— события (1400-1425 из 9198)
Элиза Рашель Феликс родилась в 1821 году, была дочерью мелкого торговца вразнос, выходца из Германии, который в 1830 г. перевез свою семью из Лиона в Париж. Десятилетняя Рашель вместе с сестрой Сарой зарабатывала на жизнь пением на улицах. Голос юной певицы привлек внимание основателя парижской консерватории духовной музыки Э. Шорона, который зачислил ее (под именем Элиза) в класс своих учениц. Вскоре она перешла к изучению драматического искусства в частной школе. После дебюта в театре «Жимназ» (1837) Рашель брала уроки у выдающегося актера и театрального педагога Ж. И. Самсона, который, обнаружив в своей ученице талант трагической актрисы, организовал ее первое выступление на сцене театра «Комеди Франсез» в роли Камиллы в трагедии Корнеля «Гораций» (1838). Сценическому успеху Рашель способствовали восторженные отзывы о ее игре ведущего театрального критика Ж. Жанена и поэта А. де Мюссе. Рашель приобрела огромную популярность. Она возродила на французской сцене традиции классицизма, привнеся в них романтические элементы. Классическая строгость и пластическое совершенство формы Рашель сочетала с романтической эмоциональностью. Размеренную декламацию стихов классической трагедии Рашель заменила выразительным, исполненным живой страсти чтением. Рашель играла героинь трагедий П. Корнеля (Камилла, Эмилия — «Гораций», «Цинна»), Ж. Расина (Гермиона, Роксана, Эсфирь, Береника — «Андромаха», «Баязет» и одноименные пьесы), Вольтера (Аменаида — «Танкред»), Шиллера («Мария Стюарт»), В. Гюго (Тисба — «Венецианская комедиантка») и другие. Лучшей ролью Рашель была признана Федра (в одноименной пьесе Расина). Накануне революции 1848 г. Рашель создала образ Гофолии (Аталии) в одноименной трагедии Расина; во время революции Рашель выступила с театрализованным исполнением «Марсельезы». В бытовой драме, занявшей господствующее положение на французской сцене в середине 19 в., трагедийное дарование Рашель не могло проявиться с прежней силой. Однако в 1849 г. Рашель с успехом выступила в роли Адриенны Лекуврёр (одноименная пьеса О. Э. Скриба и Э. Легуве была написана специально для нее). В последующие годы Рашель, формально оставаясь в труппе «Комеди Франсез», много и успешно гастролировала в странах Европы и США. В 1853–54 гг. Рашель выступала в России. В 1855 г. театр «Комеди Франсез» устроил показ лучших актерских работ Рашель, затем последовало большое турне по Англии и США. В 1856 г. Рашель, больная туберкулезом, вернулась в Европу и больше не выступала на сцене. Отцом одного из двух детей Рашель был граф Колонна-Валевский, незаконный сын Наполеона I. Своим сыновьям Рашель совершила обряд обрезания. Интерес к еврейству пробудило в Рашель знакомство с И. Кремье во время революции. Перед смертью Рашель выразила желание быть похороненной по еврейскому религиозному обряду. На ее похоронах главный раввин парижской консистории Исидор Лазар (1813–88) произнес надгробное слово на иврите. Актрисами были сестры Рашель: Сара, Ревекка, Лия, Дина; брат Рашель Рафаэль был директором нескольких парижских театров. www.eleven.co.il
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
- автор "Автоэмансипации".Сын известного еврейского ученого и публициста, Лев Семенович Пинскер родился 24 декабря 1821 г. в гор. Томашове, в Ц. Польском. Первоначальное образование он получил в образцовом в свое время одесском еврейском училище Штерна, где, под руководством отца, преподававшего в этом училище, приобрел обширные познания в области специально еврейских предметов. Пройдя затем гимназический курс, он поступил в Ришельевский лицей и окончил его со степенью кандидата юридических наук. Некоторое время после этого Пинскер состоял учителем русского языка в Кишиневском еврейском училище, намереваясь всецело посвятить себя педагогической деятельности, но затем в 1843 г. неожиданно поступает на медиц. факультет Моск. университета.В конце 40-х годов для Пинскера наступает пора широкой врачебной деятельности. В 1856 г., в разгар Крымской компании, он оставляет по собственному почину частную практику и спешит на помощь тифозным больным и раненым воинам, затем вновь посвящает себя частной практике. Когда, начиная с 1860 г. вплоть до начала 70 г., в Одессе стали выходить еврейские органы печати на русском языке, Пинскер принимает в них активное участие, а в „Сионе", продолжавшем просветительную деятельность »Рассвета", он состоит {4} некоторое время соредактором д-ра Э. Соловейчика. Ратуя в печати за возможно широкое распространение просвещения среди своих единоверцев в России, Пинскер искренне разделял общий взгляд современных ему интеллигентных евреев на просвещение как на ближайший путь к сближению и уравнению евреев с коренным населением, как на единственное средство для поднятия их общественного юридико- экономического положения. События 70-х г.г. — вспышки антисемитизма в западной Европе и погромы в России — мучительно отозвались в сердце Пинскера и, после долгого тяжелого раздумья, он коренным образом изменяет свой взгляд на будущность своих братьев. Выражением этого перелома в воззрениях Пинскера и явилась брошюра „Autoemancipation" — призыв русского еврея к своим соплеменникам — сразу создавшая Пинскеру громкое имя в еврейском обществе и поставившая его во главе движения, обнаруживавшегося вслед за его призывом в разных слоях еврейского народа. В конце 1884 года, будучи раньше принципиальным территориалистом, Пинскер вскоре перешел на сторону палестинофилов. В конце 1884 год Пинскер созывает Каттовицкий съезд, на котором председательствует, становится во главе одесского комитета по сбору пожертвованийна Палестинские колонии, возбуждает совместно с другими ходатайство об учреждении Палестинского о-ва в Pоccии, и с 1890 года по день своей кончины председательствует в легализованном о-ве всепомощ. евр. землед. и ремесл. в Сирии и Палестине. Лев Семенович Пинскер скончался в Одессе 9-го декабря 1891 г.
Метки:
немецкий миссионер и архитектор. Умер 23 декабря 1921 года в Иерусалиме. Иудеи, мусульмане и христиане одинаково оплакивали его кончину. Шик похоронен на Протестантском Кладбище на Горе Цион.В 1845 году он был послан в Иерусалим в качестве одного из четырех миссионеров, которые должны были обучать молодых людей ремеслам. Шик стал ведущим архитектором того периода в Иерусалиме, и многие из его сооружений, включая и его собственный дом, и по сей день украшают собой Улицу Пророков (рехов а-Невиим). В 1846 году Шик составил план строительства района Меа Шеарим (Сто Врат). Йосеф Ривлин, числившийся среди лидеров еврейской общины Иерусалима, был одним из основателей этого района, а строительным подрядчиком был араб христианин из Вифлеема (Бетлехем), под началом которого работали как еврейские, так и нееврейские рабочие. Ворота квартала Меа Шеарим запирались на ночь каждый вечер и открывались каждое утро. К октябрю 1880 года примерно 100 единиц жилой площади были готовы к заселению, и на торжественном собрании был брошен жребий на получение домов в бессрочное владение. Четыре года спустя 150 домов были готовы к заселению, а к концу века их число достигло 300. Были построены также мукомольная мельница, пекарня Бермана и скотный двор, что изменило первоначальный план Конрада Шика создать открытые зеленые площадки в каждом дворике. Это был первый квартал Иерусалима, в котором было проведено уличное освещение. На сегодняшний день Меа Шеарим остается закрытым кварталом, с ультра-ортодоксальным населением, а синагоги, школы и магазины района служат исключительно нуждам этого слоя общества. В 70-ых и 80-ых годах 19-ого столетья в Иерусалим прибыли первые эмигранты из Бухары (сейчас этот город является территорией Узбекистана). Они закупили земли под строительство своих домов и наняли Конрада Шика, чтобы он создал план "Бухарского квартала". Шик был одним из первых, кто вплотную занялся изучением развалин древнего Иерусалима. Он регулярно публиковал информацию о своих находках и открытиях в английских и немецких научных журналах, занимающихся исследованиями Палестины, в таких как Palestine Exploration Fund (Фонд Исследования Палестины) и Deutscher Palastina-Verein (Немецкая Организация по исследованию Палестины). В то время, как Шик снискал значительные поддержку и одобрение за свои старания на этом поприще от Уилсона из главного лондонского управления PEF, как следует из их частой переписки, он удостоился пренебрежительного отношения со стороны Варрена, руководящего в то время исследовательскими работами и проведением раскопок в Иерусалиме от лица Фонда в период между 1867 и 1870 гг. В письме к Уилсону, датированному 15 декабря 1871 г., Шик, на своем бедном английском, жаловался, что "капитан Варрен воспользовался моими услугами только лишь в некоторых исключительных случаях, таким образом я узнал о том, что происходит только из опубликованных отчетов" (их архивов PEF, Шик 2). Но при всем при этом Шик, обладая способностью тонко подмечать каждую деталь, позже сумел предоставить исключительно важную информацию о подземных секретных водохранилищах Харама. Как правило все, скрытое в Хараме держалось в секрете и было запрещено для исследований, но в 1872 году Шику была предоставлена исключительная возможность исследовать этот район. Турки выразили желание быть представлеными на Большой Выставке, которая должна была проходить в Вене, и австрийский консул в Иерусалиме убедил их продемонстрировать там точную модель Харама аль Шариф. Как Шик отметил в письме к Чарльзу Уилсону, датированному 7 июня 1872 г., он был удостоен задания создания подходящей модели из дерева за разумное вознаграждение (архивы PEF, Шик 3). Он хотел, чтобы его модель представляла ценность для "студентов, изучающих историю и топографию", а не просто являлась образцом искусной работы. Эта модель была выставлена, наряду с еще одной моделью, в турецком павильоне на Венской Выставке в 1873 году, а позже доверенное лицо Шика, преподобный Дж. Х. Брюл, продал их в Музей Миссианского Дома в Базеле (Швейцария), о чем они были проинформированны в письме Шика к Уилсону, написанному между 16 июня 1873 г. и 23 апреля, 1874 г. (архивы PEF, Шик 7, и 9-11). Шик принял решение описать "нижние постройки, резервуары и все подземные сооружения, а также сооружения, расположенные на поверхности земли" (архивы PEF, Шик 3). Именно по этой причине он приступил к изучению и документированию максимального доступного ему числа подземных объектов и занимался этим с 1873 по 1875 гг., продолжая также создавать модели, некоторые из которых и по сей день можно увидеть в Иерусалиме, в Приюте Св. Павла, более известного под названием Школы Шмидта, которая расположена напротив Дамасских Ворот. По признанию самого Шика, его монография о Скинии и о Храме, Die Stiftshutte, является, большей частью, комментарием к этим моделям (Шик 1896: III – IV, 55). В этот период многие из необходимых реставрационных работ были проведены в Мечети Омара ("Купол Скалы") Оттоманскими турецкими органами управления, которые и привезли рабочих и инженеров в Харам. Такое стечение обстоятельств облегчило Шику доступ в районы, обычно закрытые для глаз чужаков. Он смог наблюдать за земляными работами и за очисткой заблокированных подземных каналов. За это время он посетил несколько подземных резервуаров и составил их подробное описание. Качество зарисовок, сделанных Шиком в значительной мере повысилось благодаря его знаниям в области архитектуры. К сожалению, многие из этих ценных материалов так и остались неопубликованными. На сегодняшний день мы занимаемся систематическим изучением архивных материалов, хранящихся в Фонде Исследования Палестины в Лондоне, включая и бумаги Шика, уделяя особое внимание документальным материалам, среди которых есть его переписка и зарисовки, относящиеся к резервуарам. Прямо через дорогу от Института Хартмана находится одно из самых удивительных и самых красивых старых иерусалимских зданий. Сейчас оно выглядит ветхим и изношенным, но Государственная Больница Хансена для больных проказой все еще действует под началом Министерства Здравоохранения и является амбулаторной клиникой, где пациентам проводят различные мед. процедуры. Построенное в 1887 году архитектором Конрадом Шиком, строение располагается на территории одного из самых дорогих земельных участков в городе. Сводчатые окна и элегантные балконы выходят на сады, площадью около 0,8 га, обнесенные древней кирпичной стеной высотой в 7 футов. Конрад Шик начал реализацию своей собственной мечты: возведение дома для себя и своей семьи. Строительство этого дома была завершно в 1889 г. Шик назвал его Домом Тавор. Это большое красивое строение, в котором прослеживаются элементы старого и нового, западного и восточного стилей, находится на Улице Пророков, номер 58. Внутренний двор скрывается за стеной. Шик заимствовал свое имя из Псалма 89:12: "Тебе небо и Тебе земля; Ты создал вселенную и все, что наполняет ее. Ты создал север и юг; Тавор и Хермон радуются имени Твоему." Пальмовые ветви с вырезанными на них греческими буквами Альфа и Омега, символизирующими начало и конец, украшают фасад его дома.
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
В виду исключительной жестокости преступления, губернское правление продолжило розыски. Но враждебные евреям тёмные силы, особенно из местного униатского духовенства, употребляли все старания, чтобы направить следствие на ложный путь. Их орудием сделалась продажная Терентьева. Во время проезда Александра I через Велиж, в сентябре 1825 года, Терентьева подала ему прошение, в котором жаловалась на нерадивость властей в розыске убийц малолетнего Фёдора, заведомо замученного евреями, причём ложно именовала убитого своим сыном. Царь, как будто забыв о своём указе от 1817 года, приказал белорусскому генерал-губернатору Хованскому вновь строго расследовать дело. Это распоряжение развязало руки генерал-губернатору, юдофобу, который сам верил в гнусную легенду. Он поручил производство нового следствия своему чиновнику Страхову, предоставив ему самые широкие полномочия. Прибыв в Велиж, Страхов прежде всего арестовал Терентьеву и подверг её ряду допросов, во время которых старался навести её на желательный ему путь. Поощрённая следователем, блудница сочинила целую уголовную повесть: она будто бы сама участвовала в преступлении, заманив младенца Фёдора в дом Цейтлина и Берлина. В доме Берлина, а затем в синагоге толпа евреев обоего пола совершала над ребёнком ужасные мучительства: резала, колола, катала в бочке и выцеживала кровь, которая тут же делилась между участниками, мочившими в ней куски холста и разливавшими её по бутылкам (кровь христианская, по показаниям Терентьевой, нужна евреям для натирания глаз новорожденным младенцам, потому что «евреи всегда родятся слепыми», а так же для смешения с мукой, из которой пекут паcхальную мацу). Все эти мучительства совершались в её, Терентьевой, присутствии и при её деятельном участии, а так же при участии христианских служанок тех домов. Оговорённые служанки сначала отрицали своё участие, но постепенно, под влиянием стороннего воздействия (их, как и Терентьеву, часто водили на «увещание» к местному униатскому священнику, ярому юдофобу), примкнули к показаниям главной «доказчицы». На основании таких показаний Страхов арестовывал оговорённых евреев, прежде всего двух почтенных женщин - Славу Берлину и Хану Цейтлину, затем их мужей и родных, и наконец многих других жителей Велижа. Сорок два человека были взяты, закованы в кандалы и брошены в тюрьму. Узников допрашивали «с пристрастием», применяя близкие к пыткам приёмы старой полицейской юстиции. Но все они с негодованием отрицали свою вину и на очных ставках с Терентьевой резко уличали её во лжи. Мучительными допросами узники часто доводились до исступления. Но истерические припадки женщин, гневные речи мужчин, замечания иных подсудимых вроде: «Я только царю всё расскажу» - всё это служило для Страхова доказательством виновности евреев. В своих донесениях он уверял Хованского, что напал на след чудовищного преступления, совершонного целым кагалом при помощи нескольких совращённых христианок. Сообщая об этом в Петербург, Хованский представил дело как преступление, совершонное на религиозной почве. )см. 26 августа)
Метки:
Хотя император приказал генерал-губернатору Белоруссии обратить внимание на «способы промышленности и прокормления для переселения евреев на места нового жительства», практически ничего не было сделано. К январю 1824 г. было выселено около 20 тыс. человек, многие из которых остались без крыши над головой и кочевали по дорогам. Тяжелое положение высланных заставило кабинет министров России рассмотреть эту проблему. Осудив поспешность, с которой евреи были изгнаны из деревень, он не предложил отменить указ от 11 апреля 1823 г., а лишь увеличил срок его выполнения до восьми лет (позднее, в 1835 г., Государственный совет был вынужден признать, что изгнание из сельской местности «разорило евреев, и отнюдь не видно, чтобы улучшилось от того состояние поселян»). Указ Императора был реакцией на тяжелое положение крестьян Белоруссии после очередного неурожая в 1821 году. Вина за бедность была возложена на сельских евреев. www.eleven.co.il
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Идея принадлежала Мордехаю Мануэлю Ноаху, журналисту, драматургу, политику и дипломату, и возникла она слегка преждевременно, не дождавшись зарождения сионизма. Мордехай родился в 1775 году в семье выходца из Германии Мордехая Мануэля и уроженки Чарльстона Ципоры Филипс — дочери еврейского торговца и землевладельца. Из мальчика получился блестящий политический деятель и карьерист, а также редактор и журналист. Несмотря на то, что у него была работа — он писал статьи и рецензии на театральные постановки, в которых принимал участие, и даже влиятельные связи (он состоял в республиканской партии), Мордехай Мануэль был недоволен своим заработком. И тогда он послал письмо министру иностранных дел Роберту Смиту с просьбой назначить его консулом США в одну из стран Европы. В своем послании он намекнул, что хочет доказать чужакам: правительство США при назначениях на подобные должности руководствуется профессионализмом, а не принадлежностью к той или иной религиозной конфессии. Все сработало, и началась его дипломатическая карьера. Он становится консулом в Риге, потом в Тунисе, где и сталкивается с тяжелым положением евреев. Приехав из Северной Африки, он решает создать государство Арарат и уговаривает трех дельцов купить под этот новый проект землю. Остров обошелся в 76, 230 долларов, которые должны были в ближайшем будущем окупиться. Но в тот момент у Мордехая даже не было денег перевезти всех, кто хотел бы поприсутствовать при закладке камня, поэтому торжественное основание Арарата состоялось в Буффало, где добрый священник предложил провести церемонию в церкви Сен-Пол. На камне были написаны на иврите слова молитвы «Шма, Исраэль…». Мордехай Мануэль Ноах призвал евреев мира селиться в новой стране, а себя он назначил верховным судьей Израиля. Его подняли на смех и назвали шарлатаном. В самой Америке тогда было не больше десятка тысяч евреев, а из Европы, при всех проблемах, никто уезжать в неведомую даль не собирался… Мордехай Мануэль Ноах умер в 1851 году. Его похороны в Нью-Йорке вылились в самую большую траурную процессию, какую знал город».