Календарь на 27-е сентября
- самый известный караим. (см. 5 января и 22 декабря)родился в одной из караимских семей, проживавших в г. Луцке, умер 27 мая 1874 г. в Евпатории. Воспитанный в строгом духе сектантской замкнутости он, сделавшись в 1818 г. хазаном (вероучителем) в родном городе, вступил в горячую полемику с евреями-раббанитами, главным образом по поводу разногласия обоих учений относительно календаря. В 1820 г. он побывал в Бердичеве и имел случай ближе познакомиться с умственными стремлениями раббанитов, но сильные нападки одного из них заставили Ф. написать первое свое сочинение для обличения этого учения. Оно было окончено в 1838 г. и озаглавлено "Маса у мериба", т. е. "Покушения и споры". Но еще до окончания печатанием этой книги Ф. принял участие в учреждении и занятиях общества, задачею которого было изучение караимской письменности и издание древних караимских сочинений. С целью отыскать древние памятники этой литературы он в 1830 г. посетил Палестину, где нашел важные рукописи; отправившись оттуда в Константинополь, Ф. остался там до мая 1831 г. Его учительские способности побудили тамошних караимов пригласить его к себе в качестве главы их общины. Ф. согласился и поселился на два года в Константинополе, где ему удалось составить богатую коллекцию рукописей. Вернувшись оттуда, он поселился в Крыму. Во все это время, приблизительно до 1838 г., он не прекращал своей борьбы с талмудистами, о чем свидетельствуют разные сочинения и издания на еврейском языке. Но около этого времени в направлении деятельности Ф. происходит замечательный переворот. Интерес, возбужденный в нем к памятникам караимской древности, и изучение их расширили его кругозор настолько, что он сделался менее резким относительно других отраслей иудейства и памятников их письменности. Он отказался от полемики и стал ревностно отыскивать скрытые сокровища древности, сохранившиеся у его единоплеменников. Начиная с 1839 г., Ф., в течение многих лет, путешествовал по Крыму, по Кавказу, Египту и Святой земле, открывая и собирая повсюду в синагогах и "генизах" (местах, где евреи прячут испорченные рукописи и бумаги) остатки письменных памятников, причем ему нередко приходилось прибегать к хитрости или к содействию властей. Результатом этих неустанных и продолжительных странствований и поисков были богатые коллекции караимских книг и надгробных надписей, найденных в Чуфут-Калэ, рукописей Ветхого Завета с особою ("вавилонскою") пунктуациею еврейского текста, замечательных произведений столь мало еще известной литературы самаритян, отчасти написанных на арабском языке, и образцов еврейско-персидской письменности. Большинство этих рукописей ныне хранится в Имп. Публичной библиотеке, для которой еврейские были приобретены в 1862—63 гг., самаритянские в 1870 г. и третья, самая драгоценная коллекция еврейских и арабских рукописей, — в 1876 г. К концу жизни, на 85 г. от роду, Ф. предпринял последнее свое путешествие в западную Европу, с целью познакомиться с европейскими учеными, и был везде встречен с большим почетом. Как ни высоко оценивается польза, принесенная науке открытиями неутомимого путешественника, тем не менее нельзя обойти молчанием одну сторону в его деятельности, бросившую тень на его память и наделавшую много шуму среди специалистов. Стараясь установить коренную разницу между караимами и остальными евреями-талмудистами и доказать, что выделение первых из общего иудейства состоялось уже в самое древнее время — до Рождества Христова, — Ф. не только не удержался в своих сочинениях от односторонних и бескритичных суждений и утверждений, но это стремление побудило его даже делать поправки, изменения и подделки в найденных им памятниках, особенно относительно их датировки. Отрицаемые на первых порах его сторонниками, подобные поступки Ф. уже более не подлежат сомнению: таков вывод из многолетней полемики специалистов, литературу которой можно найти в нижеприведенных сочинениях. Ф. Ливанов: "А. С. Фиркович" ("Церковно-обществ. вестник", 1874, № 89). — А. Фиркович: "Abne zikkaron", Вильна, 1872 (на евр. яз.; введение содержит автобиографию). — Ad. Jellinek: "Abraham Firkowitsch, das religiose Oberhaupt der Karaer. Ein Gedenkblatt", Wien, 1875. — Abr. Geiger: "Abr. Firkowitsch", в "Judische Zeitschrift fur Wissenschaft und Leben", XI (1875), 142—155. — А. Я. Гаркави: "Описание рукописей самаритянского Пятикнижия, хранящихся в Имп. Публ. библиотеке", СПб., 1874. — A. Harkavy und H. L. Strack: "Catalog der hebraischen Bibelhandschriften der K. Oeffentl. Bibliothek in St. Petersburg", St.-P., 1875. — Страк и Гаркави: "О коллекции восточных рукописей А. С. Фирковича, находящихся в Чуфут-Кале" ("Журн. Мин. Нар. Просв.", 1875, ч. 178, отд. 4). — A. Harkavy: "Altjudische Denkmaler aus der Krim". St.-P., Акад., 1876. — H. L. Strack: "A. Firkowitsch und seine Entdeckungen. Ein Grabstein der hebraischen Grabscbriften der Krim", Lpz., 1876. — А. А. Куник: "Тохтамыш и Фиркович", СПб., Акад. наук, 1876. — Д. А. Хвольсон: "Сборник еврейских надписей", СПб., 1884. — См. также "Систем. указатель литературы о евреях на русск. яз.", СПб., 1892, ст. 39 и 40. К. З. {Половцов} Фиркович, Авраам Самуилович — караимский писатель и археолог (1786—1874). Первый печатный труд его "Massa w-Меriba" (на древнееврейском языке = "Испытания и споры") посвящен защите караимского вероучения и полемике с евреями-раввинистами. В 1830—31 гг., посетив Палестину и Константинополь, он собрал коллекцию старинных рукописей, относящихся к еврейской и караимской литературе. Когда в 1839 г. в Одессе было основано Общество истории и древностей, Ф. получил командировку для собирания караимских древностей. После двухгодичного странствования по Крыму, Кавказу, Палестине и Египту Ф. удалось составить богатую коллекцию старинных книг, рукописей и надгробных надписей, между которыми наиболее замечательны найденная в Чуфут-Калэ рукопись Ветхого Завета (с особой пунктуацией еврейского текста), многие самаритянские рукописи и памятники еврейско-арабской и еврейско-персидской письменности. Большая часть этих коллекций хранится в Императорской публичной библиотеке. Описание одной их части Ф. напечатал под загл. "Abne-Sikkaron" (на др.-евр. яз., Вильна, 1872). Коллекции Ф. обратили на себя внимание ориенталистов; исследованием и описанием их занимались Хвольсон, Гаркави, Штрак, Куник и др. В коллекциях Ф. оказалось много ценного материала для истории и литературы евреев Передней Азии и Египта, но очень мало памятников, относящихся к крымским караимам, причем последние — сравнительно позднейшего происхождения. Научная ценность караимских памятников ослабляется утилитарной целью, которую преследовал Ф : задавшись мыслью доказать, что караимы поселились в Крыму до Р. Х. и, как не участвовавшие в распятии Спасителя, не должны подвергаться одинаковым с евреями ограничениям, Ф. сделал изменения в датах и именах в некоторых рукописях. Спор относительно подлинности этих памятников вызвал в 1870—80 гг. довольно обширную литературу, и в настоящее время подделка в некоторых памятниках коллекции Ф. не подлежит сомнению. Ср. Д. Хвольсон, "Сборник еврейских надписей" (СПб., 1884); А. Harkavy, "Altjudische Denkmaler aus der Krim" (СПб., 1876); его же, "Описание рукописей самаритянского Пятикнижия, хранящихся в Императорской публичной библиотеке" (СПб., 1874); его же, "К вопросу о крымских древностях, найденных Ф." (1877); Штрак и Гаркави, "О коллекции восточных рукописей А. С. Ф., находящихся в Чуфут-Калэ" ("Журн. Мин. нар. пр.", 1875); A. Harkavy und H. Strack, "Catalog der hebraischen Bibelhandschriften der K. Oeffentl. Bibliothek in S.-Petersburg" (СПб., 1875); H. Strack, "A. Firkowitsch und seine Entdeckungen. Ein Grabstein der hebraischen Grabschriften der Krim" (Лпц., 1876); А. Куник, "Тохтамыш и Ф. По поводу спора о двух искаженных еврейских надписях и двух вымышленных летосчислениях" (СПб., 1876); A. Geiger, "А. Firkowitsch" (в "Judische Ztschr. fur Wissenschaft und Leben", 1875); A. Jellinek, "A. Firkowitsch" (Вена, 1875). {Брокгауз}
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
в защиту обвиняемого Бейлиса. Номер не вышел, его конфисковала полиция. За эту статью редактора Шульгина предали суду с формулировкой «За распространение в печати заведомо ложных сведений о высших должностных лицах...». Суд состоялся 20 января 1914 года.«Как известно, обвинительный акт по делу Бейлиса есть документ, к которому приковано внимание всего мира. Со времени процесса Дрейфуса не было ни одного дела, которое бы так взволновало общественное мнение. Причина тому ясна. Обвинительный акт по делу Бейлиса является не обвинением этого человека, это есть обвинение целого народа в одном из самых тяжких преступлений, это есть обвинение целой религии в одном из самых позорных суеверий. При таких обстоятельствах, будучи под контролем миллионов человеческих умов, русская юстиция должна была быть особенно осторожной и употребить все силы, чтобы оказаться на высоте своего положения. Киевская прокуратура, взявшая на себя задачу, которая не удавалась судам всего мира в течение веков, должна была понимать, что ей необходимо создать обвинение настолько совершенное, насколько крепко кованное, чтобы об него разбилась колоссальная сила той огромной волны, что поднималась ему навстречу. Не надо быть юристом, надо быть просто здравомыслящим человеком, чтобы понять, что обвинение против Бейлиса есть лепет, который любой защитник разобьет шутя. И невольно становится обидно за киевскую прокуратуру и за всю русскую юстицию, которая решилась выступить на суд всего мира с таким убогим багажом. Но разбор обвинительного акта не входит в задачу этой статьи. Сейчас на нас лежит иной долг, тяжкий долг, от которого, однако, мы не можем уклониться. Мы должны сказать о том, при какой обстановке создался этот обвинительный акт по делу Менделя Бейлиса. Убийство Ющинского, загадочное и зверское, вызвало к жизни вековое предание о том, что евреи для своих ритуальных целей время от времени замучивают христианских детей. Эта версия убийства, естественно, взволновала еврейское население. А в некоторых слоях русского населения, в политических кругах стали опасаться, что евреи собьют полицию и следствие с истинного пути. Как крайнее выражение этих опасений явился запрос правых в Государственной Думе, обвинявший киевскую полицию в сокрытии истинного характера убийства под давлением евреев. При обсуждении этого запроса член Государственной Думы Замыслов- ский дошел до утверждения, что евреи только в тех местностях совершают ритуальное убийство, где им удалось подкупить полицию. И что самый факт совершения ритуального убийства в какой-либо местности уже свидетельствует о том, что полиция в этой местности подкуплена... Конечно, евреи не так бессмысленны, чтобы положиться на полицию в столь опасном деле. Для сокрытия злодеяния, раскрытие которого грозило по меньшей мере повторением Кишинева, они, конечно, не остановились бы на околоточном, а пошли бы гораздо дальше. А потому Замысловский непоследовательно остановился на полдороге. Надо было идти дальше, надо было бросить обвинение в сокрытии ритуальных злодеяний против судебного следователя, против прокурора окружного суда, против прокурора палаты. Замысловский этого не сделал. Но, по-видимому, эта мысль, затаенная, но гнетущая, привилась, дала ростки. Боязнь быть заподозренным в каких-то сношениях с евреями оказалась для многих непосильным душевным бременем. И мы знали мужественных людей, которые смеялись над бомбами и браунингами, но которые не смогли выдержать гнета подобных подозрений. И как это ни странно, но заявление Замысловского оказало самое решительное давление на киевскую прокуратуру. По крайней мере, прокурор Киевской судебной палаты Г. Г. Чаплинский стал действовать так, будто единственной целью его действий было убедить Замысловского, что он, прокурор палаты, чист как стекло в этом отношении. Версию о ритуальном убийстве Ющинского нелегко было обосновать на каких-нибудь данных. Начальник киевской сыскной по- лиции Е. Ф. Мишук отказался видеть в изуверствах, совершенных «ад мальчиком Ющинском, ритуальный характер. Устранив 7 мая 1911 года Мишука, заподозренного в подкупе его евреями, судебная власть призвала на помощь жандармского сяодполковника П. А. Иванова, а этот последний пригласил известного сыщика Н. А. Красовского. Но Красовский, как и его предшественник Мишук, тоже решительно отверг ритуальный характер убийства и приписывал преступление шайке профессиональных негодяев, группировавшихся «еколо Веры Чеберяк. В этом направлении Красовским было произведено серьезное расследование, результаты которого были доложены прокуратуре. Когда точка зрения Красовского выяснилась, он, как и Мищук, был устранен от дела и так же, как и против Мищука, против Красовского было выдвинуто какое-то обвинение, — он был предан суду. Когда таким образом два начальника сыскных отделений были устранены, дело пошло... Вся полиция, терроризированная решительным образом действий прокурора палаты, поняла, что если кто слово пикнет, то есть не так, как хочется начальству, будет немедленно лишен куска хлеба и, мало того, посажен в тюрьму. Естественно, что при таких условиях все затихло и замолкло, и версия Бейлиса стала царить «рассудку вопреки, наперекор стихиям», но на радость господину прокурору палаты... Однако мы убеждены, что и в среде маленьких людей найдутся честные люди, которые скажут правду даже перед лицом грозного прокурора. Мы утверждаем, что прокурор Киевской судебной палаты тайный советник Георгий Гаврилович Чаплинский запугал своих подчиненных и задушил попытку осветить дело со всех сторон. Мы вполне взвешиваем значение слов, которые сейчас произнесли. Мы должны были их сказать, мы имеем право говорить и будем говорить...»
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Рав Авраам Шапиро родился в Иерусалиме в 1913 г., шестое поколение в Эрец Исраэль в своем роду. В ранней молодости он учился в ешиве Эц Хаим, а затем в хевронской ешиве «Слободка» (разромленной в арабском погроме 1929 г.). Его учителями в Хевроне были р. Моше Мордехай Эпштейн и р. Ехезкель Сарне. Уже в те годы р. Шапиро прославился не только своим усердием в изучении Торы, но и как «илуй» (просветленный, выдающийся и многообещающий ученик Торы). После женитьбы он переехал в Иерусалим, куда он был приглашен учиться в ешиву знаменитого раввина Авраама Ицхака Кука. В этой ешиве он остался на всю жизнь, став в ней после окончания учебы одним из преподавателей, а впоследствии, 60 лет назад – главой ешивы. В 1956 г. он возглавил в Иерусалиме раввинатский суд (бейт дин),; на эту должность он был назначен равом Ицхаком ХаЛеви Герцогом. В 1983 г. он стал Главным ашкеназским раввином Израиля и оставался в этой должности до 1993 г., когда на смену ему пришел р. Исраэль Меир Лау. Еще в молодости р. Шапиро вступил в контакт с такими великими раввинами поколения как Хазон Иш, р. Цви Песах Франк, р. Ицхак Зеэв Соловейчик и р. Иссер Залман Мельцер. С ними он переписывался на протяжении многих лет, и эта переписка вошла в книгу под названием «Эвен аЭцель». Р. Шапиро пользовался огромным авторитетом в мире иудаизма, благодаря своим глубочайшим знаниям. С ним часто консультировались другие раввины по самым трудным вопросам современности: по вопросам браков и разводов, особенно среди новых иммигрантов, по вопросам кашрута и Эрец Исраэль. Среди своих учеников р. Шапиро был известен как учитель, чье сердце всегда открыто для них. Рав Шапиро, который унаследовал взгляды своего учителя, р. Авраама-Ицхака Кука, был одним из столпов религиозного сионизма. Его почитали как духовного лидера национального лагеря. В годы так называемого «мирного процесса», или «процесса Осло», р. Шапиро открыто высказывал национальные взгляды и выступал против Соглашений «Осло», против сдачи любых частей еврейской земли врагу в обмен на мир, ссылаясь на Галаху и утверждая, что «отказ от суверенитета на землю противоречит Галахе». Он никогда не боялся высказывать свои взгляды открыто, несмотря на то, что многие считали это вмешательством религии в политику. Для р. Шапиро это была не политика, а святость Эрец Исраэль и обязанности евреев по отношению к ней. Он не побоялся открыто призвать своих последователей отказаться от выполнения преступных приказов изгонять евреев из их домов и ферм в Эрец Исраэль. Главному равину ЦАХАЛа во время изгнания жителей Гуш-Катифа Исраэлю Вайсу, он запретил называть себя "учеником и последователем рава Шапиро", если он не снимет погоны и не уйдет в отставку до реализации Армией Обороны Израиля этого преступления. Среди израильских политиков особенно остро ощущают потерю лидеры блока партий МАФДАЛ/Ихуд Леуми. Лидер парламентской фракции блока Ури Ариэль сказал сегодня в связи с кочиной р. Шапиро, что Рав Шапиро определял направление религиозного сионизма на протяжении последних 25 лет и был решительным лидером и духовным светочем религиозных сионистов. www.sedmoycanal.org
Метки:
Метки:
Метки:
Мемориал был открыт в 2022 году, спустя более чем 80 лет после трагедииПосле начала войны территория Молдовы сперва была оккупирована румынами. Здесь они в августе 1941 года образовали квазигосударство под названием Транснистрия. Туда входили территории нескольких стран – между Днестром и Бугом. Историки отмечают, что если немцы уничтожали евреев организованно и планомерно, в рамках своей чудовищной идеологии, то румынский геноцид был иным.
У румын не было четкого плана действий, все было хаотично и бессистемно. За ликвидацию еврейского населения у них отвечали местные власти, их полномочия были безграничны. Что хотели, то и творили… А разрешение на злодеяния они получили от самого премьер-министра Румынии, маршала Иона Антонеску. Через несколько дней после вступления Румынии в войну Антонеску заявил, что дает армии полную свободу действий: "Мне безразлично, как мы будем выглядеть в истории – как варвары или нет, но более благоприятного момента в нашей истории еще не было. Если надо – не думайте, стреляйте из автоматов". Румыны и стреляли…
Людей расстреливали прямо на улицах. Трупы с улиц румыны даже не убирали. За что им выговаривали немцы, которые требовали "организации процесса". Малачунский лес под Сороками использовался как одно из мест массовых расстрелов евреев.