Еврейский календарь

1934, 4 апреля — (19 Нисана 5694) В Тель-Авиве состоялось первое собрание Ассоциации художников и скульпторов Израиля.

1934, 6 апреля — (21 Нисана 5694) Ишув. Второй официальный матч футбольной сборной Израиля. Повторная встреча отбора к чемпионату мира 1934 с Египтом -1:4 (см. 16 марта ). Игра состоялась на футбольном поле Тамарим на Третьей улице Тель-Авива, где сейчас находится большая автостоянка. Перед матчем израильскую команду приветствовал мэр города М. Дизенгоф, а король Египта прислал всем игрокам приветственную телеграмму.

1934, 15 апреля — (19 Нисана 5693) В вильнюсской еврейской газете "Вилнер ТОГ" опубликована статья доктора Шабада (см. 9 февраля 1924 года) об открытии в помещении «еврейской реальной гимназии» выставки работ еврейских школьников из Вильно, Варшавы, Лодзи, Люблина и других городов.

1934, 26 апреля — (11 Ияра 5694) На северном конце Дизенгоф-стрит в Тель-Авиве в новых павильонах открылась Восточная ярмарка. Открыл её Верховный комиссар Палестины сэр Артур Уоучоп. В ярмарке приняли участие представители 30 стран, за шесть недель её посетили около 600.000 яеловек.

1934, 1 мая — (16 Ияра 5694) Начало строительства Палестинской поташной компанией химического предприятия в Сдоме.

1934, 7 мая — (22 Ияра 5694) Постановлением правительства СССР Еврейский национальный район, основанный в 1930 г., получил статус Еврейской автономной области. Переселение евреев в Биробиджан началось в апреле 1928 г. и протекало неравномерно. Колонизация происходила в трудных природных условиях. В первые годы прибыло сравнительно большое число евреев-поселенцев, но из-за трудных бытовых условий и плохого климата более половины поселенцев, прибывших в 1928–33 гг., покинули область. (В 1928 г. прибыло 950 человек, в 1929 г. — 1875, в 1930 г. — 2560 и т. д.; всего за первые шесть лет колонизации прибыло 19 635 евреев, а уехало 11 450, то есть оста­лось 8185 человек.)

1934, 12 мая — (27 Ияра 5694) Ишув. Тель-Авив получил статус города

1934, 13 мая — (28 Ияра 5694) Родился Эхуд Нецер - израильский учёный, археолог (см. 27 апреля 2007 года). Погиб на раскопках гробницы Ирода великого 28 октября 2010 года.

1934, 14 мая — (29 Ияра 5694) Ишув. Буря и дождь вызвали наводнение в Тверии. 35 человек погибли, разрушены около 100 зданий.

1934, 15 мая — (1 Сивана 5694) В Латвии произошел государственный переворот К.Ульманиса, после которого были запрещены сионистские организации и большинство еврейских газет. Начался массовый отъезд евреев из Латвии, в особенности в 1935 г. Эта алия дополнила немецкую, и многие евреи Латвии, прибывшие в 30-е гг., сыграли исключительную роль в развитии науки и культуры еврейского ишува в Эрец-Исраэль и в Государстве Израиль. Их имена украшают книгу «Выдающиеся евреи Латвии», вышедшую в Латвии осенью 2003 г. Среди них ученый Иешаягу Лейбович, правовед Макс Лазерсон, композитор и дирижер Марк Лаври, историк Хаим Бейнарт. По данным Еврейского агентства Сохнут в 1935–1939 гг. в Эрец-Исраэль из Латвии прибыло 1715 человек (за предыдущее десятилетие –2253).

1934, 26 мая — (12 Сивана 5694) В Тель-Авиве открылась выставка Востока. Подробнее

Первые торговые выставки сначала проходили в южной части города - на том месте, где многие из нас успели застать старую автобусную станцию. В 1934 году, когда выставку было решено сделать международной, она переехала в новые корпуса в устье реки Яркон. Каждая страна-участница получила отдельное здание. Были и отраслевые/тематические павильоны. Самое большое помещение было отведёно под экспозицию еврейского ишува. Выделялись также павильоны Великобритании, Франции, Италии, Бельгии. Выставка 1934 года имела ошеломляющий успех, её посетило 600,000 человек - в два раза больше, чем еврейское население тогдашней Палестины. Чтобы принять такой поток гостей, было налажено воздушное сообщение и построен международный аэропорт (ныне имени Бен-Гуриона). Через два года была проведена вторая международная выставка. Из-за начавшихся вскоре арабских волнений она оказалась последней. Арабы Палестины ответили отказом - события конца 30-х гг. уже маячили на горизонте. Участие Ирана было сорвано из-за организационных трудностей. А вот правительство Ливана не только согласилось, но и предприняло реальные шаги для открытия своей экспозиции на выставке 1936 года. Ливанский павильон предполагался совсем небольшим, поэтому его удалось вписать в небольшой участок между болгарским и польским представительствами, в самом центре выставки. В соответствии с общей концепцией выставочного комплекса, проект здания был выполнен в интернациональном стиле: чёткие геометрические объёмы, сплошное застекление одной из стен. Но строгость линий в данном случае смягчена большим барельефом, расположенным на внешнем полукруглом фасаде павильона. Вот этот барельеф и захватил моё внимание. За исключением красных, жёлтых и чёрных плиток, кое-где сохранившихся у входа в бельгийский павильон, это единственное напоминание о национальной принадлежности выставочных корпусов. Арабские волнения 1936-1939 гг., и последовавшая за ними Вторая Мировая война привели к тому, что выставка была возобновлена только после возникновения государства Израиль, и уже в другом месте города. Приезд ливанской делегации в новой политической обстановке, разумеется, был невозможен. В конце 30-х гг. англичане переоборудовали комлекс под военный лагерь, просуществовавший здесь до конца действия мандата. Впоследствии здания было решено приспособить под склады и мастерские. Некоторые павильоны были снесены, часть перестроена и утратила свой первоначальный вид. Ливанскому павильону повезло больше – небольшой размер и удобное месторасположение позволили использовать его в качестве торговой точки. В настоящее время здесь расположен кассовый отдел соседней автомастерской "Арье".

 

1934, 18 июля — (6 Ава 5694) Ишув. Недалеко от Хайфа выходцами из Германии основан город Кирьят-Бялик. Сейчас в нём живут около 36000 человек.

1934, 27 июля — (15 Ава 5694) В этот день газета "Хаарец" сообщила о смерти в советской тюрьме Пинхаса Дашевского. В 1903 году студент Дашевский неудачно пытался убить одного из идейных вдохновителей Кишинёвского погрома Крушевана. Был осуждён, 3 года провёл в тюрьме (см. 4 июня ).

1934, 4 сентября — (24 Элула 5694) Ишув. В Тель-Авиве состоялась закладка строительства площади имени Зины Дизенгофф, жены первого мэра города М. Дизенгофа. умаршей в 1930 году. Автором проекта была архитектор Женя Авербух.

1934, 8 сентября — (28 Элула 5694) Умер один из первых артистов Америки на идиш Леон Бланк

Леон Бланк родился в Кишинёве в 1867 году. Юношей служил певчим в синагогальном хоре, в 15 лет примкнул к гастролировавшей в Кишинёве театральной труппе Зейлика Могулеско хористом. После запрета еврейского театра в России в следующем году переехал с труппой в Румынию, работал в Яссах и Бухаресте, сначала в сопровождающем труппу хоре, а к 1886 году – уже полноправным артистом (первая серьёзная роль – в спектакле «Корона короля Александра»). Вместе с актёрским костяком труппы (Зейликом Файнманом, Мойше Финкелем и Дувидом Кесслером) в 1886 году последовал за Могулеско в Америку, где продолжил работать в его труппе – теперь первой профессиональной еврейской труппе в Новом Свете. Поначалу труппа базировалась в Union Theatre, a в 1889 году Могулеско создал «Румынский оперный театр» (Roumania(n) Opera House) на нижнем Ист-Сайде Манхэттена, специализирующийся на водевилях и опереттах. В середине 1890 годов Бланк постепенно начал карьеру характерного актёра, играл у Бориса Томашевского (1868-1939) в Arch Street Theatre в Филадельфии, в частности в знаменитой шекспировской адаптации тех лет «Ешиботник, или еврейский Гамлет» (Дэр ешивэ-бохер, одэр дэр идишер hамлет, 1897/1898), затем с Томашевскими в нью-йоркском театре Виндзор (Windsor Theatre) – пьеса Исидора Золотаревского «Чёрный свадебный балдахин, или еврейский мученик» (Ди шварце хупэ, одэр идишер мартирэр; с Борисом и Бесси Томашевскими, 1898). Широкую известность приобрёл в 1897 году после главной роли в спектакле «Скрипка Давида» И. Латайнера. В конце 1890 годов Бланк присоединился к расположенному в районе Боуэри театру Thalia под руководством Кесслера и Файнмана, некоторое время был его менеджером. Из постановок этих лет с участием Бланка выделялись пьесы Якова Гордина «Бог, человек и дьявол» (Гот, мэнч ун тайвл; с Кесслером, Бертой Калиш, Диной Файнман и Морисом Мошковичем, 1900), «Неизвестный» (Дэр умбакантэр, с З. Могулеско и Кени Липцин, 1905), «Ненормальный, или человек с того света» (Дэр метурэф, одэр дэр мэнч фун ан андэрэр вэлт; с мадам Шейнгольд, Яковом и Сарой Адлер, 1905) и «Элиша, сын Абуйи» (о еврейском эпикурейце I столетия н.э. Элише бен Абуйя; с мадам Шейнгольд, Яковом и Сарой Адлер, 1906). В 1899 году Бланк основал профсоюз еврейских артистов (Hebrew Actors' Union) с артистическим клубом, располагавшийся в доме № 31 по Второй авеню. В последующие два десятилетия работал в Национальном театре (National Theatre) Томашевского и в театре Либерти (Liberty Theatre) на Второй авеню нижнего Ист-Сайда (теперь район Ист-Виллидж). Среди прочих, был занят в постановках по пьесам Иосефа Латайнера (1853-1935) «Сердце матери» (А мутэрс hарц; постановщик, 1913); комедии-фарсе Аврома Шайкевича (Бен Шомер, 1876-1946) «Миллионщик из новоприбывших» (Дэр гринэр мильонщик; с Рудольфом Шильдкраутом и Борисом Томашевским, National Theatre, 1914/1915); мелодраме Исидора Леша «Район красных фонарей» (Дэр ройтэр дистрикт, также известна под названием «На пути в Буэнос-Айрес, или под красным фонарём» – Афн вэйг кин Буэнос-Айрес, одэр унтэр дэм ройтн ламтэрн; постановщик и актёр, дебютировала 13 июля 1917 года); мелодраме Уильяма Сигела (1893-1966) «Подложные боги, или пьяница» (Фалше гэтэр, одэр дэр шикер; режиссёр, дебют в Детройтском оперном театре – Detroit Opera House, 31 августа 1917 года); в семейной драме Шлоймэ Штейнберга «Товарищ на всю жизнь» (А хавэр ин лэбм, сменил Д. Кесслера после дебютных постановок, 1919). В 1920 году начал постоянное сотрудничество с Морисом Шварцем (1890-1960), затем с Ароном Лебедевым (1873-1960), играл в последних открывшихся на Второй Авеню (1926) театрах – The Public Theatre (на 1752 зрительских места) и The Yiddish Art Theatre (Еврейский художественный театр Мориса Шварца на 1236 зрительских мест). Был занят в драме Гари Калмановича (1886-1966) и Вильяма Сигела «Страж» (Дэр вочман, также известна как дэр вахтэр, одэр готс мишпэт – страж, или господний суд; постановка Бланка, 23 сентября 1922 года); в двухактной оперетте Шлоймэ Штейнберга на музыку Шолома Секунды (1894-1974) «Желание ребе» (Дэм рэбмс хейшек; в Parkway Theatre с Арн Лебедевым, 1924/1925); мелодраме Вильяма Сигела «Отец гетто» (Дэр татэ фун дэр гето, 1925); комедии Исидора Золотаревского «Три невесты» (Ди драй калэс; National Theatre, дебют 23 января 1925 года); играл с Бетти Франк в спектакле «Моя девушка» (Майн мэйдэлэ), с Арн Лебедевым в спектаклях «Папенькин сынок» (Дэм татнс зиндэлэ), «Одержимый» (Роя Дэйвидсона, 1931), «Счастливая ночь» Вильяма Сигела на музыку Германа Воля (1871-1936) и других в Нью-Йорке и Бостоне. В начале 1930 годов работал в театрах Одеон (Odeon), бруклинском Rolland Theatre Михла Михалеско (музыкальный директор – Шолом Секунда) и в Национальном театре на Второй Авеню. На протяжении 1920-1930 годов выступал как декламатор и рецитатор, записал восемь грампластинок на 78 оборотах для лэйблов Victor и Columbia с исполнением произведений Шолом-Алейхема, Якова Гордина, поэта Морриса Розенфельда (1862-1923) и других еврейских прозаиков и поэтов (некоторые из этих записей были переизданы в последние годы). Писал слова к песням для спектаклей еврейских театров. В 1927 году театральная общественность Нью-Йорка отметила 45-летие сценической деятельности Бланка – к этому времени последнего представителя первой профессиональной театральной труппы Могулеско. На протяжении октября 1928 – января 1929 года в нью-йоркской ежедневной газете на идише «Форвертс» (Вперёд) с продолжением печатались театральные мемуары Бланка. Последний представитель труппы Могулеско Леон Бланк умер 8 сентября 1934 года в Нью-Йорке.

1934, 19 сентября — (10 Тишри 5695) Родился директор группы "Битлз" Брайан Эпстайн

Родился в Ливерпуле в семье владельцев мебельного магазина. В доме соблюдалась традиция, однако мальчика отдали в обычную английскую школу, где ему пришлось довольно туго: он не делал особых успехов в спорте, учился весьма средне и был евреем. После школы Брайан покорно встал за прилавок, но мечтал он стать актером. Он и стал им, но вскоре понял, что ему светят исключительно второстепенные роли, и вернулся в семейный бизнес, частью которого к тому моменту стала продажа пластинок. И тут он услышал «Битлз», влюбился и предложил им себя в качестве директора группы. В контракте стоит подпись свидетеля сделки со стороны Брайана, но нет его собственной: «Они смогут удержать меня, если что, а я их – нет». Грубоватые ребята из рабочих семей, которые курили и матерились на сцене, поверили мальчику из приличной еврейской семьи и даже послушались его совета: надели костюмы, прекратили хамить и разработали коллективный поклон публике в конце каждой песни. Харизма в сочетании с хорошими манерами уже на первом этапе привела их в королевский дворец и к славе. Брайан обожал их (притом, что до встречи с ними в клубе Cavern вообще ненавидел поп-музыку), и эта его любовь передавалась всем, с кем он говорил о группе. Так он достал им первый контракт, так он и вел битловские дела, пока однажды не перебрал случайно транквилизатора и не умер в своей постели. Все сходятся на том, что это была трагическая случайность: Брайан был полон планов, ему надо было поддерживать маму после смерти отца, и «Битлз» были на пике славы. Это случилось 27 августа 1967 года. Впереди у «Битлз» – гениальный альбом Abbey Road и сингл Hey Jude, но Леннон все равно сказал в интервью журналу «Роллинг Стоунз» (в 1971 году): «Как Брайан умер, все и рассыпалось». www.booknik.ru

 

1934, 20 ноября — (13 Кислева 5695) Родился Л. Полугаевский - двукратный чемпион СССР по шахматам, победитель многих крупнейших турниров. Умер 30.8.1995.

1934, 14 декабря — (8 Тевета 5695) В столице Франции вышел последний номер «Рассвета» - еженедельного органа Федерации русско-украинских сионистов (в эмиграции), а затем Всемирного союза сионистов-ревизионистов. Печатался в Берлине с апреля 1922 г. по май 1924 г., и десять лет в Париже. «Рассвет» был единственным высокопрофессиональным русско-еврейским журналом за пределами России. На его страницах печатали свои художественные произведения и воспоминания В. Жаботинский (роман «Самсон Назорей», «Пятеро», статьи "О железной стене" и "Этика железной стены"

I Вернемся к упомянутой уже в прошлой статье Гельсингфорской программе. Как один из ее авторов, я менее всего, конечно, склонен сомневаться в ее справедливости. Она гарантирует и гражданское равноправие, и национальное самоуправление. Твердо уверен, что каждый беспристрастный судья признает ее идеальной основой для мирного и добрососедского сожительства двух народностей. Но нет большего безумия, как требовать психологии беспристрастного судьи от тех самых арабов, которые в этом споре - одна из сторон, а не судьи. Прежде всего, если бы они даже и верили в добрососедское сожительство, остается ведь еще первый и главный вопрос - хотят ли они иметь "соседей", хотя бы и добрых, внутри страны, которую они считают своей. Что одноплеменность удобнее многоплеменности - этого ведь и самые сладкогласные из наших заклинателей не решатся отрицать. С какой стати народу, который вполне доволен своим уединением, добровольно пускать к себе добрых соседей в таком серьезном количестве? "Не хочу я ни вашего меду, ни вашего жала" - вот его естественный ответ. Но и помимо этого основного затруднения, требовать именно от арабов веры в Гельсингфорскую программу - или вообще в какую бы то ни было программу разноплеменной государственности - значит требовать невозможного. Всей теории Шпрингера едва 30 лет отроду. До сих пор ни один народ, даже самый культурный, не согласился честно применить ее на практике. Даже чехи под руководством самого Масарика - учителя всех автономистов - не сумели или не пожелали ее осуществить. Что касается до арабов, то и интеллигенция их об этой теории никогда не слыхала. Но зато она знает, что меньшинство всегда и всюду страдало: христиане в Турции, мусульмане в Индии, ирландцы под властью англичан, поляки и чехи прежде под властью немцев, немцы теперь под властью чехов и поляков, и так далее без конца. Надо опьянить себя словами до полного дурмана, чтобы после этого требовать от арабов веры в то, что именно евреи способны (или хоть искренно намерены) осуществить план, который другим, гораздо более авторитетным народам, не удался. Настаиваю на этом не потому, чтобы и нам следовало отказаться от Гельсингфорской программы как основы будущего Modus vivendi. Напротив, мы - по крайней мере, пишущий эти строки - верим и в нее, и в нашу способность провести ее в жизнь, несмотря на провал всех прецедентов. Но расхваливать ее теперь арабам бесполезно: не поймут, не поверят и не оценят. II А если бесполезно, то и вредно. Политическая наивность еврея баснословна и невероятна: он не понимает того простого правила, что никогда нельзя "идти навстречу" тому, кто не хочет идти навстречу тебе. Был типичный случай, когда один из подчиненных народов старой России весь, как один человек, пошел крестовым походом против евреев под лозунгами бойкота и погрома. В то же время этот самый народ добивался для себя автономии, открыто при этом заявляя, что он намерен использовать автономию для еще большего угнетения евреев. Но, несмотря на это, еврейские публицисты и политики, даже из националистов, считали своим долгом всячески поддерживать автономные стремления своих врагов; ибо, видите ли, автономия есть вещь святая. Мы вообще. как я писал уже раз на этих столбцах, считаем своим долгом, как только заслышим "Марсельезу", застыть навытяжку и кричать ура - хотя бы играл эту мелодию сам Гаман и хотя бы в шарманке его при этом трещали еврейские кости. Это мы считаем политической моральностью. Это не мораль, а разврат. Человеческое общежитие построено на взаимности; отнимите взаимность, и право становится ложью. Тот господин, который в эту минуту проходит за моим окном по улице, имеет право на жизнь лишь потому и лишь постольку, поскольку он признает мое право на жизнь; если же он хочет убить меня, то никакого права на жизнь я за ним не признаю. Это относится и к народам. Иначе мир станет звериным бегом взапуски, где погибнет не только слабейший, но именно кратчайший. Мир должен быть миром круговой поруки. Если жить, то всем поровну, и если погибать, то всем поровну; но нет такой этики, по которой жадному полагается есть досыта, а скромному издохнуть под забором. Практический вывод из этой этики, которая есть единственная возможная этика человечности, гласит в нашем случае вот что: даже если бы имелись у нас, помимо Гельсингфорской программы, еще полные карманы всяких других уступок, вплоть до согласия стать участниками какой-то фантастической арабской федерации od morza do morza, то и тогда заговорить о них можно было бы только назавтра после того, как с арабской стороны будет изъявлено согласие на еврейскую Палестину. Деды наши это понимали. В Талмуде есть поучительный юридический казус. Двое идут по дороге и находят кусок сукна. Один говорит: это я нашел его, он весь принадлежит мне. Второй говорит: неправда, нашел я, сукно мое. Тогда судья разрезает сукно пополам, и каждому из упрямцев достается половина. Но вообразить казус, когда только один из них упрямец, а другой, напротив, решил удивить мир джентльменством. Он говорит: мы нашли сукно вместе, я претендую только на половину, вторая половина полагается г-ну Б. Зато другой твердо стоит на своем: нашел я, сукно мое. В таком случае Талмуд рекомендует судье решение мудрое, но для "джентльмена" грустное. Судья говорит: об одной половине спора нет, г-н А. сам признает, что она принадлежит г-ну Б. Спор идет только о второй половине - следовательно, разрежем ее пополам. Итого упрямец получает три четверти, а "джентльмен" только четверть. И поделом. Ибо джентльменом быть хорошо, но фофаном быть не следует. Деды наши это понимали, но мы забыли. Следовало бы нам это помнить особенно потому, что в нашем случае дело с уступками обстоит особенно печально. Объем уступок арабскому национализму, на которые мы можем согласиться, не убивая сионизма, чрезвычайно скромен. Отказаться от стремления к еврейскому большинству мы не можем, допустить арабский надзор за нашей иммиграцией не можем, допустить парламент с арабским большинством не можем и ни в какую арабскую федерацию никогда не пойдем; более того, так как все арабское движение нам пока враждебно, то мы не только не можем его поддерживать, но сердечно радуемся (все, даже арабофильствующие декламаторы) каждому провалу его не только в соседнем Заиорданьи или в Сирии, но даже в Марокко. И так оно будет, ибо иначе быть не может, пока железная стена не заставит арабов примириться с сионизмом раз навсегда. III Станем на минуту на точку зрения тех, которым кажется, что это все имморально. Разберемся. Корень зла заключается, конечно, в том, что мы хотим колонизировать страну против воли ее теперешнего населения, т.е., следовательно, колонизировать ее насильно. Все остальные неприятности вытекают из этого корня с автоматической неизбежностью. Что же остается делать? Простейший выход - поискать другую страну для колонизации. Например, Уганду. Но при ближайшем рассмотрении и тут окажется та же беда. И в Уганде есть туземное население, и оно, конечно, по примеру всех других туземцев в истории будет инс тинктивно или сознательно противиться наплыву колонизаторов. Тот факт, что эти туземцы - чернокожие, существа дела не меняет: если колонизировать страну против воли туземцев имморально, то ведь мораль должна быть одна и та же для чернокожих и белых. Конечно, есть надежда, что эти чернокожие еще не настолько развиты, чтобы посылать делегации в Лондон; надежда слабая, ибо всюду найдутся добрые друзья белого цвета, которые их научат: но если даже так, если эти туземцы, слава Богу, окажутся беспомощными детьми, то дело еще хуже. Раз колонизация без согласия туземцев подобна грабежу, то ведь преступнее всего грабить беспомощных детей. Следовательно, и Уганда "имморальная". Следовательно, "имморальна" и всякая другая территория, как бы она ни называлась. Необитаемых островов на свете больше нет. В какой оазис ни сунься - всюду сидит уже туземец, сидит с незапамятных времен и не хочет пришлого большинства или даже просто большого наплыва пришельцев. Следовательно, если есть на свете безземельный народ, для него даже самая мечта о национальном доме есть мечта имморальная. Безземельные должны навсегда остаться безземельными: вся земля на свете уже распределена, и кончено. Так требует этика. В нашем случае эта этика особенно любопытно "выглядит". Нас на свете, говорят, 15 миллионов; из них половина живет теперь в буквальном смысле жизнью гонимой бездомной собаки. Арабов на свете 38 миллионов; они занимают Марокко, Алжир, Тунис, Триполитанию, Египет, Сирию, Аравию и Месопотамию - пространство (не считая пустынь) величиной с пол-Европы. В среднем на этой огромной территории приходится по 16 арабов на квадратную английскую милю; для сравнения полезно напомнить, что в Сицилии на кв. милю приходится 352 человека, а в Англии - 669. Еще полезнее напомнить, что Палестина составляет приблизительно одну двухсотую часть этой территории. Но когда бездомное еврейство требует Палестину себе, это оказывается "имморальным", потому что туземцы находят это для себя неудобным. Такой этике место у каннибалов, а не в цивилизованном мире. Земля принадлежит не тем, у кого ее слишком много, а тем, у кого ее нет. Отчудить участок у народа-латифундиста для того, чтобы дать очаг народу-скитальцу, есть акт справедливости. Если народ-латифундист этого не хочет - что вполне естественно, - то его надо заставить. Правда, проводимая в жизнь силой, не перестает быть святой правдой. В этом заключается единственная объективно возможная для нас арабская политика; а о соглашении будет время говорить потом. ("Рассвет", № 44/45 (81/82), 1924 г.)

) , С. Юшкевич, Д. Кнут, Дон Аминадо, М. Шагал и другие. Хотя круг читателей «Рассвета» состоял главным образом из евреев — эмигрантов из России, олим в Эрец-Исраэль и жителей вновь образованных после распада Российской империи государств, его влияние выходило далеко за пределы этих групп. Статьи из «Рассвета» часто переводились и перепечатывались другими изданиями, их широко обсуждали как сионисты, так и люди, далекие от еврейского национального движения. Был закрыт из-за бедности, т. к. количество русскоязычных читателей постоянно падало.

1934, 30 декабря — (24 Кислева 5695) В Тель-Авиве создан третий в Израиле после Иерусалима и Хайфа Ротари-клуб.

1934, 31 декабря — (25 Тевета 5695) Не далеко от молодого поселения Кфар-Ата (ныне Кирьят-Ата ) начала работать первая текстильная фабрика АТА

История создания фабрики "АТА" неотделима от истории создания Израиля. Один из ее совладельцев - Эрих Мюллер - родом из Моравии (позже к нему присоединился кузен Ханс) приехал в страну в 1934 году из Вены. Открыть образцовое еврейское текстильное производство он задумал еще в России, где провел семь лет в плену, попав туда во время Первой Мировой войны, как военнослужащий армии Чехословакии. Оказавшись прозорливее иных соотечественников, Мюллер вовремя репатриировался в Эрец-Исраэль в Кфар- Ату (ставшей Кирьят-Ата в 1946 году) и открыл там филиал семейного предприятия, существовавшего в Моравии с 1885 года. На фабрике "АТА" сплетались не только нити пряжи, но и нити идей сионизма, социального устройства, финансовых прозрений, экономических иллюзий. Рабочие считали "АТА" своим домом – Эрих Мюллер строил фабрику вместе с общежитиями, садиками, поликлиникой. У "АТА" было сто фирменных магазинов. Эта фабрика одевала всю страну, рабочих, солдат, молодежные движения, была официальным поставщиком ЦАХАЛа, а до этого – британской полиции. "АТА" определила фирменный стиль того времени – того, что мы называем стилем Бен-Гуриона, невольно ставшего презентором моды "АТА". Знаменитый символ Израиля – Срулик, нарисованный карикатуристом Дюшем в 1954-м году, носит одежду "АТА" – короткие широкие шорты, рубашка, "кова-тембль" – дурацкая панамка. История фабрики, где как на лакмусовой бумажке, отразились экономические, политические и социальные изменения израильского общества. В 1935 году фабрика "АТА" была самым большим текстильным предприятием на Ближнем Востоке. "АТА" одевала весь рабочий класс Эрец-Исраэль, составлявший тогда большинство населения. Уже в 1936 году фабрика начала отправлять свою продукцию в Египет, Сирию и Ливан. В 1937 году в стране было 86 прядильных и ткацких фабрик, на которых было занято полторы тысячи рабочих. Наиболее значительным из этих предприятий была "АТА". Вследствие прекращения импорта текстиля во время Второй мировой войны производство тканей в Палестине резко возросло. В 1943 году число текстильных предприятий достигло 250, а число занятых на них составило более пяти с половиной тысяч человек. С созданием Государства Израиль "АТА" стала официальным поставщиком обмундирования для ЦАХАЛа. Писатель Менахем Тальми в своей популярной колонке в газете "Маарив" писал в 1983-м году, что "для нас - юношества 30-40-х годов – "АТА" была неотъемлемой частью страны". В 1955 году стала расти конкуренция со стороны других текстильных фабрик и было принято решение об увольнении части рабочих, что привело к большой забастовке в 1957 году. После Войны Судного дня цвет хаки стала постепенно выходить из моды, потерял свой социальный статус, шапочка кова-тембль слетела со многих голов, а сабры решили выглядеть как заграничные джентльмены. После смерти Ханса Мюллера в 1962 году фабрикой некоторое время управлял Амос Бен-Гурион – сын Давида Бен-Гуриона, но предприятие был слишком "неповоротливым". На фабрике делали все – и пряли нити и создавали одежду, структура была чересчур громоздкой и не позволяла следить за изменениями моды. В 1964-м году фабрику продали швейцарскому бизнесмену, пытавшемуся спасти ее от разорения. "АТА" сменила несколько хозяев, приглашала сотрудничать ведущих израильских портних, в том числе и Лолу Бар, внесшая некую роскошь и даже элитарность еще в 1965-м году, выпускала модные коллекции, но к 70-м годам сильно отстала от европейской моды и в 1985 году ворота фабрики закрылись окончательно. Несмотря на отчаянные, но неудачные попытки найти покупателя на это производство, несмотря на то, что в 1978 году "АТА" получила концессию на производство и продажу марки джинсов Levis. Переход от хаки к джинсам означал конец эпохи скромности отцов-основателей, доступнось роскоши. Но на "АТА" работали коммивояжеры по цвету хаки – они не знали, что такое рынок джинсов цвета индиго.

 .

1935, 2 января — (27 Тевета 5695) Исраэль Амикам, бывший сотрудник Департамента почты и телеграфа правительства Ишува, отправил первое сообщение на иврите по телеграфным проводам, адресованное ивритским газетам. Амикам годами боролся за то, чтобы иврит был включен в список языков, на которых можно отправлять телеграммы. Он даже обратился с петицией в Комиссию по мандатам Лиги Наций с просьбой приказать палестинскому правительству удовлетворить его требование. Официальное возражение против его плана заключалось в том, что невозможно отправлять сообщения еврейскими буквами по проводам и что потребуются большие расходы на специальное оборудование

1935, 8 января — (4 Швата 5695) Ишув. Начато строительство маяка в устье реки Яркон недалеко от Тель-Авива в рамках проекта по улучшению гавани в Тель-Авиве и уменьшению загруженности порта Яффо

1935, 11 января — (29 Тевета 5689) Родился Рафаэль Эйтан - участник всех войн Израиля, начальник генерального штаба в Ливанскую компанию. Я. Цури, офицер-парашютист, сослуживец Эйтана так говорил о нём: "... одно качество больше всего характерно для Рафуля - храбрость. Но вместе с тем он умеет быть осторожным. Поле боя он видит удивительно, ничего не упуская из внимания. Рафуль прислушивается к чужому мнению, советуется с подчинёнными. но, приняв решение, не изменит в нём ни одной детали. Нет такой силы, которая остановит его." В Синайскую компанию парашютисты Эйтана были сброшены в тыл врага, захватили район перевала Митле, перерезали коммуникационные линии египтян, удерживали позиции сутки, до подхода основных сил. Ознакомившись с планом, Бен-Гурион сказал министру обороны Даяну: " Этот полк будет целые сутки в окружении. Его не сомнут? - Я знаю командира полка и его людей, это человеческая сталь. Будь спокоен, Давид" - ответил министр.

1935, 22 января — (18 Швата 5695) Родился А. Мень, знаменитый православный священник, еврей. Отец его был сионистом по убеждениям. А. Мень был убит 9 сентября 1990 года.

1935, 22 января — (18 Швата 5695) В Герцлии родилась Ли Наор - израильская детская писатель-ница.