бегин: «Доллары за убитых наших братьев! Марки за еврейскую кровь! Нет, нет и нет!»
   Спор этот захватит и расколет народ в Израиле на два лагеря. В конце концов, репарация из ФРГ будет получена.
   Но пока немцы не раскошелились, правительство находит местный способ пополнения казны валютой: обувь разрешено продавать не только по карточкам, но и за доллары. В первом таком магазине появилось два вида обуви: 13 или 18 баксов за пару. Открылись и подобные магазины одежды. Костюм там стоил 60 долларов, куртка — 50.
   Такую роскошь, как холодильники, тоже стали продавать за доллары, но только полученные от родственников, проживающих в Америке. Заокеанские гости знали заранее, какой подарок они преподнесут хозяевам. Стоил холодильник 4 сотни зелеными.
   Все это, само собой, породило спрос на доллары, а значит и «черный рынок» получил мощный стимул к развитию.
   Все это привычно и знакомо. Социалистическое государство как-то крутится-вертится, чтобы сохранить себя, но и простые граждане активно заботятся сами о себе, не желая жить по одним карточкам.
   Дельцы «черного ранка» выходят из подполья к свету. На тихой ныне улочке Лилинблюм в Тель-Авиве открыто прохаживаются торговцы, предлагая свой товар. Инфляция — растут цены на золото. На Лилинблюм активно торгуют драгоценными металлами. В газетах пишут о жутком случае, когда некто продал свои продуктовые талоны, чтобы купить на эти деньги золотишко.
   Газеты полны разных материалов, описывающих бурную жизнь на «черном рынке». Полиции удалось раскрыть сеть торговцев колбасой иностранного производства. Колбаса скупается в разных странах Европы и ввозится в Израиль репатриантами. Товар прибывает в Хайфу, оттуда через посредническую сеть попадает на улицу Лилинблюм. У королевы этого бизнеса, 50-летней женщины, полиция обнаружила при обыске 47 палок колбасы, а также 150 банок мясных консервов и сардин.
   Все газеты сообщают сногсшибательную новость: биохимик — репатриант из Франции профессор Бернард Френкель получил синтетический заменитель мяса из овощей и водорослей. Френкель устроил презентацию своего изобретения и угостил им голодных журналистов. Журналисты остались довольны вкусовыми качествами нового продукта.
   Кстати, и самим газетам тоже приходится работать в тисках экономии. Бумага в дефиците, и вводятся дополнительные ограничения: ежедневные газеты выходят на одном листе, еженедельники — в сильно урезанном формате.
   Но самый серьезный дефицит в Израиле — невесты. В провинции их катастрофически не хватает. Мужчины хотят построить семью, растить детей, а не с кем! Многие половозрелые мужики покидают города и поселки развития только по этой причине.
  
   Не хватает невест, бумаги, кинозвезд, электричества, воды, одежды, продуктов, но пахотной земли в Израиле тоже крайне мало. Начат проект осушения болотистого озера Хула, но это, естественно, очень не понравилось Сирии. В результате — резкое обострение отношений с этой страной.
  
   В тот год не было дефицита на природные катаклизмы. Землетрясение заметно тряхнуло центр страны. С особенной силой чувствовались толчки в Тель-Авиве.
   В политической жизни тоже толчков было достаточно. Израиль начинает привыкать к частой смене правительств. Министр по делам религий подает в отставку в знак протеста против принудительной, светской ориентации образования в лагерях репатриантов. Оппозиции удается добиться вынесения вотума недоверия. Кабинет министров падает, и досрочные выборы в Кнессет второго созыва стране обеспечены.
   Толчки толчками, а репатрианты едут на родину предков, и жить им где-то нужно. На юге, для выходцев из стран Северной Африки, строится город Ашкелон.
   Продолжается гражданская «война» светской части населения Израиля с религиозной. Бен-Гуриону зачем-то понадобились в армии религиозные девушки. В газетах пишут, что сделал он это намеренно, чтобы отомстить религиозным партиям за роспуск правительства. Поднимается буря. Старика атакуют: письма, петиции, демонстрации, угрозы… Бен-Гурион непреклонен. Главный раввинат Израиля публикует заявление: «…согласно Торе, мобилизация женщин, даже незамужних, однозначно запрещена».
   Много было шума вокруг раскрытой полицией организации ортодоксов «Тайный союз зелотов». Пишут, что ее члены готовили взрыв в здании Кнессета в знак протеста против призыва религиозных девушек в армию. Началось следствие, но в результате газеты представили эту историю, как раздутый донельзя мелкий инцидент.
   И все же столкновения шли по всему фронту. Ну, например, министр сельского хозяйства принял решение о раздаче на Пурим мясных консервов из Мексики, прежде забракованных Главным раввинатом. Миллион банок лежали на складе, и Пинхасу Лавону удалось выбросить их на рынок вопреки бойкоту не только сети религиозных магазинов, но и светских, решивших не продавать трефное.
   Итак, год 1951 оказался более трудным, чем предыдущий. «Режим экономии» закрутил гайки почти до предела. Индикатор — все тот же Пурим. Если в прошлом году на праздник не хватало мяса, то теперь даже маргарин исчез с полок магазинов. В 1950 году можно было спокойно купить штаны и юбку, в 1951 ввели нормирование в распределение одежды и обуви. Как в этих условиях скроить ребенку маскарадный костюм? Голод на радость — самый недопустимый вид голода, и еврейские мамаши отдают свои последние платья, чтобы сшить для любимого дитяти желанный костюм для карнавала.
   В толпе 1951 года дети шумели на разных языках. Для многих это был первый Пурим в Израиле. Газеты не жалуются на нехватку «ушей Омана», но в сладкой начинке этого лакомства нет мака. Мак в тот год даже на «черном рынке» купить было невозможно.
   Сразу после Пурима полиция устроила грандиозную облаву на улице Лилинблюм. Хватали торговцев золотом. По неофициальным данным, было реквизировано «товару» на четверть миллиона долларов. Сумма, по тем временам, огромная.
   Реквизированное золото пахло рыбой. Следом за «ловлей» драгметаллов полиция провела несколько удачных рейдов по «отлову» незаконной рыбы. Реквизированную рыбу решено было заморозить, но тут же производители льда сократили его производство, так как правительство отказалось поднять цены на «замерзшую воду».
   Законная торговля в тот год была отмечена двумя значительными событиями: на рынок выбросили значительную партию отечественных капроновых чулок и 40 тысяч тарелок. Гигантские очереди штурмовали пункты раздачи. Газеты пишут, что для многих гражданок стояние в очередях завершилось каретами «Скорой помощи».
   Тяжело найти компромисс между «большевизмом» и рынком. В газетах появляются очень тревожные статьи о равнодушии к работе, охватившем значительные слои израильского общества. Работать лучше и больше стало невыгодно. Налоги победили энтузиазм. «Для кого работать? Для министра финансов?». Пишут, что одна из шоколадных фабрик упустила выгоднейший заказ, так как ее рабочие отказались трудиться сверхурочно. (Заказ нужно было выполнить в кратчайшие сроки).
   Проблемы, проблемы, проблемы, но по-прежнему корабли везли в Израиль десятки тысяч репатриантов, страна строилась и крепла на глазах, вопреки всему и благодаря одному лишь еврейскому неугомонному духу созидания и гордости, что наконец-то на земле существует свое, национальное государство.
  
   Это нынче 1 мая проходит в Израиле незаметно, а в середине прошлого века десятки тысяч евреев выстраивались в колонны и демонстрировали свою веру в грядущее коммунистическое царство под красными флагами, транспарантами и портретами вождей мирового пролетариата.
   В прошлом году многие демонстранты в этот день были обворованы. На этот раз накануне 1 мая полиция занялась профилактикой. Ей удалось выловить нескольких профессионалов-карманников и посадить их в кутузку, пообещав отпустить на волю, как только пролетарский праздник кончится.
   Сразу же за первомайским парадом в Тель-Авиве начался праздник искусств. В Израиль приехал Марк Шагал. Великий художник второй раз на Святой земле, по прошествии 20 лет. Живописец из Витебска сообщил журналистам, что «20 лет назад все было совсем иначе. Сегодня бульвар Ротшильда выглядит, как Бродвей в Нью-Йорке. Женщины одеты превосходно, во всем чувствуется вкус… Израиль становится центром мировой моды. Люди доброжелательны и очень приятно находится среди них».
   Газеты тут же с гордостью сообщили, что израильская мода завоевывает мир. Как подобное можно увязать с «режимом экономии в одежде» — понять трудно, но любая национальная гордость — понятие относительное.
   Гордость — гордостью, но стране все еще нужна позарез валюта. И Бен-Гурион отправляется в США собирать деньги для Эрец-Исраэль.
   Но страна, конечно же, существовала не только на милостыню из-за бугра. Газеты сообщают, что наиболее доходная отрасль экономики, после цитрусовых плантаций: продуктовые посылки для жителей Израиля. Сам продуктовый набор составляется из местных продуктов по заказу родственников из-за границы, оплативших заказ в долларах. Каждый месяц фирмы занимались сбором этих посылок (70 тысяч единиц в год), а почта отправляла простым гражданам только 50 тысяч ящиков. В результате, государство получало из разных источников (прямых и косвенных) прибыль не меньшую, чем от продажи лимонов и апельсинов.
   Гримасы социалистического капитализма продолжали искажать физиономию новорожденного государства. Обычная история тех лет: более трех месяцев продолжалась забастовка на заводе бисквитов Фромина. Рабочие требовали прибавку к зарплате. Хозяин не возражал, но потребовал от министерства финансов разрешить ему поднять цену на продукцию. Минфин послал Фомина куда подальше. Тем самым, правительство попыталось заставить предпринимателя работать в убыток самому себе.
   Холод израильским летом — самый большой дефицит. «В нашем климате без льда ни туда и не сюда». Холодильники стоят лишь в каждой сотой квартире. Остальные граждане хранят продукты в леднике, а тут и грянул «ледяной кризис». К пунктам раздачи выстроились километровые очереди. Люди закупали лед впрок и хранили в ванной. Правительство не успело закупить достаточно оборудования для производства льда, и этим тут же воспользовалась оппозиция. Лозунг к выборам бил «ниже пояса»: «Если у тебя нет льда, положи МАПАЙ в холодильник».
  
   В Иерусалиме, в августе 1951 года, состоялся съезд Еврейского конгресса. Жители столицы обращались в компетентные органы с просьбой определить к ним на жительство гостя Израиля. В прежние годы такое гостеприимство не наблюдалось. Сами израильтяне жили тесно, скученно. Тут не до гостей, и вдруг. Что же произошло? А вот что: туристам стали выдавать «скрип»: разрешение покупать продукты в валютных магазинах. Израильские домохозяйки видели их только во сне: индейка, говядина, чаи разных сортов шоколад, сливки…
   Вот еще один пример, как «командовало парадом» социалистическое правительство Израиля. В июле было разрешено менять «яичные» талоны на птенцов для разведения кур дома, в городах. Каждая семья получила право иметь свой курятник, а в нем аж 15 несушек. Толпы горожан ринулись в кибуцы, но там только развели руками: еще раньше вышло постановление, запрещающее инкубацию (вывод) этих самых птенцов.
   Приведем еще один анекдот на «куриную» тему: контролеры остановили автобус, следующий из кибуца, и обнаружили на верней полке незаконную курятину. Никто из пассажиров не признал товар своим. Контролеры забрали кур, вышли и покинули транспорт. Вдруг одному из них пришла в голову идея, как можно выявить злоумышленника. Контролеры вновь остановили автобус и задали пассажирам один-единственный вопрос: «Куры хотя бы кошерные?». «А как же», — мгновенно ответил наивный владелец запрещенного товара и был тут же арестован.
   В тот год «охотились» не только на резаных кур, но и на владельцев незарегистрированных радиоприемников. По всем квартирам прошли проверяющие с требованием предъявить регистрационные документы и квитанцию на оплату этого предмета роскоши тех времен.
   Газеты сообщают, что песни о родине теряют свою популярность среди израильтян. С ними, если верить радиоэфиру, успешно конкурируют зарубежные песни из популярных фильмов.
  
   Полиция с переменным успехом продолжала войну с «черным рынком». В августе провели самую крупную операцию против торговцев овощами и фруктами. Начали с оптовиков: окружили кольцом район оптовых складов и стали проверять по одному. Было обнаружено 8 подпольных хранилищ овощей и фруктов, а в них 23 тонны винограда, яблок, картофеля, бананов и чеснока. Весь товар был конфискован в пользу государства.
   Затем взялись за розничную торговлю и арестовали 37 человек. Главная хитрость, однако, заключалась в повторной облаве, на следующий день. «Черный рынок» решил, что в одну воронку снаряд дважды не падает, и просчитался. Полиция перекрыла все основные пути поставки незаконной продукции, проверила более 1000 машин, 7 грузовиков и фургонов конфисковала.
   В сентябре месяце случилась победа и на транспортном «фронте»: первый пассажирский автобус отправился в Эйлат. Поездка длилась 9 часов.
   В этом же месяце музыкальным редакторам радиостанции «Голос Израиля» было запрещено транслировать произведения юдофоба — теоретика антисемитизма Рихарда Вагнера, а также упоминать имена известных немецких исполнителей, даже при трансляции произведений в их исполнении.
   Дело нехитрое: в идеологии разные посты соблюдать просто — денег это не стоит. Вскоре улицы Израиля заполнят немецкие автомобили. Вот от этого подарка правительство Еврейского государства отказываться не осмелилось.
   Слушать классическую музыку израильтяне и тогда любили. В газете сообщают, что сотни людей провели ночь в очереди за абонементами филармонического оркестра, многим желающим билетов не досталось.
   Артур Рубинштейн прибыл в Израиль как гость филармонического оркестра. Рубинштейн, как и многие другие музыканты, не берет денег за выступления и записи и становится большим другом Еврейского государства.
   Знаменитый композитор Арнольд Шенберг был признан почетным президентом израильской консерватории и академии в Тель-Авиве. На церемонии по этому поводу он сказал: «Б-г выбрал народ Израиля сохранять Законы Торы. Точно так же еврейский музыкант должен давать миру музыку, способную пробуждать к жизни человеческую душу».
   Гости — это замечательно, но Израиль стремился стать во всем настоящим государством: производителем первоклассных инструментов в том числе. «Вы еще услышите гимн Израиля, исполненный на рояле местного производства», — заявил журналистам профессор Эфраим Абилайя, убежденный, что климат Израиля, как никакой другой, способствует просушке элитных сортов дерева. В рабочей силе и мастерах нет недостатка. Профессор собрался открыть в Цфате фабрику по производству музыкальных инструментов.
   Итак, прибывали в Еврейское государство музыканты, качественные, так сказать, работники искусств, но вот хлеб в тот год выпекали в Израиле сомнительного вида и вкуса. Газеты полны жалобами на качество хлеба: сырой, недопеченный, с инородными телами.
   Но даже такого хлеба в центре страны не хватало. Несмотря на режим экономии, диктовавший рачительное потребление всех продуктов питания, все же ощущалась острая нехватка любых видов хлебобулочных изделий.
   Бюрократов в Израиля и тогда хватало, но их состав в те годы тоже был недостаточно качественен. Тема коррупции обсуждалась в газетах как одна из самых болезненных. Печатались фотографии двух домов министра Дов Йосефа, ярого сторонника «режима экономии», идейного противника разного рода «излишеств», вроде настольных ламп и пепельниц.
   Отмечалось также, что главной жертвой государственной коррупции стали репатрианты. Огромные деньги, полученные на благоустройства новоприбывших, ушли на повышение уровня жизни старожилов.
   В той же газете с разоблачениями коррупции в верхних эшелонах власти печатается забавный материал о первом в мире борделе на крыше. Полицией арестованы содержатели публичного дома и единственная проститутка.
   «Шлюха на крыше» вряд ли была особо привлекательной дамой, а «королевой красоты» Израиля стала честная девушка по имени Михаль Гарисон, дочь владельца лавки в религиозном районе Иерусалима Меа-Шеарим. Местной публике такой успех совсем не понравился. Отцу Михаль стали угрожать бойкотом, обклеили его лавку листовками с угрозами, но он, тоже человек весьма религиозный, не растерялся и ответил возмущенной публике так: «Как красота Эстер принесла народу Израиля избавление от гибели, так и красота моей дочери принесет пользу евреям всего мира».
   Впервые в газете фотография еще одной красавицы «Аленушки — Хенеле». На первой странице номера от 18.10.51 года изображена известная всем по обертке русского шоколада девчонка. Оказывается, это девочка-репатриантка с фотографии известного в Иерусалиме мастера Фреда Грубнера.
   На этом и завершим краткие заметки о неполитических событиях 1951 года, напомнив, что этот год был всего лишь третьим в новейшей истории Еврейского государства.

Метки: , ,

Один комментарий на “Первые годы Израиля. 1951.”

  1. […] за хлебом, начались драки. Причины ограничений тут. 1952 — В Люксембурге после продолжительных […]

Оставить комментарий