Еврейский календарь

1943, 26 июня — (23 Сивана 5703) Шоа. Очередной расстрел 1650 евреев города Хмельника Винницкой областиостальные произошли 9, 16 января, 12 июня, 3 марта, 15 августа разных лет окупации.

1943, 27 июня — (24 Сивана 5703) Шоа. Завершено уничтожение евреев Галиции.

1943, 7 июля — (4 Таммуза 5703) В пустыне Негев основан кибуц Ревивим.

В 1938 г. в Ришон ле-Ционе из молодых немецких, австрийских и итальянских евреев-репатриантов, воспитывавшихся в кибуце Гиват-Бреннер и состоявших в движении Ха-Ноар ха-Овед («Рабочая молодёжь»), была сформирована инициативная группа, ставившая своей целью основание кибуца. Земли, на которых ныне расположен кибуц Ревивим, в 1930-ые были приобретены евреями из Южной Африки у бедуинов из племени Аль-Азазма, а затем переданы в дар Еврейскому национальному фонду.Поселение было основано 7 июля 1943 г. как опытная сельскохозяйственная станция Мицпе-Ревивим (слово «мицпе» в переводе с иврита означает в числе прочего «станция наблюдения»), так как британские власти в тот период запрещали евреям основывать поселения в подмандатной Палестине. Название Ревивим (в переводе с иврита означает «мелкие капли дождя или росы») было выбрано в честь одноимённого журнала, издававшегося писателем Йосефом Хаимом Бреннером.Долгое время являлся самым южным еврейским поселением в подмандатной Палестине.Во время войны за независимость Равивим был осаждён египетской армией, но выстоял.В 1950 г. дома и хозяйственные постройки были заново отстроены на новом месте неподалёку от прежнего местоположения кибуца.

 на территории регионального совета Рамат-Негев. Расположен в 25 км к югу от Беэр-Шевы по направлению к Мицпе-Рамон. Население кибуца в 2009 году составляло 1048 человек, площадь — 840 га.

1943, 21 июля — (18 Таммуза 5703) Шоа. Приказ рейхсфюрера СС Г. Гиммлера о ликвидации всех гетто на оккупированной территории СССР

1943, 1 августа — (29 Таммуза 5703) Погибла лётчица Л. Литвак, на счету которой было к тому времени самое большое среди женщин число сбитых фашистских самолётов.

1943, 2 августа — (1 Ава 5703) Холокост. Восстание в концлагере Треблинка. Подготовкой восстания руководил доктор Хоронжецкий, но он был схвачен и покончил собой. Тем не менее, заключённые продолжали собирать оружие. 2 августа они атаковали стражу из немцев и украинцев, некоторым удалось прорваться сквозь проволочные заграждения и бежать. Среди восставших был Рудольф Масарик, племянник Томаша Масарика - руководителя Чехословакии. Он был женат на еврейке и последовал за ней в концлагерь. Восстанием было положено начало ликвидации лагеря, который перестал функционировать в ноябре 1943 года. Площадь его была перепахана, и там поселили крестьян. В Треблинке было уничтожено около 750000 евреев.

1943, 4 августа — (3 Ава 5703) Шагал Анатолий Ионович; старший сержант, летчик 34 истребительного авиационного полка на дальних подступах к Москве таранил немецкий бомбардировщик.

1943, 7 августа — (6 Ава 5703) Из письма Даниэля Криспина, шотландца, офицера английской армии, к матери: "Через неделю после моего приезда в Иерусалим, когда на закате я смотрел с вершины Горы дурного совета в сторону севера, на долину, постепенно исчезающую под саваном бледной ночи пустыни, этот единственный в своем роде город, представился мне каменной мятежной птицей, которой не удалось вызволить себя из тисков пальцев Бога..."

1943, 16 августа — (15 Ава 5703) Шоа. Начало восстания в гетто Белостока Подробнее

В начале августа 1943 г. власти нацистской Германии приняли решение об окончательной ликвидации Белостокского гетто. В Белосток был послан генерал СС О. Глобоцник, руководивший в 1942–43 гг. всеми операцими по уничтожению еврейского населения Польши. Он вместе с местными эсэсовскими руководителями выработал план уничтожения Белостокского гетто. Немцы учли уроки восстания в Варшавском гетто (см. Польша) и основательно подготовились к операции. В ночь с 15 на 16 августа гетто было окружено тремя кольцами немецких войск, состоявших из подразделений немецкой жандармерии, трех специальных полицейских батальонов, два из которых были украинскими, частей СС и подразделений вермахта. Войскам были приданы полевая артиллерия, танки, броневики и самолеты. В ночь на 16 августа немецкие войска заняли фабрики гетто, утром 16 августа в гетто были вывешены объявления, в которых населению приказывали собраться в указанных местах, якобы для переселения в г. Люблин. Еврейские подпольщики уже 14 августа знали о планах немцев. В подпольных организациях насчитывалось около двухсот человек. На тайных складах находилось около 130 единиц оружия: 25 немецких винтовок и обрезов, около 100 пистолетов, несколько автоматов, один пулемет. Оружие было своевременно выдано подпольщикам. Но на всех бойцов сопротивления оружия не хватало. Поэтому бойцов вооружали топорами, штыками, косами, бутылками с серной кислотой и зажигательной смесью. Были созданы укрепленные бункеры и два штаба по руководству восстания. В бункере на улице Теплой находился главный штаб восставших во главе с руководителями М. Тененбаумом и Д. Мошковичем. Другой штаб был создан в центре гетто, его возглавляли З. Зильберберг и Й. Каве (1897–1944). По плану руководителей восстания диверсионные группы, в которых было много девушек, подожгли и взорвали фабрики на территории гетто. При попытке разрушить забор и прорвать кольцо блокады около сорока человек погибло. Небольшой группе восставших удалось вырваться за пределы гетто, но их дальнейшая судьба неизвестна.

К повстанцам присоединились всего несколько десятков человек. 16 августа тяжелые бои велись у бункера на улице Теплой. Во время боя Фрида Рыбаловская (1925–43?) отбила у немцев пулемет, Рена Верник взорвала гранатой себя и окруживших ее немцев и украинских полицейских. Столкнувшись с тяжелым сопротивлением, немецкое командование решило использовать танки. Недалеко от юденрата путь танкам перегородили боевые группы под командованием Й. Кове и Юдит Новогрудской (партизанская кличка — Юдита; 1908?–43). Танки были забросаны гранатами. Особенно мужественно сражалась с немцами боевая группа, состоящая из мясников во главе с М. Татой. Другим очагом сопротивления стала фабрика металлических изделий, которую обороняли группа повстанцев во главе с З. Фельдером и З. Зильбербергом. Все немецкие атаки были отбиты. Фабрика была подвергнута бомбардировке с воздуха и ее защитники погибли.

В ночь на 17 августа бойцы еврейского сопротивления перешли в контратаку. Им удалось ворваться в покинутую жителями центральную часть гетто. Здесь было захвачено несколько фабрик. Весь день 17 августа в этой части гетто шли тяжелые бои. Немцы захватили здания фабрик только после гибели всех защитников. Организованное сопротивление продолжалось до 20 августа. Восставшие действовали по ночам, устраивали вылазки из бункеров, нападали на патрули, в основном состоящие из украинских полицейских, и добывали у них оружие. План руководства восстанием заключался в том, чтобы собрать как можно больше бойцов, прорвать стену, окружавшую гетто и уйти в леса.

19 августа немцы и украинские полицейские ворвались в бункер на улице Хмельной. После ожесточенного боя оставшихся в живых евреев схватили, вывели наверх и расстреляли. 19 августа была предпринята еще одна отчаянная попытка штурма ограды гетто. Большая группа бойцов во главе с Юдит Новогрудской пыталась прорвать кольцо окружения, но неудачно, большинство бойцов, в том числе Юдит Новогрудская, погибли. 20 августа, после того как кончились патроны, руководители восстания Д. Мошкович и Н. Тененбаум вместе с группой бойцов покончили жизнь самоубийством. После гибели главного штаба в руках восставших оставалась только еврейская больница, куда доставляли всех раненых в ходе боев. Немцы и украинские полицейские столкнулись с группой бойцов во главе с Ханкой Левинсон и только после тяжелого боя, уничтожив всех бойцов, захватили больницу. Все больные, раненые и медицинские работники были убиты.

Несмотря на огромное преимущество немецких войск в живой силе и вооружении, в ходе боев немцы понесли значительные потери. Так, согласно сведениям, опубликованном в подпольном «Бюллетене польского совета помощи евреям — Жегота», в гетто было уничтожено около ста немецких и украинских солдат и полицейских, несколько сот было ранено.

Отдельные группы повстанцев продолжали скрываться в развалинах гетто, главным образом в надежно замаскированных бункерах. Они выходили по ночам из укрытия и нападали на патрули, состоявших из украинских, литовских и немецких полицейских. Последними группами повстанцев гетто командовал В. Волковысский. Но лишь единицам удалось вырваться из гетто и попасть в партизанские группы. Последняя известная попытка прорыва произошла в середине октября 1943 года, но прорваться никому не удалось. При ликвидации гетто немцы депортировали в лагеря смерти Майданек и Освенцим около 30 тыс. человек. Сотни евреев были уничтожены в ходе боев в гетто или расстреляны после подавления восстания. 22 августа немцы отправили из Белостока эшелон, в котором находилось 1200 еврейских детей и около 40 взрослых, которые их сопровождали. Эшелон привез детей в Терезиенштадт. После трехмесячного пребывания в Терезиенштадте еврейские дети из Белостока были депортированы в Освенцим и уничтожены. После ликвидации гетто в Белостоке немцы отобрали около 800 евреев рабочих и инженеров, которые под руководством председателя юденрата Э. Бараша были поселены в организованном «малом гетто». Еврейские рабочие и инженеры демонтировали несколько фабрик. По завершению работ в сентябре 1943 г. все узники «малого гетто» были отправлены в Майданек и уничтожены. Около ста человек смогли вырваться из гетто или выпрыгнуть из эшелонов, которые везли их в лагеря смерти и добраться до еврейских партизанских групп, как правило, с помощью связных еврейского подполья, находившихся на арийской стороне: Хайки Гроссман, Марыли Ружицкой (1919–82), Лизы Чапник (1922–2016), Хаси Белецкой-Борнштейн (1921–2012), Брони Виницкой-Клебанской (1923–2011), Анны Руд (1918–?) и Ривки Мадайской (1921–43).

 

1943, 19 августа — (18 Ава 5703) Недалеко от Сдерота членами молодёжной организации «Гордония» - выходцами из Бессарабии основан кибуц Нир Ам. Занимает площадь 20 кв. км. (20 000 дунамов); находится под юрисдикцией регионального совета Шаар ха-Негев. В этот же день в Киеве продолжился, начатый накануне процесс уничтожения нацистами свидетельств расстрела евреев в Бабьем Яре. Пригнанные из других мест Украины евреи и военнопленные раскапывали могилы и сжигали трупы

1943, 23 августа — (22 Ава 5703) Радичер Лев Сергеевич, летчик 728 истребительного авиационного полка на подходах к городу Чугуеву таранил немецкий истребитель и погиб.

1943, 28 августа — (27 Ава 5703) Ш. А. Кордонский направил свой горящий самолёт на немецкий корабль и потопил его.

1943, 1 сентября — (1 Элула 5703) Благодаря вооружённому сопротивлению бойцов гетто Вильно, сражавшихся на баррикадах, был сорван немецкий план ликвидации этого гетто.

1943, 8 сентября — (8 Элула 5703) Шоа. Рейхскомиссар Дании Бест отправил в Берлин телеграмму с предложением провести "мероприятия для решения проблемы евреев и масонов". Чтобы все совершить "одним ударом", он просил выслать ему в помощь силы полиции безопасности. Эта инициатива была благосклонно встречена в Берлине, просимые отряды посланы в Копенгаген.

1943, 11 сентября — (11 Элула 5703) Морской атташе Германии в Дании Георг Фердинанд Дуквиц узнал о намерениях начальства депортировать евреев в лагеря смерти. Его деятельность в противодействии этому плану спасла 7200 датских евреев.

1943, 14 сентября — (14 Элула 5703) Шоа. Гестапо расстрелян руководитель полиции Вильнюсского гетто Яков Генс. Подробнее

В Вильнюсе действовала ОПО – Объединённая партизанская организация во главе с коммунистом Ицхаком Витенбергом; среди руководителей организации были А. Ковнер и Й. Глазман – заместитель начальника еврейской полиции в гетто. Я. Генс знал об ОПО и не мешал ему. Еврейские полицейские, участники подполья, помогали вносить в гетто оружие, приобретённое за его пределами. В мае 1943 г. немецкая полиция безопасности узнала, что евреи из гетто уходят в леса к партизанам. Немцы пригрозили Генсу уничтожением гетто, и председатель юденрата тут же потребовал от подполья прекратить переходы в лес. Пробежала первая кошка между ОПО и юденратом. А вскоре грянуло: в конце июня 1943 г. оккупанты схватили руководителей городского коммунистического подполья. Под пытками один из них назвал подпольщика Витенберга. Немцы потребовали от юденрата выдать им Витенберга – иначе гетто ликвидируют. 15 июля 1943 г. Генс в своём кабинете арестовал Витенберга. Литовские полицейские вместе с еврейскими повели Витенберга к воротам гетто. По дороге боевики ОПО отбили Витенберга. Прошли сутки. Все члены подполья собрались в одном из кварталов гетто, готовые отбиваться до последнего, даже баррикаду начали возводить. Генс собрал жителей гетто и разъяснил им положение. Толпы евреев с палками и камнями окружили дома, где находились члены ОПО, с криком: «Выдать Витенберга!!!». Женщины вопили подпольщикам: «Убийцы наших детей!» Евреи решали свою дилемму: жизнь 20000 обитателей гетто или одного человека. А подпольщикам выпал другой выбор: воевать против евреев с оружием в руках или выдать Витенберга. Они решили, что Витенберг должен сдаться сам. Витенберг предложил покончить с собой. Но тут же выяснилось, что немцы требуют его живым. И Витенберг сдался. Он пошёл в юденрат и уже оттуда, от Генса, был выведен из гетто и сдан гитлеровцам; на следующий день после ареста его нашли в камере мёртвым: по слухам, он отравился цианистым калием, который ему дал Генс. (Сменивший Витенберга А. Ковнер в 1961 г. на процессе Эйхмана рассказал об этом событии с несколько другими подробностями, но сути они не меняют. Генс, выдавший Витенберга немцам, выглядит малопристойно.) Портрет Генса может быть ещё выразительней, если вспомнить, что он – не только председатель юденрата, но и командир еврейской полиции гетто. И 23 октября 1942 г. он по поручению немцев послал 30 полицейских-евреев в ближнее местечко Ошмяны, они забрали из тамошнего гетто 406 больных и стариков, передали их немцам и литовским полицейским, а те их расстреляли. Через четыре дня Генс собрал в юденрате сотрудников, чтобы рассказать «об одной из ужаснейших трагедий – когда евреи ведут на смерть евреев». Так он выразился и сообщил, что немцы потребовали от него убить 1500 ошмянцев, в первую очередь детей и многодетные семьи. Стали торговаться. Число обречённых снизилось сперва до 800, потом 600, потом Генс и его комиссар полиции Деслер отбились от казни всех, кроме стариков и неизлечимых больных – их набралось 406. Генс говорил: Ушли те, чьи дни и без того сочтены. Да простят нам эти старики, они были жертвой ради евреев и их будущего... Я должен был бы сказать: «Я не хочу марать руки, посылая полицейских выполнять эту грязную работу». Но сегодня я говорю, что обязан запачкать мои руки, так как сейчас еврейский народ переживает своё самое страшное время. Пяти миллионов уже нет. Наша задача спасти сильных и молодых – не только по возрасту, но и духом, а не разводить сантименты. Когда в Ошмянах сказали раввину, что для [требуемого] количества не хватает людей, а в «малине» [убежище] прячутся пять стариков, он сказал, чтобы «малину» открыли. Это человек молодого и сильного духа. Я не знаю, все ли поймут и оправдают это и оправдают ли, когда мы выйдем из гетто. Но точка зрения нашей полиции: спасти всех, кого возможно, не считаясь с нашим добрым именем и нашими переживаниями......Я принимаю на себя ответственность за проведенную акцию. Я не хочу обсуждения. Никто не имеет права обсуждать то, что я делаю или буду делать... Если наступит момент, когда наша полиция должна будет снова участвовать в репрессиях и я увижу, что это для общей пользы, мы будем участвовать!... Но вспоминают о Генсе свидетели: человек сильный, принципиальный, харизматичный; капитан довоенной литовской армии; окончил Каунасский университет; женился на литовке, у них родилась дочь; в начале оккупации работал административным директором еврейской больницы в Вильнюсе; в сентябре 1941 г. знавший его председатель юденрата А. Фрид предложил ему возглавить еврейскую полицию. Очевидцы рассказывали, что при отборе жителей гетто для уничтожения Генс и его полицейские делали всё возможное для спасения людей. Одному еврею, который получил право на жизнь для себя и двоих детей, а имел только одного, Генс на глазах немецкого офицера подтолкнул чужого двенадцатилетнего мальчика. Затем Генс стал руководителем и юденрата, и полиции. Убеждённый, что евреи спасутся только в случае полезности для оккупантов, Генс развивал производство – в последние месяцы 15 из 20 тысяч жителей гетто работали на немцев. Под руководством Генса Вильнюсское гетто не просто выживало – оно жило. Играл симфонический оркестр, пел хор, в театре за год на 120 спектаклях побывало 38 000 зрителей, и Генс, подытоживая тот период, говорил жителям гетто: «Мы хотели дать людям возможность освободиться от гетто на несколько часов, и это нам удалось. Мы переживаем тяжёлые, чёрные дни. Наше тело находится в гетто, но наш дух поработить не смогли... Нам нельзя опускать руки. Нам нужно быть сильными телом и духом...» В Вильнюсском гетто читались лекции на разные темы, работали кружки, библиотека с 45 тысячами книг и тысячами читателей, в архиве гетто собирали документы и свидетельства периода оккупации. Были открыты детские сады, две начальные школы и одна средняя – в них училось около тысячи детей. Генс у себя на дому открыл Политический клуб, где вечерами регулярно встречались интеллигенты и деятели всех направлений – от сионистов-ревизионистов до коммунистов. Генс поддерживал и подпольщиков гетто, случалось, передавал им деньги из средств юденрата. Но главным для него было сохранение гетто. И когда молодые рвались из гетто в лес воевать и выживать, Генс говорил им: «Вы хотите уйти из гетто и оставить на Божью волю стариков, больных и детей, которых немцы тут же уничтожат. Я этого не допущу... И история меня потом оправдает. Я хочу, чтобы храбрая вооружённая молодёжь оставалась в гетто... Я знаю о еврейском подполье и его складах оружия. Когда наступит день ликвидации гетто немцами, нам потребуются все вооружённые парни. Мы все тогда будем воевать». Но время от времени разные соображения, включая обращения окрестных партизанских командиров, нуждавшихся в бойцах, побуждали Генса позволять боевикам гетто бежать в лес. В этом его и обвинили немцы, когда арестовали 14 сентября 1943 г. После вызова его в гестапо верные люди предупредили Генса: впереди расправа, ему следует бежать. (Бывший литовский офицер, женатый на литовке, он давно имел возможность укрыться среди литовцев.) Генс сказал, что это грозит гибелью всему гетто, и он пойдёт в штаб-квартиру гестапо. У ворот гетто он сказал провожавшему его брату: «Если не вернусь до восьми вечера, значит, не вернусь никогда». Его расстреляли в гестаповской тюрьме в тот же день в шесть вечера. Один из ведущих подпольщиков гетто Хаим Лазар вспоминал: Сердца евреев омрачила трагедия Генса. Его можно было обвинять в ошибочности его курса, но все знали, что он никогда не был предателем. Всё, что он делал как руководитель гетто, он делал для своего народа. Каждый знает, что у Генса была масса возможностей спасти себя... но он пренебрёг личной безопасностью ради гетто. Он верил в свои способности и был до последнего мгновения убеждён, что сможет спасти остатки гетто. Большая часть этих сведений взята мною из книги «Гетто в пламени». Её автор д-р И. Арад, израильский историк и генерал, литовский партизан в Отечественную войну, свидетель и участник событий в оккупированной Литве. На международной научной конференции в 1977 году И. Арад говорил: Генс был верен своему долгу до конца. Он пытался на свой манер спасти евреев, а когда понял, что всё потеряно, не попытался спасти себя, ибо побоялся, что из-за него пострадают все остальные.

 

1943, 17 сентября — (17 Элула 5703) Ушацкий Лев Вульфович; младший лейтенант, заместитель командира эскадрильи 926 истребительного авиационного полка, у ст. Бологое Калининской области таранил немецкий бомбардировщик.

1943, 19 сентября — (19 Элула 5703) В этот день морской атташе германского посольства в Дании Георг Дуквиц принял решение противодействовать планам Берлина в депортации евреев Дании в лагеря смерти. Благодаря ему, спаслись 7200 человек. 29 марта 1971 года Дуквиц был удостоен звания Праведник мира.

1943, 23 сентября — (23 Элула 5703) Шоа. Уничтожение Вильнюсского гетто.

1943, 28 сентября — (28 Элула 5703) Шоа. Немецкие власти Копенгагена получили приказание начинать депортацию евреев. Рейхскомиссар Вернер Бест немедленно отправил ответ, что приказ будет выполнен на этой же неделе, вероятней всего в ночь с первого на второе октября. Рейхскомиссар информировал своего морского атташе Дуквица о предстоящих событиях. На следующий день в канцелярии премьер-министра Дании было получено сообщение о готовящейся через три дня депортации евреев.

1943, 29 сентября — (29 Элула 5703) Во время утренней молитвы Маркус Мельхиор, главный раввин Дании, предупреждённый морским атташе Германии Дуквицем о готовящейся депортации, сообщил собравшимся в синагоге, что вечерняя, праздничная служба отменяется и евреям рекомендуется на несколько дней уйти из дома, спрятаться где-нибудь у знакомых и там ожидать развития событий. Несмотря на чрезвычайное положение, эта новость быстро распространилась по Копенгагену, где жило 95 процентов датских евреев. Друзья, нееврейские родственники, просто незнакомые люди – практически все откликнулись на эту беду. Какой-то таксист искал в телефонной книге людей с еврейскими именами и предупреждал их по телефону. Вернер Давид Мельхиор вспоминал, как в университетском дворе к нему подходили студенты, которых он почти не знал, и предлагали спрятаться у них. Тысячи людей не остались равнодушными к готовой разразиться трагедии. "Спасение было бы невозможно, если бы датчане не прониклись трагическим положением евреев и не были готовы из любви к ближнему рисковать жизнью", -- писал Геральд Райтлингер в своей знаменитой книге "Окончательное решение".

1943, 30 сентября — Шоа. (1 Тишри 5704)Во время праздника Рош а-шана, раввин греческого города Волос Моше Песах был вызван в резиденцию начальника немецкой оккупационной администрации, где от него потребовали в течение суток предоставить список всех евреев города (якобы для выделения им продовольственных пайков). Но проницательный раввин сразу заподозрил неладное и обратился за помощью к местному епископу Иоахиму Алексопулосу, который по своим каналам выяснил, что нацисты планируют депортацию местной еврейской общины. По просьбе раввина епископ написал обращение к священникам соседних деревень, призвав их предоставить убежище преследуемым евреям. Благодаря содействию мэра, муниципальных служащих и шефа полиции большинство евреев Волоса в трехдневный срок были переправлены в соседние горные села и укрыты в крестьянских домах. Немцам удалось схватить и отправить в лагеря смерти только 130 евреев, которые не успели покинуть город. Нацистский комендант объявил награду за голову раввина. Двое сыновей раввина Песаха, преподававших в религиозных школах в соседних городах, были схвачены и убиты. Из членов своей общины Моше-Шимон Песах организовал настоящий партизанский отряд, с успехом воевавший против немцев. После войны раввин Песах, а с ним еще 700 евреев из его общины, вернулись в Волос. В 1946 году он был избран главным раввином Греции и занимал этот пост до конца жизни. В 1957 году останки Моше Песаха и его жены Сарры были перевезены в Израиль и захоронены в Иерусалиме.

1943, 2 октября — (3 Тишри 5704) Шоа. Попытка фашистов депортировать евреев Дании. Она практически не удалась, потому что "датчане прониклись трагическим положением евреев и были готовы из любви к ближнему рисковать жизнью", -- писал Геральд Райтлингер в своей знаменитой книге "Окончательное решение". Активную роль сыграла и датская лютеранская церковь. Главного раввина Маркуса Мельхиора с женой прятал епископ в своем доме на острове Фальстер. Большинство евреев нашли спасение в Швеции, куда их тайно перевозили на лодках датские рыбаки. Чтобы доставить беженцев на побережье, были задействованы все виды транспорта, даже машины скорой помощи. Датские полицейские помогали людям незаметно добраться до лодок. Пересекать пролив нужно было осторожно, патрульные немецкие катера могли проверить, кто прячется под брезентом. В таких случаях пойманных ожидали застенки гестапо и отправка в Терезиенштадт. Всего в этот лагерь из Дании попало 420 евреев -- главным образом пожилых и больных людей, которым трудно было скрыться. Свыше 7200 человек нашли спасение в Швеции. Подробнее

Сегодня, 8 апреля, в День Катастрофы в «Деталях» появилась статья Йоаны Гонена «Подлинные истории за мифами о Катастрофе», которая только добавила новые мифы к старым. По крайней мере, в том, что касается спасения датских евреев.

Автор пишет: «Германия вторглась в Данию в апреле 1940 года, и, в отличие от других европейских стран, Дания тут же сдалась». А двумя месяцами позже Франция не сдалась? Резистанс? Он родился только в 1943-м. Знаете ли вы, сколько французов из 40-миллионного населения пошло за Де Голлем? 5 тысяч! Гонен ссылается на неизвестного историка Орну Керен-Кармель, которая утверждает, что «нацисты сами были заинтересованы, чтобы датские евреи бежали в Швецию. Это было для них предпочтительнее, нежели аресты и депортации, чреватые осложнением отношений с покорными датчанами. Поэтому утечка даты предстоящей депортации была допущена преднамеренно». Во-первых, кто слышал, что нацисты были заинтересованы, чтобы евреи бежали? Во-вторых, кто из немцев боялся осложнения отношений с датчанами, если они и так были «покорны»? В-третьих, кто поверит в «преднамеренную утечку информации» и где документальное подтверждение этого дикого предположения?

Мало того, Гонен написал от себя: «По всей видимости, решение предоставить звание Праведников народов мира всем датчанам было несколько поспешным».

А теперь – о том, как все было на самом деле. После оккупации датский король Кристиан X оставался на престоле, а датская армия и полиция находились под контролем правительства, поэтому евреи не подвергались преследованиям и не были обязаны носить на одежде желтую звезду. К тому времени в Дании насчитывалось 7 700 евреев. У половины из них предки жили там уже несколько веков, свыше 3 тысяч русских евреев нашли приют в датском королевстве после погромов времен Гражданской войны, а потом к ним прибавилось около тысячи беженцев из нацистской Германии. В оккупированной Дании не действовали Нюрнбергские расовые законы. Более того, после сожжения синагоги в Копенгагене в декабре 1941 года двух местных нацистов отдали под суд и приговорили к трем годам лишения свободы, а издателя местной пронацистской газеты, опубликовавшей антисемитскую статью, отправили за решетку на три месяца. Третий рейх проявил такой либерализм к датчанам по двум причинам: во-первых, нацистские идеологи считали их народом, родственным по крови, во-вторых, немалое значение имел тот факт, что Дания была основным поставщиком говядины, свинины и сливочного масла для населения Германии. Но в августе 1943 года, из-за активизации датского движения Сопротивления («покорные датчане»?!), в стране было введено чрезвычайное положение. Правительству пришлось уйти в отставку, парламент был распущен, и, по предложению рейхскомиссара Дании, было решено депортировать в концлагеря всех датских евреев. Облава на евреев была намечена в ночь с 1 на 2 октября 1943 года, когда они должны были сидеть дома и праздновать Рош ѓа-Шана. Гестаповцы ходили со списками жильцов из дома в дом и не верили своим глазам: всюду было пусто. Арестовали только 194 еврея. Их и отправили в «показательное гетто» в Терезиенштадт. Через несколько дней местным нацистам удалось схватить еще 300 евреев. Одну женщину застрелили в момент ареста. Остальные 7 206 евреев как в воду канули.

Датчане обратились к шведскому правительству, которое заверило их, что все датские евреи получат в Швеции политическое убежище. Трудно понять, каким образом всезнающее гестапо так опростоволосилось, но еще поразительнее, что чуть ли не весь датский народ принял участие в уникальной операции по спасению евреев. Руководство подпольного движения Сопротивления мобилизовало все плавательные средства до последней рыбацкой лодки, и по всей стране начался сбор пожертвований на вывоз евреев. Из 12 миллионов крон половину дали сами евреи и половину — датчане, включая детей, опустошавших свои копилки. Прежде чем доставить евреев на берег, датчане три недели прятали их у себя в домах, амбарах и церквях. Они действовали тихо и слаженно. Трамвайные кондукторы, школьники, медсестры, водители такси, учителя — все включились в операцию по спасению евреев. Для большинства датчан это был первый акт гражданского неповиновения, первое нарушение действующего закона. Но они соблюдали более важный закон: библейскую заповедь «возлюби ближнего своего». Как сказал знаменитый датский философ Сёрен Кьеркегор, «ближний — это первый человек, которого вы видите». Вместе с евреями в Швецию было перевезено и 700 нееврейских членов их семей. Шведское правительство не только согласилось предоставить евреям убежище, но еще и отправило в нейтральные воды корабли военно-морского флота, чтобы датские евреи смогли пересесть на них с рыбацких лодок. В Терезиенштадте погибли 53 датских еврея. Официальные представители Дании продолжали заботиться о выживших евреях до конца войны, пересылали им посылки с одеждой, едой, витаминами, книгами и сумели уберечь их от крематория. В центре Копенгагена, на Израильской площади, лежит большой камень, привезенный из Эйлата. На иврите и по-датски на нем написаны слова благодарности датскому народу, спасавшему евреев.

В 2001 году израильский писатель, историк и журналист Том Сегев рассказал об исследовании датского профессора политологии Петера Наннестада из Орхусского университета, который утверждал, что «лодочники, переправившие евреев в Швецию, заработали на них огромные деньги — каждый еврей заплатил сумму, равную годовой зарплате инженера». А в 2014 году в интернете появилась статья И. Черсона «Миф о том, как Запад "спасал евреев"», где обсуждалась та же тема в том же негативном аспекте: «После войны, в попытке найти хотя бы одну светлую страницу в мрачной истории истребления европейского еврейства, придумали милую сказочку «а-ля Андерсен» о том, как датчане бесстрашно спасли своих евреев. Но недавнее исследование профессора Наннестада разрушило даже эту чудесную легенду. Как выяснилось, датский король никогда не надевал желтой звезды и не делал никаких смелых заявлений о своей мифической солидарности с евреями, а датские рыбаки перевезли евреев в нейтральную Швецию не из сострадания или симпатии, а за очень хорошие деньги: по современному курсу — по 100 тысяч долларов и более за супружескую пару. У многих евреев таких денег не было, и они были вынуждены давать долговые расписки, по которым иногда расплачивались до самой смерти». Но зачем полагаться на слухи и легенды, если в нашем распоряжении есть три документальных источника.

Датский король Кристиан X действительно не вышел на улицу с желтым магендавидом, но оставил в своем опубликованном дневнике запись, пронизанную не мифической, а подлинной солидарностью с евреями. Она датирована сентябрем 1941 года, после совещания с министром юстиции. «Когда видишь бесчеловечное обращение, которому подвергаются евреи не только в Германии, но и во многих оккупированных странах, начинаешь беспокоиться, как бы это требование не было выдвинуто и в нашей стране, но на это мы ни в коем случае не можем пойти, учитывая правовой статус датских евреев в рамках датской конституции. Я заявил на совещании, что не согласился бы на такое требование в отношении граждан Дании. А если его все же выдвинут, нашим лучшим ответом будет, если мы все наденем желтую звезду Давида. Министр юстиции ответил, что такая возможность всегда остается».

Вторым источником стала книга «Октябрь 43?го» — воспоминания директора орхусской гимназии Оге Бертельсена, который вместе с женой возглавил подпольную группу для спасения датских евреев, за что они оба чуть не поплатились жизнью. В этой книге, изданной в английском переводе в США в 1954 году с теплыми отзывами на задней обложке Альберта Эйнштейна и Нильса Бора, есть целая глава, которая называется «Рэкетиры». Бертельсен не скрывает того, что нашлись мошенники, которые прикарманили собранные деньги под видом помощи евреям, и, еще хуже, двое шкиперов, получивших двойную плату за переправку евреев в Швецию. Подпольщики устроили им импровизированный суд, а после войны их дело перешло в городской суд Копенгагена, приговоривший одного к четырем, а другого к пяти годам лишения свободы. В других случаях алчными лодочниками занялось налоговое управление Дании, в свете чего вся история с «долговыми расписками» и выплатой долгов «до самой смерти» выглядит весьма неправдоподобно. Кстати, если разделить 12 000 000 крон на 7 206 евреев, получится 1 665 крон на человека, что никак не тянет на 100 тысяч долларов.

Третий источник — «Яд ва-Шем», чьи исследователи тщательнейшим образом проверяют и перепроверяют каждый случай героизма людей из разных стран, которые спасли евреев во время Катастрофы. На официальном сайте «Яд ва-Шем» указано, что 22 датских подпольщика, признанные Праведниками народов мира, пожелали получить это звание все вместе, как группа. И там же указано, что датские рыбаки, которые переправили евреев в Швецию, этого звания не получили, поскольку им было заплачено. Так что этот факт никогда и ни для кого не был тайной. Тем, кто поспешил поставить под сомнение нравственную стойкость и чистоту помыслов датчан из всех слоев общества, ответил один из безвестных героев книги Бертельсена, которого он попросил о помощи: «Разумеется... Я мало что знаю о евреях, но моя вера не допускает, чтобы на людей охотились как на крыс». Нам не известны ни мотивы, ни заказчики исследования профессора Наннестада, которое он закончил таким выводом: «Датчане не лучше и не хуже других народов». В ответ мы скажем только одно: лучше. В тысячу раз лучше. источник

 

1943, 3 октября — (4 Тишри 5704) Ишув. Обыск англичанами поселения Хулда, которое предварительно было окружено 800 солдатами. После того, как было найдено оружие, 80 миномётных снарядов, 7 жителей предстали перед военным трибуналом. Но отказались выдать источник их происхождения.

1943, 3 октября — (4 Тишри 5704) Шоа. Как только стало известно о планах немцев депортировать евреев Дании, представитель правительства Швеции заявил, что Швеция готова принять всех евреев Дании. Около восьми тысяч евреев Дании были переправлены в Швецию с помощью шведских властей. и это при том, что в сентябре 1938 года правительства Швеции и Швейцарии потребовали от немецких властей ставить в паспортах евреев, выезжающих из Германии, штамп с красной буквой «J». В конце октября 1938 г. министерство иностранных дел Швеции потребовало, чтобы лиц с отметками в паспорте не допускали в страну. Правительство Швеции объясняло свои действия тем, что оно не хочет «раздражать общественное мнение», чтобы «не создавать еврейскую проблему в стране». Только после «Хрустальной ночи» был разрешен въезд в Швецию для 150 взрослых и 500 детей.