Еврейский календарь

1948, 5 февраля — (25 Швата 5708) Беседа будущего министра иностранных дел Израиля М. Шарета с представителем СССР при ООН А. Громыко о возможностях поставок оружия Израилю. Однако, к тому времени Сталин уже принял решение о снабжении евреев Эрец-Исраэль оружием через Чехословакию.

1948, 7 февраля — (27 Швата 5708) Война за Независимость. Первый самолёт приземлился в центре поселений Гуш-Эциона, с этого дня почти каждый день прибывали самолёты, доставляли оружие, увозили раненных (см. 11 декабря, 14 января, 16 января, 27 марта, 4 мая, 12 мая, 4 мая ). Эти поселения были изолированы от остального Ишува, но принцип никогда не покидать свою землю соблюдался поселенцами строго, и гарнизон Гуш-Эциона держал оборону.

1948, 7 февраля — (27 Швата 5708) Дневник Цви Зиппера (см. 12 декабря ): "Трепещущие мышцы живота подпрыгивают на земле, я чувствую, как мои внутренности медленно переворачиваются от страха, сладкий запах травы и цветов обжигает ноздри, я даже не ощущаю ручной гранаты, которая впилась в бок подобием горячего ананаса. И ужасный рев британского танка, монстра, сокрушающего землю и вжимающего нас в ров у обочины дороги, наша добыча с триумфом прокатывается мимо и мы становимся преследуемыми. Британский сержант смотрит на наш пулемет и амуницию, потом снова на нас, бойцов секретного ополчения “Палмах”, но что это? Могло ли такое произойти еще месяц назад? Они не сажают нас в тюрьму, не отбирают оружие, не наводят ужасающее дуло этой пушки на наш бронетранспортер, не препятствует нашему возвращению домой. Но наш план сорвался, и арабы, которых мы преследовали, смогли улизнуть".

1948, 12 февраля — (2 Адара 5708) Война за Независимость. Попытка овладения арабской деревней Абу-Кабир, расположенной у дороги Тель-Авив - Иерусалим, откуда непрерывно велись нападения на еврейский транспорт. Четыре взвода Хаганы пытались овладеть деревней, но неудачно. Операция была названа именем "Давид" в честь погибшего командира Хаганы Давида Таубера.

1948, 14 февраля — (4 Адар-1 5708) Война за Независимость. Ночной бой в арабской деревне Саса. Участвовали 3 взвода из состава 11-й роты 3-го батальона ПАЛМАХа (2 - в рейде, третий - резерв для обеспечения отхода) под командой Моше Кельмана. Акция была частью операций возмездия за гибель 35 бойцов ПАЛЬМАХа, посланных 16 января 1948 года в помощь поселенцам Гуш-Эциона, и так и называлась "Операция 35". Подробнее

Гибель отряда тяжело отразилась на моральном состоянии ишува. Считалось, что 35 вооруженных пальмахников способны сломить любые арабские силы. Реальность оказалась тяжелой, неприятной и неожиданной. Командование Хаганы очень чутко относилось к моральным факторам, тем более, что только высокая мораль давала надежду победить в войне. Было решено провести операцию 35: 35 нападений на арабские цели. Число 35 соответствовало числу убитых в походе, оно было определено заранее и, разумеется, диктовалось целями пропаганды, а не оперативными соображениями. Тем временем в командовании Хаганы продолжались споры. До сих пор ее стратегическая линия была пассивной, операция 35 знаменовала изменение стратегии. Надо было выбирать между необходимостью поддержания боевого духа и опасностью расширения фронта военных действий. Начальник генштаба Дори послал Бен-Гуриону меморандум, в котором он возражал против налетов на деревни. -Если операция удастся, мы уничтожим деревню, или значительную ее часть. Тогда будут крики, что мы атакуем деревни. Если операция провалится, то не о чем и говорить-. Дори предложил ограничиться подрывом мостов вдоль границы с Ливаном и налетами на ближайшие цели. Мысль Дори продолжала вращаться в прежнем кругу идей. Однако Бен-Гурион уже пришел к иным выводам, и с ним теперь были согласны некоторые командиры Хаганы. Они считали, что ТОТАЛЬНАЯ война с местными арабами уже неотвратима. Бен-Гурион предвидел и вторжение регулярных арабских армий. В свете этих выводов прежняя фабианская стратегия теряла смысл. Игаль Алон предложил Бен-Гуриону план налета на арабскую деревню Саса, и Бен-Гурион немедленно принял его. Лишь немногие из числа задуманных 35 операций были осуществлены, САСА была самой крупной, самой тяжелой, самой опасной, самой эффективной - и самой эффектной из них. 2. Саса. Этап планирования Деревня Саса расположена в центре арабского района на важном перекрестке дорог. Через деревню проходил путь частей Армии спасения из Ливана. В самой деревне располагался постоянный гарнизон - около 100 солдат этой армии. Население деревни насчитывало 1500 человек, из них, по крайней мере, 300 имели оружие: винтовки и стэны. В окружающих деревнях также было много оружия, и там тоже были солдаты Армии спасения. Ближайшая база ПАЛЬМАХа находилась в Эйн-Зейтим: 9 км по прямой, вдвое больше по дорогам. Никому не могло прийти в голову, что ПАЛЬМАХ отважится на вылазку на такое расстояние: 36 км за одну ночь, в центр вражеского района. Исполнение предлагалось возложить на 3-й батальон ПАЛЬМАХа. Командовать операцией должен был заместитель командира батальона Моше Кельман. Кельман рассказывает: -Однажды утром Алон появился в штабе батальона, похлопал меня по плечу, обнял, похвалил за былые дела и дал в подарок новенький револьвер Кольт. Я понял, что затевается что-то серьезное. Командир ПАЛЬМАХа не станет так утруждать себя из-за пустяков-. Узнав об операции, Кельман спросил: -Отчего это вдруг - Саса? - -Инициатива в руках арабов. Мы мечемся, как затравленные мыши, - ответил Алон. -Пришло время нанести удар по их тылу. Они будут вынуждены заняться охраной деревень и ослабят натиск на нас. -Логично, но этого можно добиться операцией в Эйн-Зейтун, или Кадите - возразил Кельман. - Зачем идти в Сасу? Это сумасшествие, оно может кончиться катастрофой. - Саса контролирует дороги Армии спасения. - Вокруг пространство на десятки километров, что помешает Армии спасения обойти Сасу справа или слева? Наконец на стол была выложена настоящая причина: -После того, что случилось с группой 35, мораль упала. Начинают шептаться, что мы послали их на верную смерть. По карте мы нашли арабскую деревню, далекую от базы ПАЛЬМАХа. Мы должны доказать себе и другим, что ПАЛЬМАХ в состоянии произвести глубокую вылазку и благополучно вернуться. Кто, если не ты, сможет выполнить это задание? Спустя много лет Кельман объяснил: -Приказ есть приказ. Кроме того - мы были очень молоды и полны безмерной уверенности в себе. Мне тогда было 23, моим солдатам 18-19. Если бы нам было по 40, государство Израиль не был бы создано. Мы любили страну и чувствовали, что делаем историю. Все знали, что им придется воевать, и принимали это, как должное-. Оставалось еще одно препятствие: Кельман не был знаком с местностью. Тут Алон выложил неотразимую приманку: он предложил Кельману воздушную рекогносцировку. Кельман отроду не летал на самолете, такую возможность он не мог упустить. С ближайшим конвоем Кельман выехал в Тель-Авив (по дороге конвой четыре раза вел бой). Из Тель-Авива он отправился на аэродром (Сде-Дов) и занял место в Остере рядом с пилотом. Позади сидел фотограф с Лейкой, заряженной пленкой на 36 кадров. На коленях у них были карты масштаба 1:20.000. Остер оторвался от земли. С минарета Хасан-Бек (на границе с Яффо) раздались выстрелы. Пилот повернул к морю, набрал высоту и полетел на север. Шел дождь, сильный ветер бросал самолетик из стороны в сторону, и летчик размышлял в слух: не лучше ли вернуться домой? Кельман не согласился. Потом начался спор, над какими деревнями они летят. Кельман взял на себя роль штурмана: он приказывал летчику, куда лететь, и отмечал путь по карте. По счастью он не ошибся. Остер пролетел над Сасой. Феллахи принимали их за англичан и приветственно махали руками. Фотограф щелкал. Самолет пролетел несколько раз от Эйн-Зейтун до Сасы и обратно. Кельман изучил маршрут сверху. На обратном пути пилот решил показать класс: около Кейсарии он перешел на бреющий полет. Шасси самолета скользнули по песку дюн, летчик побледнел, но поднял самолет и долетел до аэродрома. В Тель-Авиве Кельман отправился в отель и проспал три часа. За это время проявили и отпечатали снимки. Результаты аэрофотосъемки были превосходны. На следующий день Кельман вернулся в штаб батальона. 3. Концентрация силОперация была возложена на 11-ю роту. Ей уже приходилось осуществлять вылазки и налеты, но все это не могло равняться с походом на Сасу. Командиры имели относительно хорошую подготовку, их даже обучали некоторым основам регулярных военных действий. Три взвода участвовали в операции: два взвода (65 человек) должны были идти на Сасу, третий взвод занял позицию в роще на горе Мерон, на планируемом маршруте отхода. Предполагалось, что отход будет самой опасной частью операции, и взвод должен был обеспечить прикрытие и помощь отходящим силам. Рота получила три рации: одна в атакующих взводах, одна во взводе прикрытия и одна в КП в тылу. Командиры имели стэны, рядовые - английские винтовки. Кроме того, имелось два ручных пулемета брэн и 2-дюймовый миномет. Фельдшер приготовил четыре пары носилок. Все участники похода получили паек шоколада и коньяка на случай, если они не успеют вернуться к утру. Два разведчика, хорошо знакомые с местностью, должны были вести отряд. По снимкам аэроразведки и по карте был изготовлен макет местности. Обычно, для этой цели используется ящик с песком, но на этот раз макет был сделан из мыла. Из тюков соломы соорудили макет деревни. Чертежники изготовили подробные карты, которые не посрамили бы и регулярную армию. Перед походом солдаты отдохнули и получили царский обед, несмотря на обычный для базы ПАЛЬМАХа режим экономии. Игаль Алон обратился к солдатам с речью. Он сказал: -Глаза всего еврейского народа устремлены на вас-. Он приказал им во что бы то ни стало вернуться на базу. Никто не знал тогда, насколько трудно будет выполнить этот приказ. Однако были и проколы. Не хватало амуниции. Из остатков старых штанов девушки сшили патронташи. Но и их не хватило. Пытались сотворить из проволоки подобие военной амуниции. Гранаты пришлось затыкать за пояс или за обмотки на ногах. Старые ботинки начали разваливаться уже в начале похода. Предполагалось, что участников похода оденут в форму английских десантников, но ее не достали. Погода была скверная. Но настроение было превосходное. На построении перед выходом в путь девушки плясали и пели, их глаза смеялись, но были красны от слез. В 7 часов вечера колонна вышла из Эйн-Зейтим. 65 человек, во главе командир Кельман и два проводника из Цфата. 20 человек несли рюкзаки с взрывчаткой по 10 кг в каждом. Замыкал колонну заместитель Кельмана. Кельман: -Дорога оказалась много тяжелее, чем предполагали. Местность покрыта камнями, дикой растительностью, скалами и расщелинами. На земле липкая грязь, холод пронизывает до костей, туман и слякоть-. Натан Шахам: -Мы шли без шума. Мы знали, что если нас обнаружат, нам придется вступить в бой, и мы застрянем в арабском районе до света дня. Нас будет ждать тогда серия отчаянных боев, и арабы без труда приведут большие силы-. Дан Маклер, фельдшер: -Хлещет дождь. Ботинки, подкованные гвоздями, тонут в тяжелой грязи, оставляя глубокие следы. Вдруг движение прекращается. У кого-то начались спазмы ног. Я спешу к нему, пытаюсь делать массаж. Продолжаем движение. Снова остановка. Парень падает на колени, он не в состоянии идти. Ему дают сопровождающего (один из двух проводников) и он возвращается на базу-. 63 человека продолжают ночной поход. Они обходят деревни Далита и Сафсаф. С высоты 800м (Эйн-Зейтим), спускаются в долину (600м) и вновь поднимаются на высоту 800м, обходя деревню Саса с севера. По дороге колонна встречает арабов. -Ман хадда (кто это)?- Пальмахники продолжают путь, не отвечая. Арабы не могли предположить, что евреи совершают поход в самом сердце арабского района, они не подняли тревоги. Отряд пришел в назначенную точку в 11 часов ночи, опередив план на целый час. Наконец, можно было отдохнуть. Бойцы ели шоколад и пили коньяк. Кельман, разведчик и командиры взводов вышли на рекогносцировку в направлении деревни. На улицах не было ни души. Собаки не лаяли. Дождь и ветер загнали всех по домам. 4. Атака Отряд снова поднялся на ноги и начал движение. Естественные террасы достигали порой двухметровой высоты. Бойцы скользили на мокрых и крутых скалах. Камни скатывались вниз, но никто не услышал их шума. Подошли к деревне вплотную. Навстречу им вышел часовой. -Ман хадда?- Он не получил ответа и исчез. Кельман разделил отряд на взводы и отвел каждому по улице. Улицы шли параллельно и солдаты не мешали друг другу. Тут в одном из домов открылась дверь, и местный житель вышел на улицу. -Эш хадда? (что это?) Ильгин, командир ударной группы, ответил ему, на смеси иврита и арабского: -хадда эш! (это огонь!) Вряд ли араб успел оценить каламбур, Ильгин уложил его на месте. Выстрел был сигналом к атаке, и теперь все происходило очень быстро. Каждый взвод был заранее разделен на боевые группы. Во главе шел штурмовой расчет, за ним шло пять расчетов, в каждом солдат прикрытия, носильщик взрывчатки и подрывник. Пальмахники овладели двумя улицами и начали закладывать взрывчатку. Натан Шахам: -Деревня проснулась. Из всех окон слышен сухой лай автоматов. Стрельба бессмысленная, неприцельная. Ты видишь огонь выстрелов в каждом окне, и ты знаешь, что огонь ведут по тебе. Ты удивляешься, как это они не попадают в тебя, и бежишь дальше в глубину вражеской деревни. Автоматный бой на близких дистанциях - это серьезный разговор с судьбой. Я начал укладывать заряд под дом. Надо мной стоит мой прикрывающий и бьет очередями по окнам. Он стоит во весь рост и стреляет, как учили его на последних командирских курсах. Перед тем как мы бросились в атаку, он успел прошептать мне: -Это концерт нашего оркестра в новом переложении-. Уложили все заряды, и связные доложили Кельману, что все готово. По плану следовало дать сигнал трубой, но сигнальщик (Исраэль Хольц), обессиленный походом, лежал в несколько метрах от деревни. -Хо-ль-ц! - заревел Кельман. Ему ответил слабый голос. -С-и-г-н-а-л!- закричал вновь Кельман. Слабенький звук вышел из трубы. Подрывники услышали его или скорее рев Кельмана. Они выдернули предохранители и начали отступать в укрытия. 100 секунд до взрыва. Один из подрывников доложил: -Вместе с чекой вышел взрыватель, взрыва не будет-. Командир (Заир) рванулся к дому, схватил рюкзак с зарядом и перенес его вплотную к другому. Он успел вернуться в укрытие. В другом взводе случилось почти такая же история - подрывник Моше Дойч успел вернуться, но кто-то принял его за араба и выстрелом пробил ему легкие. Товарищи оттащили его в укрытие, и тут раздались взрывы. Две улицы были разрушены. Когда утих грохот первой волны взрывов, Кельман послал резервное отделение в боковую улицу, и наскоро обстрелял из миномета южную часть деревни, чтобы создать впечатление, будто и там действуют евреи. Был дан сигнал к отступлению. Все дело заняло восемь минут. Двое были ранены: Моше Дойч и Шмуэль Лифшиц - камень, отброшенный взрывом ударил его в ногу. 5. ОтходМаклер: -Мы положили раненых на носилки. Из деревни нас поливали огнем. С трудом мы спустились с террас на шоссе. Там я сказал Кельману: -Надо остановиться и перевязать раненых при свете. -Это опасно - ответил он, но, в конце концов, согласился. Ребята встали вокруг. При свете спичек я осмотрел раны. Я ничего не мог сделать, только затянуть повязки и перекрыть артерии. У меня не было средств от боли. Кельман торопил меня-. Тот минимум, что сделал Маклер, спас раненным жизнь. Отход от Сасы с двумя ранеными остается одним из самых тяжелых походов в истории ЦАХАЛа. Кельман: -До сих пор мы были боевой частью. Бой разорвал боевые рамки. Рота превратилась в десятки единиц. Каждый хотел добраться домой, добраться во что бы то ни стало! Тяжесть операции мы почувствовали только теперь: жуткая усталость, беспредельное нервное напряжение, опухшие ноги, холод - и смерть витает над головой. Мы были обязаны вернуть людей в строй, сплотить их узами дисциплины. Для нас, командиров, это был опасный этап. Сказывалось отсутствие опыта. Первый раз мы были в такой ситуации, на таком расстоянии от баз. Молодые ребята забыли об оружии, о патронах, об амуниции - они хотели только одного: бежать домой. Я увидел, как приближается катастрофа. Я понял, что пришел час моего испытания как командира и как товарища. В трех километрах от деревни мы собрали людей, построили их по взводам и отделениям. -Операция еще не кончилась. Необходимо вернуться на базу до рассвета и не быть обнаруженными в пути. Для нас это вопрос жизни или смерти. И еще: раненых мы не оставим, мы понесем их с собой. Нет выбора. Восемь часов мы будем нести на плечах носилки. Мы должны помогать друг другу. Каждый отвечает за ружье и патроны, доверенные ему-. Дан Маклер: -Дождь не прекращался. Раненые промокли. Одеяла не помогали. Всё пропитано водой. Одеяла свисают с носилок и волочатся по грязи. Из опасения встречи с арабами, мы снова оставляем шоссе и продолжаем идти по липкой грязи. Рядом с носилками идет отделение: часть тащит носилки, часть несет охранение. Усталых носильщиков сменяют. Вдруг ремень соскальзывает с плеча, и раненый сползает в грязь. Он стонет от боли. У меня нет морфия. Кто в те дни слышал о морфии? Строгий приказ: идти с максимальной скоростью. Люди устали, выжаты, перепачканы, а командир гонит и гонит. Я прохожу вдоль колонны и раздаю таблетки допинга. Опасаюсь, что до рассвета мы не успеем добраться до базы. Люди ободрены, а я только молюсь, чтобы мы успели дойти. Что будет с нами, когда через несколько часов таблетки перестанут действовать? 15 человек, под командованием Йосефа Хотер-Ишайя, заняли в полночь позиции в роще к северу от горы Мерон. Отделение должно было ждать до рассвета: если отряд не придет, и не будет дополнительных указаний, Йосеф вернется в Эйн-Зейтим. Антенна рации запуталась в ветвях дерева и сломалась. Йосеф ждал до рассвета и, в соответствии с планом, вернулся на базу. Рассвет застал отступающих в двух километрах от рощи. Маклер: -Уже разлился вокруг дневной свет. Усталость вытеснила осторожность. Командиры приказывают очистить оружие, быть готовыми к любой неожиданности. Наконец, дано разрешение пить. Мы набрасываемся на лужи грязной воды. Два километра до рощи отряд прошел за полтора часа. Они надеялись, что отделение Йосефа Хотер-Ишай выйдет им навстречу, но роща была пуста. Кельман изменил порядок движения. Отряд спустился на шоссе, перестроился в три колонны и начал форсированный марш. Теперь по шоссе двигалась военная колонна: регулярная часть совершает учебный переход с двумя носилками. Арабы видели их, но приняли за англичан. Кельман по радио связался с тыловым КП и приказал отделению прикрытия выйти навстречу. Немедленно поставили заслоны на шоссе Цфат-Мерон, заложили мины и оборудовали позицию для станкового пулемета. Отделение прикрытия встретило отступающих, взяло на себя охранение, помогло нести раненых и груз. После встречи темп марша был еще более ускорен. Кельман: -Когда наступил день, мы были уже неподалеку от Эйн-Зейтим. Это уже наш участок шоссе. Подобие улыбки расплывается на губах, и вдруг вдоль дороги - поле цикламенов. Солдаты, как маленькие дети, разбежались по полю, набрали охапки цветов. Девушки выходят нам на встречу, смеются и пляшут, парни с посеревшими лицами и с цветами в руках падают на землю в смертельной усталости-. Но для командиров операция еще не кончилась. Кельман приказал разобрать заслоны на шоссе и перевести отряд из Эйн-Зейтим. Но прежде, чем успели выйти из ворот киббуца, подъехал английский броневик, и офицер спросил: -Вас атаковали сегодня ночью?- Да! - ответил Кельман, - из деревни Далита. Двое ранены по пути к позициям- Он попросил перевезти раненых на броневике в больницу. Офицер согласился, и английский фельдшер сопровождал раненых до Цфата. Но прежде офицер-джентльмен бросил взгляд на одежду бойцов, спрятал улыбку под усами и сказал: -Я верю каждому слову, только откуда эта красная земля на одежде? Далита ведь стоит на меловой горе!- На этом расследование окончилось, и перед тем, как оставить киббуц, офицер предложил: -В следующий раз сообщите нам, и мы эвакуируем весь ваш ишув. -Thank you, very much! - вежливо ответили ему, - Мы обдумаем это предложение. Поход продолжался 17 часов. В 9 часов утра его участники вернулись на базу и проспали 24 часа без перерыва. На следующий день Кельман поехал в Тель-Авив. В Рош-Пина, в ожидании конвоя, он зашел в кафе. Его одежда по-прежнему была испачкана грязью Сасы. Английский капитан подошел к нему: Я так понимаю, что позавчера Вы были в Сасе. Разумеется, Вас интересует результаты. Извольте: 60 человек убито, 15 ранено. Как солдат солдату - Вам полагается орден. Точная работа. Я служу в полиции, мой район кончается у шоссе на Сафсаф. Сделайте мне одолжение: действуйте вне моего района, и мы останемся друзьями. У. Мильштейн РАБИН. РОЖДЕНИЕ МИФА.

 

1948, 15 февраля — (5 Адар-1 5708) Израиль. Азриэлем Карлибахом и группой журналистов, покинувших редакцию «Иеди'от ахаронот» основана вторая по тиражу после «Иеди'от ахаронот» газета Страны - «Ма'арив». В «Ма'арив» постоянно сотрудничали известные израильские писатели, журналисты, общественные деятели, в том числе Э. Кишон, А. Рубинштейн, И. Лапид, А. Дранкер, Д. Маргалит.

1948, 16 февраля — (6 Адара 5708) Война за Независимость. В 2 часа ночи началось нападение арабской армии Спасения на кибуц Тират-Цви. Арабы для отвода глаз обстреляли сначала поселения Сде-Элияху и Эйн ха-Нацив, а затем атаковали оружейным и миномётным огнём Тират-Цви. обстрел продолжался до рассвета, потом была попытка штурма, которая провалилась. После 5-часового боя , потеряв 60 человек, арабы отступили. У защитников поселения погиб один человек.

1948, 18 февраля — (8 Адар-1 5708) Война за Независимость. Положение на этот день: Хагана имеет на вооружении 30 бронированных машин из них 18 в Негеве (см. 2 января). Заводы, преодолев период постановки нового образца в серию, сдавали "сэндвичи" во все увеличивающимся темпе - к 24 февраля действующие части получили уже 70 бронемашин, но еще быстрее росли аппетиты военно-политического руководства. Уже 12 февраля первоначальный заказ был увеличен до 150 машин с установленным сроком сдачи последних в конце марта, но даже это количество считалось недостаточным: Генштаб Хаганы считал необходимым иметь 300 "сэндвичей", а Бен-Гурион счел и эту оценку заниженной и предполагал, что "сэндвичей" понадобится не меньше тысячи.

1948, 19 февраля — (9 Адар-1 5708) Война за Независимость. Диверсионное подразделение Хаганы организовало покушение на шейха Нумейра ал-Хатиба, одного из главных подстрекателей антиеврейских настроений в Хайфе. Он был тяжело ранен и более в политике не участвовал.

1948, 22 февраля — (12 Адар-1 5708) Война за Независимость. Арабами взорваны 3 грузовика со взрывчаткой возле гостиницы "Атлантик" в Иерусалиме на улице Бен-Иехуда. Погибли 53 человека.

1948, 22 февраля — (12 Адар-1 5708) Сформирована бригада "Голани". Возникла после объединения батальонов Барак, Дрор, Алон, защищавших долины Бейт-Шеан, Иордана, Изреэльскую, поселения Нижней Галилеи. В Войну за Независимость участвовала в боях на Севере страны в таких операциях, как "Ифтах", "Асаф", "Хирум". Сейчас элитное подразделение Армии Обороны Израиля.

1948, 23 февраля — (13 Адар-1 5708) Война за Независимость. Британская армия прекратила контролировать дорогу Иерусалим - Латрун, после чего она тут же стала местом нападений арабов на транспортные колонны в Столицу. В начальный период Войны арабы определили слабое место в структуре Ишува - дороги, которые связывали между собой поселения и блоки поселений, расположенные среди арабских деревень. До тех пор, пока какие-то транспортные артерии были нужны британцам, они их охраняли, и там было спокойно, но как только армия уходила, дороги превращались в арены боёв.

1948, 24 февраля — (14 Адар-1 5708) Менее чем за 3 месяца до начала вторжения регулярных арабских армий в ходе Войны за Независимость, было принято решение о создании Бронетанковой Службы (ШЕМЕШ, Шерут ха-Мешурьяним) под командованием И. Садэ. Подробнее

Израильские бронетанковые войска появились на свет меньше чем за 3 месяца до начала вторжения арабских армий в ходе Войны за Независимость. Но, несмотря на столь ЮНЫЙ ВОЗРАСТ, отсутствие профессионального командного звена и не функционировавшие танки, бронетанковые войска могли похвастаться немалым количеством успехов. В первые дни Войны за Независимость, в ноябре 1947 года, организация вооруженных сил и доктрина их применения были основаны на подразделениях Хаганы и на боевом опыте, накопленном бойцами Еврейской Бригады (добровольцев из еврейского Ишува, воевавших в рядах британской армии в ходе Второй Мировой войны). Навыки и опыт этих двух групп ветеранов в области применения пехотных подразделений послужили одной из причин того, что еврейские вооружённые силы сложились, в целом, как пехотная армия, максимально приспособленная для современной войны. Ещё до начала Войны за Независимость, в рамках выводов из анализа Второй Мировой войны, Ицхак Саде придавал важное значение вкладу бронетанковых войск в боевые действия. Он воспользовался своим влиянием, чтобы убедить Генеральный Штаб в необходимости создания бронетанковых подразделений. Его усилия увенчались успехом, и 24 февраля 1948 года, менее чем за 3 месяца до начала вторжения регулярных арабских армий в ходе Войны за Независимость, было принято решение о создании Бронетанковой Службы (ШЕМЕШ, Шерут ха-Мешурьяним) под его командованием. В момент создания ШЕМЕШ еврейские бронетанковые войска практически не существовали. Были начаты формулирование их боевой доктрины, подготовка планов создания подразделений, и проведён первый курс командиров для бронетанковых войск. Параллельно началось проектирование, а затем производство башенных бронемашин (т.е. бронемашин с постоянным вооружением, в отличии от бронеавтомобилей, использовавшихся ранее для сопровождения колон снабжения). С конца апреля 1948 года, в соответствии с прогнозом производства бронемашин к предполагаемой дате вторжения арабских армий (15 мая 1948 года), все усилия ШЕМЕШ были сконцентрированы на создании и организации бронетанковых сил. В рамках резерва Генштаба был создан первый батальон бронемашин - 79-й, включавшийся в 7-ю бригады (вместе с ещё двумя пехотными батальонами), а также была создана 8-я бригада, состоявшая вначале из 82-го батальона бронемашин и 89-го батальона КОММАНДОС Ицхак Саде, вместе с комндирами и инструкторами ШЕМЕШ, заняли различные посты в свежесозданных подразделениях и, таким образом, ШЕМЕШ фактически перестала существовать. Можно сказать, что создание бронетанковых подразделений в составе пехотных бригад (например, 9-й и 19-й механизированные рейдовые батальоны в 12-й и 1-й бригадах соответственно), не было инициативой профессионального командования, а основывалось на знаниях и опыте, накопленных этими подразделениями. Во время первого прекращения огня (начавшегося 11 июня 1948 года) в Израиль прибыли 10 танков ГОЧКИС Н-39, приобретённых во Франции. Вместе с танком ШЕРМАН, купленным у англичан в Израиле, и двумя танками КРОМВЕЛЬ, украденными у англичан перед тем, как они покинули свои базы в Израиле, они составили 82-й батальон, ставший первым и единственным танковым батальоном Израиля. Экипажи были составлены из добровольцев из других стран (МАХАЛ, Митнадвей Хуц ла-Арец) и солдат - ветеранов Второй Мировой войны (ГАХАЛ, Гдудеи Хуц ла-Арец), воевавших в танковых войсках. Танки ГОЧКИС оказались серьёзным разочарованием с технической точки зрения, и ещё в ходе Войны за Независимость, в октябре 1948 года, было решено вывести их из состава действующих войск. Вместо них были приобретены на свалке в Италии 30 танков ШЕРМАН с повреждёнными пушками. К сожалению, большая часть попыток вернуть их в строй провалилась, и только 2 из них приняли участие в последних боях Войны за Независимость. Бронетанковые подразделения приняли участи в боях Войны за Независимость, начиная с первого этапа, сдерживания вторжения арабских армий (15 мая - 10 июня 1949 года), и до операции УВДА (захват Южного Негева и Эйлата, 5 - 10 марта 1949 года). Большинство первых боёв завершилось неудачами, но со временем, по мере накопления опыта, виден серьёзный прогресс в результатах, показанных бронетанковыми подразделениями. Кульминацией была операция ХОРЕВ, начавшаяся 22 декабря 1948 года, в ходе которой 8-я бригада, при поддержке 9-го батальона (из 12-й бригады ХА-НЕГЕВ), смяла оборонительные порядки египтян и прорвалась вглубь Синая. Если бы не одиозное политическое решение (вызванное давлением Великобритании), вынудившее АОИ отступить с Синая, эта операция могла бы привести к победоносному завершению всей войны. По окончании Войны за Независимость, несмотря на все боевые успехи, состояние бронетанковых войск было плачевным. Более 50% бронетехники было в нерабочем состоянии, большая её часть была низкого качества (из 32 танков, только у четырёх были пушки!); экипажи танков должны были освободиться из армии, а часть из них и вовсе вернуться в другие страны. В довершение ко всему, чувствовалась катастрофическая нехватка профессионального командования для бронетанковых войск. Все эти проблемы в областях технического обеспечения, доктрины применения и обучения должны были быть решены в период после Войны за Независимость...

1948, 28 февраля — (18 Адар-1 5708) Создана бригада Кармели Армии Обороны Израиля.

1948, 29 февраля — (19 Адар-1 5708) Война за Независимость. "Хаганой" предпринята попытка создать штаты для организованного распределения бронемашин. В рамках трансформации "Хаганы" в регулярную армию в ней предполагалось создать 12 батальонов бронемашин, по 24 "сэндвича" в каждом, а еще 25 пехотных батальонов должны были иметь в своем составе бронероту с 10 "сэндвичами" - общее количество бронемашин, таким образом, должно было достигнуть 538 машин, из которых к этому дню в действующих частях уже находилось около 80 машин. Как первоначальная мера, заказ был вновь увеличен - до 211 машин. Однако не удалось достигнуть даже цифры 150.После 15 апреля (к этому дню в действующие части было передано 127 бронемашин) не было изготовлено сколько-нибудь заметное количество "сэндвичей". Полностью же производство машин "классического типа" (с крышей) прекратилось в начале мая. ("Бабочки" и другие бронированные грузовики в Войне за Независимость". Ури Лейзин www.War Online.org)

1948, 1 марта — (20 Адар-1 5708) Ишув. Создан Временный совет (Совет тринадцати) - правительство Израиля переходного периода.

1948, 2 марта — (21 Адар-1 5708) Дневник

"Давид (Маркус) кончил инспекционную поездку по всей стране. Есть части тела: рука, нога, глаз, голова - нет тела в целом. Нет ни одного батальона, который можно было бы собрать и послать в бой, и не только из-за недостатка снаряжения Нет ни одного командира, который умел бы задействовать батальон или даже роту. Нет транспорта и связи. Короче: у нас есть командиры отделений и взводов, и нет командиров рот и батальонов. Наши люди очень хороши в статичной обороне, эту "специальность" они знают отлично. Хвалил Тель-Авив. В ПАЛЬМАХе имеется превосходный человеческий материал, отважные бойцы, но командиры могут командовать только отделением или взводом. Он нашел противоречия во взглядах людей Бригады и Хаганы. Ветераны Бригады хотят порядка, правил, регулярного снабжения. Для людей Хаганы главное - смелость, бой. Эффективность армии определяется не только дисциплиной, но и организацией. Это была сильная сторона американской армии. Он предпочел бы командиров Хаганы, но им еще нужно серьезно учиться. Физическая подготовка наших людей плоха Только 5% прошли бы экзамен в Америке. Не готовы к тяжелым переходам, трудностям, не занимаются спортом, гимнастикой, бегом Нет чистоты, гигиены. Командиры не знают своих солдат. Нет программы действий на месяц, на неделю, на день. Нет "рутины". В армии все надо делать автоматически. В каждом батальоне надо иметь трех человек, которые умели бы командовать батальоном, Итого, на 6 батальонов, нам надо иметь 18 командиров. Хорошо бы привести их из Америки. Нужны еще три командира бригад. Выводы: 1) организовать курсы командиров батальонов и штабов батальонов. 2) привести из Америки 23 командира не ниже командира батальона. Маркус полагает, что мы не сможем превзойти арабов по численности или вооружению. Мы должны брать организацией и умением"

  Бен-Гуриона.

1948, 4 марта — (23 Адар-1 5708) Война за Независимость. Однодневная операция батальона Мория бригады Эциони "Шмуэль". Цель: нарушение арабской системы перевозок на участке между Рамаллой и Латруном. Завершилась неудачей, погибли 16 бойцов Хаганы.

1948, 6 марта — (25 Адар-1 5708) Война за Независимость. По мосту Алленби через Иордан в Эрец-Исраэль проникла Арабская освободительная армия Каукджи - офицера, преподавателя военной академии в Багдаде. Он участвовал в арабском восстании в 1936 году, воевал с англичанами. С окончанием восстания те дали ему возможность покинуть Страну. Арабская освободительная армия, или Армия спасения активно проявила себя в начальный период Войны за Независимость нападениями на отдельные еврейские поселения и кибуцы, в частности на Мишмар ха-Эмек и Эйн хо-Шофет.

1948, 10 марта — (29 Адар-1 5708) Война за Независимость. Генштаб Хаганы принял "план Далет", который предусматривал действия против арабов, когда английские войска покинут Эрец-Исраэль и "установление контроля над всей территорией еврейского государства". Он принимал во внимание возможность столкновения с регулярной армией арабских стран и арабскими партизанами. Подчёркивалось необходимость перехода от обороны отдельных поселений к обороне больших территорий, определял задачи каждой бригады: Голани, Александрони, Кирьяти, Гивати, Эциони.

1948, 11 марта — (30 Адар-1 5708) Война за Независимость. В Иерусалиме, во дворе здания Еврейских национальных учреждений взорвалась начиненная арабами взрывчаткой машина. Погибли 12 человек, в т. ч. Л. Яффе

Лейб (Лев Борисович) Яффе (1875 или 1876 – 1948) родился в Гродно, получил традиционное еврейское образование (в 1891–1892 гг. учился в Воложинской иешиве). В 1897–1901 гг. изучал философию в университетах Гейдельберга, Фрайбурга и Лейпцига. Свою дальнейшую жизнь и творчество Яффе посвятил осуществлению идеалов возрождения еврейского народа на земле отцов. Участвовал в первых трех сионистских конгрессах (1897–1899) как корреспондент газет. Делегат 4-го (1900) и 5-го (1901) Сионистских конгрессов. На последнем вступил в демократическую фракцию[2], был ее активным членом и идеологом; высказывался против проекта Уганды. В 1906 г. он был избран в Центральный комитет Российской сионистской организации. В 1914-16 гг. Яффе был одним из организаторов помощи еврейским беженцам (ЕКОПО), для чего встречался с Максимом Горьким, Леонидом Андреевым и др. В 1917 г. был избран председателем сионистской организации Москвы, а в 1918 стал делегатом на Всероссийском съезде еврейских общин. Решив уехать в Эрец-Исраэль, Яффе с семьей вначале переехал в Вильну, тогда занятую немецкими войсками. Вскоре он стал председателем сионистской организации Литвы и редактором газеты на идиш «Лецте найес», позже переименованную в «Идише цайтунг» и «Ха-шавуа». В 1919 г. был арестован поляками и спасся благодаря вмешательству дипломатических кругов Великобри-тании и США. В начале 1920 г. Яффе прибыл в Палестину и стал редактором ведущей газеты «Ха-арец». С 1923 г. он, в качестве посланника Керен ха-Йесод (Еврейский национальный фонд), активно занимался сбором денежных средств для нужд сионистского движения и Эрец-Исраэль в Южной Африке, затем в Польше и странах Прибалтики. С 1926 г. и до конца жизни занимал пост директора фонда в Иерусалиме.

  - один из первых активистов сионистского движения в России.

1948, 12 марта — (1 Адар-2 5708) (или 13 марта) Война за Независимость. Во время атаки Хаганы на деревню Абу-Кабир - первое использование миномёта "Давидка", производившего при выстреле такой шум и грохот, что арабы подозревали евреев в применении нового вида оружия. Конструкцию разработал ветеран Хаганы Давид Лейбович.

1948, 12 марта — (5708, 1 Адар-2) День рождения артиллерии Израиля. Приказ Генерального штаба Хаганы о создании артиллерийских частей. К службе в них привлекли тех, кто был артиллеристом в войсках антигитлеровской коалиции, Таких набралось 300 человек. Первый их сбор происходил в лагере Кирьят-Меир возле Тель-Авива. Первым командиром был Йехуда Гинцбург (Гид'он). Первым орудием артиллерии стали купленные у англичан французские 65мм. пушки, ласково прозванные бойцами «Наполеончик». Несмотря на легкомысленное название, они помогли солдатам ЦАХАЛ остановить наступление сирийцев и египтян на северном и южном фронтах. В 50-е годы Израиль приобрёл первые 105мм САУ «Ахиллес» и Priest. Была разработана израильская САУ М-50. В 60-70-е годы происходят первые закупки САУ М-107 и М-109. Артиллерийские войска Армии Обороны Израиля приниимали участие во всех войнах Израиля, включая две сугубо артиллерийские операции «Сведение счётов» 1993 года и «Гроздья гнева» в 1996 году. (в некоторых источниках этой датой называется 12 мая, но думается, это опечатка)

1948, 13 марта — (или 12 марта, 1 Адар-2) (2 Адар-2 5708) Война за Независимость. Операция "Центр" - обстрел деревни Абу Кабир из миномётов Давидка.

1948, 15 марта — (4 Адар-2 5708) Война за Независимость. Хагана без боя заняла оставленный ангичанами аэропорт возле кибуца Хацор Ашдод (открыт в 1942 году). С тех пор Хацор является одной из основных баз израильских ВВС.