Календарь на 26-е ноября
Метки:
Метки:
Метки:
- учёный, "отец" кибернетики.Родители Норберта были выходцами из небольшого городка Белосток в Белоруссии. Слыли они людьми солидными и разумными, обладали достаточно высоким социальным статусом и немалым достатком. Семейство Винеров не стало дожидаться ни погромов, ни Первой Мировой, ни братоубийственной Гражданской. На исходе девятнадцатого столетия они покинули всё ещё внешне спокойную и вполне благополучную Россию, и перебрались в Штаты. Глава семейства, Лео Винер, вскоре устроился профессором на кафедре славянских языков и литературы в Гарвардском университете. Позже он прославится как ведущий специалист по вопросам языковой интерференции, и его внимание переключится на африканцев и индейцев, но в первые годы эмиграции среди высоколобых коллег он стал широко известен как переводчик на английский бессмертного разоблачительного труда Александра Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" и отец очаровательного карапуза. Ребёнок, названный на американский манер Норбертом, появился на свет 26 ноября 1894 года. Сей факт был зафиксирован федеральными властями в книге приходов и расходов человеческих жизней округа Колумбия штата Миссури. Я не знаю был ли он обрезан, посему доверяю вам судить, имеет ли Винер-младший право на главу в книге "Знаменитые евреи Лео с первых дней начал нервно суетиться вокруг сына, придирчиво наблюдая за его рефлексами, в естественном для всякого отца стремлении обнаружить явные признаки гениальности у своего чада. Практикующий профессор Винер обрушился на невинного ребёнка со всей непоколебимостью новейших учебно-воспитательных методик. Мальчик учился говорить и думать одновременно на нескольких языках, а читать начал едва ли не раньше, чем освоил нелёгкое искусство перемещения на своих двоих. В 4 года он уже был допущен к родительской библиотеке, а в 7 лет написал свой первый научный трактат по дарвинизму. Таким образом, напоминаю, между первой научной работой и первым публичным трудом случились почти полвека тягостных раздумий. Однако интересы юного гения не ограничивались вопросами биологии и происхождения рода человеческого. Он с одинаковым увлечением цитировал терцины Данте и лженаучные монологи сказочного Паганеля. Ему грезились глубины ада и населённые неведомыми существами таинственные земли в возрасте, когда нормальным детям снятся сладкие розовые петушки и первые буквы алфавита. Домашнее воспитание не прошло даром. Норберт никогда по-настоящему не учился в средней школе. Зато 11 лет от роду он поступил в престижный Тафт-колледж, который закончил с отличием уже через три года. Половозрелые студенты посматривали на 14-летнего бакалавра с недоумением, граничащим с желанием немедленно дать по шее. Но юркий пухлый очкарик привычно вжимал непропорционально большую голову в узкие плечи и почти всегда умудрялся ускользнуть от своих недоброжелателей. Юному Норберту доставалось порой и в словесных перепалках. Гордую еврейскую фамилию Винер (по-немецки wiener - венец) не так-то просто носить по коридорам американского учебного заведения в тинейджерском возрасте. Прямолинейные янки во все времена не очень разбирались в тонких лингвистических нюансах, поэтому словом "wiener" они для краткости называли немецкие копчёные колбаски "wienerwurst", а впоследствии придали этому слову и вовсе неприличное значение. (Если вы когда-нибудь слышали от американца детсадовского возраста жалостливое "Mammy, my wee-wee want pee-pee", то поймёте, о каком значении я веду речь.) Впрочем, Норберту (не смотря на заслуги папаши именно на ниве словесности) не было дела до языковых тонкостей. Он тихо бесился и обещался со временем отыграться на потомках злокозненных обидчиков. Так, в забавах, незаметно пробегали дни, и к 18 годам Норберт Винер уже числился доктором философии по специальности "математическая логика" в Корнельском и Гарвардском университетах. В девятнадцатилетнем возрасте доктор Винер был приглашён на кафедру математики Массачусетского Технологического Института, "где он и прослужил до последних дней своей малоприметной жизни". Так или примерно так можно было бы закончить биографическую статью об отце современной кибернетики. И всё сказанное было бы правдой, кабы не одна закавыка: если математику Винеру и удалось спрятаться от человечества, то спрятался он в тени собственной славы. Отец развил в Норберте болезненную страсть к ученью. "Когда я переставал учиться хотя бы на минуту, мне казалось, что я перестаю дышать. Это было сродни тупому инстинкту", - вспоминал Винер уже в старшем возрасте. Вскоре ассистенту профессора Н.Винеру удалось убедить кафедральное начальство направить его в Европу для "повышения квалификации". И снова он учился. В Кембридже - у великого Рассела и чудаковатого Харди, в Геттингене - у дотошного Гильберта. Сказать "и был любимым учеником" мало, говорить же о соучастии в создании современной математики и банально, и неоправданно в то же время. Норберт взрослел, впервые в жизни он обрёл самостоятельность. Оказавшись недосягаемым для заботливой родительской длани, ему захотелось в одночасье наверстать упущенное за годы "одарённого детства" (его собственное выражение). Нет, он не пустился во все тяжкие. Отнюдь. Наш юноша был слишком стеснителен и неуклюж для романтических приключений. Винер позволил себе гораздо больший грех. Он усомнился в своём математическом призвании. Будущему "отцу кибернетики" пришлось попробовать свои силы в роли журналиста околоуниверситетской газетки, испытать себя на педагогическом поприще, прослужить пару месяцев инженером на заводе. При этом он параллельно посещал литературные кружки (где в те годы крутилось немало выходцев из России). Впрочем, довольно скоро Норберт разочаровался в попытках изменить судьбу и вернулся в Штаты, в стены родной кафедры. В Европе шла война, это мешало сосредоточиться. Как-то Норберт Винер столкнулся с одним из своих студентов около университетского кампуса. Они перекинулись парой приветственных фраз и вскоре увлеклись обсуждением насущных математических проблем. По окончании беседы Винер виновато взглянул на студента и спросил: "Простите, а с какой стороны я пришёл сюда?" Студент почтительно указал направление. "Ага. Значит, я ещё не ел", - с грустью констатировал профессор. Не совсем анекдот. Там, в МТИ, Винеру удалось "плодотворно переждать смутное время" между Первой и Второй Мировыми войнами. Пока вся Америка то трепетала в голодном отчаянии, то утешалась великодержавной эйфорией, "чистый учёный" делал своё дело. Он успел стать профессором Гарвардского, Корнельского, Колумбийского, Брауновского, Геттингенского и прочих университетов, получил в собственное безраздельное владение кафедру в Массачусетском институте, написал сотни статей по теории вероятностей и статистике, по рядам и интегралам Фурье, по теории потенциала и теории чисел, по обобщённому гармоническому анализу и прочее, и прочее. Это были счастливейшие годы в его жизни. Он был молод, полон творческих планов, талантлив и совершенно никому не известен. Его труды носили чисто академический характер и могли изумлять коллег, но ни коим образом не тревожили прочую часть человечества. Всё изменилось с приходом Гитлера к власти в Германии. Винер не был таким уж отшельником, социальные проблемы волновали его не только с точки зрения математического моделирования. Волны еврейских эмигрантов, хлынувших в 30-е годы через океан в Новый Свет, принесли с собой затхлый запах смерти. Америка втягивалась в новую войну, на которую профессор пожелал быть призванным. Нет, он не ходил в атаки и даже не управлял радаром (как Дуг Энгельбарт), ему не было присвоено никакого армейского звания. Норберт Винер не покидал пределов собственной кафедры. Просто сместились акценты. Теперь основное внимание учёного было уделено построению детерминированных стохастических моделей по организации и управлению американскими силами противовоздушной обороны. Винер первым предложил отказаться от практики ведения огня по отдельным целям (что имело крайне низкий КПД в условиях реального боя батареи зенитных установок против эскадрильи вражеских самолётов). Он разработал новую действенную вероятностную модель управления силами ПВО. Задача была столь же сложна, сколь и интересна. И совершенно невыполнима, на первый взгляд, без применения сегодняшней компьютерной техники. Действительно, какая песня без баяна, какая ракета без самонаведения? Но война закончилась. И военный термин "самонаведение" уступил дорогу мирному слову "самообучение". С привычным азартом Винер делился теперь с коллегами наблюдениями из жизни микки маусов. История эта сегодня стала хрестоматийной и называется она так: "Мышь в лабиринте". Действительно, если грызун (привычный к запутанным норам) попадает впервые в новый лабиринт, то ведёт себя следующим образом: тыркается во все дыры, запоминая неверные ходы и не повторяя их. Так, рано или поздно, он добирается до цели (кусочек сыра, вожделенная самка, дверь в иной мир и т.п.). Если же его выпустить в этот лабиринт ещё раз, он уже безошибочно пройдёт весь путь из пункта А в пункт В. Вывод? Мышь в лабиринте - пример самообучающейся системы. Оставалось создать (или хотя бы в деталях описать) эдакую искусственную мышь. За что Винер и взялся с присущим ему пылом. Свои лекции профессор Норберт Винер обычно начинал с того, что снимал с носа очки, доставал из кармана носовой платок и шумно сморкался, потом пару минут обшаривал пространство в поисках мела, находил его, отворачивался спиной к аудитории и без предисловий записывал нечто на доске. Потом бормотал что-то вроде "неверно, всё неверно", стирал и записывал снова. Всё это могло повторяться вплоть до окончания лекции. За пару минут до звонка, Винер произносил: "Вот! Тут мы на сегодня могли бы поставить точку!" Доставал платок, сморкался и, не глядя на аудиторию, удалялся из лекционного зала. Из воспоминаний известного физика С.К.Чена. "Кибернетика" Винера увидела свет в 1948 году. Она практически сразу была признана мировой научной общественностью "трудом из ряда вон:", переведена на десятки языков, однако понимание величия этого творения пришло много позже. Читать "Кибернетику" трудно. Читателю нужно неплохо разбираться и в математической логике, и в нейрофизиологии, и в статистике, и в инженерии, и в философии, чтобы оценить её по достоинству. Фундаментальный труд? Ну и что? Я знаю очень многих хороших программистов, которые даже не держали "Кибернетику" в руках. Точнее так, я знаю очень немногих программистов, которые её в руках держали. Читали, так вообще единицы! Винера почитали как великого современника, осыпали его наградами, всячески требовали от него соучастия в развитии кибернетических идей. Совместно с Клодом Шенноном Винер заложил основы современной теории информации (кстати, слово "бит" - тоже их придумка). В лучах славы "отца кибернетики" могли греться целые академии. И тут, как показалось многим, "старик спятил". Авторитетнейший Винер публикует подряд два произведения, роман "Искуситель" и философский трактат "Творец и Голем", в которых недвусмысленно даёт понять человечеству, что не только напуган разбуженной им стихией "нечеловеческой мысли", но и готов предложить свои услуги по изничтожению дьявольского творения. За пару месяцев до смерти Норберт Винер был удостоен Золотой Медали Учёного, высшей награды для человека науки в Америке. На торжественном собрании, посвящённом этому событию, президент Джонсон произнёс: "Ваш вклад в науку на удивление универсален, ваш взгляд всегда был абсолютно оригинальным, вы потрясающее воплощение симбиоза чистого математика и прикладного учёного:" При этих словах Винер достал носовой платок и прочувственно высморкался. Он тихо умер весной 64-го года в Стокгольме.
Метки:
- шахматист.Чудо-ребенок родился в небольшом польском городке, вблизи Лодзи, 26 ноября 1911 года, спустя 100 дней после появления на свет Михаила Ботвинника. Судьбы этих шахматистов не раз ещё пересекутся в дальнейшем. В четыре года необыкновенный ребёнок серьёзно увлекся шахматами. Отец часто играл со своими приятелями дома, и мальчик с любопытством наблюдал со стороны за игрой взрослых. Однажды, когда отец уже готов был сдаться, Сэм попросил разрешения продолжить игру. Ему удалось выиграть. С этого момента начался долгий путь в большую жизнь. Через год он давал уже сеансы одновременной игры, выступал с показательными партиями, в восемь лет - достиг силы мастера. В этом нежном возрасте началось "покорение Европы". Берлин, Вена, Париж, Лондон… О Решевском пишут в газетах, его портреты помещаются рядом с популярными артистами, политическими деятелями. Шахматным вундеркиндом заинтересовались психиатры, физиологи. Заключение ученых - вполне нормальный ребёнок с необыкновенными шахматными способностями. В конце 1920 года семья Решевских переезжает в США. И снова сеансы, показательные выступления. Его принимают в Голливуде. На страницах популярных американских журналов появляются фото Чарли Чаплина за шахматной доской с юным дарованием. "После турне по США, которое продолжалось в течение двух лет, я поселился в Детройте, - пишет Решевский в автобиографии, - чтобы получить образование и жить нормальной жизнью моих сверстников. В 1934 закончил Университет в Чикаго по специальности "Бухгалтерия" и только после этого вернулся к шахматам". Вскоре он выигрывает крупный турнир в Сиракузах, где играли сильнейшие шахматисты Америки. Среди участников - уже хорошо известные И.Каждан, Р.Файн. Подобно Морфи, Пильсбери, Маршаллу, успешно прошедшим европейскую школу, молодой человек тоже стремится туда, откуда увезли его ещё ребёнком. В 1935 на турнире в Мергете (Англия) Решевский занимает первое место и получает звание международного гроссмейстера. Особенно дорога ему победа над легендарным Хосе-Раулем Капабланкой. 1936 год. Исторический турнир в Ноттингеме. Здесь собрались сильнейшие шахматисты мира, чемпионы разных лет - Ласкер, Капабланка, Алёхин, Эйве, и те, кто готов совершить "дворцовый переворот" - Флор, Боголюбов, Ботвинник, Файн. В этой именитой компании Решевский оказался третьим, отстав на пол-очка от победителей турнира Ботвинника и Капабланки. Двух чемпионов мира Ласкера и Алёхина он сумел даже послать "в нокаут". "В 1948, после смерти Алёхина, - пишет в своих воспоминаниях Решевский, - я учасивовал в турнире за звание чемпиона мира. Пять игроков, трое из СССР, д-р Эйве и я. Закончил турнир третьим". Этому событию, и не только в спортивном мире, посвящено немало драматических страниц.Одну из них находим в книге М.Ботвинника "К достижению цели". Любопытно описание встречи, состоявшейся в ЦК после завершения Голландского этапа этого турнира. "Попали мы в кабинет А.Жданова. Жданов ходит, остальные сидят. Чувствуется - обстановка напряжённая. "Хотели мы поговорить с вами о матч-турнире, - начал Жданов, - не думаете ли вы, что американец Решевский станет чемпионом мира?" Этот вопрос для меня не был неожиданным. "Решевский может стать чемпионом, - вспоминает Ботвинник. Здесь я сделал паузу, все застыли, Жданов перестал ходить, - но это будет означать, что сейчас на земном шаре нет сильных шахматистов". Атмосфера стала спокойней. "Почему же?" Объясняю, что Решевский, как говорили в старину, "натуршпилер", это самобытный шахматист, но ограничен в понимании шахмат, недостаточно универсален, а, главное, обладает органическим спортивным пороком - не умеет распределять время в течение партии, цейтноты вошли в систему… Мои объяснения показались убедительными". Об очередной встрече с Решевским, состоявшейся вскоре после этого совещания, Ботвинник пишет: "В следующем туре меня ждал страшный удар. Я, к стыду своему, не знал одной дебютной системы в защите Нимцовича, введенной в турнирную практику ещё Капабланкой. С трудом поддерживал я равновесие в партии с Решевским, но затем не выдержал напряжения и проиграл… Неприятное поражение - только что я доказывал, что Решевский не опасен, и…" 1961. 50-летний Решевский на равных сражается с бурно прогрессирующим 18-летним Робертом Фишером, который немалого уже достиг к тому времени. Матч Решевский - Фишер, к сожалению, был прерван при счёте 5,5:5,5. Матч проводился на средства миллионерши-шахматистки, жены известного виолончелиста Грегори Пятигорского. По ходу этого матча возникали нередко конфликты. Страсти подогревались солидным призовым фондом. В орбиту разногласий попал и арбитр матча. Фишер требовал, чтобы в жаркие дни работал вентилятор, Решевский был против, шум мешал ему сосредоточиться. И судья, помимо своих основных обязанностей, должен был следить за тем, чтобы вовремя включался и выключался вентилятор. Тем не менее конфликт назревал, и неожиданно развязка наступила. В день 12-ой партии было решено начать игру на 2 часа раньше. Так хотела устроительница матча, поскольку вечером она собиралась присутствовать на концерте своего мужа. - Я отказываюсь играть в 11 утра, - настаивал Бобби. - Договор был на час дня. - Это ваше дело, - сухо сказали в телефонной трубке. - Госпожа Пятигорская решения своего не изменит… Фишер не явился, и ему было засчитано поражение. В активе каждого к тому времени было по 2 победы и 7 ничьих. Вспоминая об этом инциденте в интервью по случаю своего 80-летия, Решевский сказал, что на Фишера, по всей видимости, повлиял результат 11-ой партии. "Когда мы откладывали незаконченную 11-ую партию, Фишер заявил, что должен выиграть, но когда на следующее утро при доигрывании я форсировал ничью, он очень расстроился и, вероятно, решил, что с него хватит!" В 1962 Фишер подал в суд на гроссмейстера Решевского, который "смеет играть в различных турнирах Америки, подрывая его, Фишера, авторитет, не закончив матча…" Суд проигнорировал жалобу американского чемпиона. Отношения между Фишером и Решевским и в дальнейшем были далеко не безоблачными, если не сказать враждебными. Фишер не раз отказывался играть за команду США, когда в неё включали Решевского. От этого страдали, в первую очередь, любители шахмат. Несмотря на личную неприязнь, Фишер нашёл место для Решевского в списке десяти величайших шахматистов мира. Одни могут расценить это как вызов, другие - как принципиальность. На протяжении десятилетия - между 1946 и 1956 гг. - Решевский был, вероятно, сильнейшим шахматистом мира, - пишет Фишер, спустя два года после матча, закончившегося скандалом. - Я уверен, что, сыграй он матч с Ботвинником в эту пору, то одержал бы победу и стал чемпионом мира. Решевский подобен машине, рассчитывающей все варианты, и считает себя обязанным найти каждый ход в процессе исключения. Он способен рассматривать больше вариантов за меньшее количество времени, чем большинство когда-либо живших шахматистов. Благодаря своему упорству и способности превозмогать исключительные неблагоприятные условия Решевский заслуживает места в этом списке". Как бы оправдывая высокую честь, Решевский, спустя несколько лет, убедительно переиграл Фишера в чемпионате США 1965/66 годов. В 1970 Решевский выиграл чемпионат США. Это была шестая победа ветерана. Четыре года спустя, он в седьмой раз включён в сборную США для участия во Всемирной Олимпиаде. 1988. Решевский - участник "Кубка мира" в Белграде. Ему, конечно же, было нелегко бороться с молодыми соперниками, но, как свидетельствуют очевидцы, "сражался он с огромным воодушевлением, как и в молодые годы, демонстрируя неувядаемое мастерство на одном из последних своих турниров". Об этом говорит, среди прочего, и его победа в этом турнире над 70-летним экс-чемпионом мира Василием Смысловым. Есть что-то символическое в этой победе, замкнувшей круг, начатый более 50-ти лет тому назад на международном турнире в Мергете, 1935, той первой победой над великим Капабланкой. В 1992 Самуил Решевский покинул этот мир, оставив добрую память о себе как о самобытном шахматисте. Остались книги, оригинальные, как и их автор. Одна из них заслуживает особого внимания. Это “GREAT CHESS UPSETS”, в которой приводятся только проигранные партии 17 величайших шахматистов мира - Андерсена, Морфи, Стейница, Ласкера, Капабланки, Алёхина, Ботвинника, Петросяна, Смыслова, Решевского, Кереса, Таля, Спасского, Корчного, Ларсена, Фишера и Карпова. В списке нет Каспарова лишь потому, что книга издана до 1976 года. Известно мнение Решевского о Каспарове, как "о величайшем шахматисте всех времён" (из интервью 1991 года). В книге приведено множество примеров, которые, по мнению автора, поучительны для шахматистов любой квалификации. С этим трудно не согласиться, но что сказать по поводу того, что автор сам поставил себя в ряд выдающихся, воспринимается как-то не привычно. Возможно, это отзвук фанфар, что сопровождали вундеркинда долгие годы в его поездках по странам Европы и США. Но, как бы там ни было, не хочется думать, что это от нескромности. Решевский, действительно "уважать себя заставил" своей игрой, нешаблонной, яркой, творческой, своими убедительными победами над самыми титулованными шахматистами своего времени и по праву заслужил место в истории.
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
С первой же страницы хозяин кабинета понял, что вместе с папкой два еврея принесли ему веревку с намыленной петлей, которую ему оставалось только надеть на шею. В папке содержались копии документов, однозначно подтверждающие факт гигантских по масштабам финансовых операций, которые лично Рокфеллер прокручивал с нацистскими деньгами. Там же была подшита его личная переписка с немецкими фирмами, содержавшими свои филиалы в Южной Америке. А ведь именно в страны Южной Америки с окончанием войны перебралось большое количество бывших крупных фашистских функционеров, и сделали они это не без помощи Рокфеллера. Было в папке Шилоаха и много другого, тоже не радовавшего ее героя. Почти мгновенно Рокфеллер принял решение: содержимое папки ни в коем случае не может быть опубликовано. -Что вам нужно? - спросил Рокфеллер посетителей. Они совершенно откровенно ответили, что требуются голоса латиноамериканцев на предстоящем голосовании. Здесь необходимо отметить, что в то время Нельсон Рокфеллер был фактическим хозяином многих стран Латинской Америки (связь с нацистами, деньги, нефтеразработки, поставки оборудования и т.д.). -Вы получите голоса, - пообещал Рокфеллер. Через три дня все латиноамериканские страны либо проголосовали ЗА, либо воздержались. Статья опубликована в начале сентября 1999 г. газетой КУРЬЕР, выходящей на русском языке в Нью-Йорке www.e-slovo.ru/339/7pol1.htm
Метки:
Метки:
Метки:
.Национальный птичий заповедник Хула расположен в долине Хула (Верхняя Галилея) к северу от озера Киннерет недалеко от Кирьят-Шмона на территории 3,2 га. Когда-то долина Хула представляла собой болотистую местность вокруг озера. Озеро Хула образовалось около 25 тыс. лет назад в результате вулканической деятельности. Глыбы лавы преградили путь ручьям, стекавшим с ливанских гор и Голанских высот, и впадина, образовавшаяся в этих местах, наполнилась водой. После провозглашения государства Израиль правительство приняло решение осушить болотистые районы для сельскохозяйственных нужд. Осушение долины Хула проводилось в 1951-58 гг. Вместе с началом работ началась и борьба за сохранение хотя бы небольшого участка прежнего ландшафта. В 1964 г. было решено оставить часть долины Хула в качестве первого в Израиле природного заповедника. Заповедник Хула открылся в 1978 г. В нем была построена система шлюзов для поддержания постоянного уровня воды, проложены дорожки и тропинки, построен понтонный мост для прогулки над болотами и озером, а также смотровые площадки и вышки для наблюдения за птицами. Флора и фауна. Заповедник Хула — уникальный уголок живой природы, в котором обитает множество животных, птиц и рыб. Хула является местом остановки перелетных птиц. Здесь можно увидеть аистов, пеликанов, фламинго, бакланов, морских орлов, цаплей, журавлей, — всего более 200 видов птиц. В заповеднике Хула также обитают буйволы, кабаны, выдры, дикие коты, ондатры и множество мелких животных. В воде много черепах и рыб. В болотах заповедника растет дикий папирус, с виду похожий на гигантский одуванчик. Именно из него древние египтяне изготавливали свои «папирусы».