Еврейский календарь

1873, 22 октября — (1 Хешвана 5634) Раввином доктором Азриэлем Гильдесхаймером для подготовки раввинов, принадлежащих к направлению ортодоксального модернизма основана Берлинская раввинская семинария (Rabbiner Seminar fur das Orthodoxe Judenthum)

1874, 9 ноября — (29 Хешвана 5635) Родился Х. Бялик

Хаим-Нахман Бялик (1873 -1934 гг.) Замечательный еврейский поэт, прозаик и публицист, один из первых еврейских авторов новой эпохи, создававших свои произведения на иврите, Хаим-Нахман Бялик родился 9 ноября 1873 года (1 кислева 5634-го - по еврейскому календарю) в местечке Рады Волынской губернии, неподалеку от Житомира (ныне здесь нет жилых домов, вместо них сиротливо стоит сторожка железнодорожного полустанка). Безрадостным было детство Хаима-Нахмана. Его отец, корчмарь, не имел удачи в делах - семья бедствовала. Не выдержав жизненных тягот, в 1880 году он скончался. Мать, овдовев, отдала семилетнего сына на воспитание деду - Яакову-Мойше. Позднее о своем детстве Хаим-Нахман напишет: Я рос одиноко, и в детстве безлюдном Любил притаиться, уйти в тишину; В душе моей жажда о светлом и чудном Шумела, бродила, подобно вину... Друзей было много: и пташка, и мошка, И куст, и березка, и кучка грибов, Луна, что стыдливо сияет в окошко... (перевод В. Жаботинского) В доме деда Хаим-Нахман прожил без малого десять лет. В семье Яакова-Мойше соблюдали законы еврейской традиции. Сам Яаков слыл в округе талмудистом и сумел привить внуку любовь к Торе. Учился Хаим-Нахман в знаменитой Воложинской иешиве. С годами, в юношеском возрасте, Бялик увлекся просветительскими идеями и в результате отдалился от соблюдения заповедей. Это стало трагедией всей его жизни. Будучи зрелым человеком, в одном из своих писем он написал: Я понимал, что, уходя от Торы, теряю будущий мир, но не понимал тогда, что теряю также и мир настоящий. Литературные способности проявились в нем еще в раннем возрасте, и в 17 лет он писал вполне профессиональные стихи. Его юношеские устремления не вмещаются в тесный мир малороссийской провинции. В 19 лет он едет в Одессу - город, который в конце 19-го века по праву считался достаточно крупным центром еврейской культуры. Здесь ему везет на знакомства, появляются друзья и наставники. Здесь, в Одессе, формируются его взгляды на жизнь и литературу. Он приобретает известность как знаток иврита (годы обучения в иешиве, влияние деда не прошли даром) и как поэт - опубликовано одно из его стихотворений (Эл а-ципор - К птице). Удача сопутствует Хаиму-Нахману, перед ним открываются заманчивые перспективы. Но его восхождение внезапно прерывается известием о смерти деда, к которому он испытывал чувство глубокой привязанности. Хаим-Нахман едет в родные края и возвращается в Одессу лишь через четыре года. Но теперь жизнь, будущее видятся ему иначе - он повзрослел, приобрел жизненный опыт. Постепенно Бялик становится заметной фигурой в движении еврейского литературного возрождения. В 1902 году выходит в свет первый сборник его стихов. В 1903 году евреи Кишинева становятся жертвами невероятного по своей жестокости погрома. Бялик выезжает на место скорбных событий. Ощущения, которые он испытал, увидев страшные картины гибели соплеменников, он передал во впечатляющих по эмоциональному накалу и документальной точности произведениях. Сначала им написано стихотворение Аль а-шехита (О резне), позднее - Сказание о погроме. Эти стихи облетели всю Россию… В 1908 году выходит полное собрание его произведений, в котором он выступает и как поэт-лирик (поэма Сияние, 1901; поэтическая зарисовка Пруд, 1904 и т.д.) и как поэт-публицист. Его поэтическая публицистика наполнена горечью. Бялик скорбит о духовной деградации своего народа, выразительно описывает его страдания, гневно обличает рабскую психологию и пассивность евреев, смирившихся со своим положением, надеется на духовное возрождение. Многие литературные произведения Хаима-Нахмана Бялика связаны с сионистским движением. Он полон сил и творческой энергии. Пишет статьи и рассказы, работает над составлением сборника еврейских народных легенд, переводит на иврит Дон-Кихота Сервантеса и произведения Шиллера, вместе с единомышленниками создает в Одессе еврейское учебно-педагогическое издательство Мория. Но наступает момент, когда Бялик осознает, что у ивритской культуры в советской стране нет будущего. Им овладевает стремление уехать на историческую родину. Это стремление проявлялось и в его раннем творчестве. В его юношеских произведениях звучал мотив, роднящий еврейского поэта 20-го столетия с его великим средневековым предшественником Иегудой а-Леви. В нем, как и в а-Леви, сначала непроизвольно, потом осмысленно пробуждается ностальгическая тоска по Эрец Исраэль. В начале своего поэтического пути он писал: Как нищий, стою перед нивой, могучей, веселой, богатой, И мучусь своей нищетою, и сердце так шепчет упорно: Не я вас, колосья, взлелеял, не я в вашем поле оратай, Не я эти зерна посеял, не мне и собрать ваши зерна. И все ж я люблю тебя, нива, и в сердце, тобою согретом, Мне вспомнились пахари-братья на нивах моей Палестины. Быть может, вот в это мгновенье они отвечают приветом На мой молчаливый, но страстный привет из далекой чужбины. (перевод В. Жаботинского) Теперь, в зрелом возрасте, эта тоска обретает реальные очертания… В 1921 году Бялик, вместе с несколькими другими еврейскими писателями одесского литературного кружка, в порядке исключения получает разрешение на выезд из советского государства. Он уезжает в Берлин, а в 1924 году перебирается в так называемую Палестину и поселяется в Тель-Авиве. Здесь он принимает активнейшее участие в жизни нового ишува - сионистского населения страны, присоединившись к сообществу, сформировавшемуся вокруг рава Кука, в тот период - главного раввина общины Израиля, который, также как Хаим-Нахман Бялик в свое время учился в Воложинской иешиве. В 1926 году в США Бялику присуждают почетную степень Еврейского института религии. В Израиле Хаим-Нахман Бялик стал одним из первых поэтов, писавших на иврите. По его глубокому убеждению, изучение и возрождение литературы на иврите было неотъемлемой частью сионистского движения. Он мечтал о создании современной, но вместе с тем - связанной с еврейской традицией, культуры на иврите. Воспроизведем отрывок из речи, которую он произнес на церемонии открытия Еврейского университета в Иерусалиме: Эти молодые люди умеют возвысить простой и тяжелый физический труд до уровня веры, до уровня святыни. Наш долг - зажечь и поддерживать священное пламя в стенах здания, которое открывается сегодня на горе Цофим. Пусть молодые люди воздвигнут небесный Иерусалим, всемирный Иерусалим! Всегда, в течение всей своей жизни, Бялик выступал против ассимиляции евреев в чуждом еврейству обществе. В предисловии к книге о художнике Л.Пастернаке (Берлин, 1924) он написал: Душа их была отрезана от своего народа... Единственная дань, которую они отдали своему народу, это - несколько капель крови при обрезании, после рождения, и холодный труп - в могиле на еврейском кладбище после смерти. Все остальное, все, что - между этим: свет их жизни, мощь молодости, избыток духа и изобилие силы, крик души и биения сердца - все сокровенное и дорогое, накопившееся в их крови силой поколений и заслугами предков, все это они добровольно принесли в жертву чужим богам. Хаим-Нахман Бялик умер 4 июля 1934 года (21-го тамуза 5694-го - по еврейскому летоисчислению), во время своей поездки из Эрец Исраэль в Австрию

- поэт (по другим сведениям он родился 9 января).

1874, 9 ноября — (29 Хешвана 5635) В возрасте 77 лет умер Израиль Бак - пионер в области книгопечатания в современном Израиле. Присходил из семьи типографа. В 1815 открыл в Бердичеве еврейскую типографию, в которой до ее закрытия властями (1821) отпечатал около 30 книг на иврите. С 1831 переехал в Эрец-Исраэль, поселился в Цфате, открыл первую в городе еврейскую типографию. Владел также земельным участком на горе Мерон, где создал первое в Эрец-исраэль евреское с/х поселение (ферму). В 1837–38 типография и ферма Бака были разрушены землетрясением и разорены в ходе последовавшего вскоре восстания друзов. Бак переселился в Иерусалим, в 1841 вновь открыл типографию (первую в городе), в которой напечатал 130 книг С 1863 Бак издавал газету «Га-Хавацелет» (вскоре издание прекращено, возобновлено его пасынком И.Д.Фрумкиным в 1870). Бак возглавлял хасидскую общину Иерусалима, был одним из инициаторов строительства знаменитой синагоги «Тифэрес Исроэль» (разрушена в 1948 во время Войны за независимость).

1877, 30 октября — (23 Хешвана 5638) Родился Шломо Залман Schocken

Родился в зажиточной семье. В 1901 г. вместе с братом Симоном (Шим'оном) основал в городе Цвиккау (Германия) торговую фирму «Сыновья И. Шокена», которая со временем превратилась в крупный концерн (в 1920-х гг. ей принадлежало 19 больших универсальных магазинов). Вложил значительную часть своего состояния в собрание еврейских книг, рукописей и предметов искусства: его библиотека насчитывала около 60 тыс. томов, среди которых было немало инкунабул. Оказывал помощь писателям, как еврейским (например, Ш. Черниховскому, Ш. И. Агнону), так и нееврейским. В 1930 г. учредил на свои средства в Берлине Институт исследования средневековой еврейской поэзии, В 1931 г. основал там же издательство «Шокен». Вскоре после прихода нацистов к власти в Германии переселился в Иерусалим, куда были переправлены и все его коллекции. В 1937 г. приобрел ежедневную газету «Ха-Арец», в 1938 г. перевел издательство «Шокен» в Тель-Авив. С 1940 г. жил в Нью-Йорке, где в 1945 г. открылось издательство под тем же названием В 1912–45 г. Шокен активно участвовал в сионистском движении. Был членом дирекции Еврейского национального фонда (при его непосредственном участии были приобретены обширные земельные массивы в районе Хайфы), с 1933 г. до конца жизни входил в состав исполнительного совета Еврейского университета в Иерусалиме, в 1935–45 гг. возглавлял этот совет.

 , бизнесмен, издатель и меценат, организатор издательства "Шокен". Умер 21 августа 1959 года.

1878, 3 ноября — (7 Хешвана 5639) Ишув. В седьмой день месяца хешван 5639 года (октябрь 1878) вышли поселенцы Петах-Тиквы на работу. Первая их работа на земле была совместной; и было у них двенадцать пар крупного рогатого скота, пять лошадей и несколько ослов. Решили нанять подрядчиков, чтобы выкопать первый колодец, ибо такая работа была им самим не под силу. (см. 27 ноября).

1879, 7 ноября — (21 Хешвана 5640) По н. ст. родился Л. Троцкий

Некоторые астрологические выводы о людях, родившихся под знаком скорпиона, таковы: обладают большим магнитическим влиянием, прекрасные ораторы. Занявшись общественной деятельностью, приобретают огромное влияние на аудиторию и управляют ею по своему усмотрению. Их слова могут ранить, как жало змеи. Проявляют решительность и хладнокровие в неожиданных и опасных ситуациях, испытывают на себе изменчивость судьбы, часто о них распускают лживые порочащие слухи. А вот какое впечатление на современников производил знаменитый деятель Россиийского революционного движения Л. Троцкий: "рослый, худой, длинноволосый человек со светло-серыми глазами, выражением лица напоминающий хищную птицу. Обладал острым языком. к нему подходила пословица "Ради красного словца не пожалеет и отца". Внушал говорящим с ним пафос дистанции, Буквально излучал сознание своего превосходства. Обладал холодным блеском глаз за своим пенсне, холодной правильностью отчётливостью речи, холодным металлическим тембром голоса. Имел коллосальную мощь воздействия на массы ораторским искусством". Лев Троцкий родился 7 ноября (по н. ст.) 1879 года в деревне Яновка Херсонской губернии. отец его был землевладельцем и, хотя не являлся кровопийцей - эксплуататором, своего, естественно, не упускал, то есть социальное неравенство, взаимооотношение "хозяин-работник" оказались знакому Льву с детства. И это обстоятельство значительно повлияло на его взгляды. Политикой, революционными идеями всерьёз заинтересовался в 17 - летнем возрасте. Первый раз попал в тюрьму в 1898 году; сослан в Восточную сибирь, бежал, появился в Сакмаре, где примкнул к организации "Искра", в 1902 году стал эмигрантом, в Лондоне познакомился с Лениным, Мартовым, Засулич, Плехановым, участвовал в съезде РСДРП. В революционном 1905 г. вернулся в Россию, возглавлял Петербургский Совет рабочих депутатов, затем новый арест, очередная ссылка, эмиграция, возвращение уже после Февральской революции. А теперь обширная цитата из воспоминаний Троцкого. "К ночи 24-го (октября) члены Революционного Комитета разошлись по районам. Я остался один. Позже пришёл Каменев. Он был противником восстания, но эту решающую ночь пришёл провести со мной. И мы оставались вдвоём в маленькой угловой комнате треьего этажа, которая походила на капитанский мостик в решающую ночь революции. Теоефон звонил непрерывно...и по телефоной проволоке мы следили, как отряды революционных солдат и рабочей гвардии бесшумно исполняли своё дело. Вокзалы, почта, телеграф, Петроградское телеграфное агентство, гоударствееный банк заняты. Не взят только Зимний дворец..." Штурм Зимнего дворца был произведён через сутки. Но это имело символическое значение, ведь фактически власть большевики взяли ночью 25-го, и руководил захватом Троцкий. Ленин ещё только "шёл в Смольный" и "появился там 25-го днём". Впрочем, в 4 томе БСЭ сказано: "Вечером 24 октября Ленин прибыл в Смольный и непосредственно возглавил руководство вооружённым восстанием". После переворота Троцкий отказывается от предложения Ленина возглавить Комиссариат внутренних дел и становится министром иностранных дел, руководит советской делигацией на переговорах в Бресте. И это - один из немногих эпизодов Октябрьской революции, в котором советская историческая наука упомнала имя Троцкого. Конечно, негативно. Вспоминаю, с какой ухмылкой наша учительница истории Мария Васильевна говорила о формуле Троцкого "Ни войны, ни мира!" И мы так же сакастически улыбались: "Какой дурак этот Троцкий! Что выдумал". Однако сам он обяснял свою мысль логично: "Состояние ни войны, ни мира, точнее, ни мироного договора, ни войны не заключает в себе ничего противоестественного. У нас такие именно отношения существуют и сейчас (1928 г.) с США, Великобританией, Румынией". Кстати, и нынче Российская Федерация и Япония живут по этому же принципу. Вершиной деятельности Троцкого является его работа в годы Гражданской войны. Он считается организатором Красной армии, вдохновителем её побед. Историки отмечают, что по крайней мере трижды: летом 1918 г., осенью 1919 г., весной 1921, когда судьба Советской власти висела на волоске, перелом в борьбе наступал благодаря таланту и фантастической активности Троцкого. Троцкого называли Красным Наполеоеном. Роднит их и абсолютное равнодушие к человеческой жизни. А. Зив писал в биографии Троцкого о том, что в душе того не было ни жестокости, ни человечности, душевное тепло, не связанное с удовлетворением собственных нужд, отсутствовало в нём. Люди для революционера были просто особи - сотни, тысячи, сотни тысяч особей, способных питать его властолюбие. "Троцкий был нравственоо слеп. Это врождённый физиологический недостаток. Душевный орган симпатии атрофировался в нём в материнском чреве". Пламенный революционер не выполнил даже последнюю просьбу собственного отца похоронить его согласно религиозной традиции. Давида Бронштейна закопали в саду дома, где он жил перед смертью. Ради торжества мировой революции, всеобщей справедливости Троцкий отказался и от своего народа. Он называл себя интернационалистом, идиш - жаргоном, был равнодушен к проблемам соплеменников, но непримирим к любым их национальным организациям от сионистов до Бунда. Как-то к Троукому обратился московский раввин Я. Мазе: "Народ связывает с Вами и евреями продразвёрстки и продналоги". "Ну и что - ответил Троцкий - еврейский вопрос исчезнет после мировой революции". "Эх, Лев Давидович - вздохнул раввин - революции делают троцкте, а расплпачиваются за это бронштейны". В погромах Гражданской войны на Украине погибло по разным данным от 60 до 120 тысяч человек. "Чёрные гусары, бей жидов, они все комиссары". Я не случайно обращаю внимание читателей на происхождение Троцкого. Оно сыграло в его судьбе огромную роль. Сам революционер всячески старался забыть о своей национальности, но о ней помнили окружающие. Анализируя деятельность Троцкого, сэр Уинстон Черчилль писал: "Он вполне мого быть диктатором России, если бы не был евреем. Но он был евреем, и никакая сила не могла это отменить. Какая страшная трагедия для человека, который отказался от своей семьи, отрёкся от своего народа, оплевал религию своих отцов, чтобы сплотить евреев и неевреев в едином порыве разрушительной ненависти". Но созвездие Скорпиона не обманешь. Жизнь посмеялась над Львом Давидовичем. Его роль в революции замалчивалась 70 лет. Достижения прписывались другим. ошибки, колебания подчёркивались. Партия, которой он служил, превратилась в кучку карьеристов и лицемеров, его самого в августе 1924 года отстранила от руководства, исключила из своих рядов, в 1928 году выслалала в Алма-Ату, через год выдворила из страны, в 1940 уничтожила. Дело, в которое он верил, оказалось утопией. Для евреев стал отступником, для остальных - симвовлом "еврейского коммунизма". И до сих пор в некоторых изданиях рядом с фамилией "Троцкий" вместо ни о чём не говорящего имени "Лев" помещают многозначительное "Лейба", чтобы вдруг неосведомлённый читатель точно знал, кем был первый в советском правительстве комиссар иностранных дел, народный комиссар по морским и военным делам, председатель реввоенсовета Республики.

  - революционер.

1880, 17 октября — (12 Хешвана 5641) Родился В. Жаботинский.

Личность многогранная, противоречивая, но даже самые заклятые враги считали его человеком незаурядным, наделенным даром провидения. Жаботинский был прозаиком, поэтом, политическим вождем, горячо преданным идее создания еврейского государства. Он умер в 1940г., не увидев плодов своих усилий. В завещании, составленном в 1939г., он писал: Мои останки пусть перевезут в Эрец-Исраэль, если на то будет распоряжение еврейского правительства. В 1965г., спустя 25 лет после его смерти, правительство Израиля решило перевезти останки из Соединенных Штатов, где он умер, в Иерусалим. Он был перезахоронен, как и его жена, со всеми официальными почестями на горе Герцля, недалеко от могилы самого Герцля. Тогда в Израиле стояло у власти социалистическое правительство. Жаботинский же считался человеком правой ориентации. Но самые искренние знаки почтения ему выказали все слои населения, все политические группировки. Вот почему улица Жаботинского есть почти в каждом городе Израиля: в Иерусалиме, Тель-Авиве, Хайфе, Беэр-Шеве - повсюду, всех городов и городков не печислить. Одесса, где в 1880г. родился Жаботинский, была в те времена в экономическом расцвете. Большой, оживленный относительно молодой город нисколько не походил на восточно-европейский штетл. Однако евреи составляли 30% населения в конце XIX в.. Но это были современные евреи, которые превратили Одессу в центр еврейского образования. Движение Ховевей Цион там было значительным, иврит - в чести благодаря таким людям, как Ахад-ха-Аму, Бялику и даже Усышкину, который часто и подолгу жил там. Жаботинский вырос в нетрадиционной обстановке с точки зрения религии, но был горячим сторонником иврита и идеи еврейской родины. Он ходил в русскую школу, но уже с 11-12-ти лет изучал иврит с частным учителем. В молодости он почти ничего не знал о религиозных еврейских праздниках и традициях, но бегло говорил на иврите и часто писал на этом языке. Впрочем, у Жаботинского были большие лингвистические способности. Кроме русского, иврита и идиша, которые он знал с детства, он владел французским, итальянским, английским и немецким. Его ораторский дар заставлял толпу утихнуть, на каком бы языке он ни говорил. С 18 лет Жаботинский начинает разъезжать и продолжает так всю жизнь: бесконечные поездки на конференции по всей Европе, по Соединенным Штатам, Палестине, когда ему разрешает английское мандатное правительство. Берн (Швейцария), затем Рим - его первые поездки за границу. Там он изучал право, зарабатывая на жизнь уже как журналист. Он был корреспондентом многих одесских газет и часто писал под псевдонимом Альталена. Закончив обучение, он вернулся в Одессу и, стал известным журналистом. Его статьи и фельетоны в Одесских новостях - одной из самых крупных ежедневных газет - пользовались большим успехом. Позднее он переехал в Санкт-Петербург. Его сионистская борьба усилилась особенно после кишиневского погрома. В это время Жаботинскому исполнилось 23 года. Он присутствовал на Шестом сионистском конгрессе 1903 года. Герцль произвел на него сильное впечатление, просто заворожил. Но это не помешало Жаботинскому стать одним из главных противников предложенной Герцлем Уганды. До Первой мировой войны Жаботинский занимается большей частью журналистикой и писательством. Он один из руководителей сионистской газеты Рассвет в России, но успешно сотрудничает и в популярной русской прессе. В 1907г. в промежутке между двумя предвыборными кампаниями в думу, которые он должен отражать в своей газете, Жаботинский женится. Как корреспондент ежедневной газеты Русские ведомости Жаботинский едет в Западную Европу, когда в августе 1914г. вспыхивает Первая мировая война. Он отправляется в Швецию, в Англию, в Бельгию и во Францию. Там он узнает, что 30 октября 1914г. Турция вступила в войну на стороне Германии. Он немедленно понял значение этой новости для будущего еврейского народа. Палестина - еще турецкий доминион. Падение турецкой империи откроет совершенно новые возможности перед еврейским народом. Решив ознакомиться с мнением мусульманского населения, он поехал в Северную Африку, оттуда отправился в Александрию (под английским владычеством), где встретил уже более 10000 евреев, приехавших из Палестины в поисках убежища. Необходимость создать еврейскую армию целиком завладела его мыслями. Вместе с Йосефом Трумпельдором, который как раз был тогда в Александрии, они собираются набрать добровольцев из беженцев в Еврейский легион, который освободил бы Эрец-Исраэль от турок. План начинает обретать конкретные формы, которые, впрочем, Жаботинский не одобряет, и он уезжает в Лондон. Там он действительно создает еврейский легион, несмотря на все трудности. Между 1915 и 1916 гг., когда исход войны был еще совершенно неясен, большинство сионистов хотело, чтобы сто движение полностью соблюдало нейтралитет и поддерживало, особенно военным путем, англичан. Жаботинский резко осуждал такую позицию, слишком, по его мнению, пассивную. Он был убежден, что, если Турция падет, сионисты получат право голоса на мирных переговорах только при условии, что они будут сражаться на стороне Франции или Англии. Его упрекали в чрезмерной воинственности и считали милитаристом. Однако Вейцман разделял его взгляды, хотя не решался заявить об этом открыто. В конце концов решительную поддержку оказало английское правительство. В 1916г. был принят закон об обязательной воинской повинности для всех британских граждан. Евреи, бежавшие из России от погромов, не были английскими подданными, и молодое поколение уклонилось от исполнения этого закона. Английские призывники пришли в ярость, начались ссоры и стычки. Правительству пришлось вмешаться. От этих русских евреев требовали, чтобы они пошли в английскую армию добровольцами, иначе их вернут в Россию. Но они не хотели ни того, ни другого. Тогда-то Жаботинский им и предложил записаться в Еврейский легион, который будет сражаться на стороне англичан, но в Палестине, чтобы выгнать турок. Это предложение они приняли. Так в 1917г. был сформирован 38-й полк королевских стрелков, который и приступил к усиленной военной подготовке. В 1918г. он был послан из Палестины на фронт. С 39-ым батальоном, набранным в США, он играл важную роль в последние месяцы войны в Палестине. Жаботинский записался в него простым солдатом и проходил наравне со всеми интенсивную военную подготовку. Потом он дослужился до младшего офицера, а затем - и до старшего. Со своим легионом он высадился в Александрии 1 июня 1918г. Позднее он провел несколько дней в Тель-Авиве, содействуя созданию 40-го батальона, набиравшегося из молодых евреев Эрец-Исраэль, но не успевшего принять участие даже в последних сражениях. Жаботинский уже тогда предвидел нападения арабов на евреев, которым англичане обещали национальный очаг в Декларации Бальфура. Он считал, что Еврейский легион необходимо держать в боевой готовности, и прилагал большие усилия, но безуспешно. Англичане распустили всех солдат по домам. Жаботинский демобилизовался в августе 1919г. Тогда он организовал группу еврейской самообороны, главным образом из бывших солдат Еврейского легиона и стал ее руководителем. Первые нападения на евреев начались в Иерусалиме в апреле 1920г. Арабы убивали евреев, а англичане сначала не вмешивались. Жаботинский со своей группой предпринял ответные нападения на арабов. Англичане арестовали его и посадили в тюрьму вместе с девятнадцатью его соратниками. Суд состоялся 10 апреля 1920г. Жаботинского приговорили к 15 годам заключения с последующей высылкой. В аккской тюрьме он начал серьезно сомневаться в том, что англичане выполняют свои обещания, записанные в Декларации Бальфура. В июле 1920г. после военной оккупации в Палестине было создано гражданское управление во главе с английским верховным комиссаром. Первым вступил на этот пост еврей Герберт Сэмюэл. Сразу же по прибытии он объявил всеобщую амнистию политическим заключенным, как арабам, так и евреям. Жаботинский тоже был амнистирован (он считал этот термин оскорбительным), как и арабы, которые нападали первыми, что его возмущало. Он все более и более убеждался в необходимости самообороны. Но его мнение не находило широкой поддержки. Однако, несмотря на резкие возражения, его назначили членом Исполнительного сионистского комитета, и в этом качестве он ездил по Европе с лекциями. Его популярность росла, особенно среди евреев Восточной Европы. Но росло и число его противников, в основном среди сионистских политиков левого направления, которые соглашались с различными решениями англичан. Когда в 1922г. весь восточный берег Иордана был отнят англичанами у еврейского национального очага и отдан эмиру Абдалле из Хиджаза, он воспринял это как вопиющую измену англичан, и пассивность сионистских руководителей его до того возмущала, что в конце концов в феврале 1923г. его исключили из сионистского исполнительного комитета. В том же году в одной из своих поездок с лекциями в Европу он столкнулся с рижской молодежью, которая настаивала, чтобы он не уходил из политики. Тогда и образовалась первая ячейка Бейтара. Очень быстро молодежное движение Бейтар распространяется в Европе и в Палестине. Его неоспоримый и старший руководитель - Жаботинский. Начальные буквы ивритских слов Брит Трумпельдор (Союз Трумпельдора) в память о том, кто с Жаботинским был в Еврейском легионе и погиб в 1920 в Тель-Хае. Со всех сторон его соратники и почитатели настаивают, чтобы он вернулся к политической деятельности. Наконец в 1925г. образуется Всемирный союз ревизионистов, представители которого входят в Сионистский конгресс и образуют в нем оппозиционную партию. Ее программа требует ревизии сионистских целей. Национальный очаг, согласно программе, не может удовлетворить евреев, необходимо еврейское государство - без опеки англичан, совершенно самостоятельное. Сначала центр нового движения был в Париже, где Жаботинский жил с женой и сыном Эри, хотя и бесконечно разъезжал. Его выступления на сионистском конгрессе завораживали даже противников; его лекции делали его самым ярым сионистом в глазах одних и вызывали самую ярую критику у других. Нарастали столкновения между ним и левыми сионистами, составлявшими большинство. С приходом Гитлера к власти Жаботинский бьет тревогу, но его не очень-то слушают. Наконец, он чувствует себя связанным сионистской дисциплиной, запрещающей политические начинания, не одобренные большинством. В 1935г. он выходит из сионистской организации и создает Новую сионистскую организацию. Некоторые друзья его не поддержали, считая, что он зашел слишком далеко, но у него было и много сторонников. Его выбрали председателем этой Новой сионистской организации, которая набрала силу и получила поддержку молодых бейтаровцев. Отныне Жаботинский занимает все более агрессивную позицию относительно мандатных властей в Палестине. Он поддерживает нелегальную иммиграцию и организацию Эцель (Иргун цваи леуми, Военная национальная организация) и становится ее главой в 1937г., хотя руководит ею издалека, поскольку англичане чинят препятствия его пребыванию в Палестине. В начале Второй мировой войны он возвращается к идее еврейского батальона для борьбы против Гитлера. В феврале 1940г. он приезжает в США, чтобы набрать там еврейскую армию. Но во время посещения летнего лагеря бейтаровцев под Нью-Йорком в августе 1940г. он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Ему еще не было и шестидесяти. Талантливый журналист, автор множества статей о текущих событиях, написанных на всех доступных ему языках, он к тому же был поэтом, переводчиком на русский (например, стихов Эдгара По), с иврита (стихов Бялика) и т.д. и блестящим прозаиком. Но в историю он вошел как прозорливый политик, а в израильскую жизнь - как вдохновитель партий Херут, (позднее Ликуд), которая находится под его влиянием и по сей день. Место в Тель-Авиве, где он жил, называется Мецудат Зеэв (Крепость Зеэва), а молодые бейтаровцы и поныне поют сочиненный им гимн. Далеко не такой догматик, каким его часто считают, аналитик, проникающий в политику великих держав, иногда ошибающийся, но всегда готовый в этом признаться, почти всегда дальновидный и чуть ли не провидец, Зеэв Жаботинский - выдающаяся личность еврейского народа, как бы и кто бы это ни оспаривал. Герцль и он принадлежали к двум разным поколениям; они придерживались разных методов, разных идей, разных тактик. Жаботинский был горячим почитателем Герцля, у которого он почерпнул мысль о создании еврейского независимого государства. Герцль умер в 1904г., Жаботинский - в 1940. Но они были двумя колоссами, на которых смогло появиться государство Израиль. Их две могилы находятся рядом на горе Герцля в Иерусалиме, подтверждая правоту такого взгляда на этих двух людей.

1880, 29 октября — (24 Хешвана 5641) Родился А. Йоффе

Абрама Иоффе называли в официальных публикациях «отцом советской физики», а в неофициальном общении - «папой Иоффе». Достаточно справедливо мнение, что большинство крупных отечественных физиков середины XX в. прямо или косвенно были учениками питерского академика Абрама Федоровича Иоффе (1880–1960). Хотя он и не был Нобелевским лауреатом, его вклад в физику и в создание отечественной научной школы физиков огромен. В 22 года А.Ф. Иоффе был отправлен учиться в Германию (в Мюнхен) к великому Вильгельму Конраду Рентгену, который в 1895 г. открыл новое излучение и стал в 1901 г. первым Нобелевским лауреатом по физике «в знак признания необычайно важных заслуг перед наукой, выразившихся в открытии замечательных лучей, названных впоследствии в его честь». Свои воспоминания об этом периоде жизни и о последующих годах Абрам Федорович незадолго до кончины опубликовал в своей интереснейшей автобиографической книге «Встречи с физиками». Когда Иоффе приехал к Рентгену, его интересовала природа запаха. Однако сначала Рентген отправил гостя пройти студенческий практикум, состоявший из ста задач и занимавший два месяца. Одна из задач была посвящена спектроскопии. И вот у практиканта из кривой выпадает одна точка. Рентген, который всегда лично руководил практическими занятиями, решил исправить ошибку и заодно продемонстрировать высший класс точности, но получил те же данные, что и Иоффе. После тщательного разбора оказалось, что практикант при обсчете данных пользовался русским переводом справочника Кольрауша, в который вкралась ошибка. Рентген похвалил измерения Иоффе и в особенности то, что тот не скрыл явной ошибки. После этого у них сложились плодотворные и самые доверительные отношения. Этот маленький пример продемонстрировал, насколько добросовестно должен относиться исследователь к получаемым результатам. А сколько раз выпадение точек свидетельствовало о наблюдении принципиально нового физического явления? А вот как Иоффе относился к тому, чем следует заниматься в науке. Среди профессоров петербургского университета, где он учился и работал, был Орест Данилович Хвольсон (1852–1934), автор пятитомного курса физики, переведенного на многие иностранные языки. Курс представлял собой систематическую сводку всего, что было опубликовано к тому времени по физике, впрочем, как заметил Иоффе, без оригинальных точек зрения автора: «Курс был действительно фундаментальным и максимально полным, и даже мы, студенты-физики, через полвека изучали эти зачитанные и обтрепанные тома, беря их в нашей студенческой библиотеке». Однако ни создание такого курса, ни научные достижения О.Д. Хвольсона не позволяли ему стать полноправным членом Российской академии наук (с 1885 г. он был лишь ее членом-корреспондентом), а мечта сделаться академиком была. Все же много лет спустя Академия наук «в воздаяние полезной научно-просветительской деятельности» в 1920 г. избрала О.Д. Хвольсона своим почетным членом, но такое звание не давало права участия в заседаниях. На это избрание почетный академик остроумно и, видимо, не без горечи, откликнулся широко разошедшейся фразой: «Разница между академиком и почетным академиком такая же, как между государем и милостивым государем» (много позже в развитие этого появился известный анекдот: по четным – академик, а по нечетным...). Когда же Иоффе стал сотрудником Физического института Петербургского университета, которым руководил Орест Данилович, директор предложил ему, как и всем другим, продолжить «замечательную» традицию воспроизведения лучших научных заграничных работ. На вопрос Иоффе: «Не лучше ли ставить новые, еще не разрешенные вопросы?» – Хвольсон ответил: «Но разве можно придумать в физике что-то новое? Для того надо быть Джи-Джи Томсоном». Да, действительно, Иоффе Томсоном не был, он был Иоффе. И он выполнил множество фундаментальных работ в различных областях физики. Эти работы получили признание крупнейших физиков его времени, и для них Иоффе был равноправным коллегой. С кем только он ни встречался и ни обсуждал актуальные для того времени проблемы физики!» Биографическая справка: С именем Абрама Федоровича Иоффе (1880—1960) прежде всего связано становление и развитие квантовой физики в нашей стране. Абрам Иоффе родился 29 октября 1880 года в городе Ромны Полтавской губернии. В 1897 году, окончив Роменское реальное училище, он поступает в Санкт-Петербургский технологический институт. Получив диплом инженера-технолога, юноша решает продолжить образование и в 1902 году отправляется для приобретения опыта в постановке экспериментов к В. Рентгену в Мюнхен. Эксперименты Иоффе успешны, а их результаты настолько впечатляющи, что Абрам Иоффе задерживается в Мюнхене до 1906 года, хотя первоначально планировал стажироваться в течение одного года. Средства к существованию дает ему работа ассистентом на кафедре физики. По возвращении на родину Абрам Иоффе начинает свой трудовой путь старшим лаборантом в Санкт-Петербургском политехническом институте. Он упорно трудится и в течение девяти лет защищает сначала магистерскую, а затем и докторскую диссертацию. В 1913—1915 годах молодой исследователь избирается профессором физики, параллельно с преподавательской работой в Политехническом периодически читает лекции по термодинамике в Горном институте, по физике — в университете и на Курсах Лесгафта. В октябре 1918 года по предложению А. В. Луначарского Абрам Иоффе создает физико-технический отдел Рентгеновского института. Именно из него вырос знаменитый Физтех — Физико-технологический институт, а со временем — и его филиалы в Томске, Харькове, Днепропетровске, Свердловске. Физико-технический институт по-настоящему начал работу только после окончания Гражданской войны. Тогда в зарубежную поездку был командирован и Абрам Федорович Иоффе. Из этой командировки А. Ф. Иоффе привез для Физико-технического института 42 ящика с научным оборудованием и подписку более чем на 50 журналов. Уже тогда Абрам Федорович отлично понимает, что для успешного развития исследований необходимы свежие научные идеи, хорошо оснащенные лаборатории и молодые, талантливые ученые, которые могли бы с энтузиазмом взяться за решение самых сложных проблем. Он замечал подающих надежды студентов инженерно-физического факультета Политехнического института, внимательно изучал публикации молодых физиков, работавших в разных уголках огромной страны, и привлекал их к исследованиям, которые велись в Физтехе и его филиалах. Специально для молодых он организовал семинар, в котором участвовало немало крупных ученых не только из Физтеха, но и из других институтов. В 20-е годы сотрудники Физтеха посещали ведущие физические лаборатории и институты Европы и работали в них: Л. Д. Ландау и Г. А. Гамов работали в Институте теоретической физики в Дании у выдающегося физика Нильса Бора, а В. Н. Кондратьев, Я. И. Френкель, С. И. Вавилов и В. А. Фок — в Геттингенском университете в Германии, одном из физических центров Европы, у лауреатов Нобелевской премии Макса Борна и Джеймса Франка. Из Физико-технического института вышли пять нобелевских лауреатов: Н. Н. Семенов, П. Л. Капица, Л. Д. Ландау, И. Е. Тамм, Ж. Алферов. Скончался академик Иоффе 14 октября 1960 года

  - учёный, основатель Русской школы теоретической физики... На заключительных ипытаниях по геометрии при поступлении в Петербургский университет Йоффе прекрасно ответил на многочисленные вопросы экзаменатора, но не получил высшего балла."Вы очень хорошо подготовлены, но человек не может всего знать. И вы чего-то не знаете. Я только не сумел определить - чего, а потому пятёрку поставить вам не могу". Так будущий академик, создатель советской школы фундаментальной физики не был принят в Петербургский университет. (Он закончил Петербургский технологический институт.)

1881, 16 ноября — (24 Хешвана 5642) Родился выдающийся тренер по футболу Хуго Майзль

Майзль был непутевым сыном венского банкира. Юноша был столь увлечен футболом, появившимся в Центральной Европе, что решил сам участвовать в игре. Он играл на месте инсайда в «Аустрии», когда познакомился с английским тренером Джимми Хоганом и уговорил его остаться работать в Вене. Позже Майзль перешел в «Адмиру, а затем стал генеральным секретарем австрийской федерации. Одновременно он работал тренером национальной команды, и его сотрудничество с Хоганом привело к созданию легендарной «Вундертим» — сборной времен 20-х и начала 30-х гг. Майзль и Витторио Поццо-тренер сборной Италии были двумя доминирующими фигурами в довоенном континентальном футболе. Хьюго Майзль не достиг успехов как футболист, но зато заслужил признания в других футбольных ролях, коих у него было много. Сложно найти в истории европейского футбола личность более разносторонне одаренную, чем Хуго Майзль. Он раньше других увидел грандиозные перспективы развития игры. Будучи одним из трех великих энтузиастов развития футбола в начале двадцатого века (наряду с англичанином Гербертом Чемпеном и итальянцем Витторио Поццо), Майзль быстрее всех сумел сделать себе имя. В 1906 году будущий великий тренер стал президентом Австрийского футбольного союза, благо борьбы за мало что значащий тогда пост не было. И он смог выжить максимум из своего положения, задав сразу несколько направлений развития австрийского футбола. Он быстро понял, что настоящему успеху австрийских команд поможет переход их на профессиональные рельсы, а это переход включает в себя следующие составляющие: серьезные финансовые вложения, всестороннюю рекламу новой для континентальной Европы игры, грамотную селекцию игроков и наличие сильных тренеров. Добывать деньги Хуго Майзль умел, а реализация остальных пунктов его программы была вопросом времени и делом техники. С 1912 году Майзль занимал крупную должность в ФИФА и сумел серьезно повысить авторитет этой международной организации. Стоит сказать, что Майзль к тому времени стал самым известным международным арбитром (овладел и этой специальностью), и поэтому всячески содействовал повышению профессионализма судей в разных странах. Майзль еще до Первой мировой войны провел ряд мероприятий организационного плана по созданию хорошо финансируемой базы по подготовки игроков. Пришло время создавать сборную. Так как Майзль обладал незаурядными способностями селекционера, он искал и отбирал футболистов по всей необъятной Австро-Венгреской империи. Особое внимание уделялось технике владения мячом, но и о тактике Майзль тоже не забыл: по его приглашению в Австрию приехал англичанин Джимми Хоган, известный своими выступлениями за «Бернли» и «Фулхэм». Принципы Хогана шли вразрез с магистральными тенденциями на Альбионе, поскольку он был апологетом игры «внизу». Зато, его взгляды совпадали с со взглядами Майзля. Предположительно Хоган привез в Автсрию тот футбол, который в начале двадцатого века возник в Шотландии: в отличие от Англии игру там вели преимущественно коротким пасом. Прививка всех этих тактических новшеств к местным традициям вкупе с грамотной селекцией привели к созданию так называемой венской или дунайской школы футбола, которая, пожалуй, впервые главенствующую роль отвела эстетической составляющей игры. Майзль, работая с разными командами, стремился создать именно элегантные команды, способные понравиться взыскательной венской публике. Связи и наработки Майзля были столь значительными, что даже война не смогла остановить поступательный процесс развития австрийского футбола, а уже после окончания войны сборная Австрии легко и непринужденно взлетела к европейским вершинам. Даже в отсутствие официальных матчей Майзль прославлял свою команду на весь континент, организуя товарищеские матчи и переезжая из одной страны в другую. Тогда эту команду за невиданное доселе качество игры и результаты и стали называть «вундертим». Пиком игры австрийской «вундертим» стали 20-ые и первая половина 30-ых годов, когда и появились те игроки, о которых я писала в начале рассказа. Эти игроки, встроенные в рамки так называемой «пирамиды» 2-3-5, позаимствованной у англичан, показывали столь яркий комбинационных атакующий футбол, что до начала 30-ых и появления в европейской элите Италии Витторио Поццо Австрия Майзля признавалась лучшей командой Европы. Но одних товарищеских матчей для полномасштабной рекламы все же было недостаточно, поэтому Майзль активно работал в ФИФА над проектом проведения чемпионата мира и стал одним из основателей Кубка Митропы, разыгрывавшегося среди клубных команд центральной Европы – турнира, который предшествовал Кубку европейский чемпионов. Единственное выступление «вундертим» на кубке мира в 1934 году в Италии вызвало неоднозначные оценки: подопечные Майзля по-прежнему дарили зрителям незабываемый спектакль и, как сейчас любят выражаться, играли «весело», но былое безоговорочное преимущество над соперниками куда-то ушло. В итоге в полуфинале «вундертим» уступила хозяевам-итальянцам. Турнир выявил главный недостаток венской школы – довольно слабую физическую подготовку, что позволило более мощным соперникам отчасти нивелировать преимущество Австрии в индивидуальном мастерстве. После этого принято говорить о закате «вундертим», хотя, следует сказать, что Майзль весьма грамотно провел смену поколений, и после 1934 года цвета сборной защищали высококлассные мастера. В крушении великой сборной решающую роль сыграли 2 фактора: человеческий (Мазль умер в 1937 году) и политический (через год с небольшим после смерти Майзля сборная Австрии перестала существовать вместе со страной, вошедшей в состав нацистской Германии). Звездам «вундертим» предложили выступать за сборную Третьего Рейха. И если Карл Сеста и Франц Биндер приняли предложение, то Матиас Шинделар, памятуя о своих еврейских корнях, отказался и вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах. Уже после падения нацизма в Австрии появились новые герои, благодаря которым сборная Австрии держалась в лидерах европейского футбола до середины 50-ых годов. В 1954 году команда взяла бронзу Кубка Мира, после чего Австрия окончательно сникла и очень быстро утратила завоеванные в мире позиции и авторитет и скатилась к типичным середнякам. А значение Хуго Майзля для всего европейского футбола переоценить сложно. Он первым установил тенденции и сформировал направления развития мирового футбола, которые актуальны и по сей день. Не было в истории футбола человека, столь органично проявившего себя и в качестве тренера, и в качестве организатора, и в качестве чиновника ФИФА. Вот почему Хьюго Майзль до сих пор вызывает уважение и по праву считается одним из основателей европейского футбола.

  умер 17 февраля 1937 года.

1882, 17 октября — (4 Хешвана 5643) В Берлине опубликована небольшая брошюра "Автоэмансипация. Призыв русского еврея к соплеменникам" за подписью "Русский еврей". В ней автор анализирует жалкое существование евреев среди других народов и приходит к выводу о том, что евреям необходима полноценная национальная жизнь. "Быть битым и поносимым, потому что ты еврей, или по той же самой причине нуждаться в защите - одинаковое унижение..." Евреям, говорится в статье, необходимо националь-политическое единство и собственная страна-убежище, причём не обязательно "Святая земля". Автором брошюры был известный одесский врач, участник Крымской войны, Иехуда Лейб Пинскер. Он был активным сторонником ассимиляции и просветительства евреев, события 80-х годов перевернули его взгляды. эпиграфом работы Пинскер взял словамудреца Хиллеля "Если не я за себя, то ктоже за меня? И если не теперь. то когда?". Прочитав "Автоэмансипацию", Герцль сказал, что не начал бы своё "Еврейское государство", если бы знал о написанном Пинскером раньше.

1882, 24 октября — (11 Хешвана 5643) Родился И. Кальман - композитор.

1882, 3 ноября — (21 Хешвана 5643) Американская поэтесса Э. Лазарус, автор сонета, выгравированного на статуе Свободы, начала публикацию своих эссе в журнале "Америкен Хибру", в которых она ратовала за государственность евреев в Палестине.

1884, 6 ноября — (18 Хешвана 5645) В Катовицах собрался первый съезд делегатов кружков Ховевей Цион (ревнителей циона) - общества - предтечи сионизма в России. Было 36 делегатов, в основном из России, хотя протокол съезда вёлся на немецком языке. Тут были юристы, раввины, врачи, купцы. Председателем был избран Л. Пинскер, в своей речи он, в частности, сказал, что, если разразится война с капиталом, евреи стану едва ли не единственной её жертвой. Он призвал евреев к возвращению к крестьянскому образу жизни на Святой земле.

1886, 7 ноября — (9 Хешвана 5647) Родился А. Нимцович

гроссмейстер, претендент на мировое первенство в конце 1920-х гг. Шахматный теоретик и литератор. Научился играть в шахматы в 8 лет и рано обнаружил комбинационный талант. С 1902 учился в Германии, где активно играл в шахматы. Первым его официальным выступлением было участие в конгрессе Герм. шахм. союза в 1904 (Кобург, общий т-р, 6-е место). С 1906 Нимцович много анализировал, открывая для себя позиционные принципы ("элементы"), которые позднее легли в основу системы его игры. С 1906 Нимцович постоянно входил в число сильнейших мастеров мира: Мюнхен (1906) - 1-е м.; Остенде (1907, т-р мастеров) - 3-4 м.; Карлсбад (ныне Карлови-Вари; 1907 и 1911) - 3-5-е и 5-6-е; Сан-Себастьян (1911 и 1912) - 5-7-е и 2-3-е; Вильно (1912, Всерос. т-р) - 4-е; Петербург (1913-14; Всерос. т-р) -1-2-е [матч с А. Алехиным за первый приз закончился вничью (+1,-1), оба победителя были допущены в Петерб. междунар. т-р 1914]; Петербург (1914 - 8-е м.). После 1-й мировой войны 1914-18 Нимцович переехал в Швецию, а затем в Данию, где оказал исключительное влияние на развитие шахмат в стране. В 1-м послевоенном т-ре в Гётеборге (1920) выступил неудачно (12-е м.), но в последующих т-рах вновь показал высокие результаты: Стокгольм (1920) - 2-е м.; Копенгаген (1923) - 1-е; Карлови-Вари (1923) - 6-7-е; Копенгаген (1924) - 1-е; Баден-Баден (1925) - 9-е; Марианске-Лазне (1925) - 1-2-е (вместе с Рубинштейном); Бреслау (ныне Вроцлав, 1925) - 2-е; Земмеринг (1926) - 4-5-е; Дрезден (1926) - 1-е (+8,=1; впереди Алёхина на 1,5 очка); Ганновер (1926) - 1-е; Нью-Йорк (1927) - 3-е; Берлин (1928, февр. и окт.) - 1-е и 2-е; Копенгаген (1927) - 2-3-е; Кечкемет (1927) - 2-3-е; Лондон (1927) - 1-2-е (вместе с С. Тартаковером); Ниндорф(1927) - 1-2-е (вместе с С. Тартаковером); Лондон (1927), Копенгаген (1928) и Карлови-Вари (1929) - 1-е м. После т-ра в Дрездене (1926) Нимцович послал вызов на матч за мировое первенство Х. Р. Капабланке, а победа в Карловарском т-ре (1929), в котором играли все сильнейшие шахматисты того времени, кроме Алёхина, позволила Нимцовичу сказать: "Шахматный мир должен организовать матч между чемпионом мира и победителем турнира - это его моральная обязанность". Однако ни с Капабланкой, ни с Алёхиным матчи не состоялись, т.к. Нимцович не сумел обеспечить необходимый призовой фонд. В дальнейшем Нимцович выступал также успешно… Видный теоретик, Нимцович стремился анализировать элементы шахматной стратегии, пытаясь открыть общие законы шахматной игры. Свои идеи он развивал в острой полемике с т. н. классической школой во главе с З. Таррашем. В 1913 "Винер шахцайтунг" опубликовал статью Нимцовича "Соответствует ли "Совр. шахм. партия" д-ра Тарраша совр. пониманию игры?". Уже в ней были высказаны новые для того времени идеи о фигурном обладании центром, блокаде, динамике стесненных позиций и др. В систематиз. виде свои взгляды Нимцович изложил в работах "Шахматная блокада" (1925), "Моя система" (1925), "Моя система на практике" (1929). Принципы Нимцовича поначалу воспринимались как экстравагантное и недолговечное новшество (Тарраш называл стиль игры Нимцовича уродливым, вычурным). Однако вскоре идеи Нимцовича стали неотъемлемой частью шахматной теории. Многие важнейшие понятия (блокада, расширенный центр, избыточная защита, лавирование и др.) были предложены Нимцовичем, многие были им переосмыслены. На основе теоретических принципов Нимцовича развивался гипермодернизм. Влияние взглядов Нимцовича на шахматистов разных поколений и разл. творч. направлений очевидно; среди них Р. Рети, С. Тартаковер, Б. Ларсен, Т. Петросян и др. Дебютные разработки Нимцовича, являясь практич. воплощением его идей, стали огромным вкладом в теорию дебютов, несмотря на неравномерность предложенных им систем. Его именем названы защита, дебют, начало; варианты в защитах Филидора, Каро-Канн, французской и сицилианской. Партии Нимцовича служат яркой иллюстрацией к его теоретич. принципам.

  - шахматист. Его книга "Моя система" до сих пор является одним из лучших учебников игры в шахматы. Умер 16.3.1935.

1887, 23 октября — (5 Хешвана 5648) Родился С. Маршак - поэт.

1888, 26 октября — (21 Хешвана 5649) В Кёниксберге, в семье хасидов, переселившихся из России, родился Моше Змора - общественный деятель Израиля, первый председатель Верховного суда (1948-1954). Учился в университетах Германии, в 1911 году получил ученую степень доктора права. Во время Первой мировой войны служил в германской армии. В 1919–22 годах в Берлине возглавлял основанную им первую в Германии школу с преподаванием на языке иврит. В Израиле с 1922 года Преподавал гражданское право на организованных мандатными властями юридических курсах. Специализировался на проблемах трудового права, участвовал в выработке законов о компенсации трудящимся и в определении юридического статуса киббуцов. Был председателем Ассоциации еврейских юристов и председателем суда чести (бет-дин кавод) при Всемирной сионистской организации. Умер в 1961 году

1888, 25 октября — (20 Хешвана 5649) В Кениксберге родился Моше Замора - государственный деятель Израиля, первый председатель Верховного суда.

1890, 29 октября — (15 Хешвана 5651) А. Гольдфаден выступил в помещении львовского общества «Цион» с чтением своих стихов. Через две недели, 10 ноября еврейский поэт был приглашён другим политическим движением «Шомер Исраэль» для проведения такого же поэтического вечера. Поэзия Авраама Гольдфадена в исполнении автора произвела на львовских слушателей большое впечатление и стала своеобразным прологом к его предстоящим театральным выступлениям во Львове.

1890, 12 ноября — (29 Хешвана 5651) В Будапеште родилась Лили Кронбергер (венг. Kronberger Lily), венгерская фигуристка, выступавшая в годы становления женского одиночного катания. На первом Чемпионате мира, на котором официально проводились соревнования среди женщин, в 1906 году, Лили выиграла бронзовую медаль. В 1907 году снова была бронза. Затем она четыре раза подряд (с 1908 по 1911) становилась чемпион-кой мира. В 1911 году Кронберген была первой фигуристкой использовавшей музыкальное сопровождение в произвольной программе. Сделала она это по предложению венгерского композитора Золтана Кодая. Она была первой чемпионкой мира из Венгрии. Умерла 21 мая 1974 года. http://ru.wikipedia.org/wiki/

1892, 29 октября — (8 Хешвана 5653) Родилась Реха Фрайер

Вошла в историю сионистского движения как инициатор алии молодежной, благодаря которой несколько тысяч еврейских детей и подростков из Германии, а также некоторых других европейских стран были к началу Второй мировой войны отправлены в Эрец-Исраэль и спасены от нацистского геноцида. Первую группу еврейской молодежи из Берлина в Эрец-Исраэль Фрайер отправила еще осенью 1932 г., когда, несмотря на резко усилившийся в Германии еще до прихода к власти нацистов антисемитизм, ее инициативу отказались поддержать и еврейская община, и сионистская организация Берлина, а также официальные органы ишува. Даже одобрение 18-м Сионистским конгрессом в Праге в 1933 г. (после установления нацистского режима в Германии) ее инициативы не повлекло за собой вначале финансовую и другую поддержку. Оставаясь в нацистской Германии до 1941 г., Фрайер в основном сама изыскивала финансовые и другие средства для молодежной алии из стран охваченной войной Европы. В Эрец-Исраэль, куда Фрайер переехала с семьей в 1941 г., ее приоритет в основании молодежной алии был официально признан лишь в апреле 1954 г. Умерла 2 апреля 1984 года.

  - сионистский, а затем и израильский общественный деятель.

1892, 15 ноября — (25 Хешвана 5653) Указ о выселении из Москвы евреев - нижних чинов николаевских рекрутских наборов, то есть бывших солдат армии России. (см. 15 октября 1892 года, возможно, речь идёт об одном и том же указе)

1894, 31 октября — (1 Хешвана 5655) Во Франции по обвинению в шпионаже арестован капитан главного штаба Дрейфус.

1894, 26 ноября — (27 Хешвана 5655) Родился Н. Винер

Родители Норберта были выходцами из небольшого городка Белосток в Белоруссии. Слыли они людьми солидными и разумными, обладали достаточно высоким социальным статусом и немалым достатком. Семейство Винеров не стало дожидаться ни погромов, ни Первой Мировой, ни братоубийственной Гражданской. На исходе девятнадцатого столетия они покинули всё ещё внешне спокойную и вполне благополучную Россию, и перебрались в Штаты. Глава семейства, Лео Винер, вскоре устроился профессором на кафедре славянских языков и литературы в Гарвардском университете. Позже он прославится как ведущий специалист по вопросам языковой интерференции, и его внимание переключится на африканцев и индейцев, но в первые годы эмиграции среди высоколобых коллег он стал широко известен как переводчик на английский бессмертного разоблачительного труда Александра Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" и отец очаровательного карапуза. Ребёнок, названный на американский манер Норбертом, появился на свет 26 ноября 1894 года. Сей факт был зафиксирован федеральными властями в книге приходов и расходов человеческих жизней округа Колумбия штата Миссури. Я не знаю был ли он обрезан, посему доверяю вам судить, имеет ли Винер-младший право на главу в книге "Знаменитые евреи Лео с первых дней начал нервно суетиться вокруг сына, придирчиво наблюдая за его рефлексами, в естественном для всякого отца стремлении обнаружить явные признаки гениальности у своего чада. Практикующий профессор Винер обрушился на невинного ребёнка со всей непоколебимостью новейших учебно-воспитательных методик. Мальчик учился говорить и думать одновременно на нескольких языках, а читать начал едва ли не раньше, чем освоил нелёгкое искусство перемещения на своих двоих. В 4 года он уже был допущен к родительской библиотеке, а в 7 лет написал свой первый научный трактат по дарвинизму. Таким образом, напоминаю, между первой научной работой и первым публичным трудом случились почти полвека тягостных раздумий. Однако интересы юного гения не ограничивались вопросами биологии и происхождения рода человеческого. Он с одинаковым увлечением цитировал терцины Данте и лженаучные монологи сказочного Паганеля. Ему грезились глубины ада и населённые неведомыми существами таинственные земли в возрасте, когда нормальным детям снятся сладкие розовые петушки и первые буквы алфавита. Домашнее воспитание не прошло даром. Норберт никогда по-настоящему не учился в средней школе. Зато 11 лет от роду он поступил в престижный Тафт-колледж, который закончил с отличием уже через три года. Половозрелые студенты посматривали на 14-летнего бакалавра с недоумением, граничащим с желанием немедленно дать по шее. Но юркий пухлый очкарик привычно вжимал непропорционально большую голову в узкие плечи и почти всегда умудрялся ускользнуть от своих недоброжелателей. Юному Норберту доставалось порой и в словесных перепалках. Гордую еврейскую фамилию Винер (по-немецки wiener - венец) не так-то просто носить по коридорам американского учебного заведения в тинейджерском возрасте. Прямолинейные янки во все времена не очень разбирались в тонких лингвистических нюансах, поэтому словом "wiener" они для краткости называли немецкие копчёные колбаски "wienerwurst", а впоследствии придали этому слову и вовсе неприличное значение. (Если вы когда-нибудь слышали от американца детсадовского возраста жалостливое "Mammy, my wee-wee want pee-pee", то поймёте, о каком значении я веду речь.) Впрочем, Норберту (не смотря на заслуги папаши именно на ниве словесности) не было дела до языковых тонкостей. Он тихо бесился и обещался со временем отыграться на потомках злокозненных обидчиков. Так, в забавах, незаметно пробегали дни, и к 18 годам Норберт Винер уже числился доктором философии по специальности "математическая логика" в Корнельском и Гарвардском университетах. В девятнадцатилетнем возрасте доктор Винер был приглашён на кафедру математики Массачусетского Технологического Института, "где он и прослужил до последних дней своей малоприметной жизни". Так или примерно так можно было бы закончить биографическую статью об отце современной кибернетики. И всё сказанное было бы правдой, кабы не одна закавыка: если математику Винеру и удалось спрятаться от человечества, то спрятался он в тени собственной славы. Отец развил в Норберте болезненную страсть к ученью. "Когда я переставал учиться хотя бы на минуту, мне казалось, что я перестаю дышать. Это было сродни тупому инстинкту", - вспоминал Винер уже в старшем возрасте. Вскоре ассистенту профессора Н.Винеру удалось убедить кафедральное начальство направить его в Европу для "повышения квалификации". И снова он учился. В Кембридже - у великого Рассела и чудаковатого Харди, в Геттингене - у дотошного Гильберта. Сказать "и был любимым учеником" мало, говорить же о соучастии в создании современной математики и банально, и неоправданно в то же время. Норберт взрослел, впервые в жизни он обрёл самостоятельность. Оказавшись недосягаемым для заботливой родительской длани, ему захотелось в одночасье наверстать упущенное за годы "одарённого детства" (его собственное выражение). Нет, он не пустился во все тяжкие. Отнюдь. Наш юноша был слишком стеснителен и неуклюж для романтических приключений. Винер позволил себе гораздо больший грех. Он усомнился в своём математическом призвании. Будущему "отцу кибернетики" пришлось попробовать свои силы в роли журналиста околоуниверситетской газетки, испытать себя на педагогическом поприще, прослужить пару месяцев инженером на заводе. При этом он параллельно посещал литературные кружки (где в те годы крутилось немало выходцев из России). Впрочем, довольно скоро Норберт разочаровался в попытках изменить судьбу и вернулся в Штаты, в стены родной кафедры. В Европе шла война, это мешало сосредоточиться. Как-то Норберт Винер столкнулся с одним из своих студентов около университетского кампуса. Они перекинулись парой приветственных фраз и вскоре увлеклись обсуждением насущных математических проблем. По окончании беседы Винер виновато взглянул на студента и спросил: "Простите, а с какой стороны я пришёл сюда?" Студент почтительно указал направление. "Ага. Значит, я ещё не ел", - с грустью констатировал профессор. Не совсем анекдот. Там, в МТИ, Винеру удалось "плодотворно переждать смутное время" между Первой и Второй Мировыми войнами. Пока вся Америка то трепетала в голодном отчаянии, то утешалась великодержавной эйфорией, "чистый учёный" делал своё дело. Он успел стать профессором Гарвардского, Корнельского, Колумбийского, Брауновского, Геттингенского и прочих университетов, получил в собственное безраздельное владение кафедру в Массачусетском институте, написал сотни статей по теории вероятностей и статистике, по рядам и интегралам Фурье, по теории потенциала и теории чисел, по обобщённому гармоническому анализу и прочее, и прочее. Это были счастливейшие годы в его жизни. Он был молод, полон творческих планов, талантлив и совершенно никому не известен. Его труды носили чисто академический характер и могли изумлять коллег, но ни коим образом не тревожили прочую часть человечества. Всё изменилось с приходом Гитлера к власти в Германии. Винер не был таким уж отшельником, социальные проблемы волновали его не только с точки зрения математического моделирования. Волны еврейских эмигрантов, хлынувших в 30-е годы через океан в Новый Свет, принесли с собой затхлый запах смерти. Америка втягивалась в новую войну, на которую профессор пожелал быть призванным. Нет, он не ходил в атаки и даже не управлял радаром (как Дуг Энгельбарт), ему не было присвоено никакого армейского звания. Норберт Винер не покидал пределов собственной кафедры. Просто сместились акценты. Теперь основное внимание учёного было уделено построению детерминированных стохастических моделей по организации и управлению американскими силами противовоздушной обороны. Винер первым предложил отказаться от практики ведения огня по отдельным целям (что имело крайне низкий КПД в условиях реального боя батареи зенитных установок против эскадрильи вражеских самолётов). Он разработал новую действенную вероятностную модель управления силами ПВО. Задача была столь же сложна, сколь и интересна. И совершенно невыполнима, на первый взгляд, без применения сегодняшней компьютерной техники. Действительно, какая песня без баяна, какая ракета без самонаведения? Но война закончилась. И военный термин "самонаведение" уступил дорогу мирному слову "самообучение". С привычным азартом Винер делился теперь с коллегами наблюдениями из жизни микки маусов. История эта сегодня стала хрестоматийной и называется она так: "Мышь в лабиринте". Действительно, если грызун (привычный к запутанным норам) попадает впервые в новый лабиринт, то ведёт себя следующим образом: тыркается во все дыры, запоминая неверные ходы и не повторяя их. Так, рано или поздно, он добирается до цели (кусочек сыра, вожделенная самка, дверь в иной мир и т.п.). Если же его выпустить в этот лабиринт ещё раз, он уже безошибочно пройдёт весь путь из пункта А в пункт В. Вывод? Мышь в лабиринте - пример самообучающейся системы. Оставалось создать (или хотя бы в деталях описать) эдакую искусственную мышь. За что Винер и взялся с присущим ему пылом. Свои лекции профессор Норберт Винер обычно начинал с того, что снимал с носа очки, доставал из кармана носовой платок и шумно сморкался, потом пару минут обшаривал пространство в поисках мела, находил его, отворачивался спиной к аудитории и без предисловий записывал нечто на доске. Потом бормотал что-то вроде "неверно, всё неверно", стирал и записывал снова. Всё это могло повторяться вплоть до окончания лекции. За пару минут до звонка, Винер произносил: "Вот! Тут мы на сегодня могли бы поставить точку!" Доставал платок, сморкался и, не глядя на аудиторию, удалялся из лекционного зала. Из воспоминаний известного физика С.К.Чена. "Кибернетика" Винера увидела свет в 1948 году. Она практически сразу была признана мировой научной общественностью "трудом из ряда вон:", переведена на десятки языков, однако понимание величия этого творения пришло много позже. Читать "Кибернетику" трудно. Читателю нужно неплохо разбираться и в математической логике, и в нейрофизиологии, и в статистике, и в инженерии, и в философии, чтобы оценить её по достоинству. Фундаментальный труд? Ну и что? Я знаю очень многих хороших программистов, которые даже не держали "Кибернетику" в руках. Точнее так, я знаю очень немногих программистов, которые её в руках держали. Читали, так вообще единицы! Винера почитали как великого современника, осыпали его наградами, всячески требовали от него соучастия в развитии кибернетических идей. Совместно с Клодом Шенноном Винер заложил основы современной теории информации (кстати, слово "бит" - тоже их придумка). В лучах славы "отца кибернетики" могли греться целые академии. И тут, как показалось многим, "старик спятил". Авторитетнейший Винер публикует подряд два произведения, роман "Искуситель" и философский трактат "Творец и Голем", в которых недвусмысленно даёт понять человечеству, что не только напуган разбуженной им стихией "нечеловеческой мысли", но и готов предложить свои услуги по изничтожению дьявольского творения. За пару месяцев до смерти Норберт Винер был удостоен Золотой Медали Учёного, высшей награды для человека науки в Америке. На торжественном собрании, посвящённом этому событию, президент Джонсон произнёс: "Ваш вклад в науку на удивление универсален, ваш взгляд всегда был абсолютно оригинальным, вы потрясающее воплощение симбиоза чистого математика и прикладного учёного:" При этих словах Винер достал носовой платок и прочувственно высморкался. Он тихо умер весной 64-го года в Стокгольме.

  - учёный, "отец" кибернетики.

1895, 25 октября — Имена.

Подробнее о людях октября см. Блог рубрика "Имена".

(7 Хешвана 5656)  В деревне Оратово, Киевской области Родился Л. Эшкол. 3-й премьер-министр Израиля. С самого детства родители воспитали сына в лучших традициях иудаизма, а в 16 лет Леви поступил в Еврейскую гимназию в Вильне и вступил в молодежную сионистскую организацию под названием "Цеирей Цион". В 1914 году Леви иммигрировал в Палестину. Во время Первой мировой войны Эшколь записался в ряды добровольцев Еврейского Легиона Британской армии и являлся членом группы, основавшей знаменитое еврейское поселение Дгания Бет. После войны Эшколь некоторое время работал научным сотрудником в Сельскохозяйственном центре Рабочей организации Гистадрута и сыграл ключевую роль в создании "Мекорот" в 1937 году, первой еврейской системы водопровода. В 1940 году Эшколь был избран членом Хаганы, а в 1947 году организовал целое общественное движение для рекрутирования добровольцев в ВС Израиля. С официальным объявлением государственности Эшколь был назначен Генеральным секретарем Министерства Обороны Израиля, а в 1948 году возглавил Всемирную Сионистскую Организацию и Департамент Иммиграции Еврейского Агенства. В 1951 году Леви Эшколь был назначен министром сельского хозяйства и развития, а в период с 1952 по 1963 год занимал пост министра финансов Израиля. Эшколь оставался лидером Всемирной Сионистской Организации и Департамента Иммиграции вплоть до 1963 года. Среди наиболее важных заслуг политика принято считать его усилия в привлечении иностранных инвестиций и средств для экономического развития государства, а также его вклад в оснащение ВС Израиля. В 1963 году Леви Эшколь был избран премьер-министром Израиля. Во время Шестидневной войны в июне 1967 года, когда дипломатические позиции Египета и Сирии, казалось, лишь усугубляли глубокий геополитический кризис, Эшколь учредил Правительство Национального Единства, отказавшись от поста главы Министерства Обороны в пользу Моше Даяна и назначив в кабинет министров Менахема Бегина. www.War Online

1895, 17 ноября — (30 Хешвана 5656) Запись в дневнике Герцля: "Я верю, что Нордау пойдёт за мной в огонь и воду. Его я завоевал с лёгкостью и это, может быть, главное из приобретений".