— события (5650-5675 из 9688)
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
израильский офицер, награждённый высшей воинской наградой Израиля — медалью «За героизм» («Итур ха-гвура»). Член галилейского киббуца «Лохамей ха-геттаот», полковник израильских танковых войск в отставке. В 1973 году — лейтенант танковых войск и курсант школы командиров танка (на момент начала Войны судного дня). Известен как командир «отряда Цвика» (Коах Цвика).После объявления всеобщей мобилизации, 6 октября лейтенант Цви Грингольд прибыл в штаб 188-ой танковой бригады. Замкомандира 188-ой танковой бригады подполковник Давид Исраэли приказал ему собрать экипажи из уцелевших в первых боях танкистов и на двух боевых машинах выйти навстречу прорвавшимся танкам противника. В 21:00 6 октября Грингольд повел в бой группу из двух танков. В четырёх километрах от штаба бригады отряд наткнулся на группу из нескольких сирийских танков. Грингольд подбил один сирийский танк, но его танк также получил повреждения (электросистема танка вышла из строя). Грингольд пересел на второй танк и занял позицию на холме. Через некоторое время им были обнаружены и уничтожены ещё три сирийских танка. Затем он отправился на поиски танков противника, которые могли находиться в его зоне ответственности. В 23:30 Грингольд обнаружил примерно 30 сирийских танков. Поскольку, на тот момент, на израильских танках не устанавливались приборы ночного видения и в тёмное время суток израильтянам приходилось максимально сближаться с противником для эффективного ведения огня, Грингольд открыл огонь по сирийцам с дистанции в двадцать метров, после каждого выстрела меняя месторасположения. После уничтожения нескольких сирийских танков, противник отступил. Видимо, сирийские танкисты предположили, что им противостоит танковое соединение и не решились продолжать бой в ночной темноте. В 01:00 7 октября в 188-танковую бригаду стали прибывать танки из резервных частей и Грингольд примкнул к группе из десяти танков (командир — подполковник Узи Мор). Однако эта группа попала под огонь сирийцев и почти полностью была уничтожена, включая танк Грингольда. Ему одному удалось спастись из горящего танка. При этом, он получил ожоги лица и рук. Грингольд перешёл на другой танк и продолжил бой, уничтожив до утра ещё несколько вражеских танков. Утром 7 октября к Грингольду прорвалась группа из шестнадцати танков подполковника Давида Исраэли. В ходе боя с расстояния 2000 метров группе удалось уничтожить большое количество сирийских танков. Танк Грингольда уничтожил 12 вражеских танков. В 08:00 к группе Исраэли присоединился командир 188-ой танковой бригады полковник Ицхак Бен-Шохам. Грингольд получил разрешение отступить в тыл для пополнения боезапаса. Вскоре сирийцы прорвались в расположение тыловых подразделений 188-й бригады. Грингольд присоединился к контратаке и в ходе боя уничтожил ещё пять сирийских танков. Контратака прошла тяжело, в ней погибли полковник Ицхак Бен-Шохам и подполковник Давид Исраэли. В ходе боя получил психическую травму и перестал реагировать на приказы командира механик-водитель танка Грингольда (по другим данным, это был заряжающий, который сбежал, не выдержав напряжения). Принявший на себя командование бригадой майор Моше Цурих приказал Грингольду отойти в тыл. Тяжелораненного и обожжённого лейтенанта отправили в больницу в Цфат, впоследствии перевели в санаторий в Ашкелон. Но через несколько дней Грингольд самовольно покинул санаторий и вернулся на сирийский фронт, в свою бригаду, где оставался до окончания боевых действий. Подвиг лейтенанта Цви Грингольда является одной из самых известных и ярких страниц военной истории Израиля. По некоторым оценкам, Грингольд за сутки уничтожил от 30 до 50 вражеских танков. По словам самого Грингольда, за ночь с 6-го по 7-ое октября танки, которыми он командовал, израсходовали, в общей сложности, около 200 снарядов.
Метки:
Метки:
Метки:
Все перечисленные ребята были членами подпольной организации «Союз за дело революции», история которой начиналась в Московском городском доме пионеров в 1949 году. Именно там, записавшись в кружок любителей литературы, восьмиклассница Сусанна Печуро подружилась с Борисом Слуцким и Владиком Фурманом. Для увлеченных книгами школьников литературный кружок стал вторым домом, где они проводили все свое свободное время – обсуждали стихи и рассказы, делились впечатлениями от прочитанного. Единственное, что было ребятам не по душе – политика руководителя кружка, которая единолично выбирала произведения для обсуждения. Все же, что было ей неизвестно, требовало предварительного прочтения и утверждения. Впрочем, эта цензура не мешала упомянутой троице собираться после занятий и обсуждать то, что не позволялось обсуждать в стенах класса.
До определенного времени конфликтов с педагогом на этой почве удавалось избегать. Поворотным стало начало 1950 года. Одна из участниц кружка зачитала довольно милое стихотворение про школьный вечер. Суть его сводилась к размышлениям выпускницы о будущей жизни, страхе перед неизвестным и грусти о беззаботном школьном времени. Педагог счел его антисоветским – ведь не может же советский человек пребывать в грусти и нерешительности! Тем более в вопросе будущего, которое, как известно, абсолютно точно светлое, да и строит его коллектив и страна, а не индивид. На сторону обвиняемой тогда встал Борис Слуцкий. После недолгого спора с руководителем кружка он заявил о своем уходе. На занятия он больше не ходил, но с ребятами отношения не разрывал. Вскоре именно у него дома ребята создали альтернативный кружок, свободный от цензуры.
У Бориса была большая библиотека, принадлежавшая отцу. Книги из нее ребята выбирали наугад, по принципу считалочки. В какой-то момент выбор пал на одно из первых изданий собрания сочинений Ленина. Начав читать, ребята заметили, что более поздние издания сильно отредактированы. Движимые интересом найти как можно больше отличий, они стали штудировать Ленина вдоль и поперек. А чуть позже – и сравнивать его мысли с мыслями Сталина. Постепенно разговоры все меньше касались литературы, все больше – окружающей жизни и политики.
Наконец в какой-то из дней Борис встал и заявил о своих планах «бороться за осуществление идеалов революции, против существующего режима, против перерождения диктатуры пролетариата в бонапартистскую диктатуру Сталина». Затем, как вспоминала Сусанна Печуро: «В конце августа 1950-го я гостила у своей бабушки по отцу, где вместе со мной жила моя двоюродная сестра Нина Уфлянд, почти на год меня моложе. Именно здесь, на терраске старого деревянного дома, состоялся самый важный разговор с Борисом и Владиком, определивший всю мою дальнейшую жизнь. Юноши пришли, чтобы рассказать мне, что они решили создать подпольную организацию для борьбы со сталинским режимом и предлагают мне быть с ними. Они не скрывали от меня, какие опасности нас ждут, что, вероятно, эта деятельность будет стоить нам жизни. Решение принять их предложение стоило мне громадных душевных мук. Я понимала, что, соглашаясь, я отрекаюсь от всей своей предшествующей жизни»
Так этой троицей в августе 1950-го и был создан «Союз борьбы за дело революции». Плана, как осуществлять эту борьбу, конечно же, не было. Начитавшись книг о революционерах, подпольщики придумали себе псевдонимы, а документы печатали исключительно на гектографе. Вскоре появились и новые члены. Причина того, что большинство из них были евреями, довольна проста. Борис пробовал поступать в то время в институт, во многих из которых для него как еврея места не нашлось. Среди таких же отверженных им заводились определенные разговоры, тут же находились единомышленники, они, в свою очередь, приводили своих друзей
Всех участников арестовали в январе 1951 года, поместив в одиночные камеры Лефортово. Допросы велись «по всем правилам» – без скидок на возраст. Ну а ребята, особенно троица основателей, старались снять вину с друзей и брали все на себя. Но о террористическом характере их группы многие все же услышали лишь на суде. Весь упор обвинения делался на создание «еврейской националистической, изменнической, террористической организации, участники которой ставили своей целью свержение существующего в СССР строя путём вооруженного восстания и совершения террористических актов над руководителями Советского правительства и КПСС»
Приговор о высшей мере наказания – расстреле – был приведен в исполнение 26 марта 1952 года. Прошений о помиловании никто из расстрельного списка не подавал. Остальных отправили умирать в лагеря. В конце апреля 1956 года Военная коллегия пересмотрела дело всей группы. Находившимся в заключении снизили сроки до пяти лет, освободив по амнистии. Троим уже давно расстрелянным ребятам изменили приговор на 10 лет лагерей источник