Еврейский календарь

1924, 5 апреля — (1 Нисана 5684) В Иерусалиме, в музее "Башня Давида" открылась очередная традиционная выставка художников и скульпторов. Если в первых вставках, начиная с 1921 года, своё искусство демонстрировали мастера школы Бецалель, то теперь им противостояли молодые художники - пост-импрессионисты и экспрессионисы. Продолжалась выставка до 15 мая.

1924, 3 мая — (29 Нисана 5684) В Омахе, штат Небраска (США), создана еврейская организация мальчиков-подростков Алеф Цадик Алеф (Aleph Zadik Aleph), существующая до сих пор и ставшая всеамериканской.

1924, 14 мая — (10 Ияра 5684) Ишув. Хасидами из Польши, во главе которых стоял Ицхак Герштенкорн, ставший первым мэром, основан город Бней-Брак. Расположен приблизительно в 5 км к северо-востоку от центра Тель-Авива. Назван в память древнего Бней-Брака, находившегося южнее современного города. В 1950 г. Бней-Брак получил статус города; в 1972 г. считался восьмым городом Израиля по численности населения (74 200 человек). В 2003 г. население Бней-Брака составляло 139 тыс. человек. Быстрый рост населения объясняется его близостью к Тель-Авиву, а также тем, что Бней-Брак стал одним из центров сосредоточения ортодоксальных евреев. В Бней-Браке находятся многочисленные иешивы и более двухсот синагог, многие из которых возглавляются хасидскими цаддиками. Бней-Брак также один из наиболее значительных промышленных городов Израиля. Здесь имеется около 150 заводов (в том числе несколько крупнейших в стране в области производства консервов, табачных изделий, безалкогольных напитков и текстиля) и множество мастерских.

1924, 3 мая — (29 Нисана 5684) Родился Иегуда Амихай, израильский поэт, лауреат Премии Бялика и Премии Израиля. Умер в 2000 году.

1924, 6 июня — (4 Сивана 5684) Родилась Орна Порат - израильская артистка, режиссер и театральный деятель.

1924, 15 июня — (13 Сивана 5684) Родился Э. Вейцман

Родился в Тель-Авиве в 1924, племянник Хаима Вайцмана, первого президента Израиля. 1941 - курс командиров отделений Хаганы, Вторая Мировая - лётный курс RAF, закончил в 1945, 1946-1948 - член ЭЦЕЛя, 1948 - один из основателей израильских ВВС. Война за Независимость - командир эскадрильи.Военный летчик - 1949. Синайская кампания - командир авиабазы Рамат-Давид, 1958-1966 - командующий ВВС Израиля, при нем израильская авиация стала силой, нанесшей сокрушительный удар по арабским армиям в 1967.Командующий ВВС, 1963. Шестидневная война - начальник оперативного управления Генштаба, отвечал за разработку планов войны. В 1969 ушел в отставку и сразу же был назначен министром транспорта от партии ГАХАЛь во главе с Менахемом Бегином в правительстве национального единства. Война Судного Дня - специальный помощник начальника генерального штаба. 1977 - с приходом к власти блока Ликуд Вайцман стал министром обороны. После визита Садата в Израиль резко изменил свои политические взгляды и стал сторонником территориального компромисса. В 1980 из-за разногласий с Бегином о переговорах с Египтом подал в отставку и был исключен из партии Херут. В 1984 основал партию Яхад, получившую три мандата на выборах, и стал министром без портфеля в правительстве национального единства. В 1986 году Яхад присоединилась к блоку Маарах. 1988 - министр науки и технологии, 1989 - из-за контактов Вайцмана с ООП, запрещенными законом, премьер Ицхак Шамир угрожает исключить Вайцмана из правительства. 1992 - Вайцман подает в отставку с поста члена Кнессета и заявляет об уходе из политической жизни. 1993 - Эзер Вайцман избран седьмым президентом Государства Израиль. В отличие от прошлых президентов, открыто высказывал свое мнение и вмешивался в политические процессы в государстве. 1998 - избрание на второй пятилетний срок. 2000 - после скандала в связи с крупными денежными суммами, полученными Вайцманом от бизнесмена Эдуарда Саруси в бытность членом Кнессета и министром, Вайцман подает в отставку. Эзеру Вейцману по праву принадлежал титул -короля пикантных формулировок-. Высказывания Вейцмана были спонтанны и запоминались надолго. Алис Миллер, которая была первой женщиной, пожелавший попасть на курс военных летчиков, услышала от Вейцмана почти отеческий упрек: -Я не согласен с тобой, девчушка. Ты когда-нибудь видела, чтобы мужчина вязал носки?- Во время мероприятия по борьбе с насилием в семье Вейцман сообщил женщинам, которые страдали от побоев: -У меня тоже бывают разногласия с моей женой, но я никогда не думал устроить ей хорошую взбучку-. Памятна позиция Вейцмана во вопросу гомосексуализма. -Я люблю мужчин, которые хотят быть мужчинами. И женщин, которые хотят быть женщинами- сообщил стране Эзер Вейцман. Библейского царя Давида Вейцман называл -тот еще фейгелэ- (-птичка- на идиш, жаргонное обозначение гомосексуалиста). На церемонии, в честь присвоения Бейт-Шеану статуса города, Вейцман всех покорил своей искренностью: -Понятия не имел, что Бейт-Шеан – не город-. -Неплохо ели вместе, неплохо пили вместе-, - этими словами, уже покинув президентский дворец, Вейцман помянул Ицхака Рабина на официальной траурной церемонии. 24 апреля 2005 г. на 81-ом году жизни Эзер Вайцман скончался. Его лозунг -Лучшие - в лётчики!- по сей день остается лозунгом израильских ВВС. www.War Online.org

- 7-й президент Израиля (1993—2000).

1924, 24 июня — (22 Сивана 5684) Хаганой убит Исраэль де Хаан - антисионистски настроенный еврейский политический деятель в подмандатной Палестине, журналист и поэт (см. 31 декабря 1881 года).

1924, 13 июня — (11 Сивана 5684) Ишув. Основан "новый" Бней Брак. Находится приблизительно в 5 км к северо-востоку от центра Тель-Авива. Назван в память древнего Бней-Брака, находившегося южнее современного города. Основан хасидами из Польши, во главе которых стоял Ицхак Герштенкорн, ставший первым мэром Бней-Брака. В 1950 году получил статус города; в 1972 г. считался восьмым городом Израиля по численности населения (74 200 человек). В 2003 г. население Бней-Брака составляло 139 тыс. человек. Быстрый рост населения объясняется его близостью к Тель-Авиву, а также тем, что Бней-Брак стал одним из центров сосредоточения ортодоксальных евреев. В Бней-Браке находятся многочисленные иешивы и более двухсот синагог, многие из которых возглавляются хасидскими цаддиками. Бней-Брак также один из наиболее значительных промышленных городов Израиля. Здесь имеется около 150 заводов (в том числе несколько крупнейших в стране в области производства консервов, табачных изделий, безалкогольных напитков и текстиля) и множество мастерских.

1924, 16 июля — Имена.

Подробнее о людях июля см. Блог рубрика "Имена".

(14 Таммуза 5684)  В Бронксе (США), в семье выходцев из России родилась Бесс Майерсон, выбранная 8 сентября 1945 года "Мисс Америка". Во время голосования и после, уже во владении титулом, Бесс столкнулась с множеством примеров антисемитизма. В дальнейшем она стала известным в Америке общественным деятелем.

1924, 3 августа — (3 Ава 5684) Родился Леон Юрис - писатель.

1924, 2 августа — (2 Ава 5684) Ишув. На землях, купленных Иегошуа Ханкиным, выходцами из Европы основан кибуц Магдиил

1924, 23 августа — (23 Ава 5684) Родился писатель Эфраим Кишон, писатель-сатирик, классик израильской литературы. Репатриировался из Венгрии в 1949 году, научился писать на иврите в 26 лет. Умер 29.01.2005 года.

1924, 29 августа — (29 Ава 5684) При президиуме Совета Национальностей ВЦИК образован Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (Комзет) источник

1924, 2 сентября — (3 Элула 5684) Арест трёх тысяч активистов сионистского движения в 150 пунктах России.

1924, 3 сентября — (4 Элула 5684) В Литве упразднено Министерство по еврейским делам.

1924, 13 сентября — (14 Элула 5684) В Цфате родился Исраэль Таль

Во время Второй Мировой войны был призван в армию Великобритании, там обучился стрелковому делу, дослужив до сержанта. В 1948 г. начал службу в ЦАХАЛ, воевал и был инструктором по тяжёлому вооружению. С 1954 г. командовал Бахад-1, руководил офицерским училищем ЦАХАЛ, во время Синайского конфликта заменил уволенного бригадира, воевал на Синае, был назначен на пост заместителя командира танкового корпуса ЦАХАЛ и параллельно командиром Седьмой Бронебригады (Хатива Шева). В Шестидневной войне командовал 162-й танковой дивизией, воевавшей на северном направлении Синая, разгромив превосходившие по силе и материальной части войска Египта. Во время войны Судного дня (1973) служил главой оперативного отделения Генштаба и заместителем Главы Генштаба, на завершающих её этапах командовал Южным фронтом. После войны уволился из ЦАХАЛ. Будучи самоучкой, Таль внёс большой вклад в модернизацию и унификацию агрегатов и танков, находившихся на вооружении израильской армии. Только в агрегаты моторно-трансмиссионного отделения танка М48 он внёс более ста изменений, исходя лишь из практического опыта. Унификация ходовых частей "Центуриона" М48 и М60А1 была его вкладом. После разрыва с Великобританией в 1967 г. генерал Таль протолкнул решение об отечественной разработке танка по требованиям ЦАХАЛ, что принесло ему прозвище "Отец Меркавы". За разработанный передвижной мост генерал-майор Ицхак Таль получил госпремию "За Вклад в Безопасность Израиля". Благодаря этому мосту бойцы ЦАХАЛ успешно форсировали Суэцкий Канал в 1973 г. Его портрет находится в зале Танковых Полководцев в Форт Нокс, штат Кентуки США. Девиз Израильских Танковых войск "Человек что в танке победит" произошёл от его ответа на вопрос какой же танк все таки лучше. Его ответ был "Тот, в котором лучший экипаж, тот и лучше". Умер 8 сентября 2010 года в Реховоте.

  (Талик) - легендарный израильский танковый генерал, прославившийся в Шестидневную войну 1967 г., отец танка "Меркава".

1924, 16 ноября — (19 Хешвана 5685) В Вене родился генерал-лейтенант Армии Обороны Израиля Хаим Бар-Лев

Когда Австрия оказалась под властью и влиянием нацистов, семья уехала в Югославию. В 1939 году 15-летний Хаим уехал из Загреба в Эрец-Исраэль, через три года окончил сельскохозяйственную школу, вскоре вступил в боевые отряды Пальмаха. Во время Войны за Независимость он командовал 8-м батальоном бригады «Негев», стал командиром механизированного батальона, после окончания войны перешел на штабную работу. В 1956 году Хаим Бар-Лев окончил военную академию в Англии и вскоре был назначен командующим бронетанковыми частями ЦАХАЛа. В 37 лет он решил, что должен получить солидное образование, уехал учиться в Колумбийский университет в США, потом продолжил учебу в Париже, после возвращения был назначен начальником отдела Генерального штаба ЦАХАЛа. Незадолго до начала Шестидневной войны Хаим Бар-Лев стал заместителем начальника Генштаба и сыграл самую активную роль в разработке молниеносной «превентивной» авиационной атаки на все важнейшие аэродромы потенциального противника. Эта операция, по существу, и привела к убедительной победе государства Израиль. После ухода в отставку Хаим Бар-Лев по предложению Голды Меир вошел в состав правительства, занял пост министра промышленности и торговли. Когда началась Война Судного дня в октябре 1973 года он был назначен советником начальника Генерального штаба, фактически принял на себя командование Южным фронтом, на котором в первые дни войны ситуация для подразделений израильской армии складывалась крайне неудачно. Были большие потери, но израильтяне выдержали натиск превосходящих сил врага, а затем сами перешли к активным наступательным действиям. И все равно Хаим Бар-Лев вместе с некоторыми другими генералами после победного окончания войны попал под «обстрел» запальчивых политиков и журналистов, которые именно эту «южную» группу военных обвинили в промахах и неудачах… Эта война была для него последней. Хаим Бар-Лев полностью переключился на общественную деятельность. В 1984-1990 годах он был министром внутренних дел страны. В 1992 году принял предложение и уехал полномочным послом Государства Израиль в Россию. В мае 1994 года Хаим Бар-Лев ушел из жизни, исполнив свой долг до конца…

 

1924, 3 декабря — (6 Кислева 5685) Принята англо-американская декларация, признающая право Англии на управление Эрец-Исраэль в рамках Мандата.

1924, 20 декабря — (23 Кислева 5685) Умер раввин Я. Мазе

Родился в хабадской семье в Могилёве. Закончил гимназию в Керчи. Увлекся палестинофильскими идеями и основал группу «Брах доди». Получил юридическое образование в московском университете. В годы учёбы вступил в Хибат Цион. В 1884 году вмете с Усышкиным и Членовым создал кружок «Бней Цион». Мазе принадлежал к закаленному поколению восьмидесятников, взгляды которых формировались в годы разгула антисемитизма. Молодежь тех лет активно воспринимала идеи сионизма и стремилась к возрождению национальной культуры. В 1890 совершил поездку в Палестину с целью закупки земель. В 1893 году, при содействии раввина Мазе, в Москве начинает работать Общество любителей древнееврейского языка и в этом же году, после высылки Шломо Залмана Минора назначен казённым раввином Москвы. Выступал как эксперт по иудаизму на деле Бейлиса и смог убедить общественность в его невиновности. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, раввин Мазе от имени евреев Москвы в Большом Кремлевском дворце докладывал Николаю II об участии евреев Москвы в деле защиты Отечества, об устройстве в Московской хоральной синагоге лазарета для раненых. В 1916 году в Москву приехал поэт Хаим-Нахман Бялик, и во многих залах города проходили его творческие вечера. По инициативе Мазе был основан Детский фонд им. Бялика для издания детской литературы на еврейском языке. После Февральской революции раввина Мазе избрали по еврейскому национальному списку во Всероссийское Учредительное собрание. В 1921 встречался с Горьким, а затем, в июле 1921, с Лениным, пытаяся остановить погромы на Украине и гонения против религии в СССР. В 1923 обратился к Калинину и Дзержинскому с протестом против закрытия хоральной синагоги. Яков Мазе, раввин и общественный деятель скончался 20 декабря 1924. Его тело было перенесено в Большой молитвенный зал Хоральной синагоги и тысячи людей пришли отдать долг памяти этому выдающемуся человеку. Похоронен на дорогомиловском кладбище. В 1932 перезахоронен на востряковском кладбище. www.ru.wikipedia.org/wiki/

 

1924, 25 декабря — (28 Кислева 5685) После полугодового перерыва, связанного с переездом из Берлина в Париж, возобновил выход орган Федерации русско-украинских сионистов (в эмиграции), а затем Всемирного союза сионистов-ревизионистов журнал "Рассвет". Редактировал его Жаботинский, сначала самостоятельно, потом в сотрудничестве М. Берхиным (Бенедиктовым), а в некоторые годы - с И. Шехтманом. Хотя круг читателей «Рассвета» состоял главным образом из евреев — эмигрантов из России, его статьи их широко обсуждали и люди, далекие от еврейского национального движения. «Рассвет» по сути был единственным высокопрофессиональным русско-еврейским печатным органом за пределами России. В частности в "Рассвете" была опубликована одна из програмных статей В. Жаботнского "О железной стене"

Вопреки доброму правилу - начинать статью с существа - приходится начать эту с предисловия, притом еще личного. Автора этих строк считают недругом арабов, сторонником вытеснения и т.д. Это неправда. Эмоциональное мое отношение к арабам - то же, что и ко всем другим народам: учтивое равнодушие. Политическое отношение - определяется двумя принципами. Во-первых, вытеснение арабов из Палестины, в какой бы то ни было форме, считаю абсолютно невозможным; в Палестине всегда будут два народа. Во-вторых, горжусь принадлежностью к той группе, которая формулировала Гельсингфорскую программу. Мы ее формулировали не для евреев только, а для всех народов; и основа ее - равноправие наций. Как и все, я готов присягнуть за нас и за потомков наших, что мы никогда этого равноправия не нарушим и на вытеснение или притеснение не покусимся. Credo, как видит читатель, вполне мирное. Но совершенно в другой плоскости лежит вопрос о том, можно ли добиться осуществления мирных замыслов мирными путями. Ибо это зависит не от нашего отношения к арабам, а исключительно от отношения арабов к сионизму. После этого предисловия перейдем к существу.

I

О добровольном примирении между палестинскими арабами и нами не может быть никакой речи, ни теперь, ни в пределах обозримого будущего. Высказываю это убеждение в такой резкой форме не потому, что мне нравится огорчать добрых людей, а просто потому, что они не огорчатся: все эти добрые люди, за исключением слепорожденных, уже давно сами поняли полную невозможность получить добровольное согласие арабов Палестины на превращение этой самой Палестины из арабской страны в страну с еврейским большинством.

Каждый читатель имеет некоторое общее понятие об истории колонизации других стран. Предлагаю ему вспомнить все известные примеры; и пусть, перебрав весь список, он попытается найти хотя бы один случай, когда колонизация происходила с согласия туземцев. Такого случая не было. Туземцы - все равно, культурные или некультурные, - всегда упрямо боролись против колонизаторов - все равно, культурных или некультурных. При этом образ действий колонизатора нисколько не влиял на отношение к нему туземца. Сподвижники Кортеса и Писарро или, допустим, наши предки во дни Иисуса Навина вели себя, как разбойники; но английские и шотландские "отцы-странники", первые настоящие пионеры Северной Америки, были на подбор люди высокого нравственного пафоса, которые не то что краснокожего, но и мухи не хотели обидеть и искренне верили, что в прерии достаточно места и для белых, и для красных. Но туземец с одинаковой свирепостью воевал и против злых, и против добрых колонизаторов. Никакой роли при этом не играл и вопрос о том, много ли в той стране свободной земли. На территории Соединенных Штатов в 1921 году считалось 340 тысяч краснокожих; но и в лучшие времена их было не больше 3/4 миллиона на всем колоссальном пространстве от Лабрадора до Рио Гранде. Не было тогда на свете человека с такой сильной фантазией, чтобы всерьез предвидеть опасность настоящего "вытеснения" туземцев пришельцами. Туземцы боролись не потому, что сознательно и определенно боялись вытеснения, а просто потому, что никакая колонизация нигде никогда и ни для какого туземца не может быть приемлема.

Каждый туземный народ, все равно, цивилизованный или дикий, смотрит на свою страну как на свой национальный дом, где он хочет быть и навсегда остаться полным хозяином; не только новых хозяев, но и новых соучастников или партнеров по хозяйству он добровольно не допустит.

Это относится и к арабам. Примирители в нашей среде пытаются уговорить нас, будто арабы - или глупцы, которых можно обмануть "смягченной" формулировкой наших истинных целей, или продажное племя, которое уступит нам свое первенство в Палестине за культурные и экономические выгоды. Отказываюсь наотрез принять этот взгляд на палестинских арабов. Культурно они отстали от нас на 500 лет, в духовном отношении они не обладают ни нашей выносливостью, ни нашей силой воли; но этим вся внутренняя разница и исчерпывается. Они такие же тонкие психологи, как и мы, и так же точно, как и мы, воспитаны на столетиях хитроумного пилпула: что бы мы им ни рассказывали, они так же хорошо понимают глубину нашей души, как мы понимаем глубину их души. И к Палестине они относятся по крайней мере с той же инстинктивной любовью и органической ревностью, с какой ацтеки относились к своей Мексике или сиуксы к своей прерии. Фантазия о том. что они добровольно согласятся на осуществление сионизма в обмен за культурные или материальные удобства, которые принесет им еврейский колонизатор, - эта детская фантазия вытекает у наших "арабофилов" из какого-то предвзятого презрения к арабскому народу, из какого-то огульного представления об этой расе как о сброде подкупном, готовом уступить свою родину за хорошую сеть железных дорог. Такое представление ни на чем не основано. Говорят, что отдельные арабы часто подкупны, но отсюда не следует, что палестинское арабство в целом способно продать свой ревнивый патриотизм, которого даже папуасы не продали. Каждый народ борется против колонизаторов, пока есть хоть искра надежды избавиться от колонизационной опасности. Так поступают и так будут поступать и палестинские арабы, пока есть хоть искра надежды.

II

Многие у нас все еще наивно думают, будто произошло какое-то недоразумение, арабы нас не поняли, и только потому они против нас; а вот если бы им можно было растолковать про то, какие у нас скромные намерения, то они протянули бы нам руку. Это ошибка, уже неоднократно доказанная. Напомню один случай из множества. Года три тому назад г-н Соколов, будучи в Палестине, произнес там большую речь об этом самом недоразумении. Он ясно доказал, что жестоко арабы ошибаются, если думают, будто мы хотим отнять у них их собственность, или выселить их, или угнетать их; мы даже не хотим еврейского правительства, мы хотим только правительства, представляющего Лигу Наций. На эту речь арабская газета "Кармель" ответила тогда передовицей, смысл которой передаю на память, но точно. Сионисты напрасно волнуются: никакого недоразумения нет. Г-н Соколов говорит правду, но арабы ее и без него прекрасно понимают. Конечно, сионисты теперь не мечтают ни о выселении арабов, ни об угнетении арабов, ни об еврейском правительстве; конечно, они в данный момент хотят только одного - чтобы арабы им не мешали иммигрировать. Сионисты уверяют, что они будут иммигрировать лишь в таких количествах, какие допускаются экономической емкостью Палестины. Но арабы и в этом никогда не сомневались: ведь это трюизм, иначе и немыслимо иммигрировать. Арабский редактор готов даже охотно допустить, что потенциальная емкость Палестины очень велика, т.е. что в стране можно поселить сколько угодно евреев, не вытеснив ни одного араба. "Только этого" сионисты и хотят - и именно этого арабы не хотят. Потому что тогда евреи станут большинством, и тогда само собой получится еврейское правительство, и тогда судьба арабского меньшинства будет зависеть от доброй воли евреев; а что меньшинством быть неудобно, про то сами евреи очень красноречиво рассказывают. Поэтому никакого недоразумения нет. Евреи хотят максимального развития иммиграции, а арабы именно, еврейской иммиграции не хотят.

Это рассуждение арабского редактора так просто и ясно, что его следовало бы заучить наизусть и положить в основу всех наших дальнейших размышлений по арабскому вопросу. Дело вовсе не в том, какие слова - герцлевские или сэмюэлевские - будем мы говорить в объяснение наших колонизаторских усилий. Колонизация сама в себе несет свое объяснение, единственное, неотъемлемое и понятное каждому здоровому еврею и каждому здоровому арабу. Колонизация может иметь только одну цель; для палестинских арабов эта цель неприемлема; все это в природе вещей, и изменить эту природу нельзя.

III

Многим кажется очень заманчивым следующий план: получить согласие на сионизм не от палестинских арабов, раз это невозможно, но от остального арабского мира, включая Сирию, Месопотамию, Геджас и чуть ли не Египет. Если бы это и было мыслимо, то и это не изменило бы основного положения: в самой Палестине настроение арабов по отношению к нам осталось бы то же самое. Объединение Италии было в свое время куплено той ценой, что, между прочим, Тренто и Триест остались под австрийской властью; но итальянские жители Тренто и Триеста не только не примирились с этим, а, напротив, с утроенной энергией продолжали бороться против Австрии. Если бы даже можно было (в чем сомневаюсь) уговорить арабов Багдада и Мекки, будто для них Палестина только маленькая, несущественная окраина, то и тогда для палестинских арабов Палестина осталась бы не окраиной, а их единственной родиной, центром и опорой их собственного национального существования. Поэтому и тогда колонизацию пришлось бы вести против согласия палестинских арабов, т.е. в тех же условиях, что и теперь.

Но и соглашение с не палестинскими арабами есть тоже фантазия неосуществимая. Для того, чтобы арабские националисты Багдада, Мекки, Дамаска согласились уплатить нам такую серьезную цену, какой был бы для них отказ от сохранения арабского характера Палестины, т.е. страны, которая лежит в самом центре "федерации" и режет ее пополам, - мы должны предложить им чрезвычайно крупный эквивалент. Ясно, что есть только две мыслимые формы такого эквивалента: или деньги, или политическая помощь, или то и другое вместе. Но мы не можем им предложить ни того, ни другого. Что касается до денег, то смешно даже думать о том, будто мы сможем финансировать Месопотамию или Геджас, когда у нас и на Палестину не хватает. Для ребенка ясно, что эти страны, с их дешевым трудом, найдут капиталы просто на рынке, найдут гораздо легче, чем мы их найдем для Палестины. Всякие разговоры на эту тему о материальной поддержке суть или ребяческий самообман, или недобросовестное легкомыслие. И уже совсем недобросовестно с нашей стороны было бы всерьез говорить о политической поддержке арабского национализма. Арабский национализм стремится к тому же, к чему стремился, скажем, итальянский до 1870 года: к объединению и государственной независимости. В переводе на простой язык это означает изгнание Англии из Месопотамии и Египта, изгнание Франции из Сирии, а потом, быть может, также из Туниса, Алжира и Марокко. С нашей стороны хотя бы отдаленно помогать этому было бы и самоубийством, и предательством. Мы опираемся на английский мандат; под декларацией Бальфура в Сан-Ремо подписалась Франция. Мы не можем участвовать в политической интриге, цель которой отогнать Англию от Суэцкого канала и Персидского залива, а Францию совершенно уничтожить как колониальную державу. Такую двойную игру не только нельзя играть: о ней даже и думать не полагается. Нас раздавят - и с заслуженным позором. - прежде чем мы успеем шевельнуться в этом направлении.

Вывод: ни палестинским, ни остальным арабам мы никакой компенсации за Палестину предложить не можем. Поэтому добровольное соглашение немыслимо. Поэтому люди, которые считают такое соглашение за conditio sine qua non сионизма, могут уже теперь сказать non и отказаться от сионизма. Наша колонизация или должна прекратиться, или должна продолжаться наперекор воле туземного населения. А поэтому она может продолжаться и развиваться только под защитой силы, не зависящей от местного населения - железной стены, которую местное население не в силах прошибить.

В этом и заключается вся наша арабская политика: не только "должна заключаться", но и на самом деле заключается, сколько бы мы ни лицемерили. Для чего декларация Бальфура? Для чего мандат? Смысл их для нас в том, что внешняя сила приняла на себя обязательство создать в стране такие условия управы и охраны, при которых местное население, сколько бы оно того ни желало, было бы лишено возможности мешать нашей колонизации административно или физически. И мы все, все без исключения, каждый день понукаем эту внешнюю силу, чтобы она эту свою роль исполняла твердо и без поблажек. В этом отношении между нашими "милитаристами" и нашими "вегетарианцами" никакой существенной разницы нет. Одни предпочитают стену из еврейских штыков, другие из ирландских: третьи, сторонники соглашения с Багдадом, готовы удовлетвориться багдадскими штыками (вкус странный и рискованный); но все мы хлопочем денно и нощно о железной стене. Но при этом мы же сами зачем-то портим свое дело декларацией о соглашении, внушая мандатной державе, будто дело не в железной стене, а в еще новых и новых разговорах. Эта декларация губит наше дело; поэтому дискредитировать ее, показать и ее фантастичность, и ее неискренность - это есть не только удовольствие, но и долг.

IV

Вопрос не исчерпан, я еще вернусь к некоторым его сторонам в следующей статье. Но считаю нужным здесь же вкратце сделать еще два замечания.

Во-первых: на избитый упрек, будто вышеизложенная точка зрения неэтична, отвечаю: неправда. Одно из двух: или сионизм морален, или он не морален. Этот вопрос мы должны были сами для себя решить раньше, чем взяли первый шекель, и решили положительно. А если сионизм морален, т.е. справедлив, то справедливость должна быть проведена в жизнь, независимо от чьего бы то ни было согласия или несогласия. И если А, В или С хотят силой помешать осуществлению справедливости, ибо находят ее для себя невыгодной, то нужно им в этом помешать, опять-таки силой. Это этика; никакой другой этики нет.

Во-вторых, все это не значит, что с палестинскими арабами немыслимо никакое соглашение. Невозможно только соглашение добровольное. Покуда есть у арабов хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не продадут ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды, именно потому, что они не сброд, а народ, хотя бы и отсталый, но живой. Живой народ идет на уступки в таких огромных, фатальных вопросах только тогда, когда никакой надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Только тогда крайние группы, лозунг которых "ни за что", теряют свое обаяние, и влияние переходит к группам умеренным. Только тогда придут эти умеренные к нам с предложением взаимных уступок; только тогда станут они с нами честно торговаться по практическим вопросам, как гарантия против вытеснения, или равноправие, или национальная самобытность; и верю, и надеюсь, что тогда мы сумеем дать им такие гарантии, которые их успокоят, и оба народа смогут жить бок о бок мирно и прилично. Но единственный путь к такому соглашению есть железная стена, т.е. укрепление в Палестине власти, недоступной никаким арабским влияниям, т.е. именно то, против чего арабы борются. Иными словами, для нас единственный путь к соглашению в будущем есть абсолютный отказ от всяких попыток к соглашению в настоящем. («Рассвет», № 42/43 (79180), 1924 г.)

 Первый номер парижского издания вышел тиражом в 1000 экземпляров. (см. 14 декабря)

1924, 9 декабря — (12 Кислева 5685) В улице Иерусалима увековечено имя английского короля Георга Пятого, при котором Иерусалим был отвоёван у турок в Первую мировую войну. На церемонии установления мемориальной плиты на здании №2 присутствовали Верховный комиссар Палестины сэр Герберт Сэмюэл, губернатор Иерусалима-Яффо - сэр Рональд Сторс, мэр Раджеб Нашашиби. Сегодня улица Кинг Джордж - центральная в Иерусалиме.

1924, 17 декабря — (20 Кислева 5685) В Хайфе родился Йохай Бен-Нун - Герой Израиля. Получил звание "Герой Израиля" за потопление флагмана египетского флота "Эмир Фарук" в октябре 1948, первый командир 13-ой флотилии ("морские коммандос"), командующий ВМф Израиля в 1960-1966. Умер 6 июня 1994 года.

1924, 26 декабря — (29 Кислева 5685) В Александрии (Египет) родился Эли Коэн

С юных лет он был активным участником молодежного сионистского движения. По окончании школы поступил на инженерный факультет Александрийского университета. На каком-то этапе, из-за возросшей ненависти к евреям в свете Войны за Независимость Израиля, Коэн вынужден был оставить учебу. Сразу после этого ему удалось связаться с представителями военной разведки ЦАХАЛа, и он начал выполнять ее задания. В 1954 году в Египте была разоблачена израильская шпионская сеть. В ней состояли молодые местные евреи, которые в числе прочих задач получали от своих кураторов и задания диверсионно-террористического характера. 11 человек предстали перед судом. Двое были приговорены к смерти через повешение, а остальные провели долгие годы в египетской тюрьме, прежде чем их обменяли. Некоторых из них уже нет в живых, а остальные живут в Израиле. Эли Коэн также проходил по этому делу, его интенсивно допрашивали египтяне, но улик против него не было, и в конце концов он был отпущен. В 1957 году Коэн репатриировался в Израиль. Сразу по прибытии в страну он связался со своими бывшими кураторами из военной разведки, но те не торопились снова воспользоваться услугами Коэна. Его просьбы принять его на службу в АМАН неоднократно отвергались. Эли зарабатывал на жизнь, делая переводы с иврита на арабский и работая бухгалтером в "Машбире". В августе 1959 года состоялась его свадьба с Надпей. Молодая пара поселилась в амидаровской квартире в Бат-Яме. В 1960 году Эли неожиданно вызвали в "Мосад" и предложили пройти интенсивный курс обучения, после чего он должен будет действовать в Сирии в качестве разведчика-нелегала. После определенных колебаний, посоветовавшись с женой, он согласился. Надия толком не представляла характер будущей работы мужа. Она поняла только, что он будет долго отсутствовать, однако их экономическое положение существенно улучшится, а через какое-то время они будут снова вместе, как обычная семья. Подготовка разведчика длилась год. После этого он был отправлен в Аргентину как сирийский бизнесмен-эмигрант Камаль Амин Табет. Здесь, согласно замыслам кураторов, Коэн должен был вжиться в многочисленную и процветающую сирийскую общину, стать в ней заметной фигурой, после чего "вернуться" собственно в Сирию. Так оно и произошло. Щедрость, активность и обаяние Коэна сделали свое дело. За какой-то год он стал одной из самых заметных фигур в арабской общине Аргентины. В начале 1962 года в "Мосаде" пришли к выводу, что легенда работает успешно и Коэн созрел для командировки в Дамаск. Прибыв в сирийскую столицу и сняв квартиру неподалеку от здания генштаба, Эли Коэн развил бурную деятельность. Обаятельный, щедрый, ультрапатриотически настроенный бизнесмен быстро обзавелся широким кругом знакомств в правящей элите и военном командовании. Коэну становилась известна самая секретная информация. Неоднократно он посещал и различные военные базы, главным образом на Голанских высотах. Во время одного такого визита, глядя вниз, на территорию Израиля, и думая о своей жене и детях, которых он давно не видел, Эли не смог сдержать слез. Удивленный сирийский генерал, сопровождавший "Камаля Табета" осведомился о причине этих слез. Коэн не растерялся и сказал, что опечалился, "видя, как сирийские земли обрабатывают израильтяне". Так ему удалось выйти из положения. Тем временем в Израиль от него шел поток ценнейшей информации. Особенно важными были сведения Коэна о сирийских работах по отводу от Иордана его притоков Баниаса и Хацбани. Таким способом Дамаск пытался обезводить Кинерет - главный источник воды для еврейского государства. Как раз в те годы велось строительство тран-сизраильекого водопровода для переброски воды из Кинерета в Негев. Благодаря сведениям, поступившим от нашего разведчика, против Сирии были приняты жесткие военные меры, и в ходе нескольких военных акций работы по отводу притоков Иордана были сорваны. Став одним из высокопоставленных активистов правящей в Сирии партии "Баас", Эли Коэн поставлял своему руководству полную информацию о заседаниях ее верхушки и принимаемых ею решениях. Эта информация неоднократно и практически сразу озвучивалась в передачах "Коль Исраэль" на арабском языке. Это вносило существенный раздор в ряды баасистов, что в "Мосаде" считали большим успехом. Но у подобной ситуации была и обратная сторона: сирийцы стали подозревать, что среди них есть израильский шпион, а это автоматически означало, что опасность разоблачения Коэна увеличивается. Примерно раз в полгода Эли Коэн встречался со своими кураторами в Израиле и в Европе. Практически при каждой встрече он настойчиво просил, чтобы подход к делу стал более осторожным, так как кольцо вокруг него начинает сжиматься. Согласно некоторым утверждениям, в "Мосаде" его просьбы к сведению особо не принимали. Мол, руководству разведки важнее внести сумятицу в сирийской верхушке, чем безопасность разведчика. На каком-то этапе сирийские власти для разоблачения шпиона решили привлечь советских специалистов. В Дамаск привезли специальный пеленгатор, с помощью которого была обнаружена работа передатчика Эли Коэна. Вычислить, откуда велись передачи, было делом техники. В январе 1965 года Эли Коэн, проработавший почти три года разведчиком и добывший за этот период воистину бесценные для Израиля сведения, был арестован. Вначале его пытались перевербовать, чтобы он стал двойным агентом и передавал в Израиль ложную информацию под диктовку сирийских кураторов, но Коэну удалось в своей шифровке дать знать в "Мосад", что он работает под контролем. Через некоторое время сирийцы догадались, что израильтяне осведомлены об их хитрости. Разоблаченный разведчик был отдан по суд. Судебный процесс над Эли Коэном стал показательным. Приговоренный к смерти израильский разведчик был при большем стечении народа публично повешен. Все усилия, предпринимаемые Израилем для его спасения, ни к чему не привели. В своем последнем письме жене Коэн писал: "Надия, дорогая, ты можешь выйти замуж за другого мужчину, лишь бы было хорошо нашим детям. Прошу тебя: не надо скорбеть о случившемся, думай о будущем..." Похоронен Эли Коэн в Сирии, и даже сейчас, несмотря на то, что прошел 41 год после его казни, Дамаск отказывается передать прах разведчика Израилю. Именно в связи с очередной годовщиной было опубликовано интервью 82-летнего Масуда Битона, бывшего израильского разведчика-нелегала, действовавшего в Сирии и Ливане с 1956 по 1962 гг. Битон заявил, что необходимо создать комиссию по расследованию обстоятельств провала Коэна. Кроме того, он добавил, что если бы в руководстве "Мосада" прислушались к его предупреждениям, то Коэн не был бы арестован. Вот что рассказывает Битон: - В 59-м году, находясь на задании в Ливане и Сирии, я получил приказ подготовить легенду для нового офицера, который должен прибыть в Дамаск. Я попросил, чтобы мне дали только дату его рождения. Это была мера предосторожности на случай провала, дабы я не мог выдать его даже под пытками. Затем, использовав свои связи с высокопоставленным сотрудником бейрутского суда, я нашел для прикрытия разведчика имя. Камаль Амин Табет - представитель крупного и известного клана, эмигрировавшего в Южную Америку. Вся информация о нем была передана моим кураторам во время нашей встречи в Цюрихе в 1961 году. Однако уже тогда я сказал им, что из соображений безопасности разведчик, который прибудет в Бейрут, а оттуда в Сирию, не должен действовать в одиночку под видом Табета. Если он прибудет в Дамаск без меня, ему сразу начнут задавать вопросы. А те, кто зададут вопросы, отнюдь не дураки. Я работал в Ливане под именем Талай, меня и там, и в Дамаске прекрасно знали. Если он прибудет без меня, говорил я начальству, то будет немедленно разоблачен. Они же, вместо того чтобы направить меня назад в Ливан и поручить принять "Табета" на месте, отозвали меня в Израиль. Когда я узнал, что Коэн был схвачен в 1965 году, то сразу понял: это следствие халатности и неосторожности. Едва сирийцы стали проверять, как Табет попал в страну из Ливана, сразу стало понятно, что сделал он это под вымышленным именем. А это, естественно, заставило их принять решение о ведении за Коэном тщательной слежки, которая, в конце концов, привела к аресту. Если бы я был возле него, этого бы не случилось, но в "Мосаде" решили иначе... Вдова Эли Коэна склонна поддерживать Битона. А вот в "Мосаде" придерживаются иного мнения. Характерен комментарий бывшего главы данной спецслужбы Меира Амита: - Я пришел в "Мосад" и возглавил его уже после гибели Эли Коэна. Что же касается Битона, все его утверждения не имеют никаких оснований уже хотя бы по той причине, что легенда Эли Коэна готовилась в Аргентине и Битон не имел к этому ни малейшего касательства. Всю эту историю он выдумал для саморекламы. Примерно в том же духе высказались и члены руководства "Мосада", в свое время курировавшие Коэна. Ясно одно: 41 год минул со дня казни Эли Коэна на центральной площади Дамаска, но по-прежнему ни его ближайшие родственники, ни израильская общественность не знают всех обстоятельств, приведших к провалу разведчика. http://piratyy.by.ru/article/podvig.html источник

  - выдающийся израильский разведчик.

1924, 13 декабря — (16 Кислева 5685) Американскими евреями основана Герцлия. Ее первые жители занимались сельским хозяйством. В 1960 году получила статус города. Численность населения Герцлии в начале 21 века около 87000 жителей. В городе располагаются предприятия высоких технологий, имеется гавань и местный аэропорт.

1924, 14 декабря — (17 Кислева 5685) Вечером начались первые занятия в Технионе.

Инициатива создания технического училища в Хайфе принадлежала лидерам организации Хильфсферейн. Благодаря пожертвованиям Дж. Шиффа (100 тыс. долларов) и переданным наследниками К. Высоцкого, согласно его завещанию, 100 тыс. рублей (огромные по тем временам суммы), идея стала претворяться в жизнь, и в 1912 г. в Среднем городе Хайфы было заложено здание училища по проекту архитектора А. Бервальда. Наряду с руководителями Хильфсферейна в попечительский совет нового учебного заведения вошли Ахад-ха-'Ам, И. Членов и Ш. Левин. С приближением даты открытия училища (называвшимся по-немецки Техникум) в попечительском совете вспыхнул спор о языке, на котором должно вестись преподавание. Сионистское меньшинство настаивало на иврите, однако большинство членов совета проголосовало за немецкий язык. Это решение вызвало волну протестов, в которых приняли участие практически все еврейские организации и общества; Союз учителей Израиля запретил своим членам занимать преподавательские должности в новом учебном заведении. Этот «языковой конфликт» способствовал ускорению создания сети учебных заведений на иврите. Открытие Техниона было отложено, и разрешение конфликта было отодвинуто разразившейся Первой мировой войной. Пустующее здание Техниона было использовано под военный госпиталь — сначала турками, а затем англичанами. По окончании войны Сионистская организация получила от Хильфсферейна право собственности на здание, и в декабре 1924 г. Технион начал действовать в качестве высшего инженерного учебного заведения.