Еврейский календарь

1506, 19 апреля — (25 Нисана 5266) Начался погром в Лиссабоне. Около 1400 марранов убиты в течение трех дней. Поводом послужили Тайное празднование пасхального седера, а двумя днями позже высказанное одним марраном в церкви Сан Домингу сомнение в истинности якобы происшедшего в ней чуда. Король Португалии наказал городские власти Лиссабона, казнил зачинщиков погрома, конфисковал имущество громил и разрешил анусим эмигрировать. Ведь по указу от 19 марта 1497 года все насильственно крещённые евреи объявлялись полноправными гражданами государства.

1508, 23 сентября — (29 Тишри 5269) На 72 году жизни в Венеции умер Ицхак бен Иехуда Абраванель - государственный деятель, философ и комментатор Библии, один из первых еврейских ученых, в трудах которых отразилось влияние концепций гуманизма и Ренессанса. Был преемником своего отца на постах государственного финансиста и казначея португальского короля. С помощью займа в 12 миллионов реалов, который собрали евреи и христиане в 1480 г., он организовал выкуп и доставку в Португалию 250 пленных евреев из Северной Африки. Абраванель был обвинен в поддержке мятежа дворян против короля и был вынужден бежать в Испанию (1483). В 1484 г. Абраванель поступил на службу к Фердинанду Арагонскому и Изабелле Кастильской в качестве откупщика. Вместе с пользовавшимся большим влиянием при дворе Аврахамом Сениором Абраванель безуспешно пытался добиться отмены эдикта об изгнании евреев из Испании (март 1492 г.). В мае 1492 г. Абраванель выехал в Неаполь. Король Неаполя назначил его на пост, аналогичный занимаемому им ранее в Кастилии. В 1503 г. Абраванель поселился в Венеции, где участвовал в переговорах между сенатом Венеции и Португальским королевством с целью заключения договора о торговле пряностями. Вместе с марранами Луисом Сантанхелем и Габриэлем Санчесем он был лоббистом и финансистом первого путешествия Колумба в Америку

1509, 19 августа — (3 Элула 5269) Указ Максимилиана Первого, Императора Священной Римской империи, о конфискации еврейских священных книг. Подписан под влиянием сочинений выкреста Пфефферкорна (см. 10 апреля).

1509, 13 октября — (29 Тишри 5270) Во Франкфурте публично сожжены еврейские, священные книги. Акция стала возможна благодаря деятельности монахов-доминиканцев, и привлечённым на их сторону евреем-выкрестом Пфеферкорном. С его слов монахи утверждали, что в книгах иудеев содержатся богохульные и безнравственные утверждения. Участь талмуда Франкфурта разделили бы еврейские книги всей Германии, если бы в их защиту не выступил Иоан Рейхлин, один из виднейших гуманистов 16 века.

1509, 12 ноября — (29 Хешвана 5270) Второй указ Максимилиана Первого, Императора Священной Римской империи, о конфискации еврейских священных книг. Подписан под влиянием сочинений выкреста Пфефферкорна (см. 10 апреля).

1510, 12 января — (1 Швата 5270) Изгнание евреев из немецкого города Кальмар. Оно случилось после трехлетнего размышления императора Максимилиана Первого о просьбе горожан. Общины Германии предприняли попытки добиться отмены указа и с помощью раввина Joselman из Rosheim, лидера эльзасских евреев, исполнение указа было отложено до Дня Святого Георгия (23 апреля) 1512 года.

1510, 22 марта — (11 Нисана 5270) Изгнание евреев из немецкого (сегодня во Франции) города Кольмар

1510, 10 апреля — (30 Нисана 5270) У еврейской общины Франкфурта-на-Майне, одной из крупнейших в Германии, конфискованы все священный книги. Сделано это было в соответствии с указами императора Священной Римской империи Максимилианом I от 19 августа и 12 ноября 1509 года, ставшими результатом "антиеврейских сочинений — «Еврейское зеркало», «Еврейское вероисповедание», «Пасхальная книга» и «Враг евреев» - выкреста Иоханна Пфефферкорна, которые вышли почти одновременно на немецком языке и в латинском переводе". В них Пфеффекорн требовал запретить Талмуд, пресечь ростовщичество, обязать евреев посещать христианские проповеди, а в случае их отказа — изгнать их из тех германских городов. К счастью, в дело вмешался Йосель бен Гершон Лоанц

Служение еврейству Йосельман начал с участия в «споре о еврейских книгах». В ту пору ему было тридцать лет, и занимался он финансовой деятельностью, имея активную помощницу в лице жены. И ей чем дальше, тем больше приходилось заниматься делами мужа, поскольку его общественное служение поглощало все его силы и время. Рабби Йосельман принадлежал к семье известных талмудистов и кабалистов, из недр которой (по материнской линии) вышел когда-то Раши – рабби Шломо Ицхаки, великий комментатор Торы и Талмуда. Отец Йосельмана осел в Эльзасе, и его первенец родился в Росхайме. Их родственник был личным врачом императора Фридриха III, ему доверял и Максимилиан I. Очевидно, это облегчило рабби доступ ко двору. Рабби Йосельман оказался по своим делам в имперском городе Франкфурте как раз в тот момент, когда прозелит Пфефферкорн начал там свое черное дело: стал реквизировать еврейские свитки и книги. Евреи Франкфурта растерялись, не зная, как быть: то ли попытаться откупиться от злодея (тот потребовал неслыханную сумму – 100 тысяч талеров), то ли обратиться с жалобой к императору в Зальцбург. Это ныне на экспрессе «Иоганн Штраус» от Франкфурта до австрийского Зальцбурга рукой подать. А тогда путь был не близкий. Пока доберется ходатай до места, пока добьется приема (и примут ли?), глядишь – книги окажутся в костре. И тут рабби Йосельман подает своим соплеменникам спасительную идею – обратиться к архиепископу Майнца, тем более, что Пфефферкорн в своем рвении уже добрался и до его владений, реквизировал еврейские книги в местечке Визенау. Это хороший предлог осадить ретивого наглеца. Задача состояла еще и в том, чтобы опередить противника и предстать перед архиепископом до того, как Пфефферкорн успеет оболгать евреев в его глазах. Удача сопутствовала Йосельману. Его визиты к архиепископу Майнца и к известному гебраисту Иоганну Рейхлину, включенному в экспертную комиссию императора по решению вопроса о еврейских книгах, прошли успешно. Добровольный ходатай по делам евреев радовался, узнав, что Рейхлин не обманул его ожиданий. И в самом деле, отзыв Рейхлина был написан со страстью. Ученый защищал книги, говоря о том, что преступно лишать евреев их достояния, что из этих древних книг черпали на протяжении веков свою мудрость христианские теологи. В дневнике рабби Йосельман запишет (дневник сохранился!), что стал свидетелем настоящего чуда: нееврей отстаивал еврейские книги, да при том столь вдохновенно и убедительно! Но, кроме Рейхлина, высказались еще семеро. Неважно, что они повторяли лживые измышления Пфефферкорна, неважно, что они были невежами в гебраистике. Их было семеро! К тому же на их стороне оказалась любимая сестра императора – Кунигунда Баварская. И рабби Йосельман собирается в путь-дорогу: он решает ехать в Зальцбург добиваться аудиенции у императора. Император Максимилиан I почитался одним из величайших правителей из дома Габсбургов. Он был настоящим рыцарем – своевольным, амбициозным, склонным к рискованным приключениям и фантастическим прожектам. Рассказывают, что в Мюнхене он вошел в клетку ко льву и открыл ему пасть, а в Ульме забрался на самую высокую башню собора и балансировал на железной перекладине, стоя на одной ноге. При этом он был человеком живого ума и огромного честолюбия. Он никогда не забывал о своей главной миссии – «Римского императора германской нации». Он мечтал о лаврах Цезаря, хотел быть достойным потомком Карла Великого. Он жаждал выкинуть турок из Европы и под своей эгидой восстановить старую Византийскую империю. Он первым заключил союз с Россией, рассчитывая на ее мощь в своих далеко идущих планах. В своих мечтах он видел себя папой римским. Письмо к своей единственной дочери Маргарет, регентше Нидерландов, посланное 18 сентября 1511 года, он подписывает так: «Твой отец Максимилиан, будущий Папа». Стань Максимилиан I папой, он реформировал бы церковь. Идеи коренной, радикальной Реформации носились в воздухе, и он не был глух к ним. Вот каков был человек, перед которым предстал рабби Йосельман, сумевший добиться аудиенции. Выслушав еврея, его императорское величество повелело канцлеру огласить результаты «экспертизы». Увы! Большинство высказалось за сожжение книг, а воле большинства надлежит подчиняться... Но тут Йосельман испросил разрешения рассказать одну историю. Это была притча о короле, сын которого очень опасно заболел. Король собрал сотню старейших и уважаемых людей города, среди которых были купцы, законники, художники, ремесленники и один единственный – врач. Девяносто девять из собравшихся сочли нужным пустить кровь больному. И лишь доктор посоветовал довериться природе, которая поможет больному организму исцелиться. Король не принял сторону большинства, а последовал совету того, кто остался в одиночестве – но это был совет специалиста! И королевский сын выздоровел. Выдержав небольшую паузу, ходатай продолжил: – Имперский советник Иоганн Рейхлин, единственный человек во всей Германии, кроме евреев, сведущ в иврите. Лишь его мнение заслуживает доверия. – А мнение Рейхлина сводится к тому, – подхватывает канцлер, – что отцы церкви многое почерпнули из еврейских книг при толковании Священного Писания. Глупцы полагают, что сейчас еврейские книги без надобности, поскольку всю премудрость из них уже якобы извлекли. Тот, кто заявляет, что прекрасно обойдется и так, напоминает человека, который готов обойтись летним нарядом зимой лишь потому, что у него попросту нет теплой одежды. – Прекрасно! Узнаю своего храброго умницу Рейхлина! Прежде чем отпустить просителя, император пожелал узнать, действительно ли Талмуд содержит такие ужасные вещи, о которых твердят доминиканцы и Пфефферкорн? Его интересовало, как Талмуд толкует вечное спасение, только ли евреи его достигнут или... Ответ о том, что согласно Талмуду вечное спасение ждет всех добродетельных людей, которые веруют в единого Б-га, творят добро и не делают зла своим собратьям, – обескуражил, но и удовлетворил императора: – Клянусь Б-гом, наша церковь утверждает то же самое! Как подумаешь, что большинство ждет впереди вечное проклятие... Последний вопрос к Йосельману прозвучал еретически: – Скажи мне, почему маги и чародеи имеют власть над злыми духами, в то время как честный человек не может ничего добиться от ангелов? Йосельман напомнил императору, что тот ведь был однажды спасен ангелом от смерти на скалистом уступе в Тироле. Максимилиан рассмеялся и ответил, что спас его не ангел, а охотник, которому он за то пожаловал дворянство. – Ваше величество, у евреев ангела называют малах, или посланец. Это была милость Б-жия – послать охотника, чтобы спасти вас, так что охотник был ангелом, посланником Б-жественного провидения. Мысль о том, что на нем почиет милость Создателя, произвела впечатление на императора. Но еще более поразило его то, что этот пришлый еврей так просто и ясно объяснил случившееся и говорил так уверенно, будто ему была ведома воля Б-жия. – Не будь он евреем, сделал бы я его канцлером, – подумал Максимилиан. И распорядился подготовить указ о возвращении священных книг евреям. На следующий день вместе с указом рабби Йосельман получил мандат, удостоверявший, что он назначается попечителем и руководителем всего немецкого еврейства, – Befehlshaber und Regierer der Juden (как сказано в документе). Облеченный властью рабби Йосельман попытался создать сплоченную организацию германских евреев. Он разделил их на десять групп согласно десяти округам империи. Руководство организации находилось во Франкфурте. Так что вряд ли следует удивляться, что и сегодня «Совет еврейских общин Германии» под председательством Пауля Шпигеля заседает именно в этом городе: традиция! Дважды в год округа должны были посылать во Франкфурт своих представителей для обсуждения общих дел. В 1530 году рабби Йосельман представит рейхстагу в Аугсбурге свои «Уложение и правила», регулирующие жизнь евреев Германии. Но это время – впереди. Сокрушительное поражение разъярило не только самого Пфефферкорна, но и тех, кто стоял за ним – кельнских доминиканцев. Они обрушились на Иоганна Рейхлина как на спасителя Талмуда. Вот тогда и появился их памфлет «Ручное зеркало», на который последовал ответ Рейхлина, а затем подоспели и «Письма». Рейхлин отважно сражался с обскурантами. Но и рабби Йосельман не сидел сложа руки. Книги были возвращены, но вместе с императорским мандатом он принял на себя бремя ответственности за свой народ. В его помощи и защите нуждались многие евреи. Вступаясь за них, рабби Йосельман наживал могущественных врагов. К тому же щупальца Пфефферкорна тянулись не только к Рейхлину, но и к нему. Бургомистр Оберенхайма Якоб Брант, затаивший злобу на Йосельмана из-за его успешного заступничества за беззаконно брошенных в темницу евреев, а фактически – за вмешательство в свою епархию, охотно пошел на союз с Пфефферкорном. Брант арестовал рабби Йосельмана и посадил его на хлеб и воду, лишив воздуха и света. В ту пору не только князья и маркграфы, но и бургомистры вели себя достаточно вольно и независимо. Якоб Брант повел себя так, будто императорский мандат ему не указ. А между тем молва об аресте рабби Йосельмана распространялась. Однако она не достигла слуха императора, потому что двор в ту пору не находился в постоянном месте, а то и дело переезжал, и лишь немногие знали, где находится Максимилиан в данный момент. Далее

 , человек умный, инициативный, неравнодушный к делам соплеменников. Он смог убедить выступить в пользу евреев архиепископа Майнца, ответственного за политику в отношении евреев в Германии, гебраиста Иоганна Рейхлина, добился аудиенции по тому же вопросу у самого императора. В итоге Максимилиан 23 мая 1510 приостановил действие своего указа от 10 ноября 1509, а затем и вовсе приказал вернуть книги евреям, что и было сделано 6 июня. Впрочем, этим вопрос исчерпан не был, и в Германии развернулся так называемый "Спор о еврейских книгах" между "гуманистом" Рейхлиным и "консерватором" Пфефферкорном, за спиной которого стояли монахи-доминиканцы. Историки называют этот эпизод одним из первых и явных признаков надвигающейся Реформации. Но непосредственно евреев спор не касался. Их судьба не волновала ни ту ни другую сторону.

1510, 25 апреля — (15 Ияра 5270) Этим днём императором Священной Римской империи Максимилианом подписан следующий документ «Предупреждаем всех евреев и евреек, проживающих ныне в Кольмаре, что настоящим мы разрешаем любезному нам бургомистру изгнать всех евреев, которые до сих пор проживали здесь, в самый короткий срок и не разрешаем им когда-либо вернуться. Ежели когда-либо вам доведется посетить Кольмар по торговым делам, ваша верхняя одежда дожна быть помечена желтым кругом, а тот, кто не подчинится приказу, понесет наказание».

1510, 23 мая — (14 Сивана 5270) Максимилиан Первый, Император Священной Римской империи, приостановил действие указа от 12 ноября о конфискации еврейских священных книг. Подробнее

Причиной тому стала деятельность гебраиста и учёного И. Рейхлина, который категорически восстал против сожжения еврейских книг. Автор грамматики и словаря древнееврейского языка, он энергично защищал почитаемые им писания, указывал на значение еврейских книг для развития человеческой мысли и самого христианства: «Иудаизм как религия не представляет никакой опасности или угрозы христианству. То, что они не признают Христа, так это их вера, и никто не вправе поносить их за это» - писал он. Впрочем, Йоселю бен Гершону Лоанцу (Йосельману из Росхейма), инициатору его привлечения к делу, он говорил: «Я не друг евреев, но я друг ваших писаний, поклонник замечательного кабалистического учения, но выше всего я почитаю Б-жественный язык, именуемый ивритом. Язык евреев прост, чист, свят, краток и прям. Им говорил Б-г с Моисеем с глазу на глаз; на нем говорил Б-г с пророками без посредников; на нем беседуют со смертными ангелы. На этом языке всемогущий Б-г беседовал с Моисеем, не с помощью шепчущих деревьев, не звуками пещеры Тифона, не знаменьями додонского священного дуба или дельфийского оракула, но как друг беседует с другом». Более того, Рейхлин был не меньшим антисемитом, чем окружающие. О Пфеффекорне, своём оппоненте в "споре о еврейских книгах" (см. 10 апреля)., он говорил: «крещеный еврей, который с легким сердцем занялся вероломной местью, соответствующей духовной сути его еврейских предков».

 

1510, 6 июня — (28 Сивана 5270) Евреям Германии вернули конфискованные выкрестом Пфеффекорном священные книги (см. 10 апреля и 23 мая).

1510, 20 июня — (12 Таммуза 5270) В семье марранов, происходившей, по-видимому, от старинного испанского рода Наси родилась Грация Мендес Наси

получила христианское имя Беатриса де Луна. В 1528 г. вышла замуж за маррана Франсишку (Франсиско) Мендеса, который вместе с братом Диогу основал банкирский дом в Лиссабоне с отделением в Антверпене (вскоре превзошедшем лиссабонский центр). В 1537 г., после смерти мужа, Грация с семьей и с племянником Жоао Мигесом (в будущем — Иосефом Наси), переселилась во Фландрию. Здесь она была вхожа в аристократические круги. Совместно с Диогу помогала марранам, стремившимся покинуть Португалию, и боролась за прекращение деятельности португальской инквизиции. После смерти Диогу (1543) Грация была вынуждена покинуть Фландрию (1545), оставив там значительную часть имущества, и поселилась в Венеции. Здесь по доносу ее сестры, вдовы Диогу, она была обвинена в тайном исповедании иудаизма. Племянник Грации добился дипломатического вмешательства турецкого султана, в результате чего она была освобождена. Поселившись в Ферраре, Грация стала открыто исповедовать иудаизм и приняла еврейское родовое имя Наси, она продолжала свою деятельность по организации эмиграции марранов из Португалии.

В 1553 году переселилась в Стамбул. В Турции и ее владениях Грация не только помогала марранам, но и оказывала покровительство еврейским ученым, основывала иешивы и синагоги, в частности, в Стамбуле и Салониках. В 1555–57 гг. пыталась организовать бойкот Анконы (см. Наси Иосеф). В 1558–59 гг. за плату одной тысячи дукатов в год получила от султана концессию на Тверию, лежавшую тогда в развалинах. Она открыла там иешиву. Благотворительная деятельность принесла Грации широкое признание и уважение. Ее называли Ласиньора (на иврите ха-гве?рет), в ее честь так называли синагогу, долгие годы действовавшую в Стамбуле.

Вопрос о наследстве Грации вызвал споры среди крупнейших галахистов того времени, в числе которых были И. Каро, Моше бен Иосеф из Трани (1500–80) и Шмуэль де Медина (1506–89); их респонсы содержат немало сведений о семье Наси.

 - выдающийся общественный деятель европейской еврейской общины периода европейского ренессанса. Умерла 3 ноября 1569 года

1510, 8 июля — (1 Ава 5270) Книги. В Константинополе опубликовано печатное издание «Халихот Олам» раввина Иешуа бен Иосифа Ха-Леви

1510, 19 июля — (12 Ава 5270) В Бранденбурге (Германия) по обвинению в осквернении гостии тридцать восемь евреев были сожжены на костре. Еще два приняли христианство и были милостиво обезглавлены. Вскоре после этого все евреи были изгнаны из Бранденбурга. Обвинения с евреев сняли через 9 лет, и всем евреям было разрешено вернуться.

1510, 23 ноября — Изгнание евреев из Неаполя. В 1504 году Неаполитанское королевство перешло во власть Испании. Выполнение эдикта об изгнании растянулось на много лет. Лишь в 1541 г. все многотысячное еврейское население королевства (в том числе и несколько сот зажиточных семейств, пользовавшихся покровительством властей, хотя они долгое время ежегодно платили специальный налог "терпимости"), а также так называемые новые христиане и их потомки были изгнаны из его пределов. Закон, запрещающий пребывание евреев в областях Южной Италии, еще долгое время оставался в силе.

1513, 13 октября — (13 Хешвана 5274) Эпизод жизни Боне де Латтеса - еврея, личного врача папы Льва X: знаменитый немецкий ученый-лингвист Иоганн Рейхлин обратился к Латтесу с просьбой повлиять на папу с тем, чтобы тот не передавал некое дело в руки комиссии доминиканцев. Боне де Латтес (1450 — после 1514) был врачом и астрологом, известен так же как изобретатель астрономического кругового циферблата, с помощью которого можно измерять солнечные и звездные высоты и определять время с большой точностью как днем, так и ночью

1515, 1 января — (14 Тевета 5275) Изгнание евреев из города Лайбах в герцогстве Карниола (на современной территории Словении). В Лайбахе была единственная в герцогстве еврейская община

1515, 5 апреля — (20 Нисана 5275) Ансельмо дель-Банко, один из наиболее богатых еврейских купцов Венеции в начале XVI века подал властям жалобу на их решение от 29 марта 1516 года. Он настаивал на том, что отведенное евреям место явно мало для того количества людей, которым придется там жить. По его подсчетам, в новый квартал предстояло переселиться семи сотням людей. Многим придется покинуть город; и главным потерпевшим, вынужденным исполнять взятые на себя обязательства, в том числе перед государством, будет он сам. После его жалобы три члена Коллегии отправились в гетто, а после визита составили отчет. Они сочли место вполне удовлетворительным. Далее

Прежде чем новый квартал стал готов для обитания, необходимо было произвести некоторые перемены. Новое гетто располагалось на острове, полностью отрезанном от остального города каналами. Вокруг него следовало возвести высокие стены, чтобы воспрепятствовать всякому недозволенному входу и выходу. С той же целью все окна, выходящие наружу, приказали заложить кирпичом. В стене необходимо было прорубить двое ворот. Одни выходили к мосту, откуда имелся доступ к так называемому Старому гетто (Ghetto Vecchio), тогда еще христианскому кварталу, а вторые ворота находились на противоположной стороне и выходили к церкви Святого Джироламо. Эти ворота должны были охраняться четырьмя часовыми-христианами, которые содержались за счет еврейской общины. Им в обязанности вменялось следить, чтобы ворота запирались по ночам, и не давать никому входить или выходить в неразрешенные часы. Кроме того, необходимо было обзавестись двумя лодками, каждой из которых управляла команда из трех человек и одного стражника. Лодки должны были с такой же целью патрулировать соседние каналы. Начиная с 1423 года евреям запрещалось владеть недвижимостью в Венеции. Поэтому они не имели права покупать дома, в которых вынуждены были жить. Община вынуждена была арендовать всю недвижимость в новом квартале. Их отношения с домовладельцами можно назвать своего рода пожизненной арендой. Правда, платить приходилось на треть больше, чем предыдущим жильцам-христианам. Нет ничего удивительного в том, что домовладельцы с воодушевлением отнеслись к новым предложениям. (Сесил Рот "Иудеи в венецианской республике")

 

1515, 22 апреля — (7 Ияра 5275) Житель Венеции Цорци Эмо предложил властям отделить евреев от остального населения - переселить их на остров Джудекку (в гетто), где, по слухам, уже несколько веков назад обосновались еврейские купцы, выходцы из Леванта. Ансельмо дель-Банко, бывший одним из наиболее богатых еврейских купцов в начале XVI века (один из предков семьи Варбург из Гамбурга, Лондона и Нью-Йорка) и другие банкиры немедленно отправились к Savi (совет министров Венецианской республики) и от лица своих единоверцев высказались против такого предложения. По их словам, жить на Джудекке, где стоят казармы для войск наемников, слишком опасно; и, если уж необходимо куда-то переселяться, евреи предпочитают жить на Мурано. То был ловкий ход, поскольку остров Мурано тогда считался садом Венеции и славился не только производством стекла, но и роскошными виллами, которые строились там для патрициев в большом количестве. На время предложение отложили.

1515, 4 мая — (19 Ияра 5275) Издан указ об изгнании евреев из Рагусы (город в Сицилли). Указ не касался врачей и торговцев, работающих в стране на временной основе

1516, 20 марта — (19 Сивана 5276) Один из министров Венецианской республики Закария Дольфин на заседании Коллегии снова (см 22 апреля 1515 года) предложил изолировать евреев от других жителей Венеции. Делегация евреев выступила против. Однако мнение дожей не изменилось.

1516, 29 марта — (26 Нисана 5276) Законопрект о переселении евреев в гетто в первом чтении принят сенатом Венецианской республики: 113 голосами "за", 48 "против" и одном воздержавшемся. На финальном слушании его приняли 130 голосами против 44 при 8 воздержавшихся: «Иудеи должны селиться все вместе в домах Двора, что находится в Гетто возле Сан-Джироламо. Иудеи не должны выходить оттуда по ночам. С одной стороны гетто им можно выходить через мостик, а с другой – через большой мост. Должны быть построены двое ворот, которые будут охранять четверо стражей-христиан, и оплачивать которых будут иудеи». Отдав евреям в их полное распоряжение квартал, власти Венецианской республики разрешили жить в Гетто только ашкеназским евреям и переселенцам из еврейских общин других итальянских городов. Так появился символ еврейской жизни, просуществовавший в Европе более четырех сотен лет – Гетто.

1516, 1 апреля — (29 Нисана 5276) В Венеции публично объявили на Риальто и на других городских мостах, особенно в тех кварталах, где проживали евреи о новом законе, по которому евреи должны жить отдельно от христиан. Закон вступал в силу всего через десять дней. Когда, сразу после того, члены Синьории посетили службу в соборе Святого Марка, священник публично поздравил их с мудрым и поистине религиозным решением

1516, 10 апреля — (8 Ияра 5276) В соответствии с указом от 29 марта в Венеции созданно первое еврейское гетто. Квартал был в окружен стеной и объявлен единственной частью города, где разрешалось жить евреям. Термин «гетто» как исключительное обозначение замкнутого еврейского квартала появился именно тогда, видимо, потому, что этот венецианский квартал носил такое название из-за расположенной недалеко пушечной мастерской (по-итальянски ghetta).

1516, 29 мая — (28 Сивана 5276, но скорее всего всё-таки 29 марта (26 Нисана) В Венеции был издан указ следующего содержания

«Всем иудеям надлежит проживать в одном месте — в гетто возле церкви Святого Иеронима. Дабы они не разгуливали по ночам по городу, с двух сторон мостика у Старого гетто установить ворота и держать их открытыми с зари до полуночи. Охрану оных поручить четырем стражникам, нанятым среди самих же иудеев, и за их же счет оплачивать их труд. Размер жалованья определяется Сенатом». Евреи не имели права владеть на территории Республики недвижимостью; правда, для них было предусмотрено право узуфрукта, то есть пожизненного пользования чужим достоянием и доходами от него, передачей его по наследству, в дар, в качестве приданого и даже продажи. Гетто выросло на месте, где когда-то находились плавильни, от которых остались горы шлака. А поскольку плавить по-итальянски значит gettare, то места более ранних и поздних плавилен стали соответственно зваться Старым и Новым гетто. Первые поселенцы были преимущественно выходцами из немецких земель, которым легко давалось произношение буквы «г», оттого и вся зона получила название «гетто». Она была обнесена двойной оградой, представлявшей собой высокие стены без окон и дверей. С окрестных каналов за ней велось постоянное наблюдение. Офицеры-итальянцы, на которых был возложен надзор за соблюдением закона и в случае надобности применение силы, были начеку. Всякий иудей, обнаруженный ночью за пределами гетто в первый раз, подвергался штрафу, а при повторном нарушении закона заключался под стражу. Одновременно и христианам была заказана дорога в гетто ночью, после комендантского часа. На протяжении всего XVI века население гетто не переставало расти в территориальных рамках 1516 года. Один раз их расширили за счет Старого гетто, но земли все одно не хватало, и, приноравливаясь к быстро растущей потребности в жилье, дома стали вытягиваться вверх, достигая порой шести, семи и даже десяти этажей.... На первых этажах зданий было открыто три ссудные конторы и не менее шести десятков лавок старьевщиков. Многое было запрещено сынам израилевым в Венеции, и среди прочего: быть портными, издателями, печатниками, а также владеть другими ремеслами, занимаясь которыми они могли бы нанести урон местным корпорациям. Иным, правда, удавалось устроиться типографскими корректорами, переплетчиками и прочими работниками изданий, выходивших на еврейском языке. По существу, разрешено им было всего два вида деятельности: ростовщичество и торговля подержанными вещами. Ева Прюдом "Завещание Тициана"