Календарь на 25-е декабря
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
(7 Тевета 5645) В Чикаго родился Сэмюель Бергер (Samuel Berger) — американский боксёр, чемпион летних Олимпийских игр 1904. На Играх 1904 в Сент-Луисе соревновался только в тяжёлом весе свыше 71,7 кг. Выиграл полуфинал у Уильяма Майклса и финал у Чарльза Майера. После этого, стал профессионалом, правда только на два года. Умер 23 февраля 1925 в Сан-Франциско. Входит в Международный еврейский спортивный зал славы.Подробнее о людях декабря см. Блог рубрика "Имена".
Метки:
Метки:
Метки:
2 ноября 2007 года, Ново-Огарево. Выступление на церемонии передачи медали «Золотая Звезда», грамоты и книжки Героя России советского разведчика Жоржа Коваля в музей Главного разведывательного управления. В. Путин: Добрый день, уважаемые товарищи! 5 ноября мы отмечаем День военного разведчика, и сегодня я хотел бы передать начальнику Главного разведывательного управления Генерального штаба медаль «Золотая Звезда», к которой был представлен наш товарищ, ваш бывший сослуживец, человек, который внес огромный вклад в дело укрепления обороноспособности нашей страны. Работая в 30–40-х годах прошлого века, он внес неоценимый вклад в решение одной из ключевых задач того времени – в задачу создания атомного оружия. И я бы хотел, чтобы память о Жорже Абрамовиче была увековечена в музее Главного разведывательного управления Генерального штаба. Передавая эту награду для хранения в музее, хочу искренне, от души поздравить весь личный состав военной разведки с приближающимся праздником. Спасибо вам за работу, за службу. Всего вам доброго. Успехов!
Метки:
Первый номер парижского издания вышел тиражом в 1000 экземпляров. (см. 14 декабря)Вопреки доброму правилу - начинать статью с существа - приходится начать эту с предисловия, притом еще личного. Автора этих строк считают недругом арабов, сторонником вытеснения и т.д. Это неправда. Эмоциональное мое отношение к арабам - то же, что и ко всем другим народам: учтивое равнодушие. Политическое отношение - определяется двумя принципами. Во-первых, вытеснение арабов из Палестины, в какой бы то ни было форме, считаю абсолютно невозможным; в Палестине всегда будут два народа. Во-вторых, горжусь принадлежностью к той группе, которая формулировала Гельсингфорскую программу. Мы ее формулировали не для евреев только, а для всех народов; и основа ее - равноправие наций. Как и все, я готов присягнуть за нас и за потомков наших, что мы никогда этого равноправия не нарушим и на вытеснение или притеснение не покусимся. Credo, как видит читатель, вполне мирное. Но совершенно в другой плоскости лежит вопрос о том, можно ли добиться осуществления мирных замыслов мирными путями. Ибо это зависит не от нашего отношения к арабам, а исключительно от отношения арабов к сионизму. После этого предисловия перейдем к существу.
I
О добровольном примирении между палестинскими арабами и нами не может быть никакой речи, ни теперь, ни в пределах обозримого будущего. Высказываю это убеждение в такой резкой форме не потому, что мне нравится огорчать добрых людей, а просто потому, что они не огорчатся: все эти добрые люди, за исключением слепорожденных, уже давно сами поняли полную невозможность получить добровольное согласие арабов Палестины на превращение этой самой Палестины из арабской страны в страну с еврейским большинством.
Каждый читатель имеет некоторое общее понятие об истории колонизации других стран. Предлагаю ему вспомнить все известные примеры; и пусть, перебрав весь список, он попытается найти хотя бы один случай, когда колонизация происходила с согласия туземцев. Такого случая не было. Туземцы - все равно, культурные или некультурные, - всегда упрямо боролись против колонизаторов - все равно, культурных или некультурных. При этом образ действий колонизатора нисколько не влиял на отношение к нему туземца. Сподвижники Кортеса и Писарро или, допустим, наши предки во дни Иисуса Навина вели себя, как разбойники; но английские и шотландские "отцы-странники", первые настоящие пионеры Северной Америки, были на подбор люди высокого нравственного пафоса, которые не то что краснокожего, но и мухи не хотели обидеть и искренне верили, что в прерии достаточно места и для белых, и для красных. Но туземец с одинаковой свирепостью воевал и против злых, и против добрых колонизаторов. Никакой роли при этом не играл и вопрос о том, много ли в той стране свободной земли. На территории Соединенных Штатов в 1921 году считалось 340 тысяч краснокожих; но и в лучшие времена их было не больше 3/4 миллиона на всем колоссальном пространстве от Лабрадора до Рио Гранде. Не было тогда на свете человека с такой сильной фантазией, чтобы всерьез предвидеть опасность настоящего "вытеснения" туземцев пришельцами. Туземцы боролись не потому, что сознательно и определенно боялись вытеснения, а просто потому, что никакая колонизация нигде никогда и ни для какого туземца не может быть приемлема.
Каждый туземный народ, все равно, цивилизованный или дикий, смотрит на свою страну как на свой национальный дом, где он хочет быть и навсегда остаться полным хозяином; не только новых хозяев, но и новых соучастников или партнеров по хозяйству он добровольно не допустит.
Это относится и к арабам. Примирители в нашей среде пытаются уговорить нас, будто арабы - или глупцы, которых можно обмануть "смягченной" формулировкой наших истинных целей, или продажное племя, которое уступит нам свое первенство в Палестине за культурные и экономические выгоды. Отказываюсь наотрез принять этот взгляд на палестинских арабов. Культурно они отстали от нас на 500 лет, в духовном отношении они не обладают ни нашей выносливостью, ни нашей силой воли; но этим вся внутренняя разница и исчерпывается. Они такие же тонкие психологи, как и мы, и так же точно, как и мы, воспитаны на столетиях хитроумного пилпула: что бы мы им ни рассказывали, они так же хорошо понимают глубину нашей души, как мы понимаем глубину их души. И к Палестине они относятся по крайней мере с той же инстинктивной любовью и органической ревностью, с какой ацтеки относились к своей Мексике или сиуксы к своей прерии. Фантазия о том. что они добровольно согласятся на осуществление сионизма в обмен за культурные или материальные удобства, которые принесет им еврейский колонизатор, - эта детская фантазия вытекает у наших "арабофилов" из какого-то предвзятого презрения к арабскому народу, из какого-то огульного представления об этой расе как о сброде подкупном, готовом уступить свою родину за хорошую сеть железных дорог. Такое представление ни на чем не основано. Говорят, что отдельные арабы часто подкупны, но отсюда не следует, что палестинское арабство в целом способно продать свой ревнивый патриотизм, которого даже папуасы не продали. Каждый народ борется против колонизаторов, пока есть хоть искра надежды избавиться от колонизационной опасности. Так поступают и так будут поступать и палестинские арабы, пока есть хоть искра надежды.
II
Многие у нас все еще наивно думают, будто произошло какое-то недоразумение, арабы нас не поняли, и только потому они против нас; а вот если бы им можно было растолковать про то, какие у нас скромные намерения, то они протянули бы нам руку. Это ошибка, уже неоднократно доказанная. Напомню один случай из множества. Года три тому назад г-н Соколов, будучи в Палестине, произнес там большую речь об этом самом недоразумении. Он ясно доказал, что жестоко арабы ошибаются, если думают, будто мы хотим отнять у них их собственность, или выселить их, или угнетать их; мы даже не хотим еврейского правительства, мы хотим только правительства, представляющего Лигу Наций. На эту речь арабская газета "Кармель" ответила тогда передовицей, смысл которой передаю на память, но точно. Сионисты напрасно волнуются: никакого недоразумения нет. Г-н Соколов говорит правду, но арабы ее и без него прекрасно понимают. Конечно, сионисты теперь не мечтают ни о выселении арабов, ни об угнетении арабов, ни об еврейском правительстве; конечно, они в данный момент хотят только одного - чтобы арабы им не мешали иммигрировать. Сионисты уверяют, что они будут иммигрировать лишь в таких количествах, какие допускаются экономической емкостью Палестины. Но арабы и в этом никогда не сомневались: ведь это трюизм, иначе и немыслимо иммигрировать. Арабский редактор готов даже охотно допустить, что потенциальная емкость Палестины очень велика, т.е. что в стране можно поселить сколько угодно евреев, не вытеснив ни одного араба. "Только этого" сионисты и хотят - и именно этого арабы не хотят. Потому что тогда евреи станут большинством, и тогда само собой получится еврейское правительство, и тогда судьба арабского меньшинства будет зависеть от доброй воли евреев; а что меньшинством быть неудобно, про то сами евреи очень красноречиво рассказывают. Поэтому никакого недоразумения нет. Евреи хотят максимального развития иммиграции, а арабы именно, еврейской иммиграции не хотят.
Это рассуждение арабского редактора так просто и ясно, что его следовало бы заучить наизусть и положить в основу всех наших дальнейших размышлений по арабскому вопросу. Дело вовсе не в том, какие слова - герцлевские или сэмюэлевские - будем мы говорить в объяснение наших колонизаторских усилий. Колонизация сама в себе несет свое объяснение, единственное, неотъемлемое и понятное каждому здоровому еврею и каждому здоровому арабу. Колонизация может иметь только одну цель; для палестинских арабов эта цель неприемлема; все это в природе вещей, и изменить эту природу нельзя.
III
Многим кажется очень заманчивым следующий план: получить согласие на сионизм не от палестинских арабов, раз это невозможно, но от остального арабского мира, включая Сирию, Месопотамию, Геджас и чуть ли не Египет. Если бы это и было мыслимо, то и это не изменило бы основного положения: в самой Палестине настроение арабов по отношению к нам осталось бы то же самое. Объединение Италии было в свое время куплено той ценой, что, между прочим, Тренто и Триест остались под австрийской властью; но итальянские жители Тренто и Триеста не только не примирились с этим, а, напротив, с утроенной энергией продолжали бороться против Австрии. Если бы даже можно было (в чем сомневаюсь) уговорить арабов Багдада и Мекки, будто для них Палестина только маленькая, несущественная окраина, то и тогда для палестинских арабов Палестина осталась бы не окраиной, а их единственной родиной, центром и опорой их собственного национального существования. Поэтому и тогда колонизацию пришлось бы вести против согласия палестинских арабов, т.е. в тех же условиях, что и теперь.
Но и соглашение с не палестинскими арабами есть тоже фантазия неосуществимая. Для того, чтобы арабские националисты Багдада, Мекки, Дамаска согласились уплатить нам такую серьезную цену, какой был бы для них отказ от сохранения арабского характера Палестины, т.е. страны, которая лежит в самом центре "федерации" и режет ее пополам, - мы должны предложить им чрезвычайно крупный эквивалент. Ясно, что есть только две мыслимые формы такого эквивалента: или деньги, или политическая помощь, или то и другое вместе. Но мы не можем им предложить ни того, ни другого. Что касается до денег, то смешно даже думать о том, будто мы сможем финансировать Месопотамию или Геджас, когда у нас и на Палестину не хватает. Для ребенка ясно, что эти страны, с их дешевым трудом, найдут капиталы просто на рынке, найдут гораздо легче, чем мы их найдем для Палестины. Всякие разговоры на эту тему о материальной поддержке суть или ребяческий самообман, или недобросовестное легкомыслие. И уже совсем недобросовестно с нашей стороны было бы всерьез говорить о политической поддержке арабского национализма. Арабский национализм стремится к тому же, к чему стремился, скажем, итальянский до 1870 года: к объединению и государственной независимости. В переводе на простой язык это означает изгнание Англии из Месопотамии и Египта, изгнание Франции из Сирии, а потом, быть может, также из Туниса, Алжира и Марокко. С нашей стороны хотя бы отдаленно помогать этому было бы и самоубийством, и предательством. Мы опираемся на английский мандат; под декларацией Бальфура в Сан-Ремо подписалась Франция. Мы не можем участвовать в политической интриге, цель которой отогнать Англию от Суэцкого канала и Персидского залива, а Францию совершенно уничтожить как колониальную державу. Такую двойную игру не только нельзя играть: о ней даже и думать не полагается. Нас раздавят - и с заслуженным позором. - прежде чем мы успеем шевельнуться в этом направлении.
Вывод: ни палестинским, ни остальным арабам мы никакой компенсации за Палестину предложить не можем. Поэтому добровольное соглашение немыслимо. Поэтому люди, которые считают такое соглашение за conditio sine qua non сионизма, могут уже теперь сказать non и отказаться от сионизма. Наша колонизация или должна прекратиться, или должна продолжаться наперекор воле туземного населения. А поэтому она может продолжаться и развиваться только под защитой силы, не зависящей от местного населения - железной стены, которую местное население не в силах прошибить.
В этом и заключается вся наша арабская политика: не только "должна заключаться", но и на самом деле заключается, сколько бы мы ни лицемерили. Для чего декларация Бальфура? Для чего мандат? Смысл их для нас в том, что внешняя сила приняла на себя обязательство создать в стране такие условия управы и охраны, при которых местное население, сколько бы оно того ни желало, было бы лишено возможности мешать нашей колонизации административно или физически. И мы все, все без исключения, каждый день понукаем эту внешнюю силу, чтобы она эту свою роль исполняла твердо и без поблажек. В этом отношении между нашими "милитаристами" и нашими "вегетарианцами" никакой существенной разницы нет. Одни предпочитают стену из еврейских штыков, другие из ирландских: третьи, сторонники соглашения с Багдадом, готовы удовлетвориться багдадскими штыками (вкус странный и рискованный); но все мы хлопочем денно и нощно о железной стене. Но при этом мы же сами зачем-то портим свое дело декларацией о соглашении, внушая мандатной державе, будто дело не в железной стене, а в еще новых и новых разговорах. Эта декларация губит наше дело; поэтому дискредитировать ее, показать и ее фантастичность, и ее неискренность - это есть не только удовольствие, но и долг.
IV
Вопрос не исчерпан, я еще вернусь к некоторым его сторонам в следующей статье. Но считаю нужным здесь же вкратце сделать еще два замечания.
Во-первых: на избитый упрек, будто вышеизложенная точка зрения неэтична, отвечаю: неправда. Одно из двух: или сионизм морален, или он не морален. Этот вопрос мы должны были сами для себя решить раньше, чем взяли первый шекель, и решили положительно. А если сионизм морален, т.е. справедлив, то справедливость должна быть проведена в жизнь, независимо от чьего бы то ни было согласия или несогласия. И если А, В или С хотят силой помешать осуществлению справедливости, ибо находят ее для себя невыгодной, то нужно им в этом помешать, опять-таки силой. Это этика; никакой другой этики нет.
Во-вторых, все это не значит, что с палестинскими арабами немыслимо никакое соглашение. Невозможно только соглашение добровольное. Покуда есть у арабов хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не продадут ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды, именно потому, что они не сброд, а народ, хотя бы и отсталый, но живой. Живой народ идет на уступки в таких огромных, фатальных вопросах только тогда, когда никакой надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Только тогда крайние группы, лозунг которых "ни за что", теряют свое обаяние, и влияние переходит к группам умеренным. Только тогда придут эти умеренные к нам с предложением взаимных уступок; только тогда станут они с нами честно торговаться по практическим вопросам, как гарантия против вытеснения, или равноправие, или национальная самобытность; и верю, и надеюсь, что тогда мы сумеем дать им такие гарантии, которые их успокоят, и оба народа смогут жить бок о бок мирно и прилично. Но единственный путь к такому соглашению есть железная стена, т.е. укрепление в Палестине власти, недоступной никаким арабским влияниям, т.е. именно то, против чего арабы борются. Иными словами, для нас единственный путь к соглашению в будущем есть абсолютный отказ от всяких попыток к соглашению в настоящем. («Рассвет», № 42/43 (79180), 1924 г.)
Метки:
Метки:
Небо в тучах свинцовых, шумит ураган.
Волны гонит зловещее море.
Мы подымем стакан в твою честь, капитан!
Мы с тобой еще встретимся вскоре.
Неизвестна, темна та морская стезя,
И никто ее славы не слышит;
Тайный путь тот на карте увидеть нельзя –
Но история путь тот запишет.
Про тот маленький флот из бесчисленных стран
Сочинят и стихи, и романы.
И, уж точно тебе – да, тебе, капитан,
Позавидуют все капитаны.
Наши парни работали ночью впотьмах;
За свой труд отдадут они душу.
Ты видал, как они с корабля на плечах,
Свой народ переносят на сушу.
За холодную ночь мы подымем стакан!
За опасность, за труд и за горе!
За наш маленький бот, за тебя, капитан,
За суденышки, скрытые в море!
За отважных ребят, что без карты ведут
Судно к берегу в ночи туманной.
И, уйдя от погони жестокой, дойдут
В нужный срок до Земли столь желанной.
Волны моря споют еще песню свою.
И поведают сказ очевидца,
Как евреи в своем трафальгарском бою
Смогли выжить, и к счастью пробиться!
Воет, стонет, гремит ураган.
Ох, как страшно волнуется море!
Мы подымем стакан в твою честь, капитан!
Мы с тобой еще встретимся вскоре!
День придет и в таверне ночной,
Ты вздохнешь за бутылкою Кьянти,
Улыбнешься и скажешь, тряхнув сединой:
«Постарел я, друзья мои, гляньте!
И хоть много прошел с того дня я путей,
Но я помню – о, Санта-Мария,
Как, при спуске, в ту ночь я промок до костей
В этой... как ее звать?.. Нагария!»
Вот тогда то мы скажем: «Замок уже снят,
И ворота открыты народу;
И открыла их, брат, эта кучка ребят,
Что в ту ночь смело бросилась в воду».
Усмехнешься: "В борьбе меж пловцом и ловцом
Наше судно искали радаром".
И закончишь крутым итальянским словцом,
Поминающим черта недаром.
День придет! А пока всё шумит ураган!
Этот тост наш за риск без награды!
За наш маленький бот, что ведёшь, капитан
Сквозь шторма, ураган и блокады!
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
в Ум-Эль Фахем.Члены Кнессета, не "территории" и не живущие там арабы являются проблемой, не международная конференция и не дополнительные поселения... Проблема, которую "не замечают" и от которой со страхом бегут – правые и левые, ЛИКУД и МААРАХ, ТХИЯ и РАЦ, Перес и Шамир, Сарид и Геула Коэн, "Шалом ахшав" и "Гуш эмуним"1 – проблема, распространяющаяся в нас как рак и грозящая (упаси Б-г!) уничтожением нам и нашей стране; эта проблема – арабы государства Израиль, равноправные граждане, избиратели и "избранники", сидящие здесь в Кнессете, а главное – те, кто "плодятся и размножаются" с уровнем рождаемости втрое превышающим наш. Вот проблема: враждебный народ, живущий среди нас и ненавидящий сионизм, еврейское государство и народ, владеющий и правящий землей "Палестины", – так они на это смотрят. ... Проблема – это не Газа или Туль-Карем, Калькилия или Шхем. Проблема – это Нацерет и Сахнин, Шфарам и Тайбе, Тира и Кфар-Касем. Члены Кнессета, проблема – это Вади-Ара и Ум-эль-Фахм. В самом сердце государства Израиль, в Изреэльской долине, расположен так называемый "треугольник". Там, вдоль главного шоссе, ведущего из Хадеры в Афулу, и в его окрестностях сконцентрировано несметное множество израильских арабов. А в районе Вади-Ара, посреди этого огромного арабского скопления, находится Ум-эль-Фахм, центр ненависти и злобной вражды к Израилю. Змеиное гнездо "деревенских жителей" и скорпионье логово Хомейни и ООП. Ум-эль-Фахм. В этот смехотворный и надуманный "день мира" израильских арабов, день солидарности с ООП и с бунтом на "территориях", тысячи арабов из Ум-эль-Фахма и Вади-Ара на протяжение трех часов перекрывали шоссе Хадера-Афула, протестуя против Израиля и израильской армии. Они поджигали покрышки, швыряли камни в еврейские машины, забрасывали камнями полицейских, выкрикивали призывы типа "Йитбах аль-йаhуд!" (Убей еврея!) или "Силой и кровью освободим Палестину!". ... Из Ум-эль-Фахма и Вади-Ара выходят "наши" арабы, граждане Израиля, чтобы бросать бутылки с горючей смесью в принадлежащие евреям автомобили, грузовики и т.д., в том числе и в автобусы с учениками из киббуцов. Тех самых, кстати, киббуцов, которые поспешили встать на сторону этих гадюк, когда Кахане четыре года назад пришел в Ум-эль-Фахм. Члены Кнессета, сегодня евреи боятся ездить по шоссе "Вади-Ара". О, небеса! В еврейском государстве евреи боятся арабов. Ум-эль-Фахм взял верх над Иерусалимом. Какой хилуль hа-Шем (осквернение Б-жьего Имени), какой стыд и позор! ... Члены Кнессета, Ум-эль-Фахм – это не место, а символ. Своей враждебностью к евреям, своей ненавистью к еврейскому государству и сионизму – всем этим он является символом арабов государства Израиль. Ум-эль-Фахм – это Нацерет. Ум-эль-Фахм – это Шфарам, Сахнин и Тайбе. Ум-эль-Фахм – это арабы Галилеи и "треугольника", Яффо и Рамле, Акко и Негева. Ум-эль-Фахм – это бомба с часовым механизмом, ждущая своего часа, чтобы взорваться. Члены Кнессета, по этой причине я поехал четыре года назад в Ум-эль-Фахм, и по той же причине я снова поеду, с Б-жьей помощью, на холь hа-моэд Песах в Ум-эль-Фахм. Обратно в Вади-Ара. Чтобы громко, на весь Израиль, предупредить еврейский народ: опасность! Ум-эль-Фахм – это опасность внутри нас. Арабы, ненавидящие сионизм и государство евреев, находятся среди нас и ждут дня массового восстания, чтобы уничтожить еврейское государство. Как сказал Всевышний, благословенно Его Имя, пророку Йехезкелю: «Сын человеческий! Стражем [в дозор] поставил Я тебя дому Израиля, и услышишь ты из уст Моих слово, и предостережешь ты их (сынов Израиля) от Моего имени» (3:17). Члены Кнессета, слова Б-га понятны и ясны: «Если же вы не изгоните жителей этой страны от себя, то будут те из них, кого вы оставите, колючками в глазах ваших и шипами в боках ваших, и притеснять будут они вас на земле, на которой вы поселились». «И станут колючками и шипами». Чистая правда! И будут Ум-эль-Фахмом в глазах ваших и Вади-Ара в боках ваших. ... 1 перечисляются партии, движения и деятели правого, левого и крайне левого направлений того периода (а некоторые – и наших дней) 2 арабские города на освобожденных в 1967 г. территориях 3 арабские города внутри Израиля 4 аятолла, под руководством которого была совершена в Иране "исламская революция" и свергнут прозападный шах 5 четыре года спустя оттуда же вышли убийцы солдат полевого лагеря (в ответ правительство Шамира послало бомбить цели... в Ливане (!)); в начале новой "интифады" осенью 2000 г. Ум-эль-Фахм был во главе кровавых беспорядков "израильских" арабов; примеры можно еще долго продолжать... Из выступления в Кнессете 27 Адара 5748 г. (16/3/88). В сборнике выступлений р. Меира Кахане в Кнессете оно озаглавлено так: «Предложение фракции КАХ о вынесении вотума недоверия правительству из-за ненависти в Ум-эль-Фахме и Вади-Ара к еврейскому государству и отказа правительства предпринять соответствующие меры».
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Премьер-министра Израиля Эхуда Ольмерта телевизионному каналу "Аль-Арабия"."Три года назад Израиль вышел из сектора Газы не для того, чтобы туда вернуться. Я обращаюсь к жителям сектора, как отец, как дед: нет ничего для меня, чего бы я желал еще меньше, чем подвергать опасности своих детей и внуков. Соответствует ли исламский дух убиению невинных детей? Ракетному обстрелу по детским садам и невинным гражданам? Я так не считаю. Действуя подобными методами, ХАМАС противоречит исламскому духу, это и является причиной ваших и наших страданий. Я обращаюсь к вам с последним призывом: остановите происходящее. Вы, жители сектора Газы, можете это остановить. Я знаю, что вы желаете спокойно встать утром, отвести ваших детей в детский сад или школу. Жители Сдерота и Нетивота хотят того же. ХАМАС является врагом, не только жителей государства Израиль, но и жителей сектора Газы. Мы хотим жить в хорошем соседстве с Газой, мы не хотим причинять вам боль, и мы не позволим приводить к гуманитарному кризису на вашей территории или к нехватке еды или лекарств. Мы не хотим воевать с палестинским народом, но мы не позволим ХАМАСу причинять боль нашим детям. Мы обладаем разрушительной мощью, но мы не торопимся ею воспользоваться. Я думаю о десятках тысяч невинных граждан и детей, подвергающихся опасности из-за действий ХАМАСа. Не позволяйте убийцам, действующим против исламских ценностей, подвергать вас опасности. Разве я могу позволить продолжение обстрела израильских граждан? Наблюдать за страданием детей и бездействовать? Конечно же, нет. ХАМАС обстреливает нас и электростанцию, обеспечивающую электричеством Газу. Это надо остановить. Остановите ваших и наших врагов. Скажите им – хватит обстреливать мирных граждан. Я здесь не для объявления войны. Я уже говорил в прошлом, пока я являюсь премьер-министром, я стремлюсь к миру, а не к войне с палестинцами. Но ХАМАС надо остановить – и мы его остановим. Я не поколеблюсь использовать всю мощь Израиля, чтобы ударить по ХАМАСу и (Исламскому) "Джихаду". www.newsru.com